- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Американские эксперты о влиянии ситуации в Ливии, Ираке и американо-иранского противостояния на мировой рынок нефти

Национальная нефтяная корпорация (National Oil Corporation, NOC) Ливии объявила о введении форс-мажорных обстоятельств на крупнейшем в стране нефтяном месторождении Эш-Шарара и расположенном поблизости от него месторождении Эль-Филь. Об этом в понедельник 20 января сообщило агентство Рейтер, ссылаясь на документ, направленный NOC трейдерам корпорации. В предупреждении NOC указывается, что «группы лиц, находящиеся под контролем отрядов по охране нефтяных объектов, заблокировали трубопроводы», связывающие указанные месторождения с морскими нефтеналивными портами. Речь идет, по данным агентства, о трубопроводах, по которым нефть транспортируется от Эш-Шарары к морскому терминалу города Эз-Завия и от месторождения Эль-Филь к прибрежному терминалу в Мелите. Накануне информационный портал «Аль-Васат» сообщил, что Эш-Шарара было закрыто по требованию работающих там представителей ливийских племен. Все скважины месторождения, по данным портала, были законсервированы. Одновременно с Эш-Шарарой были закрыты и буровые на месторождении Эль-Филь. Ежедневная добыча на них составляет порядка 400 тыс. баррелей. С прекращением функционирования расположенных в 800 км к юго-западу от Триполи двух месторождений вся нефтяная промышленность Ливии фактически остановилась. В субботу NOC уже объявила о ситуации форс-мажора на терминалах «нефтяного полумесяца» (побережья залива Сирт): в портах Рас-Лануф, Эс-Сидр, Брега, Эль-Харига и Зувейтина. По данным корпорации, данные вынужденные меры приведут к ежедневному ущербу порядка 55 млн долларов. В этой связи эксперты указывают, что  объем добычи нефти в Ливии может снизиться до 72 тыс. баррелей в сутки с 1,2 млн баррелей в сутки из-за блокады силами Ливийской национальной армии (ЛНА) фельдмаршала Халифы Хафтара нефтяных терминалов. Об этом в понедельник 20 января сообщило агентство Блумберг со ссылкой на представителя Национальной нефтяной корпорации (National Oil Corporation, NOC) страны. Таким образом, добыча нефти может упасть в 16 раз.

Это новый вызов для мирового рынка углеводородов, который начал только оправляться от недавней американо-иранской экскалации. Сырая нефть сейчас торгуется ниже цены, которые была зафиксирована непосредственно перед 3 января, когда был убит  Касем Сулеймани.  Большая часть роста цен с начала прошлого месяца произошла в результате сочетания трех факторов: отказу Ирана от нагнетания эскалации;  из-за заключения первой части американо-китайской торговой сделки и неожиданного объявления о сокращении добычи странами ОПЕК+. При этом ОПЕК+ будет бороться за то, чтобы эти сокращения действительно произошли. По оценке американских экспертов, долгосрочная напряженность между США и Ираном, однако, может привести к неконтролируемой эскалации, которая вызовет массовый сдвиг цен в случае серьезного, длительного нарушения нефтедобычи в регионе. Недавняя вспышка на Ближнем Востоке между Соединенными Штатами и Ираном подчеркивает структурный сдвиг в том, как нефтяной рынок реагирует на политические риски. Рынок сместился к базовому уровню со скромно «медвежьим» прогнозом и нежеланием оперативно и однозначно  оценивать возникающие риски, как это было раньше. Но даже в этом случае существует потенциал для массового движения цены вверх в менее вероятном (но все же очень вероятном) случае крупного и длительного конфликта. Сырая нефть сейчас торгуется ниже своей цены непосредственно перед январем, при этом цены на нефть марки Brent сейчас находятся на уровне около 64 долларов за баррель — на 9% ниже своего максимума во время обострения напряженности между Ираном и США, последовавшего за убийством Сулеймани. Даже несмотря на символический иранский ответ по иракским военным базам, на которых дислоцируются американские войска, нефть марки Brent начала отступать от своего максимума чуть выше 70 долларов за баррель. Прежде всего  из-за сигналов Ирана о том, что он сосредоточит свое возмездие на военных объектах США, а не на региональной нефтяной инфраструктуре. Недавние колебания цен еще раз подтверждают точку зрения экспертов о том, что сырой нефти трудно поддерживать премию за риск без фактической потери предложения. Таким образом, основной итог этой истории заключается в том, что премия за риск на рынке сырой нефти не удержалась сколь-нибудь долгий срок после удара США по иранскому генерал Касему Сулеймани, несмотря на сохраняющуюся напряженность между Соединенными Штатами и Ираном. В условиях, когда ОПЕК+ пытается полностью компенсировать прирост запасов за счет сокращения добычи, нефтяной рынок на сегодня демонстрирует скромный понижающим уклон в качестве базового сценария, хотя и со значительным риском того, что любой конфликт  с высоким уровнем воздействия может этот тренд очень быстро изменить.

Многие СМИ ошибочно описывают такую ценовую реакцию как результат самоуспокоенности рынка по поводу геополитического риска. Но хотя восприятие непосредственного риска действительно ослабло, оно не снизилось до нормального, некризисного уровня. Кратковременность всплеска эскалации отразила соответствующие меры по  хеджированию рисков среди основных производителей, стремящимися зафиксировать скромную прибыль и обеспечить свою способность производить выплаты по долгам на фоне неопределенности. Это не означает, что будущие потенциальные вспышки напряженности между Соединенными Штатами и Ираном не приведут к повышению цен на нефть. Они безусловно будут, но, вероятно, меньше, чем в прошлом, когда было два цикла эскалации и повышения нефтяных цен— нападения на критическую нефтяную инфраструктуру Саудовской Аравии в Абкаике и Хураисе, а также убийство Сулеймани. Это серьезное структурное изменение в общей тенденции состояния  нефтяного рынка. Спекулятивные трейдеры, вероятно, скорректируют свое поведение, основываясь на этой новой реальности, чтобы избежать потерь. Новая динамика, однако, не уменьшит воздействия реальных крупномасштабных нарушений в добыче или транспортировке нефти, которые не имеют четких временных рамок для разрешения. Может ли таковым серьезным стимулирующим рост цен нынешний форс-мажор в Ливии? Рискнем предположить, что  нет: Хафтар играет своими ультиматумами на повышение своих переговорных козырей в рамках внутриливийского урегулирования в надежде таким образом повлиять на динамику направления в Ливию турецких сил. Второй причиной является  попытка Хафтара вернуть транши из Центробанка Ливии в восточные банки Ливии, через которые собственно и шло финансирование ЛНА до последнего времени. Но, если цены на мировом рынке поползут вверх, то Хафтара надолго не хватит: на него начнет жестко давить Вашингтон, что он уже не раз делал. В этой связи подчеркнем важный нюанс участия США в нынешних ливийских событиях. Это общая нейтральность к происходящему за исключением моментов с добычей и экспортом нефти.   Госсекретарь США Майкл Помпео выразил надежду на то, что нефтяные терминалы в Ливии вновь откроются благодаря международной конференции в Берлине. Такую точку зрения он изложил в воскресенье 20 января в беседе с журналистами. «У США там (в Ливии — прим. ТАСС) есть интересы в сфере борьбы с терроризмом. Кроме того, в Ливии имеются серьезные возможности в сфере энергетики. Мы надеемся, что препятствование отправке нефти из страны прекратится по итогам этого разговора. Мы также привержены политическому решению», — приводит слова шефа американской дипломатии пресс-служба Госдепартамента США. Помпео отметил также, что на встрече в Берлине удалось добиться прогресса в плане введения режима прекращения огня. «Был достигнут прогресс в деле установления полноценного режима прекращения огня, перемирия, временного вывода [войск] из состояния повышенной боевой готовности. Предстоит еще много работы. Там сложная обстановка на поле боя. Но там (на конференции в Берлине — прим. ТАСС) были президент [Турции Тайип] Эрдоган, президент [России Владимир] Путин, канцлер [ФРГ Ангела] Меркель, и все они дали искреннее обязательство <…> и сказали, что собираются сократить риски, достичь режима прекращения огня», — сказал он. «Я оптимистично настроен по поводу того, что насилия станет меньше и появится возможность начать разговор <…> между сторонами конфликта в Ливии», — добавил госсекретарь. Но главное во всем этом — нефть и ее бесперебойный экспорт, поскольку есть еще Ирак с его попытками добиться вывода американских войск и возможных после этого санкций в отношении Багдада. В этой связи именно иракские и ливийские рынки являются ключевыми с точки зрения восполнения собственно иранского объема, а значит важными элементами антииранской политики Вашингтона.

Помимо этого, поскольку цены снизились в отсутствии явных рисков, фундаментальные факторы, такие как торговая сделка между США и Китаем и сокращение поставок стран-членов ОПЕК+ и другими производителями, которые сотрудничают как ОПЕК+, в значительной степени определят, куда пойдет рынок. Значительная часть роста цен с начала прошлого месяца была обусловлена заключением первого этапа торгового соглашения между Китаем и Соединенными Штатами, которое уменьшило опасения рынка относительно резкого экономического спада в 2020 году и сопутствующего влияния на спрос на нефть. Это также было вызвано неожиданной сделкой 6 декабря 2019 года, согласно которой страны  ОПЕК+ согласились на дополнительное сокращение добычи на 500 000 баррелей в день. Теперь, похоже, что ОПЕК+ не достигнет этой цели. Россия воспользуется новыми определениями, касающимися конденсатов, чтобы избежать постепенного сокращения производства, в то время как два других ключевых производителя,  Ирак и Нигерия, все еще не соблюдают эти требования. Ирак действительно сократил поставки на 60 000 баррелей в сутки в прошлом месяце, но это было частично связано с протестами, которые блокировали нефтяное месторождение, которое производит 30 000 баррелей в сутки, и Багдад по-прежнему вряд ли полностью сможет выполнить свою квоту сокращения. Нигерия, между тем, недавно заявила, что она уже соответствует новому целевому показателю по состоянию на декабрь 2019 года, несмотря на данные из вторичных источников, показывающие, что она производит значительно выше согласованного целевого показателя. Таким образом, хотя формальные обязательства по сокращению добычи не вступили в силу до января 2020 года, ничто не указывает на то, что мы будем свидетелями  полного соблюдения сделки  со стороны всех членов ОПЕК+. Недавние предположения о том, что следующая министерская встреча ОПЕК+ может быть перенесена с марта на июнь, укрепляют этот прогноз, так как задержка отложит реальное воздействие на тех производителей, которые не соблюдают условия сделки. На этом фоне саудовцы, как и ожидалось, преуспели в своих сокращениях, а добыча Саудовской Аравии в настоящее время составляет 9,744 млн баррелей в сутки, по словам министра энергетики Саудовской Аравии принца Абдельазиза бен Сальмана. С ростом предложения в США до 12,9 млн баррелей в сутки (даже если ожидается резкое замедление в 2020 году) и ранним запуском шельфового месторождения Йохана Свердрупа в Норвегии, теперь становится ясно, что запасы будут расти в первой половине 2020 года независимо от реальных сокращений ОПЕК+. В сочетании со структурными изменениями в том, как рынок реагирует на нереализованные риски срыва, это, вероятно, приведет к небольшому снижению цен, хотя ни в коем случае не к коллапсу.

На этом фоне надо внимательно наблюдать развитом ситуации в Ираке и Ливии.  Хотя непосредственный кризис, последовавший за ликвидацией Сулеймани, миновал, никакого резкого снижения общих рисков, связанных с Ираном, не произошло. В этой связи, по оценке американских экспертов,  2020 год может стать годом дальнейшей эскалации отношений США с Тегераном.  В частности,  ожидаемые шаги Ирана и его региональных доверенных лиц могут привести к неконтролируемой эскалации. Иран также продолжает ускорять производство низкообогащенного урана, и по мере того, как сокращается время его ядерного «прорыва», или время, необходимое для производства достаточного количества высокообогащенного урана для производства ядерного оружия, американские и израильские политики могут столкнуться с критическим решением о том, как остановить этот процесс уже этим летом, и на повестке дня возникнет перспектива прямых военных ударов по иранским целям в самом Иране. Такой сценарий уже не оставит иранцам большого выбора в рамках нанесения ответных ударов, которые будут уже затрагивать не только чисто американские цели, но и уязвимые узлы региональных союзников США в виде их нефтяной инфраструктуры. При этом вероятность возобновления прямых американо-иранских переговоров в этом году остается предельно низкой.