Для адекватной оценки современного места ислама в общественно-политической жизни суданского общества необходимо отметить, что выбор в 1989 г. совершившими очередной переворот военными исламской риторики стал не только попыткой сыграть на новом, еще всерьез не испытанном в общественно-политической жизни Судана факторе, но отражал внутренние процессы в обществе.
Ислам в Судане стал не просто религией подавляющей массы населения страны, но в последние десятилетия во многом выступил «стержнем» суданской государственности. Как верно отметила исследовательница исламского фактора в общественно-политической жизни Судана Н.З.Фахрутдинова, «подобно тому, как ислам стал ядром арабского мира и исламской цивилизации, в Судане он явился опорой государственности. Само становление суданского общества, рост его самосознания, развитие политических структур осуществлялись благодаря глубокому проникновению исламской идеологии в общественное сознание, особенно в северных провинциях страны» .
По мнению многих исследователей, что подтверждается бытующим в Судане мнением, Хасан Абдалла Тураби был идейным вдохновителем военного переворота 30 июня 1989 г., в результате которого к власти пришли ориентированные на точное следование нормам ислама военные под руководством Омара Башира. Тураби безусловно является одним из самых ярких представителей исламистских движений, выдвинувших из своей среды множество харизматичных лидеров. Но можно с уверенностью сказать, что Хасан Тураби выделяется на их фоне. Ему удалось инициировать попытку создания в Судане нового государства, основанного на исламских принципах. Тураби, идейный лидер суданской исламской революции, стоит на одной ступени с иранским Хомейни, а по своим философским взглядам во многом даже превосходит его.
В 1996 г. Тураби был назначен председателем парламента, в котором его движение, основанное в 1964 г. и к тому времени называвшееся Национальный исламский фронт (НИФ) – получило большинство мест. Но Тураби стал слишком влиятельным, опасным для военных, и в 2000 г. был смещен со всех постов. Сегодня Тураби возглавляет оппозиционный Народный конгресс. Его политический вес, конечно, несравним с прежним, но Тураби остается одним из влиятельных фигур современного Судана. При этом он, конечно, и своего рода легенда.
Автору удалось побеседовать с Хасаном Тураби на злободневные темы суданской политической жизни и общего пути человечества в ноябре 2007 г. в штаб-квартире партии «Народный конгресс» в Хартуме. 75-летний патриарх был на удивление энергичен и, вопреки расхожему мнению, по-прежнему свеж и решителен в своих оценках.
1. Внутренние проблемы Судана страна может решить сама, никто ей для этого не нужен. Как может помочь в решении суданских проблем генсек ООН Пан Ги Мун, если он не смог разобраться с трудностями у себя дома, объединить две Кореи? Ну как он может учить, как воссоединить Северный и Южный Судан, вопрошает Тураби. Что же до проблемы Дарфура, то найти политическое решение этого вопроса можно за семь дней, уверен он, намекая на свои связи с оппозиционными группировками (прежде всего Движением за равенство и справедливость). На возвращение беженцев и перемещенных лиц домой, разоружение отрядов оппозиции, конечно, потребуется больше времени, согласен лидер исламистов. Но иностранные войска на суданской земле, при правильном подходе к разрешению кризисной ситуации на западе страны, излишни, они означают, что Судан все еще в определенной степени остается колонией.
Вопрос Абьея [спорного пограничного района, расположенного на стыке севера и юга страны – Е.К.], неоднократно подчеркивает он, становится ключевым в диалоге по оси север — юг. Разногласия по этому пункту могут подтолкнуть юг к отделению, и на сегодняшний день это самая большая опасность для реализации Всеобъемлющего мирного соглашения [соглашение подписано 9 января 2005 г. и завершило период гражданской войны 1983 – 2005 гг. – Е.К.].
2. В 2011 г. на юге Судана предусмотрен референдум о самоопределении. Если реализация Всеобъемлющего мирного соглашения будет проходить по плану и сторонам удастся найти компромисс по основным спорным вопросам, то 2011 г. не внесет в суданские реалии никаких принципиальных изменений – только зафиксирует данность. Судан никогда не был единым государством, это факт. Во время работы в правительстве, подчеркивает Х.Тураби, он контролировал и управлял лишь Северным Суданом, на юге у него никогда не было никакой власти, там все происходит по своим собственным законам и имеет лишь косвенную связь с событиями в северной части страны.
3. Для полноценного решения всех внутренних конфликтов и развития Судану нужна форма правления, отражающая мнение народа. Начинать реформировать страну нужно с политики по отношению к внутренним проблемам. Но проблема в том, что у власти в Судане находятся военные, поэтому и пути решения конфликтов они ищут соответствующим образом. Психология военных изначально такова: поиск цели – ее уничтожение. С такими же установками они идут в политику – и получают соответствующие результаты.
Основная его ошибка, по мнению Тураби, это то, что он доверился военным и вступил с ними в союз. Его подвело глубочайшее заблуждение, что он сможет использовать генералов как «троянского коня» и с их помощью прорваться к власти. Этого не произошло, и сейчас, по мнению руководителя Народного конгресса, военные ведут страну к гибели, они в принципе не в состоянии найти полноценное решение множества внутренних конфликтов. Их режим гораздо более авторитарен, чем любой возможный способ правления, связанный с возвращением во власть исламистов, уверен Тураби.
4. Судан – огромная страна, которая может прокормить сотни миллионов человек. Поэтому суданцы не относятся к иностранцам как инородцам – привечают эфиопов, египтян, чадцев, нигерийцев. На политическом уровне отношения с соседними государствами могут оставлять желать лучшего, но рядовые суданцы ко всем соседям относятся неплохо, говорит Тураби. Да, конечно, по отношению к египтянам сохраняется чувство жителей бывшей колонии, но оно не настолько уж сильно, чтобы помешать египтянам нормально жить и работать здесь, в Судане. Это дружелюбие суданцев к иноземцам можно и должно использовать при выработке внешнеполитической стратегии страны.
5. Китайцы в Судане действуют активно и хорошо, их услуги и товары востребованы в Судане из-за их дешевизны и простоты в использовании. При этом качество товаров за последние годы существенно улучшилось, а стоят они все равно не в пример европейским. Это самый важный фактор для суданцев. Еще один плюс – «близость технического уровня развития», по выражению Тураби, китайцев и суданцев, простота эксплуатации китайских товаров, возможность легко починить сложную китайскую технику силами самих суданцев. С европейскими товарами это не срабатывает, они часто уже слишком сложны и требуют специализированного подхода.
При этом, конечно, отношение у местного населения к китайцам неоднозначно. В них заинтересованы для развития экономики, но китайцы обходятся своими силами на большинстве производств, не создавая рабочих мест для местного населения, не учат и не хотят учить язык, живут замкнуто, не общаются с суданцами (в отличие от, например, индийцев), все это, конечно, настораживает и отталкивает.
Но китайцы суданцам нужны, уверен Тураби, но при этом необходимо открыть страну для бизнеса из других стран, чтобы не получить в итоге «нового колониализма», теперь уже с китайским лицом. Возрастающая привязка к КНР может стать опасной для Судана.
6. Лидер исламистов проповедуют единение народов мира без различия цвета кожи, подчеркивает, что в мире будущего не должно быть границ, виз и пр. Сетует, что в Европе на него, хоть он и был лучшим студентом, все равно смотрели сверху вниз. Радовался, что в России так много коренных мусульман. «Могущество приходит и уходит, — говорит Тураби, — был Египет и Шумер, Греция и Рим, потом Британия. Сейчас сила у Америки, но и она уходит, поднимаются Китай, Индия. Все проходит, а остается ислам».
1. Ислам исповедуют около 70% почти сорокамиллионного населения Судана. Остальная часть населения, преимущественно на юге, — христиане разных церквей, последователи традиционных верований и синкретисты.
2. Фахрутдинова Н.Г. Исламский фактор в общественно-политической жизни Судана. М., Институт Африки РАН, 2004. С. 5.