В ноябре 2019 года при поддержке издательства Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) была опубликована книга под редакцией турецкого политолога Абдуллы Эрбога, получившая название «Потенциал стратегических вооружений Турции».
Напомним, что Турция – это страна, где милитаризм сегодня – на подъеме. Это, прежде всего, касается развития оборонно-промышленного комплекса, который, по праву, следует считать одним из самых быстроразвивающихся и перспективных отраслей турецкой экономики. Тому способствует постоянная практическая апробация турецких вооружений на поле боя – что, само по себе, служит драйвером развития отрасли. Не говоря же уже о необходимости пополнения складов ВС Турции ввиду постоянного ведения боевых действий.
Напомним, что в предыдущей Части нашего разбора мы продолжали рассмотрение Главы 3 книги, озаглавленной как «Потенциал стратегических вооружений Турции: беспилотные летательные аппараты» (ссылка: http://www.iimes.ru/?p=68745 [1]).
В частности, мы рассмотрели современные и перспективные образцы турецких беспилотных летательных аппаратов, которые являются уже достаточно конкурентоспособными по сравнению со своими зарубежными аналогами. А также начали говорить об их практическом применении. Понятно, что книга писалась раньше, чем БПЛА были применены турками в последней зоне деэскалации в Идлибе, а, следовательно, соответствующей статистики и практических выводов на этот счет там автором не делается.
Впрочем, иначе, чем успешным это применение в Турции не называется. Равно как и применение БПЛА в деле борьбы с терроризмом – внутри страны и в ходе трансграничных операций, против РПК и СНС (как «сирийского филиала» террористической организации – В.К.).
Отдельно, указывается и на использование турками беспилотников в деле борьбы с «Исламского государства» (ИГ, здесь и далее – запрещенная в РФ террористическая организация – В.К.), хотя, как мы не раз писали, понимание терроризма турками, в общем и целом, сфокусировано на Рабочей партии Курдистана, которая и считается основной угрозой безопасности и территориальной целостности страны.
По остальным, некурдским террористическим группировкам у турок – намного более гибкий подход. Особенно ярко это проявляется в ходе решения вопроса последней зоны деэскалации Идлиб – в отношении турок к той же террористической организации «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ, запрещена в России), которую турки, скорее, расположены интегрировать в политический процесс сирийского урегулирования, нежели решать вопрос силовыми средствами. Ещё раз подчеркнем, что террористами для турок является Рабочая партия Курдистана и её ответвления. С остальными структурами, даже признанными террористическими мировым сообществом, Турция разбирается очень выборочно. И, разумеется, турки отстаивают тот тезис, что у терроризма – нет лица, тем более, исламского, поскольку «ислам – это мирная религия».
Следующий раздел книги озаглавлен как «Использование БПЛА (с вооружениями и без) в Средиземном и Эгейском морях». Заметим, что, если для Турции Идлиб – это своего рода «ближнее зарубежье», как Украина для России, то Восточное Средиземноморье – это исторический шанс стать из нетто-импортера природного газа, хотя бы страной, покрывающей (в той или иной мере) свои собственные потребности. Что коренным образом может изменить характер турецкой экономики. А, следовательно, газовые месторождения Восточного Средиземного моря для Турции – это, не побоимся этого сказать, приоритет №1 во внешней политике. Что, впрочем, не исключает и другой повестки.
Борьба, в этом смысле, в Средиземном море разворачивается между Кипром и поддерживающими его Грецией, Египтом, Израилем при одобрении ЕС, США и международных институтов и непосредственном участии глобальных энергетических корпораций.
Заметим, что Турция, даже будучи находясь с частично признанной Турецкой Республикой Северного Кипра в стратегическом одиночестве, не избегает этого противостояния, что, лишний раз, указывает на то, какое значение имеет данный регион для Турции.
Говоря же о западном побережье страны, Эгейское море – это источник постоянной напряженности между Турцией и Грецией.
В Турции давно говорят о несправедливости демаркации морской границы между двумя странами и раздела островов бассейна. При этом получается, что морская граница между двумя странами лежит очень близко к «турецкому материку», вызывая к жизни тезис о том, что интересы безопасности Турции – нарушены.
Так что, вокруг каждого утеса и ли рифа Эгейского моря между двумя странами годами разгораются постоянные дипломатические и даже силовые споры и противостояния.
Нарушения воздушного пространства друг друга между Турцией и Грецией над Эгейским морем происходят практически постоянно – это является предметом регулярного обмена дипломатическими нотами, но до сих пор прецедентов нанесения ударов по друг другу двумя партнёрами по НАТО не было (об этом много вспоминали, когда Турцией был сбит российский самолет, в конце 2015 года, на короткий промежуток времени, оказавшийся в турецком воздушном пространстве – В.К.).
Напряженности между двумя странами добавляет ещё, как минимум, два вопроса.
Во-первых, это — вопрос незаконных мигрантов, которые норовят прорваться через турецко-греческую границу в Европу. Вплоть до этого года, Турция явно этому не потворствовала. Хотя её и подозревали в том, что она иногда закрывает глаза на факт пересечения границы беженцами и даже дала развиться контрабандному бизнесу доставки мигрантов в Европу. Хотя, подчеркнем, никогда это явление массового характера это не приобретало.
Однако, в начале этого года, Турция, ссылаясь на то, что больше не собирается в одиночку нести бремя беженцев, а также со ссылкой на нарастающую гуманитарную проблему в Идлибе, в результате которой множество мигрантов отправились из Сирии в сторону Турции, просто открыла свою западную границу с Грецией и начала выпускать мигрантов на нейтральную территорию. Лишь только эпидемия коронавируса и закрытие границ с зарубежными странами, как-то притушили этот процесс. Хотя можно, со всей уверенностью, ожидать эксцессов и в будущем. Поскольку вопрос с беженцами, в соответствии с поставленными перед собой целями, Турция пока так и не решила.
Во-вторых, это – бегство турецких военнослужащих на вертолете в Грецию после неудачной попытки военного переворота в стране, в ночь с 15 на 16 июля 2016 года. Эти военнослужащие так и не были возвращены Турции, невзирая на запрос об экстрадиции турецкой стороны и обещания, ранее данные президенту Турции Р.Т.Эрдогану греческим руководством. Это лишний раз указывает Турции на то, что в лице с Грецией, они имеют дело с недружественным для себя государством. Что в полной мере соответствует действительности.
В целом же, Турция нацелена на поддержание паритета в Эгейском и в Средиземном море с Грецией, считая для себя бассейн источником угрозы и регионом (потенциального) ущемления национальных интересов.
Этим, кстати, и обусловлена спешная закупка Турцией у России систем ПВО С-400 – то есть, желанием Турции выправить существующий военный дисбаланс с Грецией. Не является секретом то, что у Турции, до покупки С-400, не было своей собственной системы ПВО, что делало её небо «дырявым» от атак с воздуха. Разумеется, страна с такими амбициями, которые есть у Турции, не может оставлять такие бреши в своей обороне.
С другой стороны, было лишь вопросом времени, когда Турция начнет активнее использовать свои БПЛА в районе Эгейского и Средиземного морей.
До определенного момента, страна, в плане использования беспилотников, ограничивалась лишь своими восточными и юго-восточными рубежами – как главными горячими точками. Однако, возможности турецкой техники растут. А, кроме того, все больше БПЛА поступает на вооружение ВС Турции. Что предопределяет возможности их более широкого использования в условиях, когда Эгейский и Средиземноморский бассейн являются зоной турецких стратегических интересов.
Не говоря уже о том, что БПЛА, согласно прогнозам, уже в обозримой перспективе начнут не только работать параллельно и в дополнение к пилотируемым человеком летательным аппаратам, но и начнут их замещать. В плане развития своего ОПК Турция именно такими категориями и мыслит, пытаясь не догонять развитие пилотируемых летательных аппаратов в других странах, а сразу вести разработки беспилотной техники, которая и должна, по оценкам экспертов, стать будущим для мировых ВВС.
Раздел, посвященный обстановке, складывающейся в Эгейском и в Средиземном морях, издание начинает с того, что там «в 21-м веке другой (еще один) кризис переживается Турцией». Как указывается автором, в регионе Турция, как полуостровное государство (с трех сторон, окруженное 4-мя морями) отстаивает свои «законные права».
Как указывается, концепция воздушного пространства привела к многочисленным кризисам между Турцией и Грецией. Многочисленные нарушения воздушного пространства приводят к тому, что обе страны держат свои ВВС в состоянии постоянной боеготовности. Разумеется, такая постоянная боеготовность имеет и свое финансовое измерение: как пишет автор, держать «традиционные» ВВС в постоянной боеготовности – дело дорогостоящее и нерациональное.
Турция, развивая собственные технологии БПЛА, не только снизила нагрузку на «традиционные» летательные аппараты. Одновременно, ей удалось снизить и свое финансовое бремя.
В то же самое время, как пишет автор, в спорных регионах (бассейна), Греция, «невзирая на ограниченность собственных ресурсов», пытается дать ответ полетам турецких беспилотников. Как указывается автором, эффективное использование Турцией своих БПЛА, подталкивает Грецию к тому, чтобы предпринимать похожие шаги и со своей стороны. В частности, автором дается ссылка на медийные источники, где сообщается о шагах Греции (при поддержке ЕС) по закупке беспилотных летательных аппаратов у Израиля.
Другим кризисом в регионе, на котором особо останавливается издание, является кризис в Восточном Средиземноморье. Как пишет автор, Турция – это не только страна, обладающая в регионе самыми большими территориальными водами. Она, помимо всего прочего, выступает в качестве страны, гарантирующей законные права Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК). Отметим от себя, что, строго говоря, Турция – не только гарантор защиты интересов ТРСК, но и главный спонсор этого государства. Именно Турцией оплачивается значительная часть бюджета этого частично признанного, можно даже сказать «непризнанного» государства (заметим, что довольно странно, что Турция, до сих пор, не присоединила к себе ТРСК, проведя референдум по образцу крымского; турки не могут не понимать, что чем дольше не решается вопрос Северного Кипра, тем больше северные киприоты смотрят в сторону ЕС – В.К.).
Как пишется автором книги, Турция проводит самую активную политику в так называемом «зондажном кризисе», не принимая подход Южного Кипра и стоящей за ним Греции, основанный на принятии односторонних шагов, которые ущемляют законные турецкие права.
Это предполагает не только проведение геологоразведочных работ в регионе под охраной турецких ВМС, но и активное использование в регионе беспилотных летательных аппаратов. В качестве примера автор приводит следующую акцию: 23 июля 2019 года Министерством национальной обороны Турции были распространены кадры аэросъемки своих зондажных и военных кораблей в Восточном Средиземноморье. Съемка была произведена с турецкого беспилотного летательного аппарата.
Как указывает издание – это стало «серьезным сигналом». Понятно, что получатель этого сигнала – это конкурирующий с Турцией в регионе газовые консорциум в составе Кипр – Греция – Египет и Израиль.
Следующий раздел фиксирует стратегическую ценность БПЛА (с вооружениями и без) для Турции.
Как указывается автором, стоящие на вооружении в Турции БПЛА, в значительной мере, удовлетворяют потребности страны в ходе её борьбы с терроризмом. Турция, с многократно возросшими возможностями, достигла значительных успехов в вопросе БПЛА. Этот тезис не вызывает сомнений.
Как минимум, с учетом двух фактов: а) Турция начала экспортировать свои БПЛА за рубеж, что, само по себе, является свидетельством высокого качества выпускаемой продукции, б) Турция нанесла, с помощью своих БПЛА, немало чувствительных ударов по армии официального Дамаска в ходе идлибского кризиса. Хотя, отечественные СМИ предпочли, как минимум, «заретушировать» соответствующие новости с полей сражений, как не вписывающиеся в традиционное представление о том, что турки являются в Сирии и в отдельно взятом Идлибе «слабой стороной». Что по состоянию на начало 2020 года уже не соответствует действительности.
Так что, помимо борьбы с терроризмом в пределах турецких границ, автор книги говорит и о трансграничных действия страны.
Как он пишет, к настоящему времени, подобные операции возможно проводить на расстоянии менее или равном 200 километров от турецкой границы с использованием БПЛА местного производства. Однако, возникает необходимость в БПЛА, которые способны к действиям и на более удаленных театрах военных действий, а также способны дольше оставаться в воздухе. Это требует дальнейшего развития беспилотной техники в стране. Помимо всего прочего, требуется увеличение скорости полета, а также увеличение объема топливных баков.
Как пишет автор, в мире существует лишь несколько стран, которые обладают беспилотной техникой, способной осуществлять с больших высот стратегическую разведку и наблюдение, которая с точки зрения быстроты и качестве изображения оказывается лучше, чем то, что получается со стороны спутников.
Так что, следующим шагом Турции в направлении развития собственных, национальных беспилотных летательных аппаратов является разработка и налаживание производства БПЛА класса HALE (классификацию см. в предыдущих публикациях – В.К.), которые будут вести с больших высот наблюдение как в мирное время, так и над «чувствительными регионами столкновений». Планируется обеспечить их эффективное использование новых БПЛА для электронной разведки и электронной борьбы.
Как заключается автором: «Если Турция продолжит делать в этой сфере инвестиции, то станет возможным то, что в долгосрочной перспективе ВВС Турции будут более экономичными, сильными и эффективными».
Следующая Глава 4 книги озаглавлена как «Потенциал стратегических вооружений Турции: ракетные системы».
В отличие от систем БПЛА, о развитии которых в Турции достаточно широко известно, ракетные технологии Турции известны за её пределами заметно меньше. Поэтому имеет смысл подробно остановиться на этом разделе. Именно эти технологии обеспечивают стране стратегическое преимущество над своими противниками. Не говоря уже об обладании вкупе с ракетными технологиями и ядерного оружия. Заметим, что далеко не случайным являются неоднократные (!) упоминания, сделанные Р.Т. Эрдоганом о том, что Турции должна рассмотреть для себя вопрос обладания ядерным оружием. Строго говоря, технических препятствий для этого нет: в Турции есть исследовательский реактор и все возможности для того, чтобы недостающее ноу-хау приобрести за рубежом. Достаточно в этом смысле отметить лишь стратегический характер отношений между Турцией и Пакистаном. Однако, неизбежно, при этом встанет вопрос средств доставки. И в сфере ракетных технологий Турция безусловно ведет самые активные работы.