Президент Алжира Абдельмаджид Теббун в четверг отдал распоряжение закрыть школы, университеты и учреждения профессионального обучения до 5 апреля в целях предотвращения распространения в стране нового типа коронавируса. Об этом говорится в коммюнике администрации главы государства от 12 марта. «Президент Республики Абдельмаджид Теббун после проведенных консультаций с профильными министрами распорядился закрыть начальные, средние и старшие школы с четверга 12 марта 2020 года, до конца весенних каникул — 5 апреля», — отмечается в документе. Решение президента также касается университетов, институтов, учреждений профессионального обучения, духовных школ по изучению Корана, курсов по обучению грамотности, всех частных учебных заведений и детских садов. «Это профилактическая мера по предотвращению распространения пандемии коронавируса», — заявили в администрации главы государства. Первый случай инфицирования новым коронавирусом в Алжире был зафиксирован 25 февраля. С тех пор число зараженных, по официальным данным, возросло до 24. Один человек умер. В данном случае властям Алжира можно сказать условно «повезло»: эпидемия коронавируса, по крайней мере, на время отвлекла внимание населения от двух важных проблем: ситуации в экономике (а она сейчас начнет однозначно ухудшаться в связи с развалом сделки ОПЕК+ и ценовой войной на рынках) и продолжающихся протестов в различных городах и провинциях страны.
Что касается уверенно стагнирующей экономики и возрождающегося протестного движения «Хирак», то, по оценке экспертов, Абдельмаджид Теббун вступает в самую сложную фазу своего президентства с тех пор, как он был избран в декабре прошлого года. У главы государства на сегодня крайне лимитирован набор рычагов воздействия, необходимых для борьбы с протестами, и это бессилие может привести его к тому, что он пожертвует правительством Абдельазиза Джерада раньше, чем ожидалось. Пока ситуацию относительно стабилизирует вовремя подоспевший коронавирус — коней не переправе не меняют, хотя в случае неудовлетворительного набора мер правительства по борьбе с эпидемией оно может уйти в отставку и довольно быстро. В целом ситуацию во внутриполитической сфере сложно назвать оптимистической: формирование правительства Джерада в январе и назначение Карима Юнеса «посредником Республики» 17 февраля не возымели никакого эффекта: каждый вторник и пятницу большое количество протестующих продолжают маршировать по всей стране, и по-прежнему нет никакого реального диалога между движением без лидера и властями страны. При этом Карим Юнес, координатор Национального органа диалога и посредничества (НОДП), который был создан в июле 2019 г. и с тех пор безуспешно занимается поиском выхода из затянувшегося политического кризиса в стране. По крайней мере, степень доверия населения к первому опыту Юнесса в рамках формирования «независимого национального органа по подготовке, проведению и контролю над выборами» оценивается экспертами, как крайне низкая. Но самая большая головная боль Теббуна теперь исходит от субботних протестов, которые начались 29 февраля. Хотя они все еще невелики по масштабам, они гораздо более политизированы, чем демонстрации движения «Хирак», и их дистанционно подстрекают фигуры, близкие к движению «Рашад», возникшему из распущенного Исламского фронта спасения (ИФС), такие как прежде всего бывший дипломат Ларби Зитут. Это вообще новый элемент на политической алжирской доске. Если в движении «Хирак» главную роль играют лица, в той или иной степени связанные с «обиженными» фигурами из бизнеса и системы спецслужб, то появление на горизонте исламистов вносит в эту ситуацию новый элемент. Более того, они в основном связаны с людьми из рабочих кварталов Алжира, где до сих пор живы воспоминания о беспорядках 2011-2012 годов. В знак нервозности властей полиция крайне бурно отреагировала на эти демонстрации, и это не случайно — на горизонте начинает возникать внятная альтернатива традиционной политической архитектуре с ее структурированной оппозицией (выступления «Хирака» многие эксперты опять же связывают в большей степени с внутривидовой борьбой старых политических и бизнес-элит).
На этом фоне экономика имеет все шансы свлится в штопор. От главного наполнителя бюджета в виде нефте- и газодобывающей отрасли президенту также будет мало проку: казна уже пуста, а резкое падение цен на сырую нефть — 9 марта Brent опустилась ниже 35 долларов за баррель — в самом скором времени очень негативно повлияет на общую экономическую ситуацию в стране. При этом у действующего президента по-прежнему очень мало шансов на крупную сделку с заключенными в тюрьму олигархами эпохи А.Бутефлики, что могло бы реанимировать их бизнес, и которая была бы в состоянии вернуть в виде обратных инвестиций их колоссальные состояния, которые они по-прежнему прячут за границей. Борьба с коррупцией — это самое большое обещание, которое новое правительство дало движению «Хирак», и которое пока никоим образом не реализуется в реально внятной форме: аресты бывших магнатов население и эксперты в большей степени связывают с борьбой за власть, а не стремлением алжирского руководства действительно достигнуть прогресса в этой области. Тем временем ситуация становится критической для строительных гигантов, таких как ETRHB и KouGC, автопроизводителя Tahkout и бесчисленного множества других компаний, чьи руководители до сих пор находятся под арестом. Назначенные государством администраторы, действуя на очень шаткой даже для алжирских реалий правовой основе, не в состоянии управлять находящимися в их ведении компаниями и ограничивают свою повседневную деятельность в лучшем случае оплатой труда работников и поставщиков. Чтобы покончить с политическим кризисом, Теббун делает ставку на скорое опубликование первого проекта конституционной реформы, обещанной еще в 2011 году. Если этот проект снова не застопорится, это приведет к новым парламентским выборам до конца года и, следовательно, к роспуску правительства Джерада. Тогда ряды ФНО и НДО будут нуждаться в основательной перестройке или в создании совершенно новой политической структуры. Их глубокая модернизация станет предпосылкой успеха на досрочных выборах в законодательные органы, которые могут состояться в 2021 году. При этом перед Теббуном стоит сложная задача: ему будет предельно сложно модернизировать ФНО и НДО, не ущемляя при этом интересы другой группы бизнес-магнатов, которые собственно составили свой капитал именно на слиянии с партийным аппаратом и во многом определяют сейчас внутренний расклад сил в этих структурах. Это такие магнаты, как Абдельмалек Сахрауи, Абделькадер Таиб Эззраими, Али аль-Хамель, Смаил Бенхамади или руководители частных охранных фирм, действующих от имени государственной нефтяной компании Sonatrach. При этом насильственное дистанцирование этих бизнес-групп от власти чревато новыми экономическим потрясениями: алжирская экономика и так уже сильно пострадала от заключения в тюрьму бизнесменов, близких к клану Бутефлика. Если Теббун не сможет быстро и, главное — эффективно, решить эти фундаментальные задачи, то следующий парламент и правительство, которое он создаст, в общем-то будет просто калькой с предыдущего и очень быстро уйдет в политическое небытие. Напомним, что Комитет экспертов по выдвижению предложений для внесения изменений в конституцию Алжира был сформирован 8 января по инициативе президента страны Абдельмаджида Теббуна. Этот комитет, в который вошли 15 экспертов, возглавил профессор международного публичного права, член Комиссии ООН по международному праву Ахмед Лараба. Согласно заявлению администрации главы государства, «внесение поправок в основной закон Алжира является одним из приоритетов Теббуна», избранного на высший пост 12 декабря 2019 года. «Изменения в конституцию станут краеугольным камнем в деле создания новой республики во имя воплощения в жизнь требований народа», — говорится в коммюнике. Предложения комитета, которые будут обнародованы через два месяца, должны «уберечь Алжир от любой формы автократии». «Президент намерен осуществить глубокую реформу конституции для ускорения появления новых форм управления и создания основ нового Алжира», — подчеркнули в администрации. Члены комитета «тщательно проанализируют все аспекты функционирования государственных институтов, представят президенту предложения и рекомендации, направленные на укрепление демократической системы, основанной на политическом плюрализме и сменяемости власти». По поручению президента в будущей конституции должны быть отражены такие положения, как укрепление прав и свобод граждан, обеспечение реального разделения и баланс ветвей власти, повышение нравственности общественной жизни, борьба с коррупцией, усиление контрольных полномочий парламента, укрепление независимости судебной системы, обеспечение равенства граждан перед законом, закрепление механизмов организации выборов. Обновленные статьи конституции, по решению Теббуна, будут утверждены парламентом Алжира, а затем вынесены на общенародный референдум. Теперь все эти планы под большим вопросом, опять же в силу растущей паники из-за коронавируса, но самое основное — в силу продолжающегося кризиса недоверия в рядах политических и экономических элит страны.
На этом фоне эксперты отмечают и наличие некой неопределенности и в рядах главного гаранта конституции в лице армии. Даже сами алжирские эксперты были удивлены недавним решением главы Национальной народной армии (ННА) Саида Шенгриха от 9 марта поставить генерала Амара Атамнию во главе Сухопутных войск. Многие полагали, что эта должность достанется командующему 3-м военным округом Мустафе Смаали или останется в руках временно исполняющего обязанности главкома Сухопутных сил Омара Тлемсани. Эта должность носит стратегический характер, поскольку ее обладатель традиционно является следующим в очереди на должность начальника штаба ННА. Сам Шенгриха занимал его до того, как сменил Ахмеда Гаида Салаха, который умер в декабре. Выбор Атамнии можно объяснить его знанием ситуации в области безопасности на юге страны, которому угрожают кризисы в Ливии и Сахеле. С 2004 по 2015 год он был «вторым номером», а затем командующим 6-м военным округом, охватывающим южную половину страны. Он также продемонстрировал определенное политическое чутье, когда возглавил переговоры в Салахе в 2015 году. Они положили конец нескольким неделям протестов против проекта по добыче сланцевого газа, который быстро переросли в в вспышку насилия между силовиками и местным населением. Это восстание на крайнем юге Алжира, нашло быстро отклик в протестном движении «Хирак»: с начала года на демонстрациях все чаще звучали лозунги против сланцевого газа. Однако государственная нефтяная компания Sonatrach делает ставку на этот нетрадиционный ресурс, чтобы возродить отечественную добычу газа. Впрочем это на сегодня является вторичным фактором на фоне нарастания волатильности цен на углеводороды в мировом масштабе. Таким образом, необходимо констатировать, что на сегодня основным вызовом для Теббуна является даже не проблемы в экономике или протестные движения «Хирак», и не даже возрождающиеся на фоне постоянной внутриполитической турбулентности исламисты. Смеем утверждать, что суть кризиса — это принципиальный кризис в рамках определения новых правил игры между крупными игроками в бизнес-элите. Они не определены, покойный Ахмед Гаид Салах пытался решить этот вопрос кардинально, и Теббуну в общем-то предстоит нелегкая задача — создать новый баланс равновесия элит: старой и стремительно нарождающейся новой. И пауза, которую президенту Алжира дает вспышка коронавируса, является для него той самой мирной передышкой (условно, конечно), но никак не принципиальным решением проблемы.