Утром 28 февраля с.г. турецкими СМИ было широко объявлено о гибели накануне 33 турецких военнослужащих в результате воздушного удара в Идлибе, нанесенного «силами режима» (то есть, официального Дамаска; к утру 29 февраля эта цифра была скорректирована до 34 человек — В.К.).
Губернатор юго-восточной провинции Хатай заявил о том, что жизнь ещё 32 военнослужащих, находящихся в больнице, находится вне опасности. Эти новости сопровождались сведениями об ответных ударах Вооруженных сил Турции, в результате которых было поражено свыше 200 целей режима (официального Дамаска – В.К.), приведших к гибели 329 военнослужащих режима. Об этом заявил министр национальной обороны Хулуси Акар, отметив что удары были нанесены беспилотными летательными аппаратами и обстрелами с земли.
После того, как с утра 28 февраля появились эти новости, в стране была парализована работа всех социальных сетей (Facebook, Twitter, Instagram, VK), видеосервиса Youtube и мессендежера WhatsApp. 29 февраля с.г. (когда нормальная работа соцсетей и мессенджеров была восстановлена – В.К.) турецкие СМИ сообщили, что правоохранительными органами страны начинаются преследования за публикации провокационного характера в сети.
С другой стороны, все турецкое информационное пространство 28 февраля было практически полностью заполнено новостями, связанными с обстановкой в Сирии.
Согласно заявлению представителя Министерства обороны РФ, накануне террористы из зоны деэскалации Идлиб предприняли попытку проведения наступления на позиции сирийских правительственных войск. Турецкие военные, попавшие под огонь сирийских войск, находились среди наступавших боевиков-исламистов. В заявлении было отмечено, что российская военная авиация не применялась. Особо было подчеркнут тот факт, что турецкая сторона не проинформировала сторону российскую о перемещениях своих военнослужащих.
Это заявление было доведено до турецкой аудитории и сразу опровергнуто лично министром национальной обороны Турции Хулуси Акаром, который указал следующее:
«Эта атака была осуществлена, хотя места расположения наших войск были предварительно согласованы с официальными лицами России на месте. После первого выстрела, несмотря на предупреждение, атака продолжилась, и во время этих воздушных ударов были атакованы даже машины скорой помощи. Я хотел бы отметить, что во время этой атаки вокруг наших войск не было вооруженных групп».
Впрочем, тот факт, что Россия отрицает как факт своего участия в ударе по турецким военнослужащим, так и то, что турецкая сторона информировала Россию о своих перемещениях, звучал на протяжении всех эфиров турецких СМИ – как в виде бегущей строки, так и в ходе выступлений ведущих и экспертов на турецком телевидении.
Также на турецком телевидении было повторено заявление, сделанное министром иностранных дел РФ Сергеем Лавровым.
Напомним, что на пресс-конференции в Москве С.Лавров заявил буквально следующее: «Мы подтверждаем нашу полную приверженность договоренностям, которые были достигнуты между президентами России и Турции в отношении того, что нужно делать в зоне деэскалации Идлиб: отмежевать нормальную оппозицию от террористов, демилитаризовать внутренний пояс в этой зоне таким образом, чтобы оттуда никто не мог обстреливать позиции САР и российскую военную базу, обеспечить беспрепятственное использование автомагистралей, которые через эту зону проходили».
На протяжении всего дня в турецкие СМИ продолжали поступать сводки с места событий, целью которых, как можно понять, было продемонстрировать, что официальный Дамаск понес заслуженное кратное возмездие за атаку на турецкий конвой. Соответствующие видеосюжеты сопровождались достаточно бурными обсуждениями темы со стороны турецких экспертов. К 29 февраля, как можно заметить, у среднестатистического гражданина Турции удалось сформировать мнение о том, что Асад понес серьезные и заслуженные потери от Турции.
Важную мысль турецких СМИ можно свести к следующему: официальный Дамаск не мог нанести удар по турецким военнослужащим без ведома и даже поддержки со стороны России. Причем, как отмечалось турецкими обозревателями, этот удар является уже третьим по счету по турецким военнослужащим в Сирии, который привел к потерям (трактовка следующая: Россия первыми ударами убедилась в том, что НАТО не поддержит Турцию и начала действовать более свободно, будучи уверенной в своей безнаказанности – В.К.).
В течении дня состоялся телефонный разговор между президентами В.Путиным и Р.Т.Эрдоганом. Об итогах телефонного разговора сообщил, приблизительно в 13.00 по московскому времени, министр иностранных дел РФ С.Лавров. В частности, он заявил следующее: «Сегодня состоялся телефонный разговор президентов Путина и Эрдогана по просьбе лидера Турецкой Республики. Разговор был подробный и он был посвящен необходимости сделать все, чтобы выполнить изначальные договоренности по Идлибской зоне деэскалации».
Отметим в качестве немаловажного обстоятельства, что С.Лавров подчеркнул тот факт, что разговор состоялся по инициативе именно турецкой стороны. В том случае, если российская сторона считала бы себя, условно выражаясь, «виноватой» и, всерьез опасалась бы последствий для российско-турецких отношений, то разговор бы состоялся по инициативе именно российской стороны.
Впрочем, заметим, что произошедший инцидент случился на фоне продолжающихся, вот уже третий день, переговоров между российскими и турецкими делегациями (проходят в здании турецкого МИДа в Анкаре – В.К.). Это тоже довольно интересное обстоятельство, что на время переговоров между Россией и Турцией активность в Идлибе ничуть не снизилась, а даже, напротив, возросла.
Приблизительно в 20 часов по мск пресс-секретарь президента РФ Д.Песков заявил о проработке возможности встречи между президентами России и Турции. Цитируем: «Сегодня обсуждалась тема возможного контакта на высшем уровне. В настоящий момент прорабатывается встреча президента Путина и президента Эрдогана в Москве 5 или 6 марта». Отметим, ещё одно интересное обстоятельство, что местом встречи пресс-секретарем российского президента называется именно Москва. То есть, выражаясь нормальным языком вместо дипломатического – «слабой стороной» или «стороной, которой это нужно» показывается именно Турция.
Российская сторона посылает Турции четкий сигнал: встреча на высшем уровне сейчас нужна именно Турции, а не России. Россия чувствует себя уверенно, не «мандражирует», на давление не поддается, и, конечно, искренне скорбя по турецким военнослужащим, продолжит делать в Идлибе ровно то, к чему приступила.
Сторонние уши на встрече между Путиным и Эрдоганом России не нужны, равно как и «охи-вздохи» европейцев по поводу гуманитарного кризиса. То есть, «Стамбульская четверка», по крайней мере сейчас, России не нужна. Встреча в Анкаре или Стамбуле для российской стороны является неприемлемой, поскольку она считает, что именно Турция не выполняет условия Сочинского соглашения, а также ведет себя сейчас крайне провокационно и рискованно. Можно предположить, что, в итоге, если в обозримой перспективе президенты Путин и Эрдоган и встретятся, то произойдет это либо в Москве, либо в Сочи, как в «промежуточной точке», которая, к тому же, имеет статус места, где Россия и Турция умудрялись, до сих пор, договариваться по самым сложным вопросам.
Впрочем, разумеется, точка переговоров будет определяться и исходя из текущей ситуации на театре военных действий, которая складывается для сирийской армии сейчас сложно, ввиду того что в небе над Идлибом начали активно использоваться турецкие БПЛА. Заметим, как факт: 100%-го контроля над воздушным пространством Идлиба у Дамаска и России сегодня нет. В то время, как Турция не скупится на нанесение ударов.
Как мы видим, предмета для разговора с Европой у Турции нет. С ней разговор имеет смысл вести, во всяком случае для российской стороны, только в одном контексте – финансирования ими восстановления сирийской экономике (задумка у турок же была надавить на Россию через Европу, озабоченную гуманитарной обстановкой, об этом – чуть ниже – В.К.). На земле в Сирии европейцев нет (если не иметь в виду боевиков с европейскими паспортами – В.К.), а вести отвлеченные разговоры с европейцами – это, значит, нарабатывать очки тем же А.Меркель и Э.Макрону.
Впрочем, «прикрутить» Европу к переговорам по Идлибу Турция пытается не просто отчаянно, а переходя уже всякие границы «добра и зла». Речь идет, разумеется, о том, что 28 февраля с.г. Турция заявила, что больше не будет препятствовать движению потока беженцев через свою территорию в направлении Европы.
Заметим, что Турция на протяжении всех 7 лет так называемой «арабской весны» и её последствий постоянно говорила о том, что Европа должна разделить финансовое бремя по оплате нахождения беженцев на турецкой территории. Этот тезис звучал буквально везде – на каждом международном мероприятии, с участием Турции, по обстановке в регионе. Последние месяцы сопровождались все возрастающими угрозами турецкого руководства о том, что оно, если ЕС, наконец, не откроет финансирование, то Турция откроет границы для миграционного потока в направлении Европы. Эти угрозы, впрочем, стали столь привычными из уст турецких руководителей, что их просто перестали воспринимать всерьез, считая обычным фоном риторики президента Р.Т.Эрдогана. Однако, Р.Т.Эрдоган продемонстрировал, что он не просто способен выполнять свои обещания, он их способен принимать вопреки всем (!). Это – черта политика, который уверен, что он и его страна находятся в статусе глобальных игроков, которые могут идти «наперекор потоку».
Угроза турецкого президента была реализована 28 февраля: поток нелегальных иммигрантов, проживающих в районе Стамбула, аккумулировался в Эдирне и направился в сторону турецко-греческой границы. На пограничном пункте «Пазаркуле» турецкие пограничники открыли для них проход. В результате на нейтральной территории оказалось большое количество беженцев (по состоянию на утро 29 февраля – около 300 человек), которых греческие пограничники отказались пропускать.
Вот с каким заявлением по этому поводу выступил К.Мицотакис в своем Твиттере: «Греция не несет ответственности за трагические события в Сирии и не будет подвержена последствиям чужих решений. Большое количество мигрантов и беженцев собрались группами на турецко-греческих сухопутных и морских границах и пытались незаконно проникнуть в страну. Я хочу быть ясным, никакой незаконный въезд в Грецию мы не допустим. Мы повышаем безопасность наших границ».
Вместе с тем, турецкие телевизионные каналы, чуть ли не в режиме трансляции, показывали сюжеты о том, как незаконные мигранты, оказавшиеся в буферной зоне, приступили буквально к штурму турецко-греческой границы, валя пограничные столбы на границе с Грецией и проникая на греческую территорию.
О том, что это было полностью осознанное решение, заявил президент Р.Т.Эрдоган, выступая в стамбульском дворце Долмабахче 29 февраля с.г. перед собравшейся там группой членов правящей Партии справедливости и развития.
Понятно, что Турция много говорила о проблеме возможной гуманитарной катастрофы в Идлибе, в том случае, если силовая операция будет продолжена. Но, не дожидаясь этого, Турция открыла границу (пока не ясно, правильным ли является сказать «открыла» или «приоткрыла»? – В.К.).
Но, в любом случае, если таким образом Турция пыталась привлечь внимание в ЕС к проблеме беженцев, то, вряд ли, послание Турции будет воспринято именно в таком, позитивном для турецкого руководства, ключе. Как сообщил президент Эрдоган, число беженцев, которые пересекли турецко-греческую границу уже достигло 18 тысяч человек и сегодня (то есть, 29 февраля – В.К.) должно увеличиться до 25 тысяч.
Расчет Турции понятен: создать кризис беженцев в Европу и связать его с нынешними событиями в Сирии. При желании, разумеется, можно усмотреть и такую связь, однако, справедливости ради, надо заметить, что среди тех, кто переходил греческую границу было замечено много и несирийцев. В частности, было много афганцев.
И какое отношение эти беженцы, спрашивается, имеют к нынешней обстановке в Идлибе? Связывать одно с другим европейцы точно не будут. И это не приведет к тому, что будет объявлена встреча в формате «Стамбульского квартета». Отношения с Турцией ЕС будут выяснять напрямую. Можно ожидать сворачивания многих программ европейско-турецкого сотрудничества. Совсем не исключены санкции по отношению к Турции. Но не то, чтобы состоялась встреча в формате Эрдоган – Меркель – Макрон и Путин и первые трое убедили бы четвертого в чем бы то ни было. К примеру, отказаться от активных действий в Идлибе и вернуться на исходные позиции – то есть, на границы зоны деэскалации, определенные сторонами ранее.
Итак, фиксируем: встреча «Стамбульского квартета» явно не сложилась. Президент Р.Т.Эрдоган играет «ва-банк», пытается за Европу «зацепиться». «Зацепиться» за неё удалось, но вот европейской поддержки Турции, даже моральной, теперь ждать не приходится.
Тем не менее, Турция затеяла очень рискованную игру в Идлибе.
Подчеркнем: Турция впервые в своей новейшей истории (ближайший аналог Северный Кипр – В.К.) приступила к военным действиям в одиночку, не будучи поддержанной никем из глобальных игроков. Стало это возможным, во многом, благодаря тому, что в Сирию Турцию «запустили» в рамках Астанинского процесса Россия и Иран. Сейчас же Турция, мотивируя свои действия гибелью турецких военнослужащих, декларирует свое юридическое и моральное право на ведение военных действий.
Заметим, что до тех самых пор, когда начался Астанинский процесс и Турции не дали возможность ссылаться на условия Аданского соглашения, страна не могла появиться на сирийской земле, не будучи обвиненной в том, что она осуществляет вторжение. Благодаря разыгранной турками дипломатической комбинации, они оказались в Сирии в качестве игрока, чье присутствие особо не отрицается международным сообществом.
Однако, вопрос заключается в том, насколько такого пыла у турок хватит для действий и каков потенциал сирийской армии, пользующейся поддержкой России и Ирана. При том, что последние связаны своим нежеланием вступать в открытое, прямое столкновение с Турцией.
А Турция, напротив, не демонстрирует какой-либо ограниченности в своих действиях и декларирует желание начать не просто операцию в Идлибе, но войну с Сирией. Об этом буквально заявил президент Турции Р.Т.Эрдоган на упомянутой встрече со своими однопартийцами в стамбульском дворце Долмабахче. Он сообщил о своих телефонных разговорах с президентами РФ В.Путиным и США Д.Трампом, в ходе которых, по его же собственным словам, он спросил «что (Россия и США, нужное подставить – В.К.) делает в Сирии?». Про Россию он и вовсе, прямым текстом заявил, что он не против нахождения российских военных баз в стране, лишь бы Россия «подвинулась» и «не вмешивалась».
На самом деле, это – достаточно интересный сценарий.
Как минимум, исходя из двух обстоятельств.
Во-первых, у Р.Т.Эрдогана мандат Меджлиса лишь на ведение антитеррористической операции, но не на войну. То есть, то что сегодня делается – это, в общем и целом, уже за рамками мандата и требует голосования в парламенте. Мандат то он получит, но как отреагирует население, расколотое приблизительно напополам между сторонниками и ярыми противниками ПСР?
Во-вторых, понятно, что отступление Дамаска в Идлибе российской стороной не рассматривается, в принципе. Однако, в плане исключительно интеллектуального упражнения, стоит задуматься о том, что будет если из системы уравнений в Сирии извлечь Россию и оставить Турцию наедине с Дамаском и Ираном, как она того добивается? При том, что Турция сегодня втянута в конфликты в четырех очагах напряженности (Сирия, Ливия, Кипр плюс «дымящая» граница между Турцией и Грецией). Будет ли это означать «пятничный намаз в Дамаске», как в свое время пообещал Р.Т.Эрдоган или война станет, в буквальном смысле, концом для ПСР и подорвет Турцию не только экономически, но и внутриполитически?