Турецкие власти выплатили 2,1 млн семей по 1 тыс. лир ($150) в рамках программы по поддержке в условиях борьбы с распространением коронавируса нового типа. Об этом 15 апреля в «Твиттере» заявил министр казначейства и финансов Турции Берат Албайрак. «Мы уже выплатили 2,1 млн семей по 1 тыс. лир, в ближайшее время помощь получат 4,4 млн семей», — отметил министр, указав что такие меры принимаются в соответствии с разработанным для поддержания экономики в условиях борьбы с распространением нового коронавируса планом «Щит экономической стабильности». Албайрак указал, что на поддержку малого бизнеса власти выделили 6,7 млрд лир ($1 млрд). «Наш малый бизнес направил 412,7 тыс. обращений за финансовой поддержкой в размере 25 тыс. лир ($3750), 207 тыс. из них рассмотрены» — отметил министр. По словам министра, общая сумма материальной помощи турецким промышленникам составила 36,3 млрд лир ($5,4 млрд). «Более 67 тыс. наших компаний обратились за помощью для продолжения своей деятельности, обращения почти 40 тыс. из них уже рассмотрены», — сообщил Албайрак. Министр также коснулся реализации специальной кредитной программы по обеспечению основных нужд населения. «Выплаты начали производиться с пятницы, всего 2,1 млн турецких граждан получили до 12,1 млрд лир ($1,8 млрд)», — сказал он. Такие кредиты на льготных условиях выдают гражданам с малым и средним достатком (менее 5 тыс. лир ($750)) турецкие банки «Зираат банкасы», «Халкбанк» и «Вакыфбанк». Эти средства можно тратить на продукты, медицинские услуги, квартирную плату. В этом контексте большинство экспертов уверенно, что в связи со вспышкой COVID-19 правящая Партия справедливости и развития (ПСР) турецкого президента Реджепа Тайипа Эрдогана переносит упор в своей повестке дня с темы скорого экономического роста, на политику приоритетного социального субсидирования основной электоральной базы своих сторонников с активизацией националистической повестки дня везде, где это возможно, даже если такие шаги будут потенциально создавать большие проблемы для ПСР в будущем.
Как полагают американские эксперты, на фоне эскалации внутренних и глобальных последствий пандемии ПСР сталкивается с беспрецедентной политической и экономической проблемой, которую возможно минимизировать в какой-то степени только удвоением темпов националистической и протекционистской политики. В данном случае речь о необходимости решения двух ключевых проблем на сегодня — высокая безработица и растущий госдолг, и без прогресса на этих направлениях краткосрочные выплаты субсидий населению и бизнесу вряд ли смогут решить проблему достаточной электоральной поддержки ПСР на предстоящих выборах. Таким образом, углубляющийся финансовый кризис в стране может привести к долгосрочной рецессии не только турецкого бизнеса, но и поставить вопрос об окончании политического доминирования ПСР. С учетом серьезных последствий рецессии 2018 года, экономика Турции оказалась не в достаточной степени подготовленной к глубоким внутренним и глобальным последствиям кризиса COVID-19. Анкара с начала вышки пандемии в марте запретила большинство поездок и ввела комендантский час, но при этом не смогла позволить себе пойти на полную национальную изоляцию. Но даже это частичные карантинные меры сильно ударили по экономике и финансовой стабильности Турции. В апреле Международный валютный фонд прогнозировал, что экономика Турции сократится на 5% в 2020 году, хотя эта цифра расценивается рядом экспертов как излишне оптимистичная. Уровень безработицы, вероятно, будет намного выше и без того высоких 13,8%, о которых сообщалось в декабре, поскольку кризис торговли и туризма окончательно преодолеть этим летом не получится. Курс турецкой лиры также снизился до 7 лир к доллару, превысив свои минимумы во время августовского валютного кризиса 2018 года. В попытке сохранить стабильность лиры Центральный банк Турции под влиянием ПСР уже израсходовал большие объемы своих резервов, которые упали примерно с $40 млрд в январе до $17-26 млрд в апреле. Тем временем европейские торговые партнеры Турции, на долю которых приходится половина всего ее экспорта, в настоящее время переживают далеко не лучшие времена с учетом собственного карантина и замедления экономической активности, что еще больше сужает рыночные возможности Турции в Европе.
Стратегия властей по выходу из кризиса после локаута также предвещает долгое и болезненное восстановление. Четырехэтапный правительственный план «нормализации» продлится до 2021 года, что создаст политическую проблему для ПСР в преддверии национальных выборов в 2023 году. И если легитимность партии достаточно ослабнет, она может столкнуться с внутренним расколом в своих рядах — достаточно сильным, чтобы провести досрочные выборы.
Таким образом, национальная повестка дня Турции в ближайшие месяцы будет определяться политическими императивами правящей партии, находящейся в режиме выживания. Влияние ПСР на Центральный банк и парламент позволит ей использовать последние оставшиеся резервы страны в рамках поддержания приемлемого уровня социального и экономического оптимизма населения. То есть, речь пойдет о трате резервов не на структурные решения по стабилизации экономики, а на усилия по ослаблению социальной напряженности и нейтрализации внутриполитического давления на власть. Поскольку потеря доходов на фоне кризиса COVID-19 продолжает истощать резервы правительства, ПСР будет все больше склоняться к тому, чтобы опереться в этом контексте на частные банки и ввести формы контроля за движением капитала, чтобы попытаться сохранить платежеспособность лиры. Это в свою очередь негативно отразится на уровне внутреннего потребления и кредитования, а также инвестиционном климате. В дополнение к ослаблению делового оптимизма и настроений иностранных инвесторов Турция вряд ли получит валютные свопы от основных кредиторов, такие как прежде всего Соединенные Штаты, которые не готовы сейчас обсуждать такие перспективы с Центральным банком Турции с очень сомнительной репутацией независимости последнего. Это обстоятельство поставит правительство перед неприятной опцией по обращению за потенциальной помощью к такому институту, как МВФ, который ее националистические сторонники, а также сам Эрдоган рассматривают как угрозу финансовому суверенитету Турции. ПСР будет избегать отчуждения этой категории избирателей как можно дольше, но чем дольше правительство будет ждать помощи МВФ, тем сильнее будет напряжение в экономике — и тем сильнее будет эрозия ее поддержки среди избирателей, которые поставят экономическое здоровье во главу угла своих политических предпочтений. Уже сейчас банкротство значительной части турецких предприятий стало реальной перспективой, поскольку уровень краткосрочной задолженности частного сектора уже составляет $87,7 млрд.
В связи со сказанным националистическая повестка дня остается приоритетным направлением в рамках сохранения популярности ПСР среди значительной части населения. В том числе и на ряде международных точек приложения. При этом в зависимости от местных условий такая политика будет проводиться дифференцированно. В Сирии Анкара будет избегать эскалации своих военных операций, опасаясь спровоцировать санкции США или более серьезный конфликт с Россией в ближайшей перспективе на фоне растущей экономической неопределенности из-за пандемии COVID-19. Также, по оценке американских аналитиков, сложно ожидать дальнейшего наращивания уровня турецкой интервенции в Ливии, поскольку это принесет больше вреда, чем пользы для политического положения ПСР у себя дома. В этой связи рискнем не согласиться: в Ливии в Анкаре нащупали оптимальный алгоритм своих действий с точки зрения комбинирования использования своих беспилотников и иррегулярных формирований, как ЧВК САДАТ и сирийских наемников. Это само по себе серьезно снижает уровень репутационных рисков с точки зрения потерь среди кадровых турецких военных и одновременно позволяет решать поставленные задачи сохранения политической и физической живучести правительства национального согласия (ПНС) в Ливии. А последнее является краеугольным камнем именно националистической повестки дня Анкары с точки зрения усиления своего влияния на шельфе Средиземноморья. Турция, скорее всего, также усилит националистическую повестку дня в рамках распространения своей мягкой силы в тех реперных точках мира, где очевидна скрытая или явная конкуренция с Саудовской Аравией, АРЕ и Объединенными Арабскими Эмиратами. Это Африка и Синай в первую очередь.
Внутри Турции ПСР будет испытать все более растущую конкуренцию со стороны оппозиционных партий, которая, вероятно, будут расти по мере того, как экономическая ситуация будет испытывать все большее напряжение. При этом теоретический потенциал для проведения досрочных выборов сохраняется, особенно в случае, если диссиденты из ПСР в парламенте смогут образовать внятную фракцию.