В ходе гражданской войны был нанесен значительный удар по экономике Сирии. По данным Абдаллы Дардари, бывшего экономического советника Башара Асада, являющегося в настоящее время советником миссии ООН ESCWA, для достижения довоенного уровня ВВП Сирии потребуется привлечь 180 млрд долларов инвестиций. До 2011 года основными отраслями экономики САР, обеспечивавшими сирийский доход, были сельское хозяйство, топливно-энергетический комплекс (ТЭК), производство фосфатных удобрений и легкая промышленность. Сирия была уникальной страной Ближнего Востока, не зависевшей от импорта продовольствия и обеспечивавшей себя энергоносителями (нефтью и газом), хотя и без значительного экспорта. В настоящее время сирийское правительство лишено доступа к нефтяным месторождениям, большая часть которых в Северо-Восточной Сирии находится под контролем курдов из «Сил демократической Сирии» (СДС). Последнее обстоятельство провоцирует дефицит и дороговизну бензина, дизельного топлива и мазута, а также газа, необходимого для отопления жилищ в зимнее время.
Военный конфликт в Сирии нанес значительный урон частнопредпринимательским структурам. Значительное количество сирийских бизнесменов покинули родину. По данным ливанской газеты «Аль-Ахбар», 55 000 сирийских бизнесменов покинули страны за период кризиса. Среди стран, в которые шла миграция представителей сирийских деловых кругов, выделяются Египет и Иордания. По данным египетского Министерства по делам инвестиций, сирийцы занимают первое место по открытию новых компаний в Египте. Из 939 фирм, открытых в 2012-2013 годах в Египте, 365 принадлежали сирийцам. Общий объем сирийских инвестиций в экономику страны составил 500 млн долларов. В Иордании насчитывается 702 фирмы, основанных сирийскими предпринимателями.
В течение нескольких последних месяцев помимо послевоенной разрухи еще одним фактором ухудшения экономической ситуации в САР стал банковско-финансовый кризис в соседнем Ливане. В течение последних 50 лет эта небольшая ближневосточная страна предоставляла Сирии доступ к мировой финансовой системе. После национализации левым баасистами сирийских банков в 1966 году именно Ливан стал местом притока частного капитала из Сирии. Сирийскими инвесторами (семья Азхари) был, в частности, основан банк BLOM (Bank Lebanon of Mediteranean). В период правления Хафеза Асада Сирия была закрытой экономикой, где исключительной монополией обмена валюты обладали государственные банки. Поэтому в годы гражданской войны (1975-1990 гг.) и сирийской оккупации вплоть до 2005 года Ливан был своего рода обменным хабом САР. После вывода сирийских войск из Ливана весной 2005 года и начала либерализации сирийской экономики ливанские банки открыли пять филиалов в САР. При этом многим из них патронировали высокопоставленные функционеры сирийского режима. По мнению ливанских экспертов, двоюродный брат президента Б.Асада, министр экономики Рами Махлюф покровительствовал Bank Byblos Syria, а Ахмед аль-Кузбари — Bank Al Sharq, сирийскому филиалу Banque Libano-Francaise. Несмотря на то, что в Сирии появились собственные коммерческие банки, многие сирийские бизнесмены предпочитали ливанские финансовые институты за их надежность и сохранение банковской тайны.
С началом политического кризиса в САР в 2011 году начался отток капиталов из этой страны. При этом значительные финансовые потоки устремились в Ливан. В июле 2011 года журнал Economist опубликовал информацию о том, что деловые круги Сирии перевели в ливанские банки около 20 млрд долларов. Ливанский экономист Хамид Язиджи считает эту цифру преувеличением, но в некоторых ливанских банках количество депозитов, принадлежавших на тот момент сирийцам, составляло от 10 до 40%. По его мнению, в большинстве своем это вполне легальные деньги. Транзакции денег не прекращались, несмотря на санкции, введенные против Сирии странами Запада. В 2012 году президент Banque du Liban Рияд Саляме вынужден был оправдываться, заявляя, что «не существует нелегального притока денег из Сирии в Ливан». Начиная с 2014 года политика ливанских финансовых институтов по отношению к сирийским гражданам начала меняться. По мнению бывшего генерального директора ливанского банка Standard Chartered Дана Аззи, «Банки стали неохотно открывать вклады сирийским гражданам даже если последние не были под санкциями». Во многом это было обусловлено страхом перед американскими санкциями и ограничительными мерами.
Гражданская война в Сирии привела к обрушению финансовой системы этой ближневосточной страны. В начале 2016 года Международный валютный фонд (МВФ) оценивал валютные запасы Сирии в 1 млрд долларов, а Всемирный Банк всего в 700 млн. Между тем, до начала войны они составляли более 20 млрд долларов. Отчет о мировом богатстве, опубликованный швейцарским банком Credit Suisse в 2919 году оценил стоимость всех сирийских активов в 21 ммлрд долларов (в 2010 году – 117 млрд). Экономический кризис, вызванный войной, привел к падению курса национальной валюты. В 2010 году он составлял 47 сирийских фунтов за доллар, а в 2016 году уже 400. К началу 2019 года он достиг 535 фунтов за доллар. К октябрю 2019 года он составлял 663 фунта за доллар. Именно в это время ливанская финансовая система начала трещать по швам. Ограничения ливанских банков на выдачу долларов привели к иссушению потоков твердой валюты в Сирию. В середине ноября прошлого года сирийская валюта торговалась по курсу 822 фунта за доллар, а в начале нынешнего года курс вырос до одной тысячи фунтов за доллар.
По мнению одного ливанского банкира, «финансовое давление, оказываемое на Ливан, показывает, что мы с Сирией очень взаимосвязаны в банковских делах и Сирия чрезвычайно зависима от ливанского финансового сектора. Все знали, что сирийцы использовали Ливан для обхода санкций, и США об этом знали. Поэтому то, что случилось, не стало сюрпризом. Сирийские миллиарды оказались замороженными, а результатом явилось обесценивание фунта». По мнению Дана Аззи, Ливан использовался сирийцами в качестве ворот для импорта нефтепродуктов, продовольствия и других товаров. В настоящее время это сильно затруднено, так как ограничения, наложенные на вывод валюты из банков и долларовые платежи в Бейруте, бьют по сирийцам еще сильнее, чем по ливанцам.
Ливанский финансовый кризис является дополнительным ударом по сирийской экономике наряду с разрушением промышленности и инфраструктуры, международными (читай американскими) санкциями и захватом нефтегазовых месторождений курдскими боевиками. Без восстановления контроля правительства над нефтью и газом, а также без притока финансовых средств восстановление экономики САР представляется проблематичным. Очевидно, что Вашингтон будет до последнего препятствовать притоку иностранных инвестиций в эту страну, стремясь к ее экономическому удушению и превращению в «несостоявшееся государство». А финансовый кризис в Ливане, который скорее всего будет продолжаться еще долго, ставит на повестку дня интеграцию САР в российскую либо китайскую экономическую систему.