- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Ирак: пять лет после Саддама (некоторые итоги)

20 марта исполнилось пять лет со времени начала американо-британского вторжения в Ирак, приведшего к падению режима Саддама Хусейна. Эта дата обязывает подвести некоторые итоги прошедшего периода и попытаться спрогнозировать дальнейшее развитие ситуации в этой стране.

Конечно же, за прошедшее пятилетие положение дел в Ираке значительно изменилось. В 2004 году власть в стране формально была передана от руководимой США временной коалиционной администрации иракскому правительству. В 2005 году принимается новая конституция страны, которая провозглашает неделимость Ирака и в целом «имеет относительно демократический характер». В 2005 году также прошли выборы в иракский парламент и провинциальные законодательные органы. В стране были созданы новые центральные и местные органы исполнительной и законодательной власти. Действующее иракское правительство получило широкое международное признание. Идет процесс формирования новой национальной армии и структур МВД. За последний год улучшилась ситуация в сфере безопасности, сократилось число терактов. вооруженных столкновений, снизился накал межконфессионального противостояния между арабами-суннитами и шиитами. В последнее время происходят некоторые подвижки в политическом процессе, имеющем целью достижение национального примирения и согласия. Это, в частности, выразилось в принятии закона о частичной амнистии бывших активистов правившей при Саддаме партии Баас и закона, позволяющего провести в октябре с. г. новые выборы провинциальных органов власти. Довольно стабильно работает ведущая отрасль иракской экономики — нефтяная, доходы от которой составляют основу финансирования государственного бюджета.

Однако в значительной степени не эти, несомненно, позитивные явления определяют в настоящее время положение дел в Ираке.

Начнем с вопроса об иракской государственности. Американо-британское вторжение в Ирак в 2003 году и свержение режима С. Хусейна привело к развалу иракского государства. Созданные же с помощью США новые центральные органы власти мало дееспособны и не пользуются авторитетом у населения.

Во многом такому развитию событий способствовало то обстоятельство, что с первых дней оккупации американцы повсеместно и настойчиво подчеркивали: одной из главных особенностей Ирака является наличие в стране трех самостоятельных общин: шиитской, суннитской арабской и курдской. Постоянно говорилось о восстановлении прав шиитов и курдов, попранных при прежней власти. В итоге шииты в значительной степени при поддержке тех же американцев захватили основные властные позиции, оттеснив ранее правивших в Ираке суннитов. Одновременно происходит рост сепаратистских и местнических настроений среди значительной части шиитов, выступающих за предоставление широкой автономии южным провинциям страны. Раздаются голоса и об отделении шиитских провинций от Ирака.

Руководители Иракского Курдистана, в свою очередь, особенно не форсируя события, т. к. считают, что время еще не пришло, поступательно движутся к намеченной цели – созданию независимого курдского государства. Фактически Курдский автономный район (КАР) уже сегодня во многом является самостоятельной территорией со многими присущими независимому государству атрибутами. Реально территория КАР не подвластна багдадскому правительству. Очень активно курдское руководство действует в экономической сфере. Так, правительство автономии вопреки мнению Багдада заключало целый ряд соглашений с иностранными компаниями на разведку и последующую разработку месторождений нефти и газа.

За прошедшие со времени окончания войны годы курды также значительно усилили и расширили свои позиции в центральных государственных и силовых структурах. Впервые в истории Ирака его президентом стал курд – Джаляль Талабани. Курды имеют широкое представительство в парламенте (75 из 275 мест), правительстве (9 из 33 министров, включая главу МИДа), а также в армии, где имеется многочисленный «курдский элемент».

Особой остротой в арабско-курдских отношениях отличается проблема Киркука – центра богатого нефтеносного региона на севере страны. Курды требуют включить этот город и прилегающие к нему районы в состав автономии. Более того, курдские политики хотят сделать Киркук ее столицей, а также проводят курс на возвращение курдов, насильственно выселенных из города во времена С. Хусейна и, соответственно, выселения перемещенных на их место арабов. Курды также не желают, чтобы их вооруженные формирования находились под реальным контролем центрального правительства. Референдум по будущему Киркука, который должен был состояться в декабре 2007 года, отложен из-за сложной политической ситуации вокруг этой проблемы, что вызывало сильное недовольство курдов. В целом проблема Киркука остается одной из наиболее трудноразрешимых в современном Ираке.

Поддержка федеративного устройства Ирака курдами и шиитами вызвана во многом тем, что они видят в федерализации страны своего рода гарантию невозвращения к рецидивам прошлого, когда эти группы иракского населения подвергались жестоким преследованиям. Сепаратистские настроения имеют под собой и серьезную экономическую базу: нефтяные месторождения, составляющие основу национального богатства, расположены на юге и севере Ирака, т, е. в районах с преимущественно шиитским населением или на территориях, на которые претендуют или уже контролируют курды. В центре же страны каких-либо значительных запасов природных ископаемых пока не обнаружено.

Основными противниками федерализации (раздела) Ирака выступают сунниты, не желающие окончательно потерять свои политические и экономические позиции, а также сторонники радиального шиитского политика и религиозного деятеля имама Муктады ас-Садра, многие сторонники которого проживают в районах, где нет запасов нефти. Суннитские политики ведут борьбу за восстановление позиций и влияния своей общины в политической жизни Ирака, обвиняя шиитов в развязывании религиозных чисток и стремлении «восстановить Персидскую империю». Сунниты также выступают против расширения территории курдской автономии и усиления ее самостоятельности.

Как уже говорилось, в последние месяцы острота суннитско-шиитского противостояния заметно снизилась. Это можно объяснить двумя основными причинами: усталостью населения от продолжительного насилия и кровопролития, а также тем, что в ходе активной фазы противостояния в 2006-2007 годах шииты и сунниты во многих местах, в т. ч. в Багдаде, в значительной степени завершили территориальное размежевание, уменьшилось число районов совместного проживания представителей двух общин. Однако говорить о том, что эта проблема снята с повестки дня, нет никаких оснований, и противоборство между двумя общинами может вновь обостриться.

Сегодня иракские политики очень много говорят о необходимости сохранения единства страны, но за этими словами не следуют реальные дела. Причем эти разговоры и принятый в 2006 году закон о федерализации по существу являются лишь прикрытием деятельности, направленной на раскол страны. Развитию сепаратистских и местнических тенденций в значительной степени способствует то обстоятельство, что реальная власть нынешнего иракского правительства не очень заметна за пределами Багдада, а в ряде районов страны она и вовсе не ощущается. Правительство во многих случаях не имеет реальных рычагов воздействия, в т. ч. силовых, на местных лидеров.

Таким образом, в настоящее время сохраняется реальная опасность раскола Ирака на два-три самостоятельных государственных образования (арабское и курдское или арабское-шиитское, арабское-суннитское и курдское).

О политическом процессе по достижению национального примирения и согласия. За годы, прошедшие со времени свержения саддамовского режима, иракские политические силы оказались не в состоянии достичь взаимоприемлемых, компромиссных подходов по урегулированию проблем, стоящих перед страной, договориться о распределении властных полномочий (на чем в первую очередь настаивают сунниты), доходов от нефтяного сектора, определить пути построения иракского государства. До настоящего времени не удается согласовать и принять целый ряд законов, которые способствовали бы продвижению политического процесса в стране. В первую очередь, это относится к закону о распределении доходов от добычи углеводородов. В то же время уже принятые законодательные акты реализуются непоследовательно, что особенно характерно для закона о частичной амнистии для бывших активистов партии Баас. Конституция 2005 года не в полной мере отражает сложившуюся в стране политическую ситуацию; многие ее статьи носят декларативный характер, не подкреплены пока ни материальными или процессуальными гарантиями. Проводимые в Ираке встречи и дискуссии по вопросам национального примирения также не приводят к конкретным результатам.

Таким образом, острые, принципиальные разногласия по большому числу политических, экономических и правовых вопросов, нежелание многих политических лидеров идти на разумные компромиссы не позволяют наладить конструктивный диалог с целью достижения национального примирения, стабилизировать обстановку в стране, создать эффективно действующую центральную власть, отрегулировать отношения Центра с регионами. Все это периодически приводит к серьезным обострениям политической ситуации в стране. Так, неоднократно заявляли о приостановке своей деятельности различные оппозиционные правительству парламентские фракции. Из состава правительства вышли министры, представляющие крупнейшие суннитские партии, сторонники М. ас-Садра и представители т. н. «Иракского списка» во главе с бывшим премьер-министром страны А. Алауи. Более того, сохранение острых нерешенных проблем не снимает с повестки дня вопрос об угрозе развязывания в Ираке масштабной и кровопролитной гражданской войны.

На сегодняшний день правящая шиитская коалиция всячески стремится укрепить свои позиции во властных структурах, не допуская суннитов к реальным рычагам управления страной, что является основной причиной их оппозиционности. В тоже время серьезные противоречия, существующие среди шиитов, не позволяют им выработать единую позицию по многим важным проблемам государственного устройства Ирака. Здесь наиболее радикальные позиции занимают сторонники имама М. ас-Садра, которые фактически ратуют за создание в Ираке исламского государства по иранскому образцу.

По оценке американских экспертов, «основополагающей проблемой в деле примирения на национальном уровне является не провал в усилиях по принятию соответствующих законов, а то, что ведущие политические группы – сунниты, шииты и курды – не могут прийти к согласию по поводу того, как следует поделить власть».

Вместе с тем, следует подчеркнуть, что ведущие иракские партии и объединения пытаются не обострять до крайности имеющиеся между ними противоречия, не вести дело к дальнейшему расшатыванию ситуации в стране и усилению внутриполитической нестабильности. Однако подобное положение не может сохраняться в течение неопределенно долгого времени, т. к. нерешенные проблемы жизненно важны для Ирака и требуют своего решения.

О демократии в Ираке. Одной из главных целей американской политики в Ираке после войны 2003 года было провозглашено создание в стране свободного демократического общества. Действительно, впервые за всю историю Ирака здесь стали относительно свободно действовать политические партии и движения различной ориентации, издается большое число периодических печатных изданий, население имеет доступ к многочисленным источникам информации, как местным, так и зарубежным. Иракские граждане получили возможность свободного выезда за рубеж. Однако все эти еще очень хрупкие ростки демократии не следует переоценивать. Ведь иракское общество в значительной степени сохраняет свое традиционное устройство с сильными племенными и клановыми связями, в нем очень сильна тяга к авторитарным методам политической борьбы, преклонению перед сильными личностями.

В стране на сегодняшний день во многом фактически царит беззаконие. Формы и методы деятельности новых иракских силовых структур практически очень мало (это мягко сказано) отличаются от тех, которые использовали саддамовские органы безопасности – все те же жестокость и произвол.

Очень серьезную опасность для развития демократических начал в стране представляет продолжающийся поступательный процесс исламизации общественной и повседневной жизни иракцев. В наибольшей степени это ощущается в районах, подконтрольных радиальным исламистским группировкам, как суннитским, так и шиитским. Также подчеркнем, что большинство наиболее влиятельных арабских политических партий созданы на религиозной (конфессиональной) основе. В целом иракское общество подвергается «огромному давлению со стороны консервативных и экстремистских мусульманских элементов», добивающихся повсеместного распространения своих толкований ислама.

Внутриполитическая ситуация в Ираке, развитие демократических процессов в стране в значительной степени осложняются поголовной коррумпированностью органов власти на всех уровнях. Правительство всячески препятствует проведению независимых расследований по выявлению взяточников. В официальном докладе посольства США в Багдаде говорилось: «Коррупция стала нормальной и повседневной практикой в большинстве министерств», а кабинет Нури аль-Малики «с неприкрытой враждебностью» реагирует на любые попытки санкционировать расследования, связанные с коррупцией. И вывод: «На данный момент Ирак не способен соблюдать даже базовые принципы антикоррупционного законодательства», а судебные органы испытывают «сильное политическое давление».

Таким образом, в современном Ираке речь пока не может идти о глубоких, а тем более прочных и необратимых успехах демократических преобразований. Для этого потребуются многие и многие годы.

О ситуации в сфере безопасности и деятельности антиправительственных вооруженных формирований. Вопрос о стабилизации обстановки в сфере безопасности остается одним из ключевых для современного Ирака. Отсутствие безопасности очень негативно воздействует на повседневную жизнь граждан страны. Без положительного решения вопросов, связанных с обеспечение безопасности, крайне затруднено продвижение политического процесса, восстановление и развитие экономики.

Несомненно, во второй половине 2007 года положение дел в сфере безопасности в стране заметно изменилось в положительную сторону, чему во многом способствовали усиление примерно на 30 тыс. чел. численности иракской группировки ВС США, включение в борьбу с боевиками из местного филиала «Аль-Каиды» суннитских вооруженных формирований, в т. ч. тех, которые ранее воевали с американцами и правительственными силами, фактический отказ от вооруженного противостояния крупнейшей шиитской военизированной организации «Армии Махди», руководимой М. ас-Садром. Официально сообщается о сокращении в 2007 году на 60 проц числа терактов, вооруженных столкновений и других насильственных действий.

Вместе с тем, успехи, достигнутые в деле обеспечения безопасности, очень неустойчивы и, отнюдь не приняли необратимый характер. Это подтверждается и тем, что американская администрация и военное командование не торопятся с сокращением численности войск США в Ираке. В Белом доме и, особенно, в Пентагоне отдают себе отчет в том, что ослабление группировки войск незамедлительно может привести к новому раскручиванию масштабного витка насилия, с которым иракские силы безопасности самостоятельно едва ли справятся. Американцы вынуждены признать, что, несмотря на понесенный в 2007 году существенный урон и кадровые потери, террористы из «Аль-Каиды» и других антиправительственных вооруженных формирований все еще сохраняют значительный потенциал, позволяющий им активно и во многом успешно действовать в различных районах страны. Военизированные и террористические группировки постоянно совершенствуют тактику своих действий, не испытывают недостатка в людях, средствах ведения вооруженной борьбы, финансировании. Более того, в начале 2008 года боевики значительно усилили свою активность: в стране возросло число терактов, в т. ч. крупных, вооруженных нападений, обстрелов, похищений людей и т. п. Вновь растет число жертв вооруженного насилия. Пока трудно говорить, насколько длительным окажется новый период повышенной террористической и боевой и активности противников США и нынешнего иракского режима. Так, командование американских войск утверждает, что речь не идет об устойчивой тенденции, а нынешняя повышенная интенсивность действий боевиков носит кратковременный характер. В то же время, американцы отложили на неопределенный срок передачу иракским силовикам контроля над вопросами безопасности в западной провинции Анбар. А ведь эта провинция была представлена военными США как образцовая в деле борьбы с боевиками «Аль-Каиды». Сложная ситуация в вопросах безопасности сохраняется в Багдаде и прилегающих к столице районах. Однако наиболее масштабно террористы и боевики продолжают действовать на севере Ирака.

После иностранной оккупации (и в результате нее) Ирак превратился в один из важных центров и рассадников международного терроризма, о чем не могло идти речи до 2003 года. Здесь проходят свои «университеты», получают практический боевой опыт и идеологическую закалку большие группы радикальных, экстремистских элементов практически из всех арабских стран, исламисты из европейских и других государств.

В послевоенный период в стране произошел резкий рост организованной преступности, бандитизма, однако борьба с этими явлениями ведется неэффективно. Сказывается как слабость, неопытность полицейских кадров, так и всеобщая коррумпированность в органах МВД.

В целом же, как видится, решение проблемы стабилизации обстановки в сфере безопасности в Ираке по-прежнему очень далеко от своего решения, а стремление решить ее преимущественно силовыми методами контрпродуктивно и вряд ли приведет к желаемым результатам.

Сложная ситуация в сфере безопасности, непрекращающееся насилие вынуждают иракцев покидать родные места, эмигрируя за рубеж (ежемесячно до 60 тыс. чел.) или перебираться в другие районы страны. В настоящее время численность иракских беженцев и перемещенных лиц превысила 4 млн человек, в т. ч. эмигрировавших за рубеж, главным образом в Сирию и Иорданию, — более 2,1 млн человек. В самом Ираке место жительство вынужденно сменили свыше 1,9 млн человек. Вместе с тем, в последнее время стало расти число иракцев, возвращающихся на родину. Однако это явление, по мнению экспертов ООН, нельзя связывать только с состоянием дел в сфере безопасности. Ведь очень много иракцев вынуждено покидать ту же Сирию и другие страны по причинам бедственного финансового положения и отсутствия юридических оснований для пребывания за рубежом.

Об иракской армии и других силовых структурах. Решающую роль в формировании новой иракской армии и вопросах национального военного строительства играют Соединенные Штаты.

23 мая 2003 года временная администрация Ирака, руководимая США, издала указ о роспуске иракских вооруженных сил, а через месяц было начато формирование новой национальной армии.

Автор не считает, что решение о роспуске ВС прежнего режима явилось очень крупной ошибкой американцев. Ведь саддамовская армия фактически распалась уже в последние дни войны и восстановить ее, как видится, в то время вряд ли было возможно. Хотя следует подчеркнуть, что США и не стремились к этому.

В настоящее время, несмотря на известные позитивные подвижки, нет достаточных оснований говорить о наличии в Ираке полноценных национальных вооруженных сил. Преждевременно также отмечать наличие в стране настоящего комплексного подхода к военному строительству. Подавляющее число как уже созданных, так и формируемых соединений и частей по направленности своей подготовки, составу вооружения и организационной структуре предназначены, прежде всего, для решения задач по обеспечению внутренней безопасности, т. е. по существу являются внутренними войсками.

При этом иракские ВС, полиция и другие государственные военизированные формирования самостоятельно и в полном объеме решать задачи по обеспечению безопасности и поддержанию порядка в стране все еще не могут. Развитие обстановки в Ираке четко демонстрирует, что основную нагрузку в борьбе с силами местного сопротивления и иностранными боевиками по-прежнему несут американские войска. При этом иракские армия и силы МВД в большинстве случаев действуют не самостоятельно, а совместно с ВС США, по планам, составленным американскими военными, и под их руководством. Причем это делается не только для соблюдения принципа единого командования, но и отражает реальное положение вещей, когда иракские войска и полиция «недостаточно сильны, чтобы в одиночку взять дело в свои руки». Следует признать, что ситуация, когда местные силовики действительно станут играть, что называется, первую скрипку в боевых операциях и вопросах обеспечения безопасности в Ираке, наступит еще не скоро. Независимые американские эксперты называют срок от двух до пяти лет.

США не спешат вооружать иракскую армию современными видами вооружения и военной техники. Иракские военные постоянно жалуются, что из-за нехватки оружия, техники и снаряжения их потери значительно превышают потери военных США. Сами же американцы откровенно признают, что создают в Ираке «легко вооруженную контрпартизанскую силу», которая сможет контролировать внутреннюю обстановку, но в обозримой перспективе «будет достаточно слабой», чтобы защитить страну от внешнего нападения, а поэтому США еще в течение длительного времени «будут гарантировать суверенитет Ирака».

На сегодняшний день иракские вооруженные силы не представляют собой единый сплоченный организм. Они во многом разделены по религиозному и этническому признаку. Так, в центре страны офицеры — в основном сунниты, на юге – шииты, а на севере – курды. Многие офицеры и солдаты не доверяют нынешнему иракскому правительству и высшему командованию ВС, заявляют, что те не проявляют о них настоящей заботы. Основной мотивацией к службе для большей части солдат и офицеров остается регулярное получение денежного довольствия.

В иракской армии, полиции и органах безопасности продолжается процесс «шиитизации». Причем власти стараются набирать в них не просто выходцев из шиитской общины, а преимущественно лиц, чьи родственники были репрессированы при режиме С. Хусейна или пострадали от действий нынешних повстанцев (в большинстве своем арабов-суннитов), иностранных боевиков и террористов. Таким путем правительство стремится сформировать силы, которые будут решительно и беспощадно воевать против вооруженной оппозиции и зарубежных террористов.

Иракские ВС и органы МВД ощущают острую нехватку хорошо обученных кадров, профессионалов своего дела. Серьезно стоит вопрос о благонадежности личного состава. По-прежнему имеются случаи оказания военными и полицейскими помощи повстанцам и боевикам. Здесь сказывается и то, что оппозиционные силы ведут активную и целенаправленную работу по привлечению военных на свою сторону, призывают их не подчиняться властям, «не повиноваться приказам американцев, не прикрывать своим участием убийства и разрушения». В войсках, а особенно в структурах МВД повсеместно процветают коррупция и дезертирство.

Таким образом, «торопливая попытка создать иракскую армию и силы безопасности, пригодные для использования в постконфликтный период, привели к появлению плохо оснащенных формирований, состоящих из десятков тысяч слабо обученных людей, набранных на местах по этническому признаку. При этом увеличение численности вооруженных сил не перерастает пока в серьезное улучшение их качества, хотя определенные успехи имеют место.

Вашингтон намерен всемерно наращивать деятельность по обучению иракской армии и полиции с тем, чтобы они как можно скорее играли «лидирующую роль» в вопросах обеспечения безопасности в стране, а ВС США постепенно могли бы перейти к выполнению функций «поддерживающей силы». Однако это процесс будет нелегким и длительным.

Положение в экономике и социальной сфере в Ираке остается сложным, а условия повседневной жизни большинства иракцев остаются очень тяжелыми. За исключением нефтяной отрасли промышленность работает неритмично. Многие предприятия так и не были введены в строй после войны. Промышленность ощущает нехватку топлива и электроэнергии. Во многих районах Ирака продолжаются регулярные отключения подачи электричества и воды, сохраняются перебои в снабжении населения топливом. В плачевном состоянии находится национальная система образования, особенно высшая школа, здравоохранение, социальное обеспечение. Не прекращается отток из страны научных кадров, работников медицины, образования и культуры, что самым негативным образом отразится на будущем Ирака. На высоком уровне сохраняется безработица (до 50 проц), особенно среди молодежи. Около 43 проц населения живет менее чем на 1 доллар в день, что является порогом крайней бедности, а шесть миллионов человек нуждаются в гуманитарной помощи. Это вдвое больше, чем в 2004 году. Только 60 проц населения доступен тот рацион питания, который был обычным в то время. У 70 проц иракцев нет водопровода, а 80 проц не имеет канализации. В целом нынешние иракские власти демонстрируют свою неспособность наладить нормальное функционирование экономики, работу коммунальных служб, обеспечить потребности населения в различных услугах.

О политике США в Ираке. После свержения режима С. Хусейна американская администрация провозгласила своей целью создание в Ираке государства, основанного на принципах демократии (западной), которое должно было стать своего рода эталоном для других стран Арабского Востока. Однако при этом в Вашингтоне не учли в полной мере (опять же очень мягко сказано) ни особенностей исторического развития Ирака, ни менталитет его населения, не изучили с должной внимательностью структуру иракского общества, особенностей взаимоотношений между его различными группами, да многое другое. В результате получилось то, что мы видим сегодня: слабая государственность, раскол общества, имеющий тенденцию к усилению, внутренняя нестабильность, терроризм и оппозиционные вооруженные формирования, а в итоге – отсутствие четких перспектив стабилизации обстановки в стране, урегулирования иракского кризиса.

С 2003 года иракская проблематика прочно занимает одно из самых видных мест в деятельности американской администрации. При этом в Вашингтоне постоянно стремятся подчеркнуть, что развитие событий в Ираке находится под контролем США. Американская администрация оказывает перманентное давление на багдадские власти с целью заставить их действовать более настойчиво и продуктивно в направлении налаживания в стране конструктивного диалога по национальному примирению. Однако эти усилия так и не привели к желаемым результатам, что вызывает нескрываемое недовольство и раздражение у руководителей США. В частности, президент Дж. Буш неоднократно подчеркивал, что «иракский народ, как и американский, хочет видеть действия, а не только слова, причем действия эти должны производиться на политическом фронте». Высокопоставленные американские военные утверждали, что иракское правительство своей бездеятельностью и промахами наносит больший вред стране, чем террористы из «Аль-Каиды». Вместе с тем, Дж. Буш, другие деятели американской администрации в своих публичных выступлениях не только критиковали иракских руководителей, но и регулярно заявляли о поддержке багдадского правительства и его премьер-министра Н. аль-Малики. Насколько искренни были эти заявления судить трудно. Периодически появляются слухи о возможной отставке нынешнего иракского премьер-министра Н. аль-Малики. Однако это вряд ли произойдет в ближайшее время, т. к. у американцев просто нет альтернативной ему кандидатуры.

В целом американская политика в Ираке до президентских выборов в США в ноябре с. г. не претерпит существенных изменений. На высоком уровне сохранится военное присутствие США в этой стране. Можно предположить, что в случае победы на американских выборах кандидата от демократической партии его курс в Ираке также не претерпит скорых радикальных изменений, т. к. сделать это при всем желании крайне трудно.

Влияние ситуации в Ираке на обстановку в регионе. Свержение режима С. Хусейна, долговременное присутствие на иракской территории крупной и мощной группировки ВС США, перманентная нестабильность внутренней ситуации в Ираке, приход к власти в этой стране шиитов, поддерживаемых на данном этапе курдами, оказали серьезное влияние на обстановку в регионе Ближнего и Среднего Востока.

Крах режима С. Хусейна – главного регионального противника Ирана — способствовал упрочению позиций Исламской республики на Ближнем Востоке. Иранское руководство всячески стремится закрепиться в постсаддамовском Ираке, используя для этого имеющиеся в его распоряжении политические и экономические рычаги воздействия на ситуацию в соседней стране. На данном этапе Тегеран заинтересован в укреплении власти нынешнего, считающегося умеренным, шиитского руководства в Багдаде, стремится оказать ему разностороннюю помощь. В то же время, по утверждению американцев, иранцы оказывают прямое содействие шиитским радикальным силам в Ираке.

Большинство арабских стран (суннитских) с осторожностью относятся к процессам, происходящим в Ираке. Официально они выражают поддержку единству и территориальной целостности Ирака, призывают иракское руководство уделять больше внимания стабилизации внутриполитической обстановки путем предоставления большей роли арабам-суннитам в управлении и политической жизни страны. Очень многие арабские лидеры не доверяют правительству Н. аль-Малики, не верят в его способность обуздать насилие в Ираке, считают это правительство «частью самой проблемы, а не частью ее решения». Шиитское большинство иракского руководства арабы рассматривают и как проводника иранского влияния.

Арабские партнеры США (Египет, аравийские монархии, Иордания) продолжают проводить в отношении Ирака т. н. «среднюю линию»: на словах они выражают поддержку нынешнему иракскому правительству, но на деле не спешат оказывать ему масштабную помощь, не идут на расширение политических контактов с Багдадом, всячески затягивают решение вопроса о списании иракских долгов, а это многие десятки миллиардов долларов.

Сложно развиваются турецко-иракские отношения, что во многом связано с проблемой деятельности сепаратистов из Курдской рабочей партии (КРП), чьи основные базы расположены на территории Северного Ирака. В то же время центральное правительство реально не контролирует ситуацию в курдской автономии, а власти последней не желают обострять отношения с соплеменниками из КРП. Все это наглядно проявилось в ходе недавней крупной турецкой военной операции против боевиков КРП на севере Ирака.

В целом успешно развиваются политические и экономические связи Ирака со многими европейскими странами, Китаем, Японией и Южной Кореей.

Российско-иракские отношения в послевоенный период особого развития не получили. В Москве считают, что вывод коалиционных войск из Ирака должен быть связан с урегулированием внутренних проблем этой страны, становлением иракской национальной армии, органов государственной власти, достижением национального согласия. Вместе с тем, должны быть обозначены перспективы постепенного сокращения иностранного военного присутствия в Ираке. В начале 2008 года Россия и Ирак достигли соглашения о списании основной части иракского долга нашей стране. В то же время Багдад «по совету американских юристов» аннулировал контракт с российской компанией ЛУКОЙЛ на разработку крупнейшего нефтяного месторождения «Западная Курна-2», заключенный еще при режиме С. Хусейна.

Таким образом, за прошедшие после падения режима С. Хусейна пять лет в Ираке не удалось в полной мере восстановить национальную государственность, ослабить сепаратистские и местнические тенденции, стабилизировать внутриполитическую обстановку и положение дел, связанных с обеспечением безопасности, создать эффективно действующие правительство, армию и правоохранительные органы, наладить безопасную и нормальную повседневную жизнь населения и экономическую деятельность. Отсутствие ощутимого прогресса в продвижении процесса национального примирения, в решении насущных политических и экономических проблем страны, сохраняющаяся нестабильность в сфере безопасности благоприятствуют поддержанию в Ираке перманентной напряженности, что может привести к новому обострению противоборства между различными политическими силами и, соответственно, к росту насилия и кровопролития.