Новая военная группа с участием европейских стран под руководством Франции начинает работу в Мали, где ее основной задачей станет борьба с террористическими группировками. Об этом говорится в совместном заявлении оборонных ведомств Германии, Бельгии, Великобритании, Дании, Эстонии, Франции, Мали, Нидерландов, Нигера, Норвегии, Португалии, Швеции и Чехии, опубликованном 28 марта. «Ситуация в области безопасности в Мали и в более широком плане в Сахеле остается серьезной проблемой, — говорится в совместном заявлении. — По просьбе малийских и нигерийских властей ФРГ, Бельгия, Дания, Эстония, Франция, Норвегия, Нидерланды, Португалия, Чехия, Великобритания и Швеция выражают политическую поддержку созданию группы, интегрированной в командную структуру операции «Бархан» (Франция), и призванной бороться с террористическими группами в регионе Липтако». Данная группа получила название «Такуба» и будет состоять преимущественно из военнослужащих европейских подразделений специального назначения и будет в первую очередь обеспечивать поддержку малийской армии, а также «сыграет ключевую роль в автономизации местных вооруженных сил». Как сообщила в своем «Твиттере» министр вооруженных сил Франции Флоранс Парли, группа начинает работу с сегодняшнего дня. В совместном заявлении, однако, уточняется, что «минимальная операционная дееспособность» должна быть достигнута летом 2020 года, а на полную мощность инициатива выйдет лишь в 2021 году. Вооруженные силы Мали сейчас ведут борьбу с экстремистской террористической группировкой «Исламское государство в Западной Африке» (ISWAP), которая является структурой «Исламского государства» (ИГ, запрещена в РФ). Она была создана в 2015 году отрядами, отколовшимися от возникшей в Нигерии исламистской террористической группировки «Боко харам». Особую активность структуры ISWAP проявляют в регионе Сахеля на стыке границ Мали, Буркина-Фасо и Нигера. В августе 2014 года Франция начала военную операцию «Бархан» с целью борьбы с исламистскими группировками в пяти странах Сахело-сахарского региона (Мали, Буркина-Фасо, Мавритания, Нигер и Чад). «Бархан» стала продолжением операции «Серваль», которую французские военные проводили в 2013-2014 гг. в Мали. По данным силовых ведомств, в операции задействованы в общей сложности 5,1 тыс. человек. Если называть вещи своими именами, то переформатирование (или вернее — ее попытка) операции производится французами вынуждено. Эксперты расценивают результаты французской операции «Бархан» в Мали, как высокозатратные, но крайне лимитированные по достигнутому результату. Более того, практически все они сходятся во мнении о том, что слова президента Франции Э.Макрона о «необходимости довести до логического конца операцию по искоренению радикального исламизма» являются простым выпуском пара, поскольку сама операция самым серьезным образом исчерпала свой нынешний вектор развития, а никаких новых схем, помимо разделения бремени издержек этой операции между партнерами и странами ЕС прежде всего, между тем Елисейский дворец по большому счету пока не предлагает. В этой связи перед президентом Франции стоит очень серьезная задача по достойному выходу из этого кризиса с одновременным «сохранением лица». Сам Макрон при этом, как прежде всего экономист, а не политик, опять же в бытность свою министром экономики активно дискутировал с силовиками по вопросу стоимости операции в Мали и выдвигал в качестве альтернативы «экономическую экспансию» в зону ЭКОВАС, что должно было сбить волну миграции в ЕС и помочь преодолеть влияние джихадистов. Эта его риторика сейчас, возможно, и изменится, но общий стержень политики на африканском направлении, безусловно, останется таким же. То есть формально «победить» исламистов, свалив всю ответственность по выходу из кризиса на ООН и партнеров, а самому со товарищи из французских коммерческих структур заняться чистым бизнесом. Если еще проще, то запущенная 1 августа 2014 года операция «Бархан», которая должна была продемонстрировать «партнерство наций Сахаро-сахельского региона в рамках борьбы с джихадизмом», показала крайний дефицит боевого потенциала у партнерских армий стран зоны ЭКОВАС, а также натолкнулась на примерно такой же дефицит современных средств мониторинга, связи, поражения и воздушной поддержки. Сразу же стало ясно, что у французов крайне плохо обстоит дело со средствами визуальной разведки с помощью авиации и беспилотников, отсутствуют бронированные противоминные броневики нового поколения. На обеспечение операции была выделена дюжина транспортных вертолетов, срок эксплуатации которых был фактически выработан, что привело их к частому выходу из строя. Эта же беда постигла и штурмовые вертолеты, которые плохо были адаптированы к местным песчаным бурям. Такой «африканский» формат (то есть опора прежде всего на силы африканских союзников с сидением французов по гарнизонам с очень лимитированным набором реально боевых действий со своим участием) операции стоит не очень дорого, но при этом не имеет никакого эффекта. И пока нет никаких оснований полагать, что новый формат операции каким-то образом это бедственное положение изменит. В условиях дефицита финансов пропорционально растет недовольство местных африканских партнеров своими французскими спонсорами, что собственно является «альфой и омегой» любой колониальной политики. Причем повод в данном случае всегда найдется. Министерство вооруженных сил Франции считает недопустимыми высказывания посла Мали в Париже Тумани Джиме Диалло относительно недостойного поведения в его стране солдат Иностранного легиона. Текст официального заявления канцелярия министра Флоранс Парли 28 марта передала агентству Франс Пресс (АФП). Военное ведомство Франции расценивает заявление малийского посла как «не только лживое, но и недопустимое и неподобающее». Джиме Диалло, выступая в среду в Сенате Франции на слушаниях, посвященных ситуации в Сахеле (включает Мали, Нигер, Чад, Мавританию и Буркина-Фасо — прим. ТАСС), сказал, что находящиеся в столице Мали солдаты Иностранного легиона ведут себя неподобающе и создают проблемы. «Мы ожидаем от посла Мали во Франции не распространения ложных обвинений, а направления всех своих усилий на реализацию решений саммита стран «сахельской пятерки», прошедшего в городе По [юг Франции], с тем, чтобы общие действия увенчались успехом», — подчеркнули в Минобороны, отметив, что такие заявления «являются неуместными в момент, когда Франция в полной мере направляет свои усилия на борьбу против террористических группировок, представляющих подлинную угрозу для населения сахельской зоны». А суть претензий малийцев совсем не в вольном поведении французских солдат. Отметим, что операция ЕС, начавшаяся в 2013 году, была сосредоточена прежде всего на подготовке малийских военных в столице страны Бамако и до сих пор большой прогресса не добилась. В то время как более 14 000 солдат прошли через программу ЕС в последние годы, боевой потенциал и численность малийских вооруженных сил по — прежнему остаются сильно недостаточными. И в этой связи французы стали урезать бюджеты. Это только стимулирует усталость местных правительств от этих усилий в рамках иностранного вмешательства в дела региона, поскольку военного решения этой проблемы не существует. Уже сейчас отсутствие заметного прогресса на поле боя подпитывает разочарование с обеих сторон: Франция ставит под сомнение решимость местных субъектов, в то время как местные лидеры все более критично относятся к французским войскам. Оппозиционные политики, а также некоторые политики из правящих партий и некоторые другие гражданские организации в таких странах, как Мали и Нигер, хотят, чтобы французские войска ушли, в то время как президент Франции Эммануэль Макрон, по имеющимся данным, практически в ультимативной форме потребовал от Бамако активизировать свое участие в боевых действиях на севере страны.
В этой связи необходимо отметить очень важный и принципиальный момент нынешней оперативной обстановки в зоне Сахеля, вокруг которого, помимо нежелания Парижа продолжать вливать неограниченные финансы в «черную африканскую дыру», сейчас ломаются основные копья. Напомним, что свергать режим в Мали хотели именно туареги, а никакие не исламисты. И они почти это сделали, если бы не срочная переброска французского контингента. С этого собственно операция «Бархан» и началась. Новая группировка туарегов включает в себя формально только одну туарегскую группу «Ансар аль-Дин», и это означает, что в ней присутствуют в той или иной мере все крупные группы сепаратистов. 6 ноября 2013 года Национальное движение за освобождение Азавада (НДОА) под руководством Билала аг аш-Шерифа объединилось с Арабским движением Азавада (АДА) и Высшим советом за единство Азавада (ВСЕА). Отметим, что ВСЕА, которое образовано бывшими боевиками наиболее радикальной туарегской группировки «Ансар ад-Дин», в настоящее время фактически включило в себя все те силы, которые принято называть «исламистскими» и олицетворять с АКИМ. Если еще точнее, то руководство «Ансар ад-Дин» в лице ее лидера И.аг-Гали, его «правой руки» и главного инициатора объединения с НДОА Аль-Хабаса аг-Инталлаха и пресс-секретаря Хамеда аль-Бибби сейчас руководят ВСЕА. При этом важно понять, что по итогам объединения тогда было принято совместное заявление, в котором лидеры альянса фактически отказываются от идеи полной независимости за право широкой административно-хозяйственной автономии. Это доказывает гибкость туарегской верхушки в вопросах достижения главной цели — автономии, ради чего были забыты все первоначальные лозунги, а исламистский антураж, по крайней мере, на время был сдан в утиль. Справедливости ради отметим, что лидеры НДОА еще до начала всей «военной истории» на севере Мали именно об этом говорили и в Париже, и в Бамако. Но тогда их не послушали, а потом были вынуждены долго и дорого воевать и, в конечном счете, прийти к начальным условиям игры. В этой связи очевидно, что все попытки туарегской верхушки договориться с Парижем о предоставлении им автономии на севере Мали провалились, и в связи с этим туареги вновь влились в процесс вооруженной борьбы. И на этом фоне французы собственно отказались от каких-то внятных попыток договориться с туарегами.
Открытие переговорных каналов с джихадистскими группировками является крайне сложным делом: джихадисты опасаются, что их единство будет в результате подорвано, малийский президент к этой опции настроен скептически, а Франция уже поверяла интерес к такому сценарию. Двухстраничное заявление на арабском языке было опубликовано «Аз-Заллакой», коммуникационным крылом «Джамаа Нусрат уль-Ислам ва аль-Муслимин» (ДЖНИМ). В нем группа, возглавляемая Иядом аг-Гали, заявляет, что она «готова начать переговоры с малийским правительством» при условии, что Бамако «публично объявит о прекращении присутствия сил операции «Бархан» на своей территории». Это радикальное требование призвано прежде всего сигнализировать о единстве джихадистской группировки в остром вопросе о том, стоит ли вступать в переговоры с малийским правительством. За всем этим бряцанием оружием ДЖНИМ боится, что любые переговоры с правительством могут привести к внутренним разногласиям внутри движения. В настоящее время группа «Катиба Макина» во главе с Амаду Куфой, по-видимому, наиболее открыта идее диалога с Бамако. Еще в 2017 году первые контакты между «Катибой Макина» и правительством были установлены через высокопоставленного религиозного деятеля и бывшего президента Высшего исламского совета Мали (HICM) Махмуда Дико, в то время как Ияд аг-Гали смотрел на это с беспокойством, опасаясь, что это отодвинет его на второй план в пользу движения Амаду Куфы. Хотя президент Мали лично одобрил открытие каналов переговоров с туарегами, Ибрагим Бубакар Кейта не осуществляет непосредственного контроля за этим процессом и скептически относится к тому, что переговоры принесут какие-либо конкретные плоды. Такие попытки возглавляются сейчас рядом деятелей, вошедших в правительство после политического кризиса, охватившего Мали с августа 2018 года по апрель 2019 года, включая прежде всего нынешнего министра иностранных дел Тибиле Драме. Президент смирился с этой инициативой только перед лицом общественного мнения и постоянно ухудшающейся ситуации в области безопасности, но ему потребовалось несколько месяцев, чтобы публично признать это. Когда в середине февраля он заявил на радио France internationale (RFI), что у него есть «долг и миссия изучить все возможные пути и сделать все возможное для достижения мира», каналы коммуникаций с джихадистскими группами фактически были открыты уже несколько месяцев. Официальное признание контактов с ДЖНИМ не вполне согласуется с позицией, принятой на Сахельском саммите G5 в По на юге Франции 13 января. В течение последних двух месяцев Бамако содействовал возвращению своих вооруженных сил в провинции на севере страны. После Кидаля малийские солдаты должны быть развернуты в Гао и Менаке в ближайшие недели, но последние нападения туарегов на малийских военных этот процесс затормозили. Между тем Париж уже дал понять, что он не заинтересован в открытии диалога между Бамако и ДЖНИМ, поскольку эти переговоры будут иметь лишь ограниченное влияние на деятельность операции «Такуба». Вместо этого Франция сосредоточивает свои военные усилия на борьбе с «Исламском государстве в большой Сахаре» (ISWAP). Эта исключенная из переговоров с малийским государством группа во главе с Валидом ас-Сахрауи была объявлена новым врагом «номер один» для Франции и стран G5 на последнем саммите По. И в последние недели Франция сосредоточила свои военные усилия в трех пограничных зонах на стыке границ Мали, Буркина-Фасо и Нигера, где активно действуют члены именно ИГ. Число погибших военнослужащих в результате нападения исламистов на блокпост на севере Мали возросло до 29. Об этом 20 марта сообщила армия Мали на своей официальной странице в «Твиттере». «ВС Мали потеряли 29 человек на базе Гао 20 марта, еще пятеро ранены», — говорится в сообщении. Ранее агентство Франс Пресс (АФП) сообщило, что в результате атаки боевиков на блокпост, расположенный к северу от города Гао, погибли 20 военных и среди них один француз. Командование Вооруженными силами (ВС) Нигерии в свою очередь объявило 2 апреля о начале крупной наступательной операции совместно с войсками Чада и Нигера против отрядов исламистов в районе озера Чад. Об этом сообщила южноафриканская новостная служба «Ньюс24». «Нападения боевиков группировок «Боко харам» и «Исламское государство в Западной Африке» (ISWAP) потребовали совместных действий стран, выходящих к озеру Чад, — заявил представитель ВС Нигерии. — Мы задействовали крупные силы для разгрома террористов». Министр-делегат в администрации президента по вопросам национальной обороны, ветеранов и жертв войны Чада Махамат Абали Салах сообщил 31 марта, что элитные подразделения страны развернуты в приграничных районах для борьбы с исламистами. Боевики из ISWAP атаковали 23 марта армейские позиции, убив 98 чадских военнослужащих. При этом отметим, что этот повод был использован чадским президентом И.Деби для своего откровенного пиара путем размещения своих тщательно отретушированных фотографий, опубликованных в Твиттере 29 марта. Это вызвала много откровенных насмешек со стороны высшего командования армий по всей Африке. Президент Идрисс Деби появляется на фото в военной форме с рацией, прикрепленной к поясу, и в солнцезащитных очках в золотой оправе в Кайга-Кинджириа в районе озера Чад, где он руководил операцией «Возмездие за Бома», проводимой армейскими силами Чада против джихадистской группы «Боко харам». При этом именно в дюжине километров от места фотосессиии президента на болотистом полуострове Бома, чадская армия потерпела самую крупную неудачу в своей истории борьбы против этой джихадистской группировки. О потерях мы сказали выше. В течение нескольких недель чадские службы безопасности наблюдали рост активности «Боко харам» на берегах озера Чад, предполагая, что это нападение может быть неминуемым, что собственно и произошло. Если говорить очень мягко, то президент Чада прибыл в этот регион 25 марта с серьезным опозданием и руководил первым наступлением армии в течение дня 29 марта. Это было боевым крещением для нового начальника штаба армии Чада Абакара Абделькерима Дауда, который был назначен вместо генерала Тахера Эрды 30 января. В ближайшие дни ему предстоит решить, следует ли репатриировать на родину чадский батальон, который в настоящее время дислоцируется в пограничной зоне на стыке трех границ под эгидой группы G5. Хотя верховное командование армии еще не приняло официального решения, представляется более чем вероятным, что передислокация этого батальона будет отложено. Продолжающиеся операции, проводимые чадской армией, тайно поддерживаются материально-техническим обеспечением французских сил специального назначения. С 2014 года разведка Франции (DGSE), работает в тесном сотрудничестве с чадцами для борьбы с «Боко харам».
При этом на все эти планы начинает все большое влияние оказывать и пандемия коронавируса. Причем как во Франции и Европе в целом, так и в зоне Сахеля. 4 французских офицера, направленных в регион африканского Сахеля в рамках операции «Бархан», уже заразились коронавирусом. Об этом 2 апреля сообщили в Министерстве обороны Франции. Ранее агентство Франс Пресс сообщало, что один из заразившихся проходит лечение на месте, трое других были доставлены во Францию. Если учесть рост пандемии в регионе в целом, то все это означает только то, что боевые операции французов и их союзников в зоне Сахеля будут сейчас самым серьезным образом ограничены.