Как полагают американские эксперты, постоянные протесты и стычки с силами безопасности в Юго-Западном Таджикистане подчеркивают проблемы, с которыми сейчас сталкивается Душанбе в рамках возможной эскалации насилия в пределах его собственных границ по мере вывода американских войск из соседнего Афганистана. Сдерживаемое ограниченными возможностями в формате поддержания оптимального режима внутренней безопасности, а также давними культурно-этническими разногласиями с местным населением, проживающим на значительной части афганской границы страны, правительство президента Эмомали Рахмона в Душанбе будет вынуждено все больше опираться на Россию для защиты своей внутренней безопасности и территориальной целостности в условиях повышенного риска беспорядков на юге страны. Это готовность Москвы в последний раз была отчетливо подтверждена в феврале. Россия поможет Таджикистану и его соседям в отражении террористической угрозы, которая исходит в том числе от присутствия террористов-боевиков в северных районах Афганистана. Об этом заявил тогда министр иностранных дел РФ Сергей Лавров на совместной пресс-конференции по итогам переговоров с таджикистанским коллегой Сироджиддином Мухриддином. По его словам, стороны уделили большое внимание ситуации в соседнем Афганистане. «Мы выразили озабоченность присутствием боевиков международных террористических организаций в северных афганских провинциях, по сути дела, на границе с Таджикистаном и другими центральноазиатскими партнерами, — отметил он. — Мы подтвердили готовность содействовать мирному процессу в этой многострадальной стране, в том числе с использованием московского формата, возможностей ОДКБ и Контактной группы ШОС – Афганистан». «Договоренности о взаимодействии в военной и военно-технической областях, включая дальнейшую модернизацию вооруженных сил Таджикистана, будут и впредь выполняться в полном объеме, — подчеркнул глава российского дипведомства. — РФ будет и впредь оказывать странам Центральной Азии необходимую помощь в деле борьбы с терроризмом, экстремизмом, незаконным оборотом наркотиков. У нас единое мнение, что серьезным фактором стабильности и безопасности в регионе Центральной Азии остается 201-я военная база РФ в Таджикистане».
Это стремление Москвы может в самой ближайшей перспективе столкнуться в принципе предсказуемым ростом межклановой борьбы в самом Таджикистане, что, вкупе с реальной перспективой дестабилизации в соседнем Афганистане по мере выхода американских войск, является на сегодня главным риском стабильности в центральноазиатском регионе. Борьба властей Таджикистана в попытках подавить локальное сопротивление в городе Рушан, расположенном на афганской границе, подчеркивает ограниченную способность его сил безопасности контролировать приграничные районы страны. 25 мая местные жители Рушана инициировали протесты и успешно освободили заключенных в ответ на операцию правоохранительных органов, направленную на арест лидера местной организации по незаконному обороту наркотиков. Хотя Душанбе якобы развернула дополнительные специальные полицейские силы для восстановления контроля над ситуацией, это ограниченное и локализованное восстание, тем не менее, является симптомом более широких лимитов управления со стороны центрального правительства в районе Памирских гор. И в это локальное противостояние в обязательном порядке будут все более активно вовлекаться и силы наркокартелей на сопредельной территории Афганистана.
Как свидетельствуют недавние волнения в Рушане, усилия по установлению более строгого контроля над юго-восточной границей Таджикистана чреваты угрозой нарастания градуса социальных разногласий внутри страны, возникших в результате гражданской войны 1992-1997 годов. Поправим в данном случае американцев: в результате гражданской войны был установлен баланс межклановой власти, а потом президент Э.Рахмон его нарушил. Это и вызвало в свое время переток значительной части таджиков в Ирак под знамена «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России); это же является и главным стимулом культивирования «центральноазиатского» террора в России, который на сегодня фактически вытеснил «северокавказский». Правительство президента Э.Рахмона в настоящее время стремится установить больший контроль над границей, опасаясь распространения продолжающегося конфликта в Афганистане, откуда сейчас выходят американские и другие западные силы безопасности и где мирное сотрудничество между талибами и Кабулом остается маловероятным. При этом памирское население, населяющее восточную часть этого пограничного региона, все еще имеет значительные оговорки по отношению к правлению правительства Рахмона, которое первоначально получило свою власть от ополченцев Юго-Западного Таджикистана во время гражданской войны и последующих лет этнических чисток. Местные преступные организации в Таджикистане — в том числе та, что была в центре восстания 25 мая в Рушане, — также являются прямыми последователями вооруженных группировок, выступавших против правительства в той гражданской войне. И сегодня эти группировки продолжают процветать за счет незаконной торговли наркотиками, контрабанду через границу с Афганистаном и негласного сотрудничества с талибами в этой связи. В этом контексте необходимо особенно отметить тот факт, что талибы в отличие от прошлых лет сегодня напрямую инкорпорированы в процесс выращивания, производства и контрабанды героина, что автоматически делает их активными участниками любых столкновений правительственных сил и наркокартелей в Горном Бадахшане.
На фоне вывода американских войск из Афганистана вероятность эскалации конфликта или расширения власти талибов усиливает потребность Душанбе в эффективном контроле над своей границей. Соединенные Штаты уже давно планировали свой выход из Афганистана и недавно дали понять, что могут даже ускорить его вывод, несмотря на то, что Вашингтон не смог договориться о прекращении огня между афганским правительством и талибами. Без присутствия США силы афганского режима реально опасаются возникновения вакуума безопасности в Афганистане, который автоматически может означать распространение дестабилизирующих процессов на другие районы Центральной Азии, включая Таджикистан. Продолжающиеся уже очень длительный период беспорядки на юго-западе Таджикистана высвечивают проблемы, с которыми сталкивается Душанбе в обеспечении купирования сценария нарастания насилия после предстоящего вывода американских войск в пределах своих собственных границ. Действительно, в ноябре прошлого года боевики, связанные с ИГ, попытались напасть на военный аванпост близ узбекской границы Таджикистана в попытке получить оружие для активизации дальнейших нападений. Несмотря на то, что Таджикистан до сих пор демонстрировал достаточный силовой потенциал для сдерживания такого рода нападений, сами такие инциденты в рамках нарастающих демонстраций силы со стороны джихадистских группировок свидетельствуют о намерениях их руководства расширить операции в Таджикистане в сочетании с историческими связями между памирскими группировками и талибами. Это делает для таджикского правительства необходимость обеспечить безопасность своей афганской границы еще более настоятельной. Ограниченный потенциал Таджикистана в области безопасности также диктует растущую роль России в оказании поддержки и дальнейшем расширении своего прямого военного присутствия в стране. Будучи относительно слабым субъектом безопасности, Душанбе принципиально зависит от внешних поставщиков безопасности, в лице прежде всего России. Разговоры ряда политологов о растущей в этой сфере роли Китая надо полагать сильно преувеличенными, если мы говорим о реальной поддержки таджикского военного потенциала. Особенно с учетом реальной перспективы скорого входа Таджикистана в период внутренней турбулентности, которая была предопределена сломом Рахмоном системы баланса интересов различных кланов в структуре исполнительной власти. Китайцы в такие процессы вмешиваться не будут. В конечном счете именно участие и посредничество России в гражданской войне в Таджикистане сыграло важную роль в защите правительства Э.Рахмона и принуждении сторон к прекращению огня. Россия сохранила свое военное присутствие в Таджикистане после распада Советского Союза в декабре 1991 года и с тех пор остается самым принципиальным и основным спонсором таджикского правительства. За прошедший год Москва развернула дополнительную военную военную технику для своего контингента в этой стране, а также активизировала свои усилия по подготовке и оснащению ВС Таджикистана в надежде остановить потенциальное распространение нестабильности из Афганистана в своей центральноазиатской сфере влияния.