Альдо Лига, сотрудник швейцарской НКО и эксперт IFRI, специализирующийся на Ближнем Востоке обращается к некоторым моментам итало-ливийских отношений. Ретроспектива этих отношений поможет лучше понять: чем именно обладает Италия в Ливии, что опасается потерять и чем рискует, в случае, если не сможет контролировать процессы, протекающие в этой стране. История страны, которую мы сегодня называем Ливией, связана с ростом итальянского империализма: в 1912 году Лозанский договор санкционировал уступку Киренаики и Триполитании итальянцам после военной кампании против Османской Империи: таким образом, эта территория была разделена на две разные колонии (1911–1934), в 1934 году стала «Итальянской Ливией», а в 1939 году прибрежные районы были включены в территорию метрополии: Ливия стала «4-м берегом» итальянского королевства. Вся ливийская земля была условно разделена на три региона вдоль бывших оттоманских административных единиц: иногда говорят, что Триполитания относится Магрибу, Киренаика — к Машрику, а Феццан – к Африке. Когда итальянская империя пала в 1943 году, Италия потеряла контроль над Ливией: Триполитания и Киренаика оказались под военным управлением Соединенного Королевства, в то время как южный регион Феццан был оккупирован французской армией. В резолюции 289, принятой Генеральной Ассамблеей ООН, на ее 4-ой сессии, 21 ноября 1949 года, говорилось, что «Ливия, в составе Киренаики, Триполитании и Феццана должно стать независимым и суверенным государством […] не позднее 1952 года». Идрис аль-Сенусси, глава ордена сенусситов, бывший эмир Киренаики и политический лидер в изгнании, был провозглашен королем Ливии 24 декабря 1951 года.
В то время в Ливии проживало около 20 000 итальянцев. Правление Идриса аль- Сенусси усилило взаимозависимость между двумя странами, особенно в строительном секторе. Когда Муаммар Каддафи устроил государственный переворот в 1969 году, он определил новую политику в отношении Италии своей речью в Мисурате, 9 июля 1970 года, осудив колониализм и приняв решение захватить активы итальянской и еврейской общин и изгнать их из страны. Изгнание было быстро завершено, за исключением людей, занятых в секторах энергетики и инфраструктуры, и 500 итальянцев, которые считались «друзьями», всех остальных «попросили на выход»: было арестовано и конфисковано 352 фермы, 500 магазинов и складов, 1750 домов и квартир, 1200 автомобилей, тракторов и самолетов, имущества и собственности, в общей сложности, на 200 млрд итальянских лир. Тем не менее, умеренная реакция Италии позволила быстро «примириться» с вспыльчивым молодым лидером, всегда, тем не менее, тонко чувствовавшим коммерческую составляющую: в начале 1970-х годов диалог между министром иностранных дел, Альдо Моро (1969-1972) и М. Каддафи привел к подписанию важных торговые соглашений с участием крупных итальянских компаний в таких секторах, как энергетика и военно-техническое сотрудничество. Италия постепенно начала восприниматься, как, своего рода, мост между Ливией и европейским сообществом.
Однако, в конце 1970-х годов ситуация снова ухудшилась: панарабизм Каддафи в сочетании с его антиизраильским, антизападным отношением и поддержкой международных террористических движений, таких как ЭТА и ИРА, породили новые раздоры. Пик напряженности произошел в результате бомбардировки США Триполи и Бенгази в 1986 году, когда из Ливии, в качестве жеста устрашения были выпущены две ракеты «Скад» по станции береговой охраны на итальянском острове Лампедуза. Крайне запутанная история связана со уничтожением итальянского пассажирского самолета под Палермо, якобы с участием ВВС Ливии.
В течение 1990-х и с начала 2000-х годов сменявшие друг друга правительства Романо Проди, Массимо Д’Алема и Сильвио Берлускони планомерно работали над улучшением отношений между Римом и Триполи. После нескольких лет переговоров, начатых под эгидой премьер-министра Проди (2006-2008 годы). Сильвио Берлускони и Муаммар Каддафи подписали в августе 2008 года «Договор о дружбе, партнерстве и сотрудничестве», в соответствии с которым Италия согласилась выплатить 5 млрд долларов в качестве компенсации за годы оккупации страны, пообещала инвестиции в строительные проекты (в том числе построить прибрежное шоссе из Туниса в Египет) и в энергетику, а также бралась предоставить студенческие гранты и пенсии для ливийских солдат, служивших в итальянской армии во Второй мировой войне, в обмен на твердое обязательство остановить нелегальную иммиграцию. Действительно, к тому времени, миграционные потоки, пересекающие Средиземное море из Ливии, стали главным приоритетом в итальянской политике как для левоцентристских, так и правоцентристских правительств. Берлускони назвал Договор «материальным и эмоциональным признанием ошибок, которые наша страна совершила в отношении Ливии в колониальную эпоху», возможно, это был первый раз, когда глава европейского государства официально извинился за колониализм предшественников.
Сделка была фактически приостановлена в феврале 2011 года после начала беспорядков, Италия сначала заняла осторожную, даже негативную позицию в первые недели кризиса, но быстро переключилась на более надежный подход, приняв участие в операции «Рассвет Одиссея». После свержения режима Каддафи Италия установила хорошие отношения с постреволюционными правительствами аль-Хейба, Зейдана и аль-Тпни с явной целью возобновить выполнение Договора 2008 года. Но продолжившаяся гражданская война подтолкнула в 2014 году Италию к изменению стратегии.
Новый премьер-министр Маттео Ренци (2014–2016 годы), лидер левоцентристского правительства с правозащитными «добавками», определил новую стратегию, основанную на четырех аспектах: поддержание инициативы ООН по стабилизации страны, представление Италии в качестве потенциального лидера миротворческих операций, продвижение подхода ЕС к управлению миграционными потоками, поддержка усилий Eni, наиболее важной итальянской энергетической компании, по сохранению своих позиций в Ливии. Рим рассматривал военный вариант вмешательства в период с 2015 года по начало 2016 года, когда хаос в Ливии был наивысшим, но этот вариант был отменен из-за отсутствие ряда условий, достижения внутриливийского консенсуса в отношении правительства Ф.Сарраджа и некоторых других. Тем не менее, в сентябре 2016 года в Риме была развернута миссия «Гиппократ», которая открыла военный госпиталь в Мисурате, а, итальянские силы специального назначения начали регулярно действовать в Триполитании и Киренаике, проводя там различные учебные мероприятия. В дополнение к этому, Италия предоставила своих военные авиабазы для операций США против связанных с «Исламским государством» (ИГ, запрещено в России) группировок в г. Сирте в августе 2016 года. Итальянское агентство внешней разведки и безопасности, AISE (Agenzia informazioni e sicurezza esterna), развернуло широкую агентурную сеть по всей стране.
Ренци подал в отставку в декабре 2016 года, а его секретарь, отвечающий за разведывательные службы, Марко Миннити был назначен министром внутренних дел во вновь сформированном правительстве во главе с Паоло Джентилони. Именно Миннити является архитектором новой ливийской политики Италии, реструктурируя предыдущие усилия и претворяя в жизнь новые установки, с целью остановить массовую миграцию из Африки, Азии и Ближнего Востока через Ливию и через Средиземное море. Стоит отметить, что эта новая стратегия, лежащая на перекрестке между внутренними и внешними проблемами безопасности, задумана и воплощалась Министерством внутренних дел, а не иностранных дел и международного сотрудничества во главе с Анджелино Альфано. Этот выбор, безусловно, привел к расстановке приоритетов в вопросах безопасности при разработке нового итальянского подхода к ливийской проблематике. Работа Миннити дополняет традиционную многостороннюю позицию итальянской внешней политики, которая направлена на содействие политическому урегулированию кризиса, поддержку процесса национального примирения, провозглашенную в Ливии ООН, предотвращая возможное расчленение страны, что воспринимается как серьезная угроза итальянским национальным интересам.
Римский «комплексный» подход
С начала 1990-х годов, Западная Ливия стала одним из ключевых пунктов для выезда мигрантов и беженцев, которые пытаются достичь итальянского берега и остальной части Европы. Африканцы к югу от Сахары мигрировали в Ливию в течение десятилетий в поисках возможностей трудоустройства и улучшения условий жизни, но меняющиеся условия безопасности в стране и превращение сети контрабандистов в международную сеть торговли людьми, переходящую от местного бизнеса к промышленным масштабам усилили давление на Италию. С падением режима М.Каддафи, который удерживал власть в течение 42 лет, реалии миграционных нашествий стали из предположительных очевидными. Некоторые итальянские СМИ сравнивали эту трагедию с «маттанзой»: традиционной сицилийской практикой ловли тунца, в конце сложного коридора сетей, которая могла предположительно описать ситуацию, в которой жили тысячи людей из Африки, Азии и Ближнего Востока, застрявших в ливийских центрах содержания под стражей на заключительном этапе их поездки в Европу. Каддафи долгое время являлся фактической пограничной охраной Европы и никогда не колебался использовать эту роль, чтобы добиться больших политических и экономических уступок от своих коллег по всему Средиземноморью. Во время своего последнего визита в Рим в августе 2010 года он утверждал, что Европа должна была заплатить Ливии не менее 5 млрд евро за охрану ее морских южных границ. После его свержения резко возросли объемы миграционных потоков, а также число зарегистрированных бедствий. Только в 2017 году более 2800 человек погибли в Центральном Средиземноморье, пытаясь пересечь море на пути в Европу. Нынешняя Ливия не утруждает себя информированием Международной морской организации (IMO) в этом отношении. И Италия, фактически, взяла на себя обязанности по поиску и спасению за пределами ливийских территориальных вод. В 2013 году Рим начал военно-морскую операцию под названием Mare Nostrum (2013-2014), после чего последовали другие миссии: «Тритон» (заменена операцией «Фемида» в феврале 2018 года), операция «София» и Operazione Mare Sicuro.
В 2016 году: девять неправительственных организаций работали в Центральном Средиземноморье посредством специальных патрулей спасения: MOAS (Морская станция помощи мигрантам), Medecins sans Frontieres, SOS MEDITERRANEE, Sea Watch, Jugend Rettet, Sea Eye, Life Boat Minden, Proactiva Open Arms и «Спасите детей». Эти «москитные» флоты спасли четверть всех спасенных людей в 2016 году, но из-за нового кодекса поведения, утвержденного правительством Италии летом 2017 года, судебных расследований и опасений по поводу увеличения присутствия ливийской береговой охраны, их число начало уменьшаться. С 2013 года число людей, пересекающих Средиземное море, возросло в геометрической прогрессии: с 15 900 человек, прибывших в 2012 году, до 181 000 человек в 2016 году. В марте 2017 года Марко Миннити заявил, что, как ожидается, более 250 000 мигрантов достигнут итальянских берегов до конца года. Но затем, что-то изменилось: с июля по декабрь количество людей, пересекающих Средиземное море, резко сократилось — более чем на 34% по сравнению с декабрем 2016 года. В целом, 119 300 человек прибыли в 2017 году. В первые два месяца 2018 года опять было снижение на 65,5% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Почему случилось такое внезапное снижение? Похоже, что попытка Италии сократить поток путем исправления фрагментов политического и социального ландшафта Ливии начала приносить плоды?
Как уже упоминалось, сокращение числа людей, направляющихся на берег Средиземного моря, являются первым политическим приоритетом для Рима в Ливии. Стабилизация страны является необходимым условием для блокирования этого потока. Чтобы достичь этого, Рим придерживается «комплексного» подхода: разговаривает с Сарраджем в Триполи и Хафтаром в Тобруке, напрямую вовлекая племена на юге страны, города-анклавы, как Мисурата и командиров различных ополчений. И, так или иначе, вынужден им всем платить, или предоставлять материальную помощь. В конечном счете, это обходится дешевле, чем содержание тысяч нелегальных иммигрантов. И здесь кроется, потенциально, одно из первых турецко-итальянских противоречий. Р.Т.Эрдоган, набивший руку на шантаже Европы беженцами, вполне возможно, был бы не прочь попробовать эту методику и с ливийской территории. Следовательно, одна из первоочередных задач Италии состоит в том, чтобы купировать возможности Турции в этом вопросе. Каким именно образом это будет сделано максимально эффективно, похоже сами итальянцы до конца не представляют, поэтому и пробуют все сразу: от подкупа главарей прибрежных формирований, до предоставления береговой охране ПНС патрульных катеров и обучающих программ.