В начале 2007 г. Иордания официально заявила и направила специальное письмо Генеральному директору МАГАТЭ М. Эль-Барадеи о том, что она планирует начать реализацию программы развития ядерной энергетики в стране. В том же 2007 г. о планах строительства ядерных реакторов заявил король Иордании Абдалла — сначала в интервью израильской газете «Хаарец» от 20 января, а потом во время своей первой встречи с новоизбранным французским президентом Н. Саркози.
Прошлогодние заявления иорданских властей многие восприняли в качестве декларации о намерениях, но никак не в качестве плана действий, который может быстро начать реализовываться. Отметим, что из региональных соседей Иордании о намерениях развивать ядерные программы ранее заявляли Саудовская Аравия и ОАЭ. А Турции, которая впервые заявила о намерении строить АЭС в 2001 г., понадобилось целых шесть лет только для принятия закона о ядерной энергетике.
Надо отметить, что последние по времени активные шаги иорданского правительства, направленные на скорый старт ядерной программы, говорят о большей целеустремленности Аммана в ядерном вопросе.
5 апреля с.г. во время встречи с президентом Франции Н. Саркози король Иордании Абдалла еще раз заявил о планах развивать ядерную энергетику и получил от французского президента заверения в том, что Франция полностью поддерживает устремления иорданской стороны использовать ядерную энергию в мирных целях и будет всячески содействовать иорданским планам. Заявления иорданского короля и французского президента, может быть, не привлекли бы особого внимания, если б не несколько интересных фактов. Уже через неделю после иордано-французских переговоров газета Al Arab Al Yawn напечатала сообщение о том, что, согласно информации, полученной из надежных источников, Франция и Иордания достигли конкретных договоренностей о сотрудничестве в ядерной области и, более того, заключили соглашение о сотрудничестве в ядерной сфере, факт подписания которого пока не разглашается. Согласно этому соглашению, французская сторона в течение ближайших семи лет построит в Иордании первый ядерный энергетический реактор, а взамен получит доступ к добыче и переработке урановых залежей в Иордании. Отметим, что, согласно заявлению министра энергетики Иордании Халида аль-Шрайде, сделанному официальному иорданскому информационному агентству Петра в мае прошлого года, совокупные запасы природного урана в Иордании составляют около 80 тыс. тонн. Согласно Kuwait News Agency (13.04.2008), общая стоимость урана, который французы добудут в Иордании, по нынешним ценам составляет около 1,5 млрд долларов США. Они и пойдут на финансирование строительства иорданской АЭС. О том, что начало реализации ядерной программы очень близко, говорит и создание в мае с.г. Агентства ядерной энергетики Иордании.
В пользу того, что иорданская ядерная программа вскоре вступит в фазу реализации, говорит также второе по счету заявление Госдепартамента США о том, что у США нет никаких возражений по поводу реализации Иорданией ядерных исследований и работ по строительству АЭС. Первое такое заявление Госдеп сделал еще в январе 2007 г.
Если перейти от обсуждения самого факта начала иорданской ядерной программы к исследованию ее направленности, то в первую очередь следует задаться вопросом: «Зачем Иордании ядерная программа?» Вопрос очень интересный, в особенности с учетом того, что Хашимитское королевство граничит с двумя государствами — крупнейшими производителями сырой нефти – Ираком и Саудовской Аравией, а также обладает значительными запасами природного газа. То, что цены на нефть и газ растут, как говорится, не по дням, а по часам, безусловно бьет по интересам Иордании, которая является крупным импортером нефти. Но в то же время начало реализации ядерной программы, в особенности в таких странах, как Иордания, не может рассматриваться исключительно в терминах экономики или энергетики.
Ядерная энергетика — единственный вид энергетики в мире, который имеет двойное назначение. Причем второе, не мирное назначение ядерной энергетики настолько важно, что считается одним из ключевых элементов не только безопасности той или иной страны, но и мировой политики как таковой. Строительство АЭС и добыча урана в стране, непосредственно граничащей с зоной палестино-израильского конфликта, с проблемной Сирией, находящейся несколько далеко, но с точки зрения региональной географии очень близко от Ливана, перманентно находящейся на грани гражданской войны, не может рассматриваться исключительно в ракурсе энергетической безопасности.
Может быть, иорданское руководство – довольно прагматичное и рациональное ? заинтересовано в получении альтернативных источников энергии. Но что в данном случае заставляет Францию строить АЭС в Иордании, а США не возражать против этого? В конце концов, Иордания чуть ли не первая арабская страна, которая построит АЭС и в которой начнут добывать уран, но еще неизвестно, где этот уран будут обогащать. Может быть, в самой Иордании, удачно вспомнив, что это никак не противоречит ДНЯО. Напомним, что из мусульманских стран так называемого Большого Ближнего Востока всего несколько осуществляют и/или осуществляли ядерные исследования – Пакистан, Иран, Ирак. Пакистан создал ядерное оружие, Иран, на наш взгляд, создал бы, если бы не исламская революция, и имеет все шансы для его создания в ближайшем будущем, а Ирак несколько раз делал серьезные шаги, направленные на получение технологий и материалов, необходимых для создания ядерного оружия. С учетом вышеперечисленного можно сказать, что региональный опыт реализации ядерных программ должен, по крайней мере, насторожить ведущие страны мира в отношении ядерных планов Иордании. Чего, судя по готовности Франции помочь Амману и положительному отношению Вашингтона к намерениям Иордании, не происходит.
Очень важной особенностью ядерной энергетики является то, что ядерное сотрудничество между странами не развивается в условиях отсутствия политического – по крайней мере среднесрочного – доверия между ними. Редкое исключение из этого правила — российско-иранское сотрудничество, которое началось в трудный для России и российской атомной отрасли период, когда практически любой контракт рассматривался как условие выживания отрасли. В случае же иордано-французского или иордано-западного сотрудничества в ядерной сфере фактор наличия доверия приобретает еще большее значение, так как Иордания является страной:
в которой чуть ли не половина населения – беженцы и потомки беженцев;
которая граничит с охваченным гражданской войной Ираком, где задействованы практически все мало-мальски известные исламистские организации;
которая граничит с проблемной Сирией, имеющей все шансы стать еще более проблемной, если исламисты «свалят» правящую светскую элиту.
С учетом всех этих особенностей возникает вопрос: почему французы — а французы в данном случае являются частью того сообщества государств, которые мы по привычке называем западными, ? не просто помогают, а в условиях отсутствия у самой Иордании необходимой научно-технической и промышленной базы на самом деле реализуют иорданскую ядерную программу?
Ответов неполитического характера на этот вопрос может быть не так уж и много. Разве только можно говорить о коммерческом интересе, хотя с данной позиции никакая организация, занимающаяся изучением уровня риска инвестиций, по нашему глубокому убеждению, ядерной сделке с Иорданией зеленого света не дала бы. Мы склоняемся к мысли, что готовность западных стран помочь Иордании в реализации ее ядерной программы представляет собой часть мер, направленных на повышение роли и положения Иордании в регионе Ближнего Востока. Если взглянуть на карту конфликтов Ближнего Востока, то можно увидеть, что ситуация в регионе развивается для так называемых западных стран не очень благоприятно. Иран настолько близок к созданию замкнутого ядерного цикла, насколько далеко международное сообщество от выработки сколько-нибудь действенных механизмов воздействия на Иран с целью прекращения обогащения им урана и строительства тяжеловодного реактора. В Ираке то ли гражданская война, то ли анархия, похожая на гоббсовскую «войну всех против всех». Очевидно, что в Ливане нет никого сильнее и влиятельнее «Хизбаллы», которая рано или поздно получит свое объективно первостепенное место в политических отношениях в этой стране, а в Сирии даже если кто-либо и «свалит» президента Башара Асада, то только исламисты, а не прозападно настроенные демократы. Саудовская Аравия, ввиду закостенелости правящего режима и отсталости общества, в дальнейшем, в особенности при сокращении добычи нефти в стране, может превратиться в еще один крупный центр нестабильности в регионе. Так кто в этих условиях будет «воротами на Ближний Восток»?
Иордания – страна, безусловно, сравнительно стабильная и для исламских стран Ближнего Востока очень даже современная, ? на наш взгляд, может претендовать на превращение в центр американского и западного влияния в регионе. Иордания – один из островков стабильности в регионе Ближнего Востока – стала довольно привлекательна для передовых социальных групп этого региона. В Амман переехали влиятельные и богатые арабские семьи из Ирака и Саудовской Аравии, тут же можно наблюдать совершенно особую ситуацию для стран Ближнего Востока: в Иорданию перевозят свои капиталы представители религиозных и этнических меньшинств, проживающих на Ближнем Востоке. Прежде всего, речь идет об армянах и маронитах из Ливана. Это происходит в условиях, когда в течение последних лет наблюдается вымирание христианских общин региона.
Поддержка ядерной программы Иордании – поддержка стабильности этой страны и показатель долгосрочной ставки на нее. В то же самое время развитие ядерной энергетики позволит Иордании в будущем уменьшить зависимость от поставок энергоносителей из Саудовской Аравии и Ирака и тем самым снизить уровень взаимозависимости между этими странами. Надо отметить, что решению этой задачи будет служить также развитие альтернативных источников энергии, на которое в Иордании обращают очень большое внимание. Правительство Иордании решило работать в направлении увеличения доли альтернативных источников энергии в производстве электричества для второго по величине города Иордании Ирбида до 50%. А новый миллионный город-спутник Аммана, который начнут строить за счет привлеченных из Всемирного банка 5 млрд долларов и который пока еще носит условное название Мединатуна, будет существовать исключительно за счет возобновляемых источников энергии.
Все вышеизложенное говорит о том, что ядерная программа Иордании имеет все шансы начать реализовываться в ближайшем будущем. Для этого есть самое важное — политическая заинтересованность ведущих западных стран и особая значимость ядерной программы для будущего самой Иордании.