- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Возможен ли перезапуск отношений между Турцией и США из-за Идлиба. Часть 1

Начало 2020 года ознаменовалось ростом напряженности в сирийском Идлибе в связи с ползучей операцией сирийских  правительственных войск, направленной на восстановление контроля над провинцией.

Гибель турецких военнослужащих вызвала ответную реакцию со стороны Анкары в виде ответного удара по позициям правительственных войск, а также к резким заявлениям со стороны турецкого руководства. В первую очередь, президента Р.Т.Эрдогана, а вслед за ним – министра иностранных дел Мевлюта Чавушоглу и министра национальной обороны Хулуси Акара.

Главным в заявлениях турецкого президента следует считать то, что Астанинского формата сирийского урегулирования «больше нет». В дальнейшем, этот тезис был смягчен в том смысле, что нужен перезапуск «Астаны» с Россией (Иран, в турецкой риторике, в этом контексте, не упоминался – В.К.).

Как можно понять турецкое руководство, оно больше не видит Иран в качестве партнёра по урегулированию сирийского конфликта и предлагает России выбор между собой — с одной стороны, и Ираном – с другой. Дамаск, в глазах турецкого руководства, вынесен за скобки этого уравнения, в качестве нелегитимного и временного руководства.

И на этих условиях Турция предлагает России договариваться между собой о будущем сирийского урегулирования. Вообще, сложно не заметить того, что Астанинский процесс, образованный Россией, Турцией и Ираном в 2017-м году, заметно забуксовал. Именно этим следует объяснить появление в подмогу Астане Сочинского формата прямых переговоров между президентами В.Путиным и Р.Т.Эрдоганом.

Очевидно, что в таком переговорном формате Россия брала на себя уже не только Дамаск, с кем Анкара напрочь отказывается вести прямые переговоры, но уже и Иран. При этом, вплоть до настоящего времени, двойная нагрузка ложилась именно на российскую сторону, которой надо было не просто транслировать достигнутые с Р.Т.Эрдоганом договоренности, но и обеспечивать их имплементацию со стороны Тегерана и Дамаска, которые, как раз, ни о чем с Турцией не договаривались. А лишь, по тем или иным соображениям, принимали позицию России. Правда, сложно себе представить, что бы эта позиция принималась без конкретного обсуждения крайних сроков, когда Турция должна выполнить свои обязательства. Опять же «под ответственность» России.

Так что, когда турецкое руководство говорит о том, что Россия не выполняет сочинские договоренности и нарушает «дух Астаны», то оно, очевидным образом, занимает позицию точно по турецкой пословице hem suçlu hem güçlü. Что можно относительно буквально перевести «сам виноват и ещё выступает». Или уж совсем вольно: «лучшая защита – нападение». В том смысле, что Турция сама не обеспечила размежевание умеренной оппозиции и террористов в Идлибе, а также выход и разоружение последней из зоны деэскалации конфликта.

Кстати, именно в Сочи были достигнуты соответствующие договоренности между Россией и Турцией на высшем уровне и следует отдать России должное – ей довольно долго удалось замораживать эту ситуацию, сдерживая наступательный порыв Дамаска и Тегерана. Разумеется, такая ситуация не могла продолжаться вечно и, рано или поздно, но со всей неизбежностью должно было дойти дело и до силовой зачистки последней зоны деэскалации – это диктовалось и военными успехами Дамаска, и неспособностью, вкупе с отчетливым нежеланием, Анкары выполнять взятые на себя в Сочи обязательства по мирному решению вопроса Идлиба.

Понятно, что в интересах Турции тянуть с решением вопроса Идлиба на протяжении всего переговорного процесса по новому политическому устройству Сирии. Очевидно, что Дамаск, для укрепления своей переговорной позиции, попытается ликвидировать последний оплот оппозиции (не говоря уже о решении вопроса террористической угрозы – В.К.).  Россия попыталась балансировать между этими двумя векторами, однако, повторимся, до бесконечности данную ситуацию протягивать было невозможно. Фигурально выражаясь, размер заметаемого под ковер оказался больше размеров самого ковра.

Итак, попав дважды под обстрел сирийских правительственных войск Турция пошла достаточно проверенным для себя путем – обратилась в сторону Запада и НАТО. Впрочем, следует оговориться, что этот путь следует считать «проверенным» лишь в том смысле, что и раньше Турция пыталась сделать нечто подобное, но выражаясь мягко «не совсем удачно».

Допустим, в первые дни «самолетного кризиса» между Россией и Турцией, но с хорошо известным результатом – НАТО на специальном заседании, созванном по инициативе Турции в Брюсселе, по сути предложил Турции самой разбираться со своими проблемами.

Мы не раз говорили о том, что членство Турции в блоке НАТО не решает для страны её фундаментальных проблем. А посему его можно сравнить с членством в «разговорном бизнес-клубе», который не приносит какой-либо практической отдачи.

Это касается вопроса, прежде всего, коллективной безопасности. Альянс избегает втягиваться в реальные конфликты и предпочитает действовать в качестве молчаливой и ползучей силы, обступающей потенциальную угрозу (в лице России и Китая) со всех сторон. Скандальная крикливость стран Балтики и Восточной Европы (прежде всего, Польши) умело используется НАТО как предлог для подготовки планов по их обороне от «российской угрозы», подо что, разумеется, поднимается бюджет.

Подчеркнем: тот факт, что Турция исправно вносит членские взносы в бюджет организации (читай, на ту самую коллективную безопасность – не на пленарные же заседания в Брюсселе – В.К.) не приводит к тому, что по факту она получает коллективную безопасность по модели «один — за всех и все – за одного».

Это проистекает от того, что трактовка понятия «безопасность» и, самое главное, «перечень угроз» НАТО и Турции – это две большие разницы.

Нельзя сказать, что Турция не рассматривает укрепление России в качестве потенциальной угрозы для себя. Однако, разумеется, её интересует баланс сил в Черноморском бассейне. Именно поэтому она так «вскинулась» на Крым, который кардинально ситуацию изменил, превратив Россию из арендатора порта Севастополь в собственника (не говоря уже о собственных территориальных претензиях Турции, которые теплятся в уголке её сознания до лучших времен, когда ситуация может поменяться – В.К.).

Но вот оборонять Восточную Европу и Прибалтику от России Турции не слишком интересно. По крайней мере, если, полностью симметричным образом, её понимание угроз не будет учитываться НАТО и эти угрозы также не будут блокироваться всеми членами Североатлантического альянса.

Однако, как показал недавний саммит НАТО в Лондоне, Североатлантический альянс не готовы к тому, чтобы признавать те же Партии демократический союз и «Силы народной самообороны» в качестве террористических организаций. Хотя, никто в НАТО и не отрицает их органической связи с Рабочей партией Курдистана – организацией, которая, напротив, широко признана в мире в качестве террористической.

Более того, на саммите НАТО в Лондоне удалось «прогнуть» Турцию на то, чтобы отозвать свое вето с плана обороны Восточной Европы и Балтики, не дав «взамен» ничего. Просто надавив на Турцию иными рычагами.

А такое поведение в Турции считается не партнёрским и не забывается. Равно как не забудется НАТО и размещение изображений турецких лидеров, включая основателя и первого президента М.К.Ататюрка, «по ошибке подрядчиков», на мишенях, используемых в ходе НАТОвских учений.

В итоге, можно констатировать следующую ситуацию: рейтинг популярности НАТО среди населения Турции – самый низкий среди всех стран-участниц Североатлантического альянса.

Об этом факте свидетельствуют и данные социологического опроса, опубликованного со стороны Pew Research Center.

Опрос был проведен в 16 странах-участницах НАТО. И выявил, что средний, медианный уровень популярности НАТО составляет 53%. А средний уровень отрицательной реакции на Североатлантический альянс среди его членов составляет 27%.

Но, что характерно, именно в Турции ситуация выглядит ровно противоположным образом: 55% опрошенных выразили отрицательное отношение к НАТО и лишь 21% отозвался о НАТО положительно. Подчеркнем – это абсолютный антирекорд среди стран-участниц НАТО.

Этот результат можно сравнить лишь с непопулярностью НАТО в … России, по которой также, факультативным образом, Pew Research Center провели свое исследование. Так вот, результат по России выглядит следующим образом: против НАТО высказались 60% опрошенных, за НАТО – 16%.

Иными словами, популярность, а точнее, непопулярность, НАТО среди населения одной из стран-участниц, причем, являющейся стратегическим форпостом на Ближнем Востоке, оказывается сопоставимой с таковой для страны, являющейся одним из главных противников НАТО.

Поэтому, когда президент Турции Р.Т.Эрдоган обращается в НАТО за помощью и поддержкой по Идлибу, это неизбежно бьет по его престижу в глазах турецкого населения, которое НАТО не «переваривает».

Вот в Польше, где, согласно данному вышеупомянутого опроса 82% — за НАТО и лишь 8% — против Альянса это, возможно, и сработало бы.

Но только не в Турции. Турецкое население уверено в том, что НАТО – ненадежно, Альянс не раз подводил Турцию и наносил оскорбления Турции и турецкому народу. Более того, обращения Турции в НАТО до сих пор являлись непродуктивными и не приводили к конкретному результату.

Так что, каждый раз, получать моральную поддержку от Североатлантического альянса, вместо реальной помощи, турецкое руководство не может себе позволить с точки зрения своих рейтингов.

Разумеется, для турецкого населения НАТО = США. И вот здесь есть ещё один момент, который стал достоянием широкой общественности буквально в те же самые дни, когда Турция обратилась за поддержкой к НАТО и к США и когда в Анкару прибыл специальный представитель США по Сирии Джеймс Джеффри.

10 февраля 2020 года Д. Трамп запросил на 2021 год в строке бюджета на нужны национальной безопасности сумму в размере 740,5 млрд долларов.

Из которых около 200 млн долларов, в случае утверждения документа, будет выделено на поддержку дружественных США военных сил за рубежом, включая курдские «Силы народной самообороны» (СНС). Появление этой новости ровно в тот самый момент, когда Турция обратилась в НАТО и в США за содействием в решении идлибского вопроса – это скандал турецкого масштаба.

Совершенно непонятно в этой связи, как это следует объяснить турецкому избирателю, что «образцовый партнёр» Турции продолжает прямо материально-технически поддерживать организацию, которая считается в Турции террористической и с которой Турция так активно борется.

Заметим, что, невзирая на это, США включились в борьбу «за Турцию». 11 февраля с визитом в Анкаре побывал специальный представитель США по Сирии Джеймс Джеффри. Под свой визит он даже выучил речь на турецком языке, которую произнес перед ВИП-залом аэропорта в Анкаре.

Тут следует пояснить ещё один момент, с этим связанный. Возможно, нашим читателям это покажется мелочью. Однако, то, что на Западе считается мелочью, на Востоке может менять и восприятие происходящего и даже принимаемые решения и ход событий.

Дело в том, что турки убеждены в том, что западники, включая американцев и европейцев, проживающие в Турции и / или работающие с Турцией, не желают учить турецкий язык из свойственного им природного снобизма, подразумевающего то, что западная цивилизация – доминирующая в мире (хотя турки уверены в том, что, напротив, их цивилизация – более древняя и богатая – В.К.). Будь то речь идет об английском, французском и немецком языке. В особенности, когда речь идет об англосаксах, к которым симпатии в турецком обществе нет.

Совершенно очевидно, будучи абсолютно в курсе об этом, специальный представитель США по Сирии Джеймс Джеффри попытался завоевать симпатии простых турок-обывателей и выучил несколько фраз на турецком языке, которые он, запинаясь и жуя слова (англоговорящие граждане не могут себе поставить нормальное турецкое произношение, в отличие от русских, которые могут говорить как турки – В.К.), произнес перед ВИП-залом прилета в аэропорту Анкары «Эсенбога», успев назвать погибших в Идлибе турецких военнослужащих «мучениками». За ним речь подхватил его помощник (по всей видимости, сотрудник из посольства США – В.К.), произнесший продолжение речи спецпредставителя намного бойчее.

Во всем этом, надо заметить, что турецкий кинопром полон, особенно в последние годы, антиимпериалистических фильмов, которые показывают колонизаторов, граждан США и Великобритании, который говорят именно на таком турецком языке с таким акцентом, на котором говорил Джеймс Джеффри в аэропорту. Это все сопровождается сценами, где эти колонизаторы выставляются в самом непривлекательном свете.

И как бы турецкие СМИ и обозреватели не хвалили бы Д.Джеффри за его «смелость», проявленную в том, чтобы выражаться перед турецкой публикой на родном для неё языке, выглядело это выступление откровенно плохо. Его акцент у любого среднестатистического турка, который, хоть изредка, ходит в местное кино на патриотические фильмы, допустим про турецкую Войну за независимость (а это, неизменно, — очень рейтинговые фильмы и собирают очень большую аудиторию – В.К.), в первую очередь, вызывает образ захватчика и империалиста.

А отнюдь не «симпатичного» представителя мировой сверхдержавы, который проявил уважение к стране своего пребывания – как это попытались представить проправительственные турецкие СМИ, громко начавшие восхищаться его смелостью.

В частности, можно было слышать, что речь Джеймса Джеффри в аэропорту на турецком языке – это «первая успешная PR-акция США за последнее время». На самом деле, выразим свое мнение, что это была – абсолютно провальная акция американцев в Турции. Это, если рассуждать по форме произошедшего.

Теперь скажем несколько слов о сути того, что сообщил в Турции своим собеседникам Джеймс Джеффри.

Вот как эти тезисы высокопоставленного американского дипломата перечисляются турецкими СМИ.

Что здесь, собственно, прозвучало конкретно поддерживающего Турцию в той ситуации, в которую страна попала в Идлибе? В указанных тезисах нет ни единого слова о том, какую именно практическую (!) поддержку будет оказывать США туркам в Идлибе. Может быть, они в состоянии высадиться там? Или, каким-то образом, ликвидировать российское преимущество в воздушном пространстве Сирии, оказав Турции поддержку с воздуха?

Про общность геополитических интересов и про гуманитарную катастрофу – это общие фразы, который чиновники США произносят постоянно.

Кстати, насчет «самообороны» – как это соотносится с тезисом турок о том, что в конце месяца они собираются перейти в наступление, чтобы оттеснить официальный Дамаск на исходные рубежи зоны деэскалации Идлиб? Так США поддерживает право турок на «нападение» или на самооборону? Что, согласимся – принципиально разные вещи в условиях, когда президент Р.Т.Эрдоган предъявил ультиматум, четко обозначив срок до конца месяца. Это – очень высокое «дерево», с которого турецкому лидеру будет крайне сложно спускаться вниз.