Региональная программа помощи
В дополнение к помощи, оказываемой непосредственно некоторым странам, Соединенные Штаты оказывают помощь странам Ближнего Востока и Северной Африки через региональные программы, в том числе следующие.
— Инициатива по региональному партнерству на Ближнем Востоке (MEPI). MEPI — это офис внутри Бюро по делам Ближнего Востока при Госдепартаменте, который конкретно поддерживает политические реформы, расширение прав и возможностей женщин и молодежи, качественное образование, содействие расширению экономических возможностей в арабском мире. С момента основания MEPI в 2002 году Конгресс выделил ей примерно $1,1 млрд в виде ESF. Вклад MEPI в продвижение американской демократии в арабском мире был очень велик в рамках непосредственного финансирования неправительственные организации коренных народов (НПО). Программа местных грантов присуждает гранты неправительственным организациям по всему Ближнему Востоку в рамках создания потенциала для небольших организаций. Однако в странах с легальными ограничениями, запрещающие иностранное финансирование местных НПО, получатели грантов имеют потенциальные риски такого сотрудничества. Между 2011 и 2013 годами в Египте были арестованы и осуждены местные и иностранные специалисты НПО по мониторингу выборов, подготовки политических партий и мониторинга прозрачности правительства.
— Ближний Восток региональный (MER) USAID, финансируемые через фонды ESF. MER поддерживает программы, которые работают в нескольких странах по таким вопросам, как права женщин, общественное здравоохранение, нехватка воды и образование. Для 2021 финансового года Администрация запрашивает $50 млн в виде финансирования ESF для MER. В течение многих лет USAID ежегодно выделяло на MER от $10 до $15 млн.
— Ближний Восток — региональная демократия (NERD). Управляемая Государственным департаментом программа, финансируемая через ESF, NERD продвигает демократию и права человека в России, Иране (хотя нет никаких юридических требований, чтобы сосредоточиться исключительно на Иране). В рамках программы проводится финансируемое обучение (например, свобода интернета, юридическая помощь) для иранских активистов за пределами страны из-за сопротивления клерикального режима оппозиционной деятельности при поддержке иностранных доноров. В течение 2021 финансового года администрация включила в свои запросы по NERD вместе с MEPI в рамках запроса ESF на сумму 84,5 млн. На 2020 финансовый год выделено $70 млн в ESF для NERD ($55 млн базового распределения плюс $15 млн для Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда Государственного департамента (DRL).
— Региональное сотрудничество на Ближнем Востоке (MERC) USAID. Программы финансируемые через ESF, MERC поддерживает научное сотрудничество между израильтянами и арабскими населением. Впервые учрежден в поправке к законопроекту об иностранных операциях в 1979 году, MERC был разработан для поощрения сотрудничества между Египтом и Израилем в области науки и образования. Сегодня MERC — это рецензируемые конкурсные гранты, финансирующие совместные арабо-израильские исследования, охватывающие водные ресурсы, сельское хозяйство, окружающую среду и сектор здравоохранения. Для 2021 финансового года администрация не просит средства для фонда. На 2020 финансовый год было выделено 5 млн.
— Ближневосточные многосторонние организации (MEM). Небольшая программа Государственного департамента, финансируемая через ESF, MEM поддерживает инициативы, направленные на продвижение и расширение технического сотрудничества между арабскими и израильскими сторонами, например, в области дефицита водных ресурсов, охраны окружающей среды и возобновляемых источников энергии. Для 2021 финансового года администрация не запрашивает никаких ESF для MEM, и в последний раз финансирование программы было выделено в 2018 финансовом году ($400 000).
— Транссахарское контртеррористическое партнерство (TSCTP). Руководимая Госдепартаментом межведомственная инициатива, финансируемая через многочисленные счета иностранной помощи (PKO, NADR, INCLE, DA и ESF), TSCTP поддерживает программы, направленные на укрепление потенциала стран Северной и Западной Африки в области борьбы с терроризмом и предотвратить радикализации населения. Три североафриканские страны-Тунис, Алжир и Марокко—участвуют в TSCTP; Ливии тоже формально является частью партнерства, но большая часть финансирования была осуществлена в Западной Африке и Сахельском регионе на сегодняшний день.
— Финансирование сложных гуманитарных кризисов. Вот уже почти десять лет Соединенные Штаты продолжают выделять значительные объемы иностранной помощи для оказания помощи в связи с несколькими крупными гуманитарными кризисами, вызванными продолжающимися конфликтами в Сирии, Йемене и других странах. С 2010 года Соединенные Штаты предоставили около $16,3 млрд на финансирование гуманитарной помощи Ближнему Востоку. Соединенные Штаты являются крупнейшим донором гуманитарной помощи для Сирии, и с 2012 финансового года они выделили почти $10,5 млрд на удовлетворение гуманитарных потребностей. По данным ООН, гуманитарный кризис в Йемене является самым тяжелым в мире, где почти 80% населения Йемена составляют почти 30 млн нуждающихся в какой-то форме такой помощи. Соединенные Штаты, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты и Кувейт являются крупнейшими донорами ежегодных призывов ООН о выделении такой помощи. В 2011 году Соединенные Штаты выделили более $3 млрд на чрезвычайную гуманитарную помощь Йемену. Большая часть этих средств предоставлена через Агентство США по международному развитию «Продовольствие в обмен на мир» в поддержку Всемирной продовольственной программы в Йемене.
— Ирак. Во время конфронтации с «Исламским государством» Соединенные Штаты также были одними из крупнейших доноров гуманитарной помощи. В 2014 году они предоставили более $2,6 млрд гуманитарной помощи для обеспечения продовольствием, улучшения санитарных условий и гигиены, а также оказание помощи перемещенным лицам и уязвимым группам населения. Госдепартамент и USAID предоставляют эту гуманитарную помощь посредством реализации партнерских связей, включая международные организации по оказанию помощи и неправительственные организации. Гуманитарная помощь в основном управляется посредством Агентства США по международному развитию внешней помощи в случае стихийных бедствий (OFDA), офис USAID «Продовольствие для мира» (ПКО) и Государственным департаментом США по программе «Население, беженцы и миграция» (государство/ПРМ) с использованием “глобальных счетов » (а не двусторонних), такие как IDA, FFP и MRA.
— Вопросы иностранной помощи для потенциального рассмотрения. Основные изменения в американской помощи палестинцам. Изменения в политике во время правления Трампа.
Вплоть до недавних изменений в законодательстве и политике США, они приостановили различные виды американской помощи. Начиная с 1950 года правительство США ежегодно проводило такие акции в формате «Американская помощь палестинцам с 1950 года» и оказывал содействие БАПОР в оказании поддержки палестинцам. Администрация также принимала двусторонний бюджет с 2017 финансового года в рамках оказания двусторонней экономической помощи программам USAID. На Западном берегу и в секторе Газа эта экономическая помощь широко расширились в 1994 году после начала израильско-палестинского мирного процесса. Соединенные Штаты также последовательно оказывали нелетальную военную помощь для базирующихся на Западном берегу силам безопасности ПНА. После признания Иерусалима столицей Израиля Конгресс принял различные меры для сокращения, отсрочки или прекращения ряда программ. Он также принял закон «О борьбе с терроризмом», который предусматривает несколько условий о прямой и косвенной помощи различным органам ПНА. Этот закон предусматривал согласие ответчика на юрисдикцию федерального суда США в отношении ответчика по судебным искам, связанным с международным терроризмом, если ответчик принял американскую иностранную помощь с любого из трех традиционных счетов помощи со стороны США палестинцам (ESF, INCLE и NADR). ПНА приняла решение не принимать американскую помощь, скорее всего, чтобы избежать своего попадания под юрисдикцию США по судебным искам, поданным американскими жертвами палестинского терроризма. Некоторые источники предполагали, что администрация и Конгресс запоздало осознали возможность возникающих рисков и начал изучать вопрос о способах возобновления помощи в области безопасности ПНА—и, возможно, других видов помощи палестинскому народу—после того, как ПНА прекратила принимать помощь в 2019 году. В декабре 2019 года Конгресс принял закон «О содействии обеспечению безопасности и справедливости для жертв терроризма» (PSJVTA), который изменяет правовую базу, применимую к преступлениям, связанным с терроризмом, путем замены положения истца, которые вызвали несогласие палестинцев, с коллективной на личную юрисдикцию ответчика для принятия американской помощи. Однако PSJVTA предусматривает действия, которые палестинским образованиям может быть трудно установить в рамках внутреннего контроля. Конгресс также выделил $75 млн в виде помощи ПНА на обеспечение безопасности для Западного берега и $75 млнв виде экономической помощи в 2020 финансовом году (П. Л. 116-94) при ряде условий, в том числе выполнения закона PSJVTA. Администрация Трампа ранее предполагала, что возобновление американской помощи палестинцам может зависеть от возобновления дипломатических контактов ПНА/ООП с администрацией. Такое возобновление дипломатии представляется маловероятным в нынешних реалиях израильско-палестинского политического климата. В частности, после выхода в январе 2020 года мирного плана, против которого решительно возражает ПНА/ООП. Отсутствие запроса администрацией какой—либо помощи—в области безопасности или экономики- для Западного берега и сектора Газа в своем бюджетном запросе на 2021 финансовый год, а также его предложение в запросе на $200 млн для «Фонда дипломатического прогресса» ($25 млн в виде помощи в области безопасности и $175 млн на экономические программы) для поддержки будущих дипломатических усилий, потенциально может передать некоторые намерения Белого дома. Администрация ставит условие оказания помощи палестинцам на основе политического взаимодействия ПНА/ООП с США в рамках принятия мирного плана.
Дискуссии по поводу военной помощи Ливану
С тех пор как Соединенные Штаты начали оказывать военную помощь Ливанским вооруженным силам (LAF) после летней войны 2006 года между Израилем и «Хизбаллой», политики и эксперты постоянно обсуждали эффективность такой помощи. Американские военные неоднократно давали показания перед Конгрессом о том, что эта помощь способствует укреплению американо-ливанского сотрудничества и укрепляет потенциал ливанского правительства по борьбе с терроризмом. С другой стороны, критики такой поддержки выдвинули обвинение, что американская помощь рискует попасть в руки «Хизбаллы» или других назначенных террористов. Они также утверждают, что LAF, даже с помощью США, проявляет неспособность или нежелание обеспечить выполнение резолюции 1701 Совета Безопасности Организации Объединенных Наций (принятой после войны 2006 года), в которой содержится призыв к «разоружению всех вооруженных группировок в Ливане» . Совсем недавно, после того, как Хизбалла сыграла ключевую роль в поддержке режима Асада в Сирии, противниками которого выступают США, утверждалось, что «Хизбалла» и ливанская армия более тесно координировали свои действия в военном отношении вдоль ливано-сирийской границы. В 2019 году администрация Трампа удержала $105 млн в FMF для LAF в рамках политики обзора эффективности его программы военной помощи Ливану. В 2019 году законодатели в Палате представителей и Сенате также ввели «противодействие «Хизбалле» в ливанском военном акте 2019 г.» (S. 1886 и H. R. 3331), которые давало право удерживать 20% американской военной помощи США ливанской армии, если президент не сможет подтвердить, что она предпринимает измеримые шаги по ограничению влияния «Хизбаллы». По разным данным, как Госдепартамент, так и Минобороны выступили против удержания FMF, называя LAF стабилизирующим институтом в Ливане, который является американским партнером в борьбе с терроризмом. Государственный департамент и Министерство обороны сообщили Конгрессу «о прогрессе в проведении консультаций с целью обеспечения безопасности в Ливане, но пробелы в оперативной информации ограничивают их способность в полной мере оценить результаты деятельности, связанной с обеспечением безопасности». Министр обороны Марк Эспер отметил в феврале 2020 года, что «с точки зрения содействия безопасности мы много сделали для ливанских вооруженных сил, и мы будем продолжать выполнять эти обязательства».
Фискальное давление в Ираке
Годы войны, коррупции и экономического бесхозяйственности привели к напряжению в экономике и финансах Ирака и к широко распространенному социальному разочарованию в отношении политической системы. Национальный бюджет на 2019 год был принят с самым большим в истории страны годичным дефицитом, а в 2020 году пандемия COVID-19 и резкое снижение мировых цен на нефть привело к двум дополнительным потрясениям для и без того напряженного финансового положения Ирака. В проекте бюджета Ирака на 2020 год предполагалась экспортная цена нефти в размере 56 долларов за баррель. По прогнозам, начиная с середины марта 2020 года, когда цены будут ниже половины этого уровня, Ирак «вероятно, что будет зарабатывать менее 3 миллиардов долларов в месяц, что, учитывая его недавний темп экспорта, означает ежемесячный дефицит в более 2 миллиардов долларов только для оплаты текущих расходов». Без внешней помощи Ираку придется использовать резервы (около $65 млрд в начале 2020 года), сократить заработную плату и/или ограничить социальные расходы для удовлетворения бюджетных потребностей. Международные финансовые учреждения (МФУ), такие как Международный валютный фонд (МВФ), могли бы быть одним из источников внешнего финансирования для Ирака, но Багдад не выполнил реформы, поставленные в соответствии с его последним планом соглашений с МВФ. С 2016 по 2019 год МВФ предоставил более $5 млрд кредитов Ираку, чтобы помочь стране справиться с более низкими ценами на нефть и обеспечить приемлемый уровень долга. Ирак вероятно столкнется с более высокими затратами по займам для новых предложений суверенных долгов и получения обязательств со стороны иракских властей в качестве предварительных условий для дальнейшей поддержки США или МВФ. На это влияет также и спорная внутренняя политика Ирака и неопределенность в отношении будущего американо-иракских военных связей. Поскольку Конгресс рассматривает бюджетный запрос президента на 2021 финансовый год для БВСА, продолжалось обсуждение вопроса о том, каким должен быть соответствующий уровень американской помощи для стабилизации и восстановления районов, отвоеванных у группировки «Исламское государство». Последние разведывательные оценки предупреждают, что подпитываемая ИГ повстанческая кампания началась в Сирии и Ираке. По данным Международной кризисной группы, за два года, прошедшие с момента разгрома ИГ, иракское правительство добилось лишь минимального прогресса в восстановлении освобожденных территорий и возрождение местной экономики. Начиная с 2017 финансового года Конгресс выделил более $1 млрд в виде помощи с различных счетов (ESF, INCLE, NERD , РКО и FMF57) в рамках «чрезвычайной помощи и восстановлению освобожденных от ИГ территорий. При этом законодатели неоднократно прописывали в обосновании ассигнований, что выделенные средства «должны предоставляться в максимально возможной степени на основе сопоставления затрат из других источников, помимо Соединенных Штатов». Со временем законодатели скорректировали оказание помощи для «уязвимых общин этнических и религиозных меньшинств, затронутых конфликтом». Кроме того, законодатели сняли географические ограничения (Ирак и Сирия) на выделение денежных средств. Конгресс также имеет выделенное финансирование специально для борьбы с военными преступлениями, геноцидом и преступлениями против человечности в Ираке и Сирии в последние годы, в том числе за счет назначения РРФ-приемлемых фондов. Для усилий по стабилизации в Ираке, USAID использует средства ESF и ESF-ОСО для внесения взносов в «Фонд финансирования программы развития» Организации Объединенных Наций для стабилизации (FFS). На сегодняшний день из США поступило более $396 млн стабилизационной помощи в освобожденные районы Ирака, в основном через FFS, который остается главным международным каналом связи для оказания помощи в стабилизации обстановки после войны в освобожденных районах Ирака. Администрация Трампа также направляла взносы США в FFS для удовлетворения потребностей уязвимых религиозных и этнических групп на равнине Найнева, Западная Найнева и общин, перемещенных из этих районов в районы Северного Ирака.
В 2018 году эксперты Всемирного банка и иракского правительства пришли к выводу, что стране для восстановления гражданской инфраструктуры потребуется $45 млрд. На кувейтской Международной конференции по восстановлению Ирака в 2018 году иракская сторона запросило у международного сообщества $88 млрд на усилия по восстановлению. По словам одного из официальных лиц ООН, по состоянию на конец 2019 года только доноры объявили о выделении более $1 млрд на цели восстановления. Потребности в стабилизации в Сирии также обширны—конфликт вступил в свой десятый год и стоимость ущерба от конфликта и потери экономической активности может превысить $388 млрд. Администрация Трампа в целом поддержала программы стабилизации в различных областях Сирии, контролируемой поддерживаемыми США курдскими силами и освобожденной от ИГ, однако, стремясь не допустить перетекания такой помощи в районы Сирии, контролируемые Дамаском. Однако в 2018 и 2019 годах администрация стремилась перестроить ответственность за финансирование стабилизационных мероприятий перед другими партнерами по коалиции. В отличие от предыдущих годов бюджетные запросы администрации на иностранную помощь в 2020-2021 финансовом году не включали финансирование для конкретной Сирии, но, как отмечалось выше, в запросе на 2021 финансовый год говорится, что «финансирование ESDF в рамках FFP позволит Госдепартаменту и USAID поддерживать усилия в таких местах, как Сирия». В конце 2019 года USAID сообщило, что донорские средства на стабилизации в Сирии была практически исчерпана. В октябре 2019 года администрация Трампа объявила, что она выделяет $50 млн на стабилизационное финансирование Сирии для поддержки групп гражданского общества, этнических и религиозных меньшинств, затронутых конфликтом, разминирование и документирование нарушений прав человека. Эти средства были доведены до сведения Конгресса в начале 2020 года и состоят в основном из фондов ESF-OCO за 2019 финансовый год, с $14 млн в фондах RRF из разных источников. Таким образом, дипломатическое и финансовое влияние США призвано препятствовать международной помощи режиму Асада.
Права человека и иностранная помощь странам БВСА
Проведение дипломатии на Ближнем Востоке и оказание иностранной помощи дружественным государствам было постоянной проблемой для Соединенных Штатов в рамках достижения баланса краткосрочных интересов национальной безопасности с пропагандой демократических принципов. Члены Конгресса пришли к выводу, что для обеспечения стабильности и содействия в рамках сотрудничества по борьбе с терроризмом необходимы партнерские отношения с правительствами, которые не отвечают основным требованиям и стандартам демократии или уважения прав человека. Тем не менее, сменявшие друг друга администрации и Конгресс также иногда использовали политические рычаги, например, ограничение объемов иностранной помощи, чтобы требовать изменений в поведении от правительств-партнеров при сохранении базового сотрудничества в области безопасности.
Приведем примеры положений законодательства США, ограничивающих предоставление американской иностранной помощи в отдельных случаях:
— Закон об иностранной помощи (FAA) 1961 года с внесенными в него поправками содержит общие положения об использовании поставляемой США военной техники (например, раздел 502B, Права Человека-22 U. S. C. 2304).64 раздел 502B(a), которая предусматривает, что, «в отсутствие осуществления президентского вето никакая помощь в области безопасности не может быть оказана и предоставлена любой стране, правительство которой действует по последовательной схеме грубых нарушений международно признанных прав человека».
— Закон «О контроле за экспортом оружия» (AECA) с внесенными в него поправками содержит несколько общих положений и условий для экспорта оборонных изделий американского происхождения, которые могут косвенно затрагиваются проблемы прав человека. Например, раздел 4 АЕКа (22 U. S. C. 2754) подразумевает, что «оборонные изделия могут продаваться или сдаваться в аренду для конкретных целей, включая внутреннюю безопасность, законную самооборону и участие в коллективных мерах, запрашиваемых Организацией Объединенных Наций, или сопоставимых организаций». Раздел 3 (c) (1) (B) AECA (22 U. S. C.2753(c) (1) (B)) запрещает продажу или поставку оборонных изделий американского происхождения, когда: либо президент, либо Конгресс обнаруживают, что страна-получатель использовала такие средства «для целей, не разрешенных» разделом 4 АЕКа или разделом 502 ФАУ.
— Раздел 620M Ззаконов Лихи» FAA (22 U. S. C. 2378d) и 10 U. S. C. 362 запрещает американскую помощь в области безопасности иностранному подразделению сил безопасности при наличии достоверной информации о том, что такое подразделение совершило грубое нарушение прав человека
В дополнение к Кодексу США, законодательство о ежегодных ассигнованиях для БВСА содержит несколько общих и конкретных положений , ограничивающие помощь нарушителям прав человека.