Гражданское ядерное сотрудничество США с Саудовской Аравией
В 2008 году администрация Джорджа Буша-младшего и Саудовская Аравия подписали меморандум о взаимопонимании, в котором заявлено о намерении сотрудничать по различным видам ядерной деятельности в области медицины, промышленности и производства электроэнергии. Предыдущие администрации США имели гражданское соглашение по ядерной энергии с Саудовской Аравией, но не завершили его. В 2017 году администрация Д.Трампа ускорила рассмотрение необходимых регуляторных согласований для американских компаний, которые предоставляют маркетинговую информацию саудовским чиновникам и предложения саудовским властям в связи с планируемым тендером на строительство ядерного реактора. В сентябре 2018 года министр энергетики Рик Перри и министр энергетики, промышленности и минеральных ресурсов Халид аль-Фалих встретились в Вашингтоне, округ Колумбия, и обсудили, в частности, «потенциал для американо-саудовского гражданского ядерного взаимодействия и новых технологий, такие как малые модульные реакторы». В сентябре 2019 года Перри написал тогдашнему министру аль-Фалиху письмо, в котором изложил требования к соглашению о сотрудничестве в ядерной области в соответствии со статьей 123 «закона об атомной энергии» 1954 года, а также с поправками (AEA, 22 U. S. C. 2011 et seq.), и заявляя, что «условия статьи 123 также содержат обязательство королевства отказаться от любого обогащения урана и переработки на этот срок».
Саудовская Аравия: история вопроса и отношения с США. Взгляды Конгресса, законодательство и перспективы администрации
В сентябре 2019 года тогдашний заместитель министра энергетики, а ныне министр Дэн Бруйетт заявил: «Мы собираемся добиваться соглашения по статье 123» с Саудовской Аравией». Так называемые «статьи 123» соглашения требуются для практического серьезного ядерного сотрудничества, в том числе для передачи некоторых ядерных материалов американского происхождения, подлежащих лицензированию для коммерческих, медицинских и промышленных целей; продажи реакторов и критических компонентов реакторов; и экспорта других товаров, подпадающих под ядерный режим. «Соглашение 123» требуется для любого ядерного экспорта, но, как представляется, в нем нет необходимости для американских компаний по заключению контрактов для экспорта ядерных реакторов. Остается выяснить, будут ли условия, требующие от Саудовской Аравии отказаться от циклических технологий обогащения топлива, приемлемы для королевства. Конгресс может обсудить американо-саудовское соглашение в установленные сроки или принять соответствующее законодательство для утверждения такого соглашения. Некоторые члены Конгресса подвергли критике потенциал американо-саудовского ядерного сотрудничества в отсутствии твердой приверженности Саудовской Аравии отказу от обогащения урана и полного цикла переработки топлива. Депутаты рассмотрели резолюции и законопроекты на 115-м Конгрессе, которые рассматривали потенциальное саудовское обогащение и переработку, или внесли поправки в процедуры для рассмотрения «123 соглашения», требующих одобрения Конгрессом любого соглашения, содержащие, в частности, обязательства сотрудничающих стран отказаться от обогащения и переработки (Х. Р. 5357 и С.). На 116-м Конгрессе несколько законопроектов и предложенных резолюций будут касаться вопроса о возможном американо-саудовском ядерном сотрудничестве, ядерной энергетической программы Саудовской Аравии и связанных с ней опасения ядерного разрастания (напр., С. 612, С. 2338, С. Кон. рез. 2, н. Кон. рез. 23, Х. Р. 1471, и, Х. Р. 1541). Как отмечалось выше, закон об ассигнованиях на иностранные операции в 2020 финансовом году наложил ограничения на использование средств на стимулирование экспорта, связанных с ядерным сотрудничеством с Саудовской Аравией. Некоторые чиновники администрации и лоббисты атомной промышленности предупредили, что Саудовская Аравия может пойти на ядерное сотрудничество с другими странами, включая Россию или Китай, если США будет продолжать настаивать на включении обязательств по обогащению и переработке в двустороннее соглашение.
Взгляды Саудовской Аравии на технологии топливного цикла
Аналитики десятилетиями изучали саудовские ядерные планы и предложения в свете политики королевства с учетом баланса экономических интересов, энергетических ресурсов и вопросов безопасности. Государственная политика Саудовской Аравии подчеркивает, что ядерная энергетика королевства преследует исключительно мирные цели, но высокопоставленные должностные лица, в том числе наследный принц Мухаммед бен Сальман, также заявили, что если Иран получит ядерное оружие, то королевство также будет работать в этом направлении. В марте 2018 года наследный принц Мухаммед бен Сальман сказал: «Саудовская Аравия не хочет приобретать ядерную бомбу, но без сомнения, если Иран разработает ядерную бомбу, мы последуем его примеру как можно скорее». Меморандум о взаимопонимании между США и Саудовской Аравией по ядерному сотрудничеству 2008 года, который является заявлением о намерениях и не является юридически обязывающим, описал намерение саудовского правительства «как полагаться на существующие международные рынки для услуг по ядерному топливу в качестве альтернативы стремлению к обогащению и переработке». Саудовские официальные лица публично не заявляли, что будут отвергать запреты на обогащение урана и переработку топлива, если такие запреты требуются для вступления в двустороннее ядерное соглашение с Соединенными Штатами. Однако саудовские чиновники одновременно публично не отказались от обогащения или переработки, и заявили о своем намерении использовать и развивать внутренние ресурсы и возможности для поддержки национальной ядерной программы. Официальные заявления Саудовской Аравии с конца 2017 года подразумевают, что страна стремится, как минимум, сохранить возможность продолжать обогащение урана. Саудовская программа может использовать местные ресурсы урана для производства топлива, а в декабре 2017 года министр Халид аль-Фалих сказал: «Мы намерены локализовать всю цепочку создания стоимости с помощью ядерной энергии….Что бы мы ни делали, это будет строго соответствовать международным соглашениям. Но мы сделаем это и будем лишать себя доступа к нашим природным ресурсам и локализации отрасли, которую мы намерены строить в течение длительного времени». В феврале 2018 года министр иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр заявил: «мы хотим иметь те же права, что и другие страны». Министр энергетики принц Абд аль Азиз бен Сальман, сын короля, сменил аль-Фалиха в сентябре прошлого года и подтвердил, что королевство продолжает осуществлять планы по ядерному топливному циклу. Далее принц Абд аль Азиз сказал: «Мы хотим убедиться, что даже если мы наращиваем [ядерную энергетику], мы имеем ввиду, что мы хотим перейти к полному циклу: производство урана, обогащение урана, использование урана и его утилизация».
Внешняя политика Саудовской Аравии
Тесное американо-саудовское сотрудничество в области безопасности продолжается параллельно с усилиями по преодолению американо-саудовского конфликта относительно квалификации некоторых угроз региональной безопасности. Для последних годов правления президента Обамы были характерны сообщения о напряженности между лидерами США и Саудовской Аравии по ключевым вопросам региональной безопасности, в том числе конфликта в Сирии, иранской ядерной программы и политики США в отношении Египта. Саудовские официальные лица также выступили против изменений в закон «о суверенном иммунитете США», который был внесен 114-й Конгрессом через закон «О правосудии против спонсоров терроризма» (S. 2040, P. L. 114-222, или JASTA), и добивались их изменения или отмены. Некоторые из этих вопросов-в дополнение к военно-политическим событиям в Йемене и ярко выраженной конфронтации с Ираном — остаются заметными на повестке дня американо-саудовской политики были определены как вопросы, представляющие интерес во время визита президента Трампа в королевство в мае 2017 года. Визит наследного принца Мухаммеда бен Сальмана в Соединенные Штаты в марте 2018 года и последующие двусторонние визиты высших руководителей. Президент Трамп и король Салман бен Абд аль Азиз договорились о «стратегическом партнерстве на XXI век» во время поездки в КСА президента в мае 2017 г. Король Сальман и президент Обама ранее также сформировали такое партнерство. В сентябре 2015 года президент Трамп и король Сальман договорились о «совместном стратегическом видении для Королевства Саудовская Аравия и Соединенных Штатов Америки» и объявили о планах по созданию «Стратегической совместной консультативной группы» и намеревалась собираться в ее составе «не реже одного раза в год, чередуя обе страны для обзора двустороннего сотрудничества».
Король Сальман и наследный принц Мухаммед бен Сальман также активно преследовали саудовские интересы по всему Ближнему Востоку с 2015 года, бросая вызов Ирану, возобновляя диалог с Ираком, стремясь изолировать Катар и вести непрекращающуюся войну в Йемене. Этот саудовский активизм в региональных делах создал новые вопросы для рассмотрения администрацией Трампа и Конгрессом, в том числе тех, которые касаются оборонного сотрудничества и военного присутствия США на Ближнем Востоке.
Иран, Ливан и Сирия
Политика Саудовской Аравии по отношению к Ираку, Сирии и Ливану продолжает отражать общие интересы королевства с точки зрения озабоченности по поводу экспансии Ирана и связей Тегерана с государственными и негосударственными субъектами в этих странах. Заявления со стороны саудовских лидеров предполагают, что они рассматривают политику Ирана как часть экспансионистской, сектантской повестки дня, которая направлена на расширение прав и возможностей мусульман-шиитов на Ближнем Востоке за счет суннитов. Озабоченность Саудовской Аравии по поводу иранской ядерной деятельности также сохраняется. Королевство тщательно изучило и затем приняло «Совместный всеобъемлющий план действий Иран-П5+1» (СВПД), позднее призвав к его реализации пересмотру. В мае 2018 года королевство приветствовало решение президента Трамп по выводу США из СВПД и заявило о своей поддержке повторному введению экономических санкций в отношении Ирана и усилий по ограничению иранской поддержки сирийского правительства и различных негосударственных субъектов в регионе. Ограничения на продажу оружия Ирану, введенные в соответствии с резолюцией 2231 Совета Безопасности ООН, установлены до конца 2020 года. При этом текущие инициативы по улучшению американо-саудовского сотрудничества в области обороны и утверждения продаж новых оборонных систем КСА может еще больше усилить обычные военные преимущества Саудовской Аравии. над Ираном и укрепить его способность реагировать на нетрадиционные угрозы со стороны Ирана. Однако серия ракетных и беспилотных ударов по саудовской инфраструктуре и объектов энергетики в 2019 году могут свидетельствовать о том, что одних только оборонных возможностей Саудовской Аравии недостаточно для предотвращения таких ударов или, в более широком смысле, для сдерживания противников королевства. В этой связи дополнительные американские вооруженные силы развернуты в Саудовской Аравии, чтобы помочь королевству предотвратить дальнейшие нападения. Саудовские официальные лица поддерживают подход администрации США к Ирану с «максимальным давлением». В интервью в октябре 2019 года Государственный министр Саудовской Аравии министр иностранных дел Адель аль-Джубейр сказал: «Мы считаем, что умиротворение не работает. Члены иранского правительства говорят, но не имеют власти. Те, у кого есть [власть], такие как КСИР, не хотят вести переговоры. ..Что касается нас, то максимум давления-это единственный способ». В то же время саудовские официальные лица, как сообщается, обращаются к региональным лидерам для организации формальных каналов коммуникаций с Ираном, чтобы снизить региональную напряженность.
Ирак
В декабре 2015 года саудовские официальные лица вновь открыли дипломатические представительства королевства в Ираке после 25-летнего перерыва. Это стало вехой в относительной нормализации саудовско-иракских отношений, произошедшей после изменений в иракском руководстве (от правительства Нура аль-Малики, который имел тесные связи с Ираном к Хайдеру аль-Абади, который более нейтрально позиционировал Ирак среди своих соседей). Иракско-саудовские контакты продолжались и при правительстве премьер-министра Ирака Аделя Абдель Махди, в том числе после 2019 года нападения на нефтяную инфраструктуру Саудовской Аравии, которые, как сообщается, были осуществлены с иракской территории. Отставка аль-Махди в ноябре 2019 года и разворачивающийся переходный период в Ираке открывают новую эру неопределенности для саудовско-иракских отношений. Официальные лица США высоко оценили обмен официальными визитами между высокопоставленными представителями КСА и Ирака, как важный фактор укрепления связей арабских стран Персидского залива с Ираком. Пограничные переходы между двумя странами были вновь открыты, хотя на сегодняшний день Саудовская Аравия и другие государства ССАГПЗ не предложили серьезных новых экономических мер , мер безопасности или новых инициатив по облегчению долгового бремени для содействия стабилизации Ирака. Саудовские чиновники долго рассматривали расширение полномочий иранских шиитских группировок боевиков в Ираке как сдерживающий такие шаги момент.
Сирия
Саудовские власти поддерживают призыв Совета Безопасности ООН к урегулированию конфликта путем переговоров в соответствии с резолюцией 2254 и предпочли бы, чтобы такое урегулирование привело к переходу власти в стране от правительства президента Сирии Башара Асада, которого поддерживает Иран. Саудовские усилия по консолидации взглядов различных сирийских оппозиционных актеров и вооруженных групп принесли некоторые плоды в 2017 году, но разногласия между сирийскими группировками сохраняются. Планы администрации сократить некоторые расходы США на стабилизационные усилия в районах Сирии, освобожденных от ИГ, вынудили саудовские власти внести свой вклад. В августе 2018 года было объявлено о планах потратить 100 млн долларов на соответствующие программы. Но эта программа сейчас застопорилась. Гражданский персонал США, который осуществлял надзор за реализацией финансируемых коалицией стабилизационных программ, был выведен в в связи с передислокацией американских войск на северо-восток Сирии в октябре 2019 года. Государственный министр иностранных дел аль-Джубейр присоединился к другим должностным лицам Лиги арабских государств, осудив военное вторжение Турции в северо-восточную Сирию в октябре 2019 года. Ранее Саудовская Аравия поддержала операцию Турции «Щит Евфрата» в 2016 году, поскольку операция способствовала усилиям по противодействию «Исламского государства» и ограничению ее доступа к турецкой границе.
Конфликт в Йемене
Саудовская Аравия уже давно играет важную роль в Йемене, стремясь купировать различные угрозы для страны с этого направления (если брать проще, то основными интересами Эр-Рияда в Йемен является максимальное снижение уровня иранского и катарского влияния в этой стране, а также доведения для логического конца процедуры окончательного юридического закрепления под саудовским суверенитетом трех спорных с Йеменом территорий — авт.). Саудовские официальные лица выразили растущую озабоченность развитием событий в Йемене в течение 2014 года, поскольку процесс перехода там застопорился. В середине 2014 года силы сторонников экс-президента А.А.Салеха и хоуситов взяли под свой контроль столицу Йемена Сану, а в сентябре 2014 года они продолжили военные действия в нарушение соглашения о разделе власти с правительством А.М.Хади. Это стимулировало развитие кризиса, кульминацией которого стала интервенция так называемой «аравийской коалиции» во главе с КСА. Саудовская Аравия возглавляет эту военную коалицию в основном арабских государств с марта 2015 года в усилиях по восстановлению правительства Хади. Начиная с апреля 2015 года, резолюция 2216 Совета Безопасности ООН потребовала от хуситов принять ряд шагов немедленно и безоговорочно, которые остаются на сегодня невыполненными, включая
— прекращение насилия;
— вывод войск из всех захваченных ими районов, включая столицу Сану;
— отказ от всего дополнительного оружия, захваченного у военных и силовых структур, включая ракетные комплексы;
— прекращение всех действий, которые находятся исключительно в пределах полномочий законного правительства Йемена;
— воздержание от любых провокаций или угроз в адрес соседей Йемена, в том числе путем приобретения ракет класса «земля-земля» и накопления запасов оружия на территории страны.
Статус конфликта
С 2015 года боевики хоуситов начали наносить удары по пограничным районам Саудовской Аравии, в результате которых погибли саудовцы: гражданские лица и сотрудники служб безопасности. Иранская материальная и консультативная поддержка военных усилий хоуситов, в том числе и в рамках обеспечения их ракетами, усилили уровень саудовской тревоги и беспокойство его лидеров. Громкие инциденты включают в себя ракетные нападения на Эр-Рияд в ноябре 2017 года, на саудовские аэропорты и нефтяные объекты в 2019 году. В целом саудовские официальные лица относятся к хоуситам, как к враждебному движению меньшинства, и это продолжает приносить пользу прежде всего Ирану. В сентябре 2019 года лидеры хоуситов объявили, что они приостановят все атаки с использованием ракет и беспилотных летательных аппаратов. Хоуситы также согласились освободить некоторых саудовских и йеменских заключенных. Официальные лица ООН подтвердили, что эти шаги привели к снижению уровня насилия, включая снижение числа авиаударов.
Жертвы среди гражданского населения и гуманитарные проблемы
По мере того как конфликт и военная кампания возглавляемой Саудовской Аравией коалиции разворачивались, участились сообщения о гражданских потерях и перемещении населения; нехватке продовольствия, медикаментов и воды; усиления сил АКАП; нападения «Исламского государства» и упорство хоуситов и их союзников подпитывали международную критику саудовской политики. Жертвы среди гражданского населения были самыми высокими в 2015 году. Саудовские официальные лица признали некоторые недостатки в их операциях, при этом возлагая большую часть вины на хуситов за гибель людей и на сложные гуманитарные условия. Независимые наблюдатели ссылаются на публичные сообщения и приписывают большинство жертв среди гражданского населения именно авиаударам коалиции. По состоянию на июнь 2019 года Управление Верховного комиссара Организации Объединенных Наций по правам человека имело документально подтвержденные данные, что по меньшей мере 7292 гражданских лица были убиты и 11 630 гражданских лиц получили ранения непосредственно в результате вооруженного конфликта с марта 2015 года. В августе 2019 года из заявления гуманитарного координатора ООН в Йемене Лизе Гранде следовала: «Йемен-это худший гуманитарный кризис в мире. Почти 80% от общей численности населения, 24,1 млн человек, нуждается в той или иной форме гуманитарной помощи и защиты». Гуманитарный призыв ООН по Йемену на 2019 год требует более 4 млрд долларов в международном масштабе в рамках донорской поддержки. На конференции по объявлению взносов в феврале 2019 года Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты пообещали по 500 млн долларов каждый. Саудовская Аравия внесла 708 млн долларов в план на 2019 год. Сменявшие друг друга американские администрации высказывали различную степень критики в адрес и коалиции, и хуситов, подчеркивая при этом последовательную точку зрения, что строго военные решения йеменского конфликта невозможны. В июне 2019 года члены «четверки» (США, Великобритания, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты) подтвердили свои общие взгляды на йеменский конфликт.
Напряженность между Катаром и Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ)
Саудовско-катарские споры периодически вспыхивали в течение последних 20 с лишним лет и значительно обострились в 2017 году. Саудовская Аравия выступила против происламистской и независимой внешней политики катарских лидеров и против связей Катара с Ираном, с которым Катар делит прибыльные месторождения природного газа. Саудовская Аравия и Катар стремились сформировать исход региональных восстаний в регионе с 2011 года в свою пользу, используя в одних случаях собственные вооруженные силы, как, например, в Ливии и Йемене, и прокси-группы в других случаях, прежде всего в Сирии. В марте 2014 года эти и иные разногласия, в том числе по поводу военного переворота в 2013 году в АРЕ, который сверг режим избранных «Братьев-мусульман», привели в конечном счете к блокаде Катара, которую объявили страны «арабской четверки» (КСА, ОАЭ, АРЕ, Бахрейн). 5 июня 2017 года Саудовская Аравия резко разорвала дипломатические отношения с Катаром, закрыла границу между двумя странами, закрыла свое воздушное пространство и воды для катарских судов, запретила своим подданным поездки в Катар, и дала катарским подданным 14 дней для того, чтобы покинуть страну. Эти шаги последовали за периодом эскалации официальной саудовско-катарской конфронтации. Саудовская Аравия обвиняет правительство Катара в поддержке терроризма, вмешательстве во внутренние дела других арабских государств и содействие усилиям Ирана по дестабилизации Саудовской Аравии и ее соседей. Катар отвергает обвинения и рассматривает Саудовскую Аравию как стремящуюся нарушить катарский суверенитет и навязать свою волю руководству страны и населению. Катар отверг требования, выдвинутые Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами, Египтом и Бахрейном, но стремится разрешить конфронтацию путем переговоров. Обе стороны стремятся повлиять на Соединенные Штаты, чтобы поддержать свои позиции. Соединенные Штаты поддерживают тесное оборонное сотрудничество, включая продажу оружия, с обеими странами. При этом все попытки американского посредничества надо признать неудачными.
Израильско-палестинские дела
На протяжении десятилетий официальные заявления Саудовской Аравии регулярно критиковали израильскую политику, и некоторые из них проявляли непримиримую враждебность к Израилю. Тем не менее, саудовские лидеры наметили параметры израильско-арабского соглашения по палестинскому вопросу, который они приняли бы, в связи с чем начались спекуляции о растущем потенциале потепления в израильско-саудовских отношениях, основанное на общей антипатии к политике иранского правительства и общие проблемы терроризма. Эти спекуляции были усилены некоторыми новыми, открытыми контактами, которые произошли между саудовцами и израильтянами. Помимо любого потенциального совпадения взглядов или интересов с Израилем по некоторым региональным угрозам, саудовские лидеры и правительственные чиновники исторически были активными защитниками палестинцев в контексте израильско-арабских споров. Саудовская Аравия поддерживает международное признание палестинского государства и полноправное членство Палестины в Организации Объединенных Наций. Король Сальман оставался приверженным условиям мирной инициативы его предшественника (покойный король Абдалла), которая была выдвинута под эгидой Лиги арабских государств в 2002 году. Эта инициатива призывает к нормализации отношений арабских отношений с Израилем при условии, если Израиль:
- Полностью уйдет с территорий, которые она оккупировала в 1967 году;
- Согласится на создание палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме;
- Обеспечит достижение справедливого решения проблемы палестинских беженцев «в соответствии с резолюцией 194 Генеральной Ассамблеи ООН».
В январе 2018 года король Сальман подтвердил «твердую позицию королевства по палестинскому вопросу и законные права палестинского народа на создание своего независимого государства с Иерусалимом в качестве его столицы и о продолжении усилий по поиску справедливого и прочного решения палестинской проблемы согласно соответствующим международным резолюциям». В апреле 2018 года принц Мухаммед бен Сальман сказал: «Я верю, что каждый народ, где бы он ни был, имеет право жить в этом мире. Я считаю, что палестинцы и израильтяне имеют право иметь свои собственные земли. Но мы должны заключить мирное соглашение, чтобы обеспечить стабильность для всех и иметь нормальные взаимоотношения». В сентябре 2019 года государственный министр иностранных дел Адель аль-Джубейр утверждал, что взгляды США и Саудовской Аравии на конфликт совпадают, «в смысле желания положить конец этому конфликту, который ведет к решению создания двух государств, к границам 67-го года, с незначительными согласованными корректировками, что в основном отражает позицию арабского мира». После того, как Лига арабских государств и Организация исламского сотрудничества (ОИС) отвергли новый план США по БВУ в январе сего года, саудовский кабинет министров «подчеркнул центральную роль палестинского дела для арабских стран и исламской нации» и заявил «о необходимости придерживаться мирного процесса в качестве стратегического варианта для решения конфликта, основанный на двухгосударственном решении, в соответствии с законным международным правом и резолюциями ООН, арабской мирной инициативой и принятых международных рекомендаций». Саудовская Аравия оказывала регулярную финансовую поддержку бюджету Палестинской национальной администрации и увеличила свои взносы в последние годы, поскольку американская помощь и израильские переводы сократились. Саудовская Аравия также оказала дополнительную поддержку Организации Объединенных Наций по оказанию чрезвычайной помощи и проектам Агентства по делам палестинских беженцев на Ближнем Востоке (БАПОР) после того, как взносы США закончились в 2018 году. Саудовские отношения с ХАМАСом стали напряженными с 2017 года на фоне ухудшения отношений между Ираном и Саудовской Аравией и противостояния Саудовской Аравии с Катаром. В то время как саудовские власти громогласно критиковали поведение Израиля летом 2014 года во время войны с ХАМАСом, осуждая то, что они назвали «израильской бесчеловечной агрессией», и обещая оказать поддержку «палестинским братьям на Западном берегу и в Секторе Газа в целях облегчения тяжелых условий, в которых они живут из-за израильской агрессии и терроризма». В июне 2017 года министр иностранных дел аль-Джубейр призвал Катар «прекратить поддерживать такие группировки, как ХАМАС». В сентябре 2019 года деятели ХАМАСа пожаловались на то, что Саудовская Аравия якобы арестовала их старшего представителя и более чем 60 его сторонников в королевстве: «аресты были произведены под давлением американцев. Саудовская Аравия таким образом пытается заставить ХАМАС отказаться от сопротивления израильской оккупации (в этой связи надо отметить, что антипатия КСА к ХАМАСу диктуется главным моментом — нахождением этой структуры в орбите влияния того же Катара и Турции — авт.).
Прогноз и выводы
Члены Конгресса США могут попытаться определить, предвещает ли недавняя динамика двусторонних отношений постоянный и фундаментальный сдвиг, или же они, скорее всего, будут временной аберрацией. Если последние модели в двусторонних отношениях будут преобладать, лидеры с обеих сторон могут стремиться сохранить прежний уровень солидарности и сотрудничества США, в то же время управляя точками трения и сопротивляясь призывам осуществить более фундаментальную переоценку продуктивного, хотя и несовершенного партнерства. В последние годы американские политики вступили в контакт с формирующимся сейчас новым классом саудовских лидеров во время особенно сложного и бурного периода внутренней и внешней политической турбулентности для королевства и его соседей. Стремление Саудовской Аравии к независимому курсу и самоутверждению по вопросам региональной безопасности и амбициозные планы ее лидеров по преобразованию экономики королевства отражают эти трудности и проблемы. Они также предлагают новые возможности для американо-саудовского партнерства и общие риски. Саудовская Аравия имеет тесные связи в области обороны и безопасности с Соединенными Штатами, закрепленные на протяжении десятилетий многолетними программами военной подготовки и дополненные высокими уровнями продажи оружия, сотрудничества в области безопасности критически важных объектов инфраструктуры и инициатив по борьбе с терроризмом.
В то время как официальные лица Саудовской Аравии и США предпринимают шаги по поддержанию и углублению связей в области безопасности, разногласия в рамках формирования предпочтительной тактики и методах может продолжать усложнять двустороннюю координацию на региональном уровне, в том числе по Ирану и Йемену. Передислокация дополнительного американского военного персонала в королевство в 2019 году может предполагать углубление этих связей в ближайшей перспективе, даже если фундаментальные вопросы о будущем партнерства в области безопасности будут оставаться дискуссионными. Расширенное военное присутствие США в Саудовской Аравии также может стимулировать религиозную и националистическую оппозицию такому шагу внутри королевства и за его пределами. Саудовские и американские официальные лица периодически пытались сформулировать общую «стратегию», которая однако не выходит за рамки партнерства в области обороны и борьбы с терроризмом. Сегодня основные вопросы во взаимоотношениях касаются того, являются ли лидеры в обеих странах готовы поддерживать стратегические оборонные связи, в то же время более полно охватывая экономические и культурное партнерство, когда новое поколение саудовских лидеров стремится трансформировать свою государственную архитектуру. Более конкретно, обе стороны рассматривают вопрос о том, как преодолеть существующие различия в подходах по темам соблюдения прав человека, внешней и оборонной политики, энергетических вопросов, которые на сегодня ограничивают потенциал для развития более глубоких связей. Изменения в порядке наследования привели к возвышению наследного принца Мухаммеда бен Сальмана с перспективой стать монархом в свои 30 лет на протяжении десятилетий. Этот сценарий может устранить некоторую неопределенность в отношении консолидации власти среди следующего поколения саудовских лидеров, но такой консолидированный контроль также может изменить динамику американо-саудовского сотрудничества, особенно в части закупок Саудовской Аравией военной техники и оборудования (и не только: но и по вопросам все тех же прав человека — авт.). Саудовская Аравия поддерживает курс на диверсификацию своего ВТС и приобрела такие системы, как ударные беспилотные летательные аппараты и новые баллистические ракетные комплексы из Китая. Королевство позиционирует себя как центр глобальных инвестиций и стремится к увеличению военной самостоятельности, что может означать снижения уровня присутствия на этом рынке американских фирм.
Американские лидеры также могут попытаться сформулировать и определить американские интересы в отношении Саудовской Аравии. и определить, обеспечивают ли американские политические подходы достаточный вклад Соединенных Штатов в рычаги влияния на формирование позитивных результатов на саудовском треке. Ни одно другое государство не пользуется таким уровнем сотрудничества с США в вопросах безопасности как КСА, а дипломатические и коммерческие контакты обеспечивают Соединенным Штатам широкую сеть влияния в монархии. Тем не менее, нет уверенности в том, что Соединенные Штаты могут легко использовать свое партнерство с королевством и свои отношения с отдельными саудовскими авторитетными политиками, чтобы прогнозировать или формировать развитие внешней и внутренней политики Саудовской Аравии в нужном для себя ключе. Критики саудовского руководства в Вашингтоне утверждают, что США не могут позволить себе принять правило, которое подавляет все несогласия как по стратегическим, так и по моральным соображениям. Сторонники продолжения партнерства ссылаются на потенциал королевства, его влияние и недавние социальные и фискальные реформы, которые якобы свидетельствуют о принципиальном, но неконфронтационном подходе. Конгресс США может продолжать формировать двусторонние отношения через свой надзор за вопросами безопасности в рамках взаимодействия по вопросам региональной экономической и дипломатической политики. Законодатели и чиновники также могут стремиться изучить альтернативные подходы к политике или лучше понять источники поведения саудовского правительства в рамках изменения саудовских связей с американскими конкурентами, такими как Россия и Китай, а также трансформацию взглядов саудовских лидеров на будущее своей страны и перспективы ее отношений с Соединенными Штатами.