Китай становится крупным потенциальным игроком наряду с Россией и Ираном в послевоенной Сирии. Поскольку финансовые возможности России и Ирана ограничены, а США и Европа отказываются вступать в союз с режимом Башара Асада, Китай, с точки зрения Сирии, является привлекательным потенциальным партнером. Сирия может стать одним из ключевых узлов китайского проекта «Один пояс, один путь», но, вместе с тем, она может приблизить Китай к многочисленным конфликтам на Ближнем Востоке.
До гражданской войны Китай являлся крупнейшим поставщиком промышленных и потребительских товаров в Сирию. Сирийские чиновники стремятся привлечь к себе конкурентные преимущества Китая и проявили интерес к тому, чтобы он возглавил процесс послевоенного восстановления страны. Стоит отметить, что и сам Пекин рассматривает долгосрочный экономический потенциал инициативы «Один пояс, один путь» через призму Сирии, независимо от пандемии коронавируса COVID-19 и ее разрушительных экономических последствий. «Шелковый путь не будет шелковым путем, если он не пройдет через Сирию, Ирак и Иран», – заявила пресс-секретарь Башара Асада Бусейна Шаабан, ссылаясь на инициативу «Один пояс, один путь».
Доступ Китая к сирийским портам Средиземного моря Тартус и Латакия является привлекательной перспективой для развития многомиллиардной инфраструктуры, телекоммуникаций и энергетической инициативы Китая, направленной на то, чтобы связать КНР и Евразию. Он дополнил бы позиции Пекина в греческом Пирее и израильских гаванях Хайфы и Ашдода и закрепил бы Сирию в качестве ключевого пункта на «Шелковом пути».
С китайским интересом к сирийским портам тесно связан анализ компанией China Harbor Engineering Company Ltd (CHEC) возможности модернизации глубокого морского порта Триполи в Ливане, чтобы он мог вместить больше судов. В отличие от сирийских портов, Триполи предоставит Китаю большую свободу действий, поскольку ему не придется делить контроль с Россией. Вместе с сирийскими портами Триполи будет служить альтернативой проходу через Суэцкий канал.
Еще одним шагом является то, что российский президент Владимир Путин в мае 2020 года поручил Министерству иностранных дел и Министерству обороны достичь соглашения с Сирией о дополнительном расширении соглашения 2015 года, которое регулирует военно-морское присутствие России в Тартусе и позволяет российскому флоту базировать до 11 кораблей в течение 49 лет. В.Путин хочет продлить срок действия соглашения еще на 25 лет.
С побережья Сирии есть возможность контролировать не только восточную часть, но и все Средиземное море. У Соединенных Штатов в Средиземном море есть не только корабли 6-го флота, но и обширная база по ремонту судов и учебные центры ВМФ. Для России Средиземное море гораздо ближе не только географически, но и геополитически. Таким образом, использование возможности более плотно обосноваться в Сирии представляется разумной мерой.
Компания Qingdao Haixi Heavy-Duty Machinery Co. уже продала порту Триполи два 28-этажных контейнерных крана, способных поднимать и перевозить более 700 контейнеров в день, в то время как контейнерное судно, принадлежащее китайским государственным судоходным линиям COSCO, пришвартовалось в Триполи в декабре 2018 года, открывая новый морской маршрут между Китаем и Средиземноморьем.
Крупные китайские строительные компании также рассматривают возможность строительства железной дороги, соединяющей Бейрут и Триполи в Ливане с Хомсом и Алеппо в Сирии. Китайские специалисты предполагают, что Триполи может стать особой экономической зоной в рамках инициативы «Один пояс, один путь» и служить важным перевалочным пунктом между Китаем и Европой.
В дополнение к расширению влияния Китая в Восточном Средиземноморье, COSCO приобрела в 2015 году 65% акций турецкого терминала Кумпорт на побережье Амбарли в Стамбуле. Также, в 2019 году Египет подписали соглашение с компанией Hutchinson в Китае о строительстве терминала в Абу-Кир –в 23 километрах к северо-востоку от Александрии. Китайские компании уже эксплуатируют порт Александрии, а также порт Эль-Декейла в 10 километрах от города.
Влияние Китая, по крайней мере, в 10 портах в шести странах, граничащих с Восточным Средиземноморьем (Израиле, Греции, Ливане, Турции, Египте и Сирии) может осложнить способность США и НАТО свободно маневрировать в регионе. Это было одной из причин, по которым администрация Д.Трампа предупредила Израиль, что присутствие Пекина в Хайфе, где китайские компании построили собственный причал, может поставить под угрозу дальнейшее использование порта 6-м флотом США. Известно, что американские корабли регулярно заходят в израильский порт для пополнения запасов.
Американские политологи внимательно наблюдают за развитием военной доктрины Китая. Так, вызывает у американских экспертов обеспокоенность в отношении управляемых Китаем или находящихся его в собственности портов в Восточном Средиземноморье, служащих экономическим и торговым, а также военным интересам Пекина. В официальном военно-доктринальном документе КНР «Политика Китая в отношении сотрудничества в сфере безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе» (издан в 2017 году) раскрываются взгляды руководства КНР на сотрудничество со странами региона в военной сфере и необходимости организации взаимодействия с другими государствами в рамках международного морского сотрудничества. Указанные положения также нашли отражение в документе «Белая книга по национальной обороне» 2019 года, где определены основополагающие принципы применения китайских ВМС. В нем отмечается, что «в условиях складывающейся в мире военно-политической обстановки необходимо отойти от традиционного приоритета наземных операций перед морскими, обратить пристальное внимание на систему организации, управления и снабжения ВМС в рамках мероприятий по сохранению и продвижению национальных интересов не только в регионе, но и за рубежом».
Влияние Китая на порты в Восточном Средиземноморье может также побудить Турцию усилить контроль над богатыми энергоносителями водами в нарушение международного права. Военная поддержка Турцией международно признанного ливийского Правительства национального согласия привела к заключению между ними особого соглашения, призванного создать исключительную экономическую зону в Восточном Средиземноморье в пользу экспансии Турции.
Таким образом, интерес Китая к средиземноморским портам является частью усилий по интеграции Ближнего Востока в морской сегмент проекта «Один пояс, один путь», который также включает Персидский залив, Аравийское море с центром в пакистанском порту Гвадар и Красное море с первым пунктом материально-технического обеспечения ВМС Народно-освободительной армии Китая в Джибути.
Интеграция продвигается благодаря китайским инвестициям в порты и объекты инфраструктуры, в том числе в ОАЭ и Омане, а также в индустриальные парки, связанные с морской инфраструктурой. Действия Китая положительно восприняты государствами Персидского залива, некоторые из которых включили их в свои долгосрочные планы по диверсификации и оптимизации собственной экономики, излишне зависимой от экспорта углеводородов.