Известно, что в начале июля Иран объявил, что ведет с Китаем переговоры о соглашении сроком на 25 лет, которое охватывает сферы торговли, энергетики, инфраструктуры, телекоммуникаций и даже военного сотрудничества. Для Ирана перспектива создания стратегического партнерства с Китаем возникла в критически важное время. Иранское правительство столкнулось сейчас с народным недовольством: тонущая экономика страны пострадала от американских санкций, а теперь еще и от Сovid-19. Ситуация усугубляется тем, что недавняя серия взрывов по всей стране усилила ощущение, что режим находится в осаде. Пострадали как минимум два объекта, связанных с иранской ядерной и ракетной программами, поэтому данные инциденты выглядят частью более широкой стратегии США и Израиля по сдерживанию иранского потенциала.
Именно поэтому новость о большом соглашении с Китаем служит для иранского правительства позитивным отвлекающим маневром, она даже позволяет ему «купить время» для сохранения статус-кво до президентских выборов в США, которые пройдут в ноябре 2020 года. Результат этих выборов определит дальнейшую траекторию американо-иранских отношений и судьбу иранского ядерного соглашения 2015 года, известного как «Совместный всеобъемлющий план действий» (СВПД), и одновременно повлияет на президентские выборы в самом Иране в июне 2021 года.
Исторически иранцы избегали слишком тесных союзов с любыми великими державами, и еще меньше они готовы согласиться на чье-либо экономическое покровительство. Отношения Ирана с Китаем уже стали поводом для внутренних разногласий, и не исключено, что парламент страны откажется ратифицировать соглашение, если оно не будет пересмотрено с целью устранить определенные озабоченности. Тем не менее, экономика Ирана «находится в свободном падении» с 2018 года, когда администрация Трампа вышла из СВПД и начала кампанию «максимального давления» с помощью жестких санкций, призванных задушить режим. А поскольку режим в целом столкнулся с серьезным народным недовольством, правительство иранского президента Хасана Роухани находится сейчас под колоссальным внутренним давлением. Объявление о сделке с Китаем позволяет правительству Роухани продемонстрировать всем, что оно не складывает «все яйца в одну корзину». Для иранского народа это сигнал, что он не находится в изоляции и что он может даже добиться улучшения экономического положения, несмотря на американские санкции.
На международной арене Иран всегда стремился сбалансировать одну великую державу с другой. В ответ на дипломатическое и экономическое давление США на протяжении последнего десятилетия силы безопасности Ирана стали склоняться к России, ключевые отрасли экономики страны – к Китаю, а правительство Роухани – к Европе. Теперь в условиях нарастания напряженности в китайско-американских отношениях Иран рассчитывает, что Китай поможет ему поддержать экономику и станет противовесом для США. Более тесные связи с Китаем дадут Ирану рычаг на будущих переговорах с США и Европой, когда речь зайдет о пересмотре или восстановлении СВПД в прежнем виде, а также в отношениях с региональными соперниками, например, Саудовской Аравией (КСА) и Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ).
Отметим, для Китая стратегическое партнерство с Ираном, напротив, является минным полем. Хотя Китай не прекращал торговать с Ираном и инвестировать в инфраструктуру этой страны, углубление связей может вызвать гнев США в критический и крайне деликатный дипломатический момент. Потенциально рискуя санкциями США, Китай может потерять часть доступа к американскому рынку (который намного больше иранского). Неудивительно, что китайские официальные лица меньше говорят об этих переговорах, чем их иранские коллеги. Кроме того, Китай не хочет разрушать свои региональные партнерства с Израилем и Саудовской Аравией, а каждая из этих стран сейчас вовлечена в прокси-войны с Ираном или ведет тайные операции против него.
Так или иначе, Китай явно видит определенную ценность в разработке всеобъемлющего соглашения с Ираном – крупным, важным региональным игроком, чьи огромные энергоресурсы и колоссальный экономический потенциал делают его естественным кандидатом для участия в китайском проекте «Один пояс, один путь», которая ориентирована в западном направлении. Китай уже покупает у Ирана нефть со скидкой (а это не такая уж незначительная выгода для главного покупателя энергоресурсов в мире), и он стал ключевым торговым партнером Ирана, в том числе его главным поставщиком продукции тяжелого машиностроения и промышленных товаров.
Известно, что на протяжении последнего десятилетия Китай постепенно расширяет свое присутствие в Западной Азии. Он выступает в роли главного спонсора региональной Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и инвестировал свыше 57 млрд долларов в Пакистан. А поскольку США собираются уйти из Афганистана, партнерство с Ираном обеспечит Китаю почти полный контроль над стратегическим коридором, протянувшимся из Центральной Азии к Аравийскому морю. В рамках этой «мирной экспансии» Китай предпринимает попытки получить контроль над иранским портом Чабахар. Развитием этого порта – в ответ на китайский проект в соседнем пакистанском порту Гвадар – занималась Индия, главный азиатский соперник Китая. Порт Чабахар позволяет Индии торговать со странами Центральной Азии в обход Пакистана – еще одной враждебной страны. Однако несмотря на признанное значение этого порта, американские санкции вынудили Индию уйти из Чабахара. Более того, как сообщается в СМИ КНР, Иран уже выдавливает Индию из железнодорожного проекта в обход Пакистана, который должен обеспечить связь с Афганистаном и Центральной Азией. Новость об этом разрыве появилась сразу же после того, как Китай и Иран объявили о достижении предварительного соглашения.
Отметим, что недавние пограничные стычки между Китаем и Индией показывают, насколько серьезно Китай относится к своему присутствию в Западной Азии. Новое соглашение не только откроет Китаю возможность получить контроль над Чабахаром и монополизировать торговые пути в Центральной Азии, но и, судя по всему, позволит ему строить морские объекты в Оманском заливе. Хотя США давно хотели сократить присутствие на Ближнем Востоке, чтобы лучше сфокусироваться на Китае, новое китайско-иранское соглашение напоминает нам о том, что эти два «театра военных действий» действий не разделены.
Таким образом, усилив давление на Китай и Иран, США стимулировали эти две страны сформировать общий фронт. Хотя китайско-иранские отношения пока что очень далеки от того, чтобы сформировать новую ось, последние переговоры показывают, что это возможно. Представляется возможным утверждать, что руководители внешней политики США уже обратили/в самое ближайшее время обратят внимание на данный аспект. Политические элиты США предпримут попытки вбить клин между Китаем и Ираном, а для этого надо будет решить, какая из двух стран создает более сильную угрозу.