Визит председателя Китайской Народной Республики (КНР) Си Цзиньпина в Исламскую Республику Иран (ИРИ) в январе 2016 года заложил основы для соглашения о всеобъемлющем стратегическом партнерстве между двумя странами. Израильские эксперты, исходя из того, что Пекин и Тегеран находятся на заключительных этапах переговоров о заключении соглашения о сотрудничестве в сфере экономики и безопасности, рассматривают его возможные последствия для региона и еврейского государства. В частности, Центр стратегических исследований Бегин-Садат опубликовал статью д-ра Мордехая Чазизы, специализирующегося на китайских внешних и стратегических отношениях. В статье говорится о «создании новых и потенциально опасных «горячих точках» в расстановке сил на Ближнем Востоке, что будет способствовать дальнейшему ухудшению китайско-американских отношений».
По мнению М.Чазизы, стремление Тегерана и Пекина официально оформить всеобъемлющее стратегическое партнерство в таких областях, как торговля, энергетика и производственные мощности, опирается на исторические связи, восходящие к древнему Шелковому пути, а также на взаимовыгодное экономическое и политическое сотрудничество. «Стратегическое партнерство между двумя странами станет победой в достижении их национальных интересов».
После того, как в мае 2018 года США вышли из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД, от 2015 года) и возобновили санкции в отношении Ирана, Пекин заявил, что будет поддерживать нормальные торгово-экономические и контакты с Тегераном, несмотря на действия президента США Дональда Трампа.
Израильский эксперт напоминает, что в феврале 2019 года Си Цзиньпин принял у себя иранскую делегацию, в которую вошли министр иностранных дел Тегерана Мохаммад Джавад Зариф, министр нефти Бижан Намдар Зангане и спикер парламента Али Лариджани. Китайский лидер говорил с А.Лариджани о прочной дружбе между двумя странами и решимости Пекина развивать всеобъемлющее стратегическое партнерство, несмотря на изменения на мировой и региональной аренах. В мае 2019 года во время встречи с М.Зарифом в Пекине государственный советник и министр иностранных дел Китая Ван И заявил, что Китай «поддерживает иранскую сторону в защите ее законных прав и интересов». В августе 2019 года Зариф представил своему китайскому коллеге «дорожную карту», которая призвана обновить всеобъемлющее стратегическое партнерство Китая и Ирана в рамках 25-летнего соглашения, предполагающего китайские инвестиции в Иран на 400 млрд долларов. Хотя ключевые моменты этого соглашения не были обнародованы, М.Чазиза полагает, что «оно представляет потенциально существенный сдвиг в глобальном балансе нефтегазового сектора». «Если иранский парламент одобрит проект дорожной карты, это станет серьезным оскорблением Д.Трампа в его политике, направленной на экономическую изоляцию Ирана», — отметил он.
Израильский эксперт рассматривает ряд причин, по которым Иран, традиционно ориентированный на запад в сторону Европы для торговых и инвестиционных партнеров, сейчас обратился на восток.
Во-первых, все больше и больше разочарованных европейских стран, которые хоть и выступали против политики администрации Д.Трампа в отношении Ирана, тем не менее, отказались от сделок с Ираном, которые когда-то планировались после заключения СВПД. В этих условиях стратегическое партнерство с Китаем защитит интересы Тегерана на международном уровне.
Во-вторых, повторное введение санкций против Ирана, в том числе угроза прекращения доступа к международной банковской системе для компаний, которые будут с ним вести дела, душит иранскую экономику, отпугивая крайне необходимых внешнеторговых партнеров и инвестиции. Сделка с Китаем особенно важна для энергетической отрасли Ирана, которой необходимо привлечь 134 млрд долларов инвестиций в нефтедобывающий сектор и еще 52 млрд долларов в нефтехимическую промышленность. Эксперт приводит данные China Global Investment Tracker, согласно которым строительство и инвестиции Пекина в слабую энергетическую отрасль Ирана превысили 11,1 млрд долларов в период 2005-2019 гг.
В-третьих, новый этап всестороннего стратегического партнерства между Китаем и Ираном может указывать на изменение стратегических расчетов двух стран в период после окончания действия СВПД. Медленно, но верно Китай и Иран, наряду с Пакистаном и, возможно, Ираком, Сирией и Ливаном, формируют ось, которая может нарушить региональный баланс сил и значительно расширить влияние Китая на Ближнем Востоке.
Согласно проекту соглашения, отмечает М.Чазиза, Китай получит доступ к портовым объектам в Иране, в том числе двум вдоль побережья Оманского залива. Тот, что находится в Джаске у входа в Персидский залив, предоставит китайцам стратегически выигрышную позицию в водах, по которым проходит большая часть мировой нефти. Этот проход имеет решающее стратегическое значение для Вашингтона, т.к. 5-й флот США базируется в соседнем Бахрейне.
В-четвертых, в период пандемии коронавируса, когда США переживают спад и все более изолируются на международном уровне, Китай чувствует слабость Америки. Проект соглашения с Ираном, по мнению М.Чазизы, показывает, что Пекин видит себя в геополитическом положении, позволяющем бросить вызов США. Китайцы считают себя достаточно мощными, чтобы противостоять односторонним санкциям. Инвестиции Пекина в Иран могут стимулировать дальнейшие карательные санкции против китайских компаний, которые уже были им подвергнуты американской администрацией. По словам официального представителя Госдепартамента США, «Соединенные Штаты будут и впредь заставлять нести расходы китайские компании, которые помогают Ирану, крупнейшему в мире государственному спонсору терроризма».
В дополнение ко всем этим факторам, пишет израильский эксперт, проекты, предусмотренные в проекте соглашения, соответствуют амбициозным целям Китая расширить свое экономическое и стратегическое влияние в Евразии с помощью инициативы «Один пояс, один путь». ИРИ занимает жизненно важное геостратегическое положение, охватывающее два богатых нефтью региона, Каспийское море и Персидский залив, что делает ее незаменимым для китайского проекта.
Израильский эксперт полагает, что США и Китай должны примириться и перестать противостоять друг другу. Проект соглашения между Пекином и Тегераном еще не был представлен парламенту Ирана на одобрение, не был обнародован, и Пекин не раскрыл его условия. Пока не ясно, подписал ли Китай это соглашение. Несмотря на все эти неопределенности, он считает, что если соглашение вступит в силу, возникшее в результате партнерство создаст новые и потенциально опасные центры напряженности в ухудшающихся отношениях между Китаем и США[i] [1].
По словам Кэролайн Глик (отмеченного наградами обозревателя израильской проправительственной газеты Israel Hayom и автора книги «Израильское решение: мирный план создания одного государства на Ближнем Востоке»), усиливаются опасения в связи с развитием китайско-иранских связей, т.к. «военно-политическое руководство Ирана, крупнейшего в мире государственного спонсора терроризма, прокладывает путь к китайским дверям». «Теперь, в разгар глобальной рецессии, вызванной китайским экспортом коронавируса, нелепость [сближение Китая и Ирана] стала реальностью», – пишет она. Игнорируя американские санкции, Китай полагает, что экономический и дипломатический ущерб, который он понесет за это, будет меньше цены, которую США заплатят за ослабление своей позиции в качестве главного арбитра на мировых рынках. Для Ирана Китай – спаситель от полного экономического коллапса под тяжестью экономических санкций США.
По мнению израильского обозревателя, дипломатически сделка ставит США на путь столкновения с Советом Безопасности ООН. Усилия Вашингтона по продлению эмбарго ООН на поставки оружия Ирану после истечения срока его действия в октябре не увенчаются успехом. В результате у США остается только один вариант дипломатических усилий, направленных на то, чтобы не позволить Ирану импортировать передовые вооружения: запуск положений в резолюции 2231 СБ ООН о возобновлении санкций, которые обуславливают реализацию СВПД.
К.Глик пишет, что «Китай, Иран, Россия и ЕС утверждают, что, несмотря на четкие формулировки резолюции 2231, США больше не уполномочены инициировать возобновление санкций, поскольку они вышли из ядерного соглашения в 2018 году. Следовательно, если США все-таки это сделают, их шаг может ускорить дипломатическую борьбу в ООН и за ее пределами, поскольку государствам придется выбирать на чьей они стороне. Либо они присоединятся к Соединенным Штатам и действующим международным нормам и законам, либо выступят против Америки, но на стороне Китая и Ирана, а также выдуманного «международного права»».
По ее мнению, для Израиля китайско-иранский пакт является стратегическим переломным моментом. С точки зрения Израиля сделка имеет два прямых последствия.
Во-первых, «новый союз Ирана с Китаем предоставит Тегерану новые возможности для разработки ядерного оружия. В конце концов, Китаю не привыкать к распространению ядерного оружия. Он сыграл центральную роль в пакистанской программе создания ядерного оружия. Что касается Северной Кореи, то, как минимум, Китай содействовал осуществлению ее программы создания ядерного оружия, предотвращая эффективные международные действия, направленные на то, чтобы остановить стремление Северной Кореи к созданию бомбы».
В этих условиях, полагает обозреватель Israel Hayom, существует «срочная необходимость продолжить и расширить различные необъяснимые взрывы на иранских ядерных и других стратегических объектах». Однако учитывая сообщения о том, что Иран согласился на постоянное размещение китайских вооруженных сил на своей территории, «любое нападение на стратегические объекты Ирана может привести к более масштабной войне, в которую Китай будет напрямую вовлечен на стороне Ирана», что теперь необходимо принимать во внимание.
Во-вторых, значение китайско-иранского пакта для Израиля заключается в том, что он требует от правительства Израиля изменить свой подход к участию Китая в развитии и управлении инфраструктурой страны, а также к китайским инвестициям в израильские технологии и технологические исследования и разработки.
В мае государственный секретарь США Майк Помпео во время визита в Израиль предупредил его руководство о тяжелых последствиях для американо-израильских отношений, если Китай продолжит участвовать в израильских инфраструктурных и технологических проектах. В результате, через две недели после визита М.Помпео тендер на строительство опреснительной установки в Ашдоде «выиграла» местная фирма, тогда как изначально правительство планировало отдать его китайской фирме. США продолжают настаивать, чтобы Израиль отменил или ограничил соглашение, заключенное с китайской фирмой в прошлом году о строительстве и эксплуатации нового порта в Хайфе и по другим проектам.
По словам К.Глик, после стратегического поворота Китая к Ирану у Израиля не осталось иного выбора, кроме как последовать линии США, т.к. «очевидна опасность для критической национальной инфраструктуры Израиля». «Отмена технологических и инфраструктурных соглашений с Китаем – сверхдержавным спонсором Ирана – теперь является национальным интересом Израиля, независимо от позиции Вашингтона». По ее мнению, «Израиль должен рассмотреть вопрос о замене китайских фирм на американские, которые, как минимум, не будут скомпрометированы связями с Ираном».
В глобальном масштабе, полагает К.Глик, китайско-иранский пакт приведет к тому, что Европа, скорее всего, расколется в выборе между США и Китаем. Некоторые европейские правительства решат присоединиться к Ирану и Китаю. Другие предпочтут остаться союзниками США. Что касается России, то «с ее слабой и неустойчивой экономикой, которая теперь в значительной степени интегрирована в китайский рынок, по крайней мере, в краткосрочной перспективе, Россия продолжит стоять на стороне Китая, подмигивая США. С течением времени все может измениться».
«Делать ставки против Америки далеко не безопасно», – предупреждает израильский обозреватель. США имеют все возможности для выхода из пандемии в более устойчивом экономическом положении, чем Китай. Крупные и малые корпорации из разных стран мира рассматривают возможность или активно работают над перемещением своих производственных линий за пределы Китая. Одной из ключевых задач администрации Трампа сегодня является обеспечение перемещения из Китая как можно большего количества фабрик либо в сами США, либо в союзные государства. Сообщается, что японская Sony и южнокорейская Samsung планируют перенести свои производственные базы из Китая во Вьетнам. В сложившейся ситуации единственным союзником Китая по соседству является государство-клиент Северная Корея.
Индия, которая сейчас находится в пограничном конфликте с Китаем, уже предприняла шаги по ограничению технологического проникновения Китая на ее территорию, отмечает К.Глик. «Индийские стратеги как внутри, так и вне правительства пристально рассматривают свою зависимость от российского оружия в свете растущей экономической зависимости России от Китая. США не скрывают своей заинтересованности в развитии стратегического альянса с Индией и вытеснении России в качестве основного поставщика ПВО Индии и других вооружений. Израиль, который уже является крупным поставщиком оружия и союзником Индии, мог бы сыграть позитивную роль в достижении этой цели».
Реакция арабских государств на решение Китая поддержать Иран, по ее мнению, будет зависеть как от баланса экономической мощи между Китаем и США, так и от статуса ядерной программы Ирана. Если Иран достигнет ядерного потенциала, арабы будут чувствовать себя вынужденными рассматривать Китай в качестве щита против Ирана. Если ядерная программа Ирана резко замедлится, арабы, скорее всего, будут чувствовать себя в большей безопасности, отвернутся от Пекина, поддерживая США и укрепляя свои связи с Израилем.
На протяжении десятилетий, несмотря на предупреждения США, Израиль воспринимал Китай как нейтральную державу и очень привлекательный рынок. Теперь, настаивает обозреватель Israel Hayom, когда Китай решил поддержать Иран, Израиль должен признать пагубные последствия сотрудничества с Пекином и действовать соответственно[ii] [2].
В заключении хотелось бы отметить, что рассмотренный анализ значения и последствий потенциального ирано-китайского соглашения был сделан проправительственной правой газетой Israel Hayom (принадлежащей Шелдону Адельсону, магнату, спонсору Республиканской партии США и другу Б.Нетаньяху) и Центром стратегических исследований Бегин-Садат, имеющим консервативную направленность и занимающимся вопросами обороны и национальной безопасности Израиля при спонсорской поддержке некоторых американских еврейских лоббистских структур. В складывающихся условиях в регионе и учитывая сложный характер коалиционного правительства Нетаньяху-Ганца тем более интересно будет проследить практические действия нынешнего израильского руководства в плане отношений с китайцами на фоне иранской проблемы.
[i] [3] China and Iran Reach a New Stage in Their Strategic Partnership // Besacenter. 21.07.2020 — https://besacenter.org/perspectives-papers/iran-china-strategic-partnership/
[ii] [4] Israel and the Sino-Iranian alliance // Israel Hayom. 17.07.2020 — https://www.israelhayom.com/2020/07/17/israel-and-the-sino-iranian-alliance/