Основные события в Сирии
9 октября Турция начала вторжение в Северо-Восточную Сирию. США отвел свои войска от границы Сирии с Турцией. Этот вывод войск создал напряженность между американскими войсками и «Силами демократической Сирии! (СДС), главным сирийским партнером США в борьбе с ИГ, что привело к паузе в операциях по борьбе с ИГ, которая длилась несколько недель. Пентагон сообщил в этой связи , что турецкие войска заняли район глубиной около 20 миль между сирийскими городами Телль-Абьяд и Рас-эль-Айн. 17 октября Турция согласилась приостановить наступление в обмен на вывод курдских отрядов «Сил народной самообороны» (СНС) , основной боевой силы СДС, из вновь оккупированной зоны. 22 октября Турция и Россия объявили о соглашении, по которому Россия несет ответственность за обеспечение вывода отрядов СНС от турецкой границы и зоны контроля Турции. CJTF-OIR сообщил Министерству обороны США, что американские войска возобновили крупномасштабные операции против ИГ в партнерстве с СДС позже в 4-м квартале, после окончания вывода своих сил из района турецкого вторжения и их перераспределение на дальний северо-восточный угол Сирии близ Камышлы в провинции Хасеке и до нефтяных месторождений в Дейр-эз-Зоре. СДС возобновили участие в возглавляемых США антитеррористических рейдах против ИГ в середине ноября. OUSD (P)/ISA заявила, что целью американских войск на северо-востоке Сирии было продолжение борьбы с ИГ с целью воспрепятствования ее доступа к «критической нефтяной инфраструктуре», которая могла бы позволить ИГ реабилитировать свой финансовый и боевой потенциал. ИГ ранее контролировало нефтяные месторождения на северо-востоке Сирии и использовала вырученные средства для финансирования своих операций. При этом OUSD (P) / ISA (Office of the Assistant Secretary of Defense
for International Security Affairs) подтвердил, что СДС контролирует добычу нефти из этих месторождений и используют выручку для пополнения своих арсеналов. В этой связи Пентагон по разному оценивает влияние этих событий на рост террористического потенциала ИГ. По данным CJTF-OIR и USCENTCOM, эти события не привели ни к какому значительному возрождению ИГ или увеличению ее возможностей на северо-востоке Сирии. Способность группы извлечь выгоду из передислокации американских войск и паузы в боевых действиях были ограничены притоком других сил и субъектов, включая Турцию и ее сирийских союзников; оппозиционных боевиков и сил сирийского режима, а также российских сил. С другой стороны разведка Пентагона заявила, что «судя по онлайн-заявлениям ИГ, оно, вероятно, увеличило свои атаки на северо-востоке Сирии, по крайней мере, на 20%, поднявшись в среднем с 55 нападений, совершенных ИГ, до 66 нападений в месяц после турецкого вторжения. Это говорит о том, что ИГ продолжает следить за обстановкой в области безопасности на северо-востоке Сирии, как наиболее благоприятной областью для своих операций». Тем не менее, CJTF-OIR считает, что заявленные ИГ нападения являются «в большей степени пропагандой», и турецкое вторжение не привело к какому-либо значительному возрождению ИГ, что основано на «известных фактах». Тем не менее, CJTF-OIR вновь заявило о снижении контртеррористического давления, что потенциально предоставит ИГ дополнительное пространство для расширения своих возможностей по проведению транснациональных атак против западных целей. ИГ, вероятно, будет использовать любой вакуум безопасности, созданный в Северной Сирии, чтобы выделять дополнительные ресурсы и отвлекать внимание на проведение атак на цели за пределами Ирака и Сирии. Отметим, что это очень спорный и натянутый вывод, поскольку ИГ не делало это в централизованной форме и в период своего расцвета.
Во время турецкого вторжения возглавляемые курдами СДС прекратили контртеррористические операции и сосредоточились на борьбе с турецким наступлением. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган неоднократно заявлял, что его правительство стремится отодвинуть курдские элементы СДС SDF и отряды СНС от турецкой границы. При этом Турция считает, что ее последнее вторжение в основном увенчалось успехом. В CJTF-OIR сообщили, что вторжение и перемещение войск США вынудили отвлечь средства авиаразведки и ВВС от контртеррористических операций для решения своей приоритетной задачи: силовой защиты американских баз и конвоев, что привело к полной приостановке операций по борьбе с ИГ. CJTF-OIR сообщило Министерству обороны США, что единственным исключением из паузы в борьбе с ИГ являлись операции в долине реки Средний Евфрат, где даже во время турецкого наступления коалиционные силы продолжали проводить операции по противодействию ИГ. Там десятки американских военных конвоев вели совместное патрулирование с сирийскими силами и партнерами для обеспечения безопасности коалиционных сил. Кроме того, CJTF-OIR заявило, что в то время как совместные миссии по борьбе с ИГ значительно сократились из-за турецкого вторжения, СДС продолжили обмениваться информацией с CJTF-OIR о трансграничных угрозах из Турции. Хотя коалиционные силы действуют сейчас на меньшей территории, СДС все еще проводят операции за пределами этого района. CJTF-OIR также сообщило, что количество миссий действительно уменьшились, но это связано с восстановлением сил СДС после турецкого вторжения. Октябрьский вывод американских войск из северо-восточной зоны Сирии сократил численность американских войск, дислоцированных на северо-востоке страны примерно с 1000 до 500 военных. Кроме того, примерно еще 100 военных США остаются на юго-востоке Сирии в гарнизоне Эт-Танф, пустынном форпосте вблизи иорданской границы с Сирией и вдоль транзитного маршрута из Ирана. Там военные США тренируют отряд племенного ополчения «Магавир аль-Таура». В середине октября командиры СНС достигли взаимопонимания с Россией. Соглашение позволило прорежимным силам двигаться в районы, оставленные отходящими американскими войсками, чтобы сдержать турецкое наступление. По состоянию на декабрь, от 4000 до 10 000 военных сирийского режима были развернуты на северо-востоке Сирии. При этом в Пентагоне заявили, что взаимопонимание между СДС с одной стороны, и Россией и сирийским режимом — с другой носило чисто военный характер и не касалось давних курдских политических проблем в рамках требования автономии структур управления и безопасности, выработанные в ходе деятельности сил СДС и ее политического крыла — Сирийского демократического совета. При этом Дамаск отвергает эти требования, и подчеркивает, что целью развертывания было восстановление государственного контроля над Северо-Восточной Сирией, а не помощь курдам. От себя отметим, что получилось все с точностью наоборот. OUSD (P) / ISA сообщило, что Соединенные Штаты ясно дали понять СДС, что способность американских военных сотрудничать с ними будет ограничена в тех областях, где СДС работают с сирийским режимом или Россией. OUSD (P) / ISA заявило, что Соединенные Штаты также сообщили СДС, что они вольны решать, стоит ли и как вступать в контакт с сирийским режимом. Этого оказалось более чем достаточно для того, чтобы курды полностью свернули все контакты с Дамаском и Москвой.
OUSD (P) / ISA сообщил Министерству обороны США, что октябрьские события в Сирии, включая турецкое вторжение и вывод американских войск, вызвали обеспокоенность у партнеров по коалиции о возможной дестабилизации ситуации в Сирии; о том, как турецкое вторжение может повлиять на ситуацию в Сирии и миссию по борьбе с ИГ; реакция иранских и российских сил в Сирии; безопасность тюрем, в которых содержатся боевики ИГ, и лагерей, в которых содержатся семьи; действия поддерживаемых Турцией оппозиционных сил и возможных военных преступлений; и сохраняющаяся способность по оказанию гуманитарной помощи сотням тысяч человек в Сирии. При этом США остаются в диалоге с остальными членами коалиции в рамках обеспечения их постоянной поддержки.
Статус ИГ в Сирии
USCENTCOM и военная разведка дают различные оценки деятельности ИГ
в Сирии. CJTF-OIR сообщило Министерству обороны США, что изменение уровня возрождения ИГ в Сирии в 4-м квартале было незначительным. Несмотря на срыв усилий по борьбе с ИГ после турецкого вторжения, CJTF-OIR сообщило, что возможности ИГ остались в основном теми же и в 4-м квартале количество нападений уменьшилось. USCENTCOM также оценил, что возможности ИГ были примерно неизменными как внутри, так и вне страны вне зон контроля США или СДС, и считает, что оно не видит «убедительных доказательств» того, что передислокация американских войск на северо-востоке Сирии привела к каким-либо существенным последствиям и изменениям в оперативных возможностях ИГ. USCENTCOM далее заявило, что в районах, куда ушли американские войска, ситуация также не изменилась. CJTF-OIR оценило, что неспособность ИГ использовать эти события вызвана присутствием в настоящее время в этих районах других сил, заинтересованных в предотвращении возрождения ИГ. USCENTCOM сообщило, что ИГ остается сплоченной организацией, с сохраненным командованием и контрольными структурами, подпольными сетями в ряде сирийских городов, и присутствием повстанцев в большей части сельских районов Сирии. ИГ сохранило активность, масштаб и сложность своей деятельности в районах, контролируемых СДС, но не смогло превратить это обстоятельство в какое-то значительное продвижение в рамках установления контроля над территориями.
Согласно анализу Пентагона, основные факторы, которые позволили ИГ подняться в 2014 году — включая жалобы населения, слабое управление и доступ повстанцев к средствам или ресурсам — остаются факторами развития оперативной обстановки в Сирии. Например, Центр стратегических и международных исследований в Вашингтоне пришел к выводу, что гражданская война в Сирии приближается к своей девятой годовщине, а страна также разделена на различные контролирующие фракции; госуправление по-прежнему слабое, присутствует политическая нестабильность и коррупция. Также выяснилось, что в то время как ИГ потеряло нефтяные доходы в Сирии, оно имеет доступ к приблизительно 50-300 млн долларов для продолжения операций. USCENTCOM сообщило Министерству обороны США, что ИГ, по-видимому, имеет достаточное количество оружия, взрывчатых веществ, оперативников и финансирование для проведения операций на нынешнем уровне, но оно сталкивается со значительными ограничениями в расширении своего влияния за пределы нынешнего уровня в течение следующих 12-18 месяцев. USCENTCOM не уточнило, какие ограничения могут исчезнуть или измениться в срок от 12 до 18 месяцев. CJTF-OIR также сообщило, что угроза ИГ против коалиционных сил в Сирии осталась на низком уровне: в основном это хаотичный огонь из стрелкового оружия и закладки СВУ. При этом хотя группа пытается атаковать силы США или коалиции, она имеет больше успехов в борьбе с силами режима, поддерживаемыми курдами элементами гражданского управления, другими экстремистскими организациями и гражданскими лицами. Пока возможности ИГ остаются относительно низкотехнологичными, и угроза перехода их на новый уровень характеризуется как умеренная.
USCENTCOM заявило, что группа продолжала проводить операции в Ракке, Хасеке и Дейр-эз-Зоре. В провинциях Хомс и Дейр-эз-Зор ИГ нанесла удары по силам режима в пустынных районах с разной степенью успешности. Кроме того, ИГ атаковала «мягкие» цели. Например, убийство двух христианских священников в провинции Дейр-эз-Зор в ноябре. USCENTCOM также сообщило, что ИГ продолжает проводить мало масштабные атаки на силы СДС и их гражданские филиалы в северо-восточных провинциях Сирии. Там группа продемонстрировала свою способность проводить засады, убийства и нападения с применением самодельных взрывных устройств, аналогичные по размеру, частоте и сложности атакам до того периода времени, как она потеряла свою последнюю контролируемую территорию в марте 2019 года. По данным USCENTCOM, в Манбидже ИГ продолжает поддерживать небольшое подпольное присутствие, что позволяет проводить мало масштабные, но потенциально высокоэффективные операции. При этом ИГ, по-видимому, не увеличило число своих боевиков с тех пор, как силы США вышли из Манбиджа. ИГ, похоже, также восстановила некоторую способность координировать свои действия в рамках проведения сложных операций в районах, контролируемых сирийским режимом. Там группа продемонстрировала возможность проводить почти одновременные мало масштабные атаки против нескольких целей, хотя эти нападения не привели к потере территории или значительным потерям сил режима. USCENTCOM заявило, что ему неизвестно о каких-либо атаках ИГ на российские, иранские или турецкие силы в Сирии в течение 4-го квартала. После нескольких месяцев относительного спокойствия на юге Сирии боевики ИГ нанесли удар в провинции Дераа в начале ноября, убив сотрудника разведки режима. В результате еще одной атаки погибли два сотрудника спецслужб режима в этом районе в начале декабря. USCENTCOM сообщило в Минобороны, что эти две атаки предполагают, что это может свидетельствовать об активизации действий ИГ на юге Сирии, возможно, из-за сосредоточения внимания режима на провинции Идлиб, районе турецких операций на севере Сирии и срыве примирения между режимом и оппозицией на юге страны. Вот второе вернее, а точнее — речь идет о противостоянии двух разных групп оппозиции за право приоритетной поддержки со стороны Дамаска и Москвы.
На операции ИГ не повлияла смерть его лидера
По данным Пентагона, гибель лидера ИГ Абу Бакра аль-Багдади в ходе операции США в Сирии не привела к какой-либо немедленной деградации группы. USCENTCOM утверждает, что ИГ, вероятно, осуществила план преемственности после смерти аль-Багдади, и оно продолжала действовать без перерыва и срывов. Независимые аналитики пришли к аналогичным оценкам. Центр стратегических и анализа международных исследований показал, что аль-Багдади уже давно готовил своих преемников для продолжения операций после его смерти и поощрял делегирование полномочий филиалам ИГ за границей. Пентагон показал, что после смерти аль-Багдади в действия вступил заранее утвержденный план преемственности лидера: сначала на этот пост был выбран пресс-секретарь Абу Хасан аль-Мухаджир, который был убит в ходе отдельного нападения через день, а позже — тогдашний пресс-секретарь Абу Хамза Аль-Курайши. Глобальные филиалы и сети ИГ присягнули на верность аль-Багдади в разгар «Халифата» в 2014-2015 годах и снова сделали это во время кампании по переизбранию лидера ИГ после его смерти. По состоянию на 29 ноября 2019 года боевики ИГ из Синайского полуострова, Афганистана, Бангладеш, Пакистана, Сомали, Восточной Азии, Центральной Африки, Западной Африки, Туниса, Йемена и Азербайджана уже присягнули на верность новому «халифу». При этом военные утверждают, что вербовка новых членов ИГ ограничена.. Рискнем предположить, что основная причина более прозаична — отсутствие необходимых финансовых средств для этого. CJTF-OIR сообщило Министерству обороны США, что ИГ сохраняет возможность вербовки и радикализации в лагерях сирийских ВПЛ, и прежде всего среди приблизительно 68 000 жителей лагеря Аль-Холь, где неизвестное число женщин сохраняют верность ИГ. В CJTF-OIR сообщили, что некоторые женщины, связанные с ИГ в лагере, стремятся радикализировать маленьких детей и создали «хисбах», или силовые подразделения, чтобы утвердить свое влияние над другими обитателями лагеря. ИГ ищет поддержки у суннитского населения в рамках своего возрождения в Сирии, но эти усилия, вероятно, имеют ограниченный успех. Большинство суннитского населения по-прежнему выступает против правления ИГ, но ситуация может измениться по мере роста страха и недоверия суннитов к сирийскому режиму на северо-востоке Сирии. В своей оценке USCENTCOM заявило, что сирийское суннитское население недовольно предыдущими эксцессами ИГ, при этом опросы общественного мнения неизменно демонстрируют низкий уровень остаточной поддержки группы среди суннитов как в Сирии, так и в Ираке. В этой связи ИГ в основном полагается на запугивание, чтобы получить поддержку, что дает поддержку населения на короткий период времени, но не порождает долгосрочную лояльность к ИГ со стороны суннитского населения.
Казначейство США сообщило Министерству обороны США, что по его оценке, доходы ИГ в Сирии продолжают оставаться на исторических минимумах из-за отсутствия территориального контроля над населением и отсутствия постоянного доступа к природным ресурсам. Однако казначейство сообщило, что группа продолжает адаптировать свою финансовую модель для решения задач по сбору средств. Канцелярия заместителя помощника госсекретаря по борьбе с наркотиками и глобальными угрозами США ранее доложила в Минобороны о том, что с потерей своего территориального контроля в марте 2019 года, группа способна управлять повстанческим движением и со значительно меньшим уровнем доходов. Казначейство также сообщило, что ИГ продолжает получать доходы в основном от вымогательства и контрабанды нефти в Северо-Восточной Сирии, хотя оно оценивает эти доходы, как небольшие по сравнению с другими основными источниками дохода группы: похищение людей с целью получения выкупа, вымогательство, грабежи и использование подставных компаний. ИГ продолжает иметь доступ к финансовым ресурсам в сотни миллионов долларов даже в то время, как оно работает в рамках восстановления своих сетей по сбору средств. ИГ в основном использует денежных курьеров, называемых хаваладарами, и систему хавала для перемещения денежных средств в Сирию и Ирак и из них. Наконец, Министерство финансов сообщило Министерству обороны США, что вывод американских войск из районов Северо-Восточной Сирии уменьшил его понимание о системе сбора средств и хранения наличных группы, а также ее способность оценивать тенденции финансирования ИГ в Сирии (по простому исчезли оперативные базы сбора данных. СДС блокирует ИГ от доступа к нефтяным доходам. В течение многих лет доходы от нефти и газа служили ключевым источником бюджета ИГ, причем группа управляла сложным, крупномасштабным нефтяным бизнесом, который производил приблизительно 45 000 баррелей в день на своем пике — авт.). OUSD (P)/ISA сообщил Министерству обороны США, что в 2015 году, когда ИГ все еще контролировало значительные территории, нефтяное предприятие группы приносило в среднем 1,5 млн долларов в день и примерно 500 млн долларов в тот год. В какой-то момент почти три четверти сирийских нефтяных доходов ИГ поступали из провинции Дейр-эз-Зор. В 2017 году коалиционные силы вывели из строя или уничтожили тысячи бензовозов ИГ, а также его способность перерабатывать нефть, тем самым уменьшая доходы, которые она получала от нефти до менее чем 4 млн долларов в месяц к концу 2017 года. После этого ИГ, как правило, продавало сырую нефть независимым операторам, которые перерабатывали ее и продавали на местном уровне или контрабандой доставляли в Турцию или в районы Ирака и Сирии уже вне контроля ИГ. С военным поражением ИГ в Сирии в марте 2019 года все нефтяные месторождения перешли под контроль СДС. СДС также контролирует нефтяные месторождения в Северо-Восточной Сирии, которые сирийский режим покинул, когда он вывел свои войска из этого района в начале гражданской войны в Сирии в 2011 году. До начала гражданской войны нефть добывалась на северо-востоке страны, на ее долю приходилось около 75% от общего объема добычи нефти в Сирии — 385 000 баррелей в сутки. Как уже упоминалось в этом докладе, Минобороны заявило, что американские войска развернуты на нефтяных полях после турецкого вторжения в октябре для того, чтобы помешать ИГ получить доступ к критической нефтяной инфраструктуре, которая могла бы позволить группе вновь набирать силу. При этом чиновники администрации США также заявили, что присутствие американских войск на северо-востоке Сирии для защиты нефтяных месторождений предназначено также для того, чтобы нефтяные доходы не шли в Иран или на нужды сирийского режима. Кроме того, Соединенные Штаты заявили, что СДС нуждаются в нефтяных доходах для финансирования своей деятельности в рамках противодействия операциям ИГ и обеспечение управления в районах, контролируемых СДС. При этом глава Сирийского демократического совета заявил прессе, что продавал нефть сирийскому режиму через группу Катирджи, базирующуюся в Сирии компанию, уже санкционированную Соединенными Штатами за содействие торговлей нефтью и оружием сирийского режима. СДС также используют часть нефти на местном уровне и продает ее Турции и иракским курдам.
Действия против ИГ в Сирии
CJTF-OIR сообщило Министерству обороны США, что после паузы в операциях против ИГ после турецкого вторжения СДС возобновили совместные усилия по борьбе с ИГ в середине ноября. Это возобновление давления на сети ИГ привело к «все более эффективному целеуказанию». В частности, CJTF-OIR сообщило в Минобороны, что его силы провели 13 совместных операций по борьбе с ИГ в Сирии в 4-м квартале, в результате которых было захвачено 85 боевиков. Тем не менее, турецкое вторжение сместило фокус внимания внутренних и провинциальных сил безопасности SDF (InSF и PRISF) от операций против ИГ. При этом они понесли значительные потери. При этом CJTF-OIR подчеркнуло, что оно не знает расположение и состав сил InSF и PRISF, которые участвовали в противодействии турецкому военному вторжению и не смогло выявить точно их потери. В декабре CJTF-OIR сообщило, что InSF и PRISF возобновили свою оперативную разведку в поддержку усилий миссии по борьбе с ИГ, а также начали восстановление своих сил. CJTF-OIR сказало, что InSF и PRISF провели несколько операций в течение 10 дней в декабре. В сентябре 2019 года CJTF-OIR сообщило Министерству обороны, что СДС занимается вербовкой дополнительного персонала, особенно это касается новых рекрутов для арабского компонента (SAC) СДС. В том числе и для проведения операций по сбору развединформации среди местного арабского населения в рамках борьбы с ИГ. В предшествующем квартале CJTF-OIR доложило Министерству обороны, что SAC, вероятно, не в состоянии проводить операции по противодействию ИГ без поддержки основного компонента СДС в лице СНС. После турецкого вторжения СДС были реорганизованы в рамках поглощения части SAC и InSF. При этом PRISF сохранило свою роль основном спецслужбы СДС, которая отвечала в том числе и за охрану тюрем. SAC представляет собой сейчас «лоскутное одеяло» из арабских племенных ополчений, военных советов, и бывших мелких оппозиционных групп, завербованных СНС изначально в качестве «символического» шага, чтобы помочь привлечь западную поддержку и обучение. При этом SAC никогда не существовал как отдельная структура причем эти группы находились в подчинении у СНС, но уровень, на котором они принимали оперативные инструкции от СНС, варьировались. В этом году СНС предпринял дополнительные шаги, чтобы распустить то, что осталось от независимого командования и управления союзных арабских ополченцев, но несколько группировок остаются еще автономными. Силы SAC в основном воздерживались от поддержки оборонительных действий под руководством СНС против наступающих турецких войск, хотя некоторые некурдские военные советы действительно участвовали в этих операциях. CJTF-OIR заявило, что, в частности, арабские компоненты СДС помогли защитить сирийские христианские районы северной провинции Ракка от вторжения турецких войск.
В октябре 2019 года, когда Минобороны США вывело войска из районов Северо-Восточной Сирии, оно развернуло новые подразделения в Восточной Сирии, чтобы помочь с защитой сирийских нефтяных месторождений. OUSD (P) / ISA сообщило, что силы США и коалиции не участвуют в добыче и распределении нефти и доходов и, что эти силы сохраняют неотъемлемое право на самооборону от любой угрозы, включая обеспечение безопасности нефтяных месторождений. Американские подразделения, развернутые для обеспечения безопасности нефтяных месторождений на северо-востоке Сирии, включали боевые машины M2A2 Bradley из 30-го бронетанкового полка Национальной гвардии. USCENTCOM определило, что развертывание некоторых механизированных подразделений было разумной мерой защиты сил США и партнеров на северо-востоке Сирии. OUSD (P) / ISA сообщило, что эти бронированные боевые машины усиливают защиту американских сил, пока они работают с СДС, чтобы лишить ИГ доступа к нефтяным месторождениям. При этом USCENTCOM сообщило 23 декабря, что есть серьезные логистические проблемы, связанные с эксплуатацией механизированных транспортных средств в суровых условиях, такие как ограниченные линии снабжения, ограниченные ресурсы и сокращенные линии связи, что серьезно влияет на способность армии действовать в этой области операций. В результате механизированные части 30-й бронетанковой бригады на востоке Сирии 27 января 2020 года были выведены из Сирии к концу ноября 2019 года и вернулись в места свое постоянной дислокации в Кувейте. Количество оставшейся тяжелой техники в этом районе пока остается не до конца выясненным моментом: Пентагон пока не может дать актуальную информацию на эту тему.
Одновременно Пентагон заявил, что Турция считает борьбу с ИГ первоочередной задачей и ведет борьбу с группой в районах Сирии, находящихся под ее контролем. По состоянию на середину ноября Турция провела две крупные операции против ИГ, в результате чего турки захватили «инженера» ИГ по сбору СВУ Джихада ад-Дина аль-Насира Убейду, сестру и шурина ныне покойного лидера ИГ Абу Бакра аль-Багдади. Поддерживаемая Турцией оппозиция, также известная как Сирийская национальная армия (СНА), регулярно арестовывает членов ИГ, действующих на ее территории, используя свои полицейские элементы, но, вероятно, ставит более высокий приоритет на вопросы собственной защиты. Тем не менее, CJTF-OIR подвергло сомнению степень активности, которую Турция и ее поддерживаемые оппозиционные силы демонстрируют в борьбе против ИГ. Силы сирийского режима также будут бороться с ИГ, но приоритетом режима является восстановление территориального контроля, особенно в провинции Идлиб. По оценке USCENTCOM, пока силы режима будут проводить короткие и ограниченные операции против ИГ в ответ на атаки, но правительственная армия затем в большинстве случаев возвращается на свои прежние позиции. Россия и Иран, являются основными партнерами Дамаска по борьбе с ИГ, согласно данным ООН. Россия ставит борьбу с ИГ на второе место по приоритетности после восстановления сирийского государства. Режим контролирует сирийскую территорию, а Россия оказывает воздушную поддержку и консультативные услуги сирийским подразделениям, ведущим борьбу с ИГ на востоке Сирии. Иран имеет больше насущных целей в Сирии, но также рассматривает ИГ как региональную и национальную угрозу безопасности и предоставил сухопутную силу, в том числе иранских советников и шиитских боевиков, а также финансовые средства в рамках поддержки сирийских операций по борьбе с ИГ. Сирийские оппозиционные группировки также ведут борьбу с ИГ. Связанная с «Аль-Каидой» «Хайат Тахир аль-Шам» (ХТШ) ставит борьбу с ИГ в число своих главных приоритетов, потому что эти элементы в провинции Идлиб регулярно атакуют позиции и лидеров ХТШ. В прошлом году ХТШ публично взяла на себя ответственность за нанесение ударов по лидерам ИГ в провинции ( а как же Абу Бакр аль-Багдади жил в этой провинции спокойно? — авт.).
Задержанные боевики ИГ представляют собой постоянную проблему с растущим риском. СДС удерживает около 2000 иностранных боевиков среди примерно 10 000 всех сторонников ИГ в учреждениях по всей северо-восточной Сирии с марта 2019 года. После турецкого вторжения не было отмечено признаков значительных изменений в этих цифрах. Однако OUSD (P) / ISA заявил, что по-прежнему обеспокоен долгосрочным уровнем безопасности содержания этих боевиков. Как и в прошлом квартале, OUSD (P)/ISA заявил, что СДС продолжает нести основное бремя содержания и обеспечения безопасности этих мест содержания под стражей и лагерей для ВПЛ, которые представляют собой значительную гуманитарную проблему и проблему с точки зрения безопасности на северо-востоке Сирии. Чем больше заключенных содержится в тюрьмах, тем больше у них возможностей для организации побегов. Соединенные Штаты продолжают призывать страны к репатриации своих граждан, захваченных в плен, однако многие страны неохотно репатриируют своих граждан, подозреваемых в причастности ИГ, из-за опасений по поводу их неспособности привлечь их к ответственности. В докладе, опубликованном в ноябре, Международная кризисная группа сообщила, что Россия, Малайзия, Узбекистан и Косово предприняли согласованные усилия для начала репатриации своих граждан, которые содержатся в заключении СДС, в то время как североафриканские страны, такие как Марокко и Тунис, а также западные правительства — особенно государства-члены ЕС, Канада и Австралия—отстали в этих усилиях. По состоянию на октябрь 2019 года, западные правительства перевезли домой только примерно 180 (110 из них Косово) человек. Министерство юстиции США (DoJ) сообщило Министерству обороны, что оно, наряду с ФБР, преследует иностранных боевиков-террористов и доморощенных экстремистов, когда это уместно, и будут продолжать эти усилия «независимо от вывода войск США из Сирии». Репатриация граждан третьих стран замедлилась в течение турецкого вторжения в связи с уменьшением возможностей СДС и американских военных по поддержки процесса репатриации. OUSD (P) / ISA сообщил, что СДС прекратили репатриацию во время вторжения. CJTF-OIR сообщило в Минобороны, что, вероятно, менее 200 заключенных ИГ сбежали из тюрем СДС после вторжения. В 4-м квартале были ограниченные сообщения о побегах заключенных ИГ из объектов СДС, но эти побеги не имели серьезного негативного влияния на ситуацию.
Международная кризисная группа заявила в своем докладе, что события октября 2019 года продемонстрировали ненадежность системы безопасности в регионе, где содержатся задержанные. Она предупредила, что новые турецкие атаки могут отвлечь больше бойцов СДС от охраны тюрем и лагерей, в то время как неопределенность контроля в регионе также породила призрак того, что сирийский режим может получить контроль над заключенными, находящимися в настоящее время под контролем СДС. Лидеры СДС считают, что турецкие силы освободят задержанных и используют их в качестве доверенных лиц для организаций нападений на СДС. По состоянию на конец ноября Турция сохраняла контроль над 265 членами ИГ, которые были освобождены СДС во время вторжения. По состоянию на начало декабря Турция депортировала или планировала депортировать примерно 35 иностранных террористов, дюжина из которых отправилась в Марокко, 11 — во Францию, 9 — в Германию, по 2 — в США, Нидерланды и 1 — в Ирландию.