Институт Ближнего Востока Французские эксперты о внешнеполитической активности Турции в Сирии и Ливии. Часть 2

Необходимо отметить, что кланы Мисураты (в Ливии тамошних потомков турок называют Кулугли) стали возобновлять традиционные связи с Турцией при помощи турецких рабочих-гастарбайтеров, появившихся в Ливии по мере роста эксплуатации нефтяных месторождений. В период с 1961 по 1973 годы на территории Ливии находились 664 турецких рабочих, в 1973-1981 годах 48 467, а к 1986 году их количество выросло до 106 735. В начале 2000-х годов правительство Эрдогана поддерживало с режимом Каддафи в Ливии отношения конструктивного сотрудничества. Турецкие компании подписали с ливийским правительством контракты на сумму 20 млрд долларов по выполнению строительных и инфраструктурных работ. Исходя из этого, Реми Карселес считает вовлеченность Анкары в свержение Каддафи большой ошибкой. Премьер-министр Эрдоган в начале конфликта пытался соблюдать нейтралитет, побуждая Каддафи уйти от власти и организовать в Ливии президентские выборы, а затем открыто присоединился к военной операции НАТО в этой стране. Расчет делался на приход к власти в Триполи близкого Турции и Катару правительства «Братьев-мусульман», которое сможет гарантировать политические и экономические интересы Турции в этой стране.

Однако в Ливии начался период хаоса и войны всех против всех, что потребовало от Турции эскалации вмешательства. Уже в марте 2012 года один из представителей старой королевской династии, связанной с братством Сенусийя, сделал попытку провозгласить независимость Киренаики. Она не удалась, но в июле 2012 года в ходе парламентских выборов в Ливии победу одержали исламисты, из которых и начал складываться новый политический класс этой страны. При этом в большинстве своем это были полевые командиры, не имеющие политического и управленческого опыта, вступающие в непрочные ситуативные союзы друг с другом. Новые выборы, прошедшие в июне 2014 года, привели к поражению исламистов, но старый Всеобщий национальный конгресс (парламент) отказался признать их итоги, сославшись на то, что явка не превысила 30%. Это положило началу двоевластию в Ливии с существованием двух парламентов и правительств в Триполи и Тобруке.

В ноябре 2015 года при посредничестве США и европейских держав было принято решение о создании Правительства национального согласия (ПНС), признанного и Киренаикой (Хафтар) и Триполитанией. Побудительными мотивами для дипломатического вмешательства Запада в ливийский конфликт послужили два фактора. Во-первых, экспансия террористической организации «Исламское государство», боевики которого захватили Сирт. Во-вторых, необходимость сдержать неконтролируемые миграционные потоки, устремившиеся из Африки через ливийскую территорию в ЕС.

В 2017 году ПНС удалось выбить джихадистов из Сирта, но только после того как это правительство вступило в альянс с кланами Мисураты в обмен на предоставление им мест в правительстве. Мисуратовцы стали играть двойную игру. С одной стороны они оказывали поддержку правительству Сарраджа в противостоянии с ЛНА Хафтара. С другой стороны, они постоянно интриговали против Сарраджа и ослабляли его, сотрудничая с исламистскими милициями в Триполи. Одновременно ЛНА Халифы Хафтара удалось поставить под свой контроль нефтяные терминалы в Киренаике. ЛНА все больше стала позиционировать себя как влиятельная политическая сила, создав правительство Абдаллы ат-Тани в Тобруке и собственную финансовую систему. Одновременно Хафтару удалось заручиться поддержкой целого ряда международных игроков: Франции, России, Египта, Саудовской Аравии и ОАЭ. Данные государства поддержали правительство в Тобруке, так как видят в нем единственную дисциплинированную силу, с которой можно вести переговоры. Правительство же Сарраджа опирается на штыки подозрительных милиций, многие из боевиков которых являются бывшими джихадистами.

Неоднократные попытки мирового сообщества примирить два враждующих правительства в Ливии закончились провалом. В мае 2017 года после первой встречи конфликтующих сторон в ОАЭ между ними было подписано соглашение прекращение огня. Однако через несколько дней оно было сорвано вооруженными формированиями Мисураты, напавшими на позиции ЛНА в районе Себхи. В ноябре 2018 года состоялась конференция в Палермо, в ходе которой было принято решение о проведении в стране президентских выборов, но выпады исламистских милиций против ЛНА Хафтара привели к наступлению сил фельдмаршала на юге страны, в ходе которых под его контроль перешли крупнейшие нефтяные месторождения.

Реми Карселес видит две главных причины этих провалов. Во-первых, ливийское общество и ливийский народ расколоты. Изначально страна представляла собой некрепкое образование составленное из трех различных регионов. Его можно было сохранить только при идеологическом господстве сенуситов, либо при харизматичном лидерстве Каддафи. Во-вторых, за каждым из протагонистов стоят зарубежные игроки. Таким образом, можно говорить о том, что ливийский конфликт трансформировался в прокси-войну. Без согласия между этими игроками никакого урегулирования в Ливии не будет. Что касается нынешней активизации усилий Анкары на ливийском направлении, то, по мнению французского политолога, Турция пытается сохранить свое последнее приобретение, сделанное в ходе «арабской весны». В 2011-2012 годах Анкара активно поддержала «Братьев-мусульман» в Ливии, Сирии и Египте. В Египте их правительство было свергнуто после недолгого правления фельдмаршалом А.Ф.ас-Сиси. В Сирии антиправительственная оппозиция, состоявшая из умеренных и радикальных исламистов, потерпела поражение в войне с правительством Башара Асада благодаря российской и иранской помощи. Если турецкие союзники потерпят поражение и в Ливии, это станет очень болезненным ударом по неоосманскому проекту турецкой элиты (1).

Различные аспекты турецкой политики в Ливии рассмотрены в статье Мухаммеда Эль-Амина Мезиана и Николя Клингельшмитта «Понять ливийский кризис (2019-2020): газовые интересы, цели безопасности и дипломатический контекст турецко-ливийских соглашений» (2). Авторы вскрывают причины альянса, возникшего между Турцией и правительством Сарраджа в Ливии. Для правительства Сарраджа важно получить поддержку со стороны сильного международного игрока. В условиях, когда армию Хафтара поддерживают такие сильные акторы как Россия, Франция, Саудовская Аравия, ОАЭ, Сарраджу необходимо было приобрести внешнюю поддержку и он заручился таковой в лице альянса с Анкарой. Тем более, что согласно Схиратским соглашениям, только Президентский совет и ПНС могут заключать международные договоры.

Для Турции альянс с ПНС стал необходим для отстаивания своих интересов по добыче газа на средиземноморском шельфе. Анкара активно противостоит Кипру (и стоящей за ним Греции) в соперничестве за газовые месторождения Восточного Средиземноморья. До осени 2019 года у турок не было союзников в этой борьбе. Особое беспокойство в Анкаре вызвало подписание 2 января Кипром, Италией, Израилем и Грецией соглашения о строительстве Восточносредиземноморского газопровода (EastMed), который грозит подорвать планы турецкого руководства по превращению этой страны в хаб по доставке энергоносителей в Европу. Авторы рассматривают поддержку Россией сил фельдмаршала Хафтара также как защиту Москвой своих интересов в сфере ТЭК, так как и EastMed, и усиление позиций Анкары могут подорвать монополию «Газпрома» на европейском рынке.