- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Ливия: становление ливийского общества, племенная и религиозная составляющие. Часть 5

Арабизация…или берберизация?

Часть арабских родов из Бану Сулайм, Бану Ауф и Даббаб мигрировала впоследствии в Тунис, а потомки остальных, в настоящее время, составляют большинство арабов на западе Ливии. Они делятся на следующие категории:

Араб аль-Шарк (арабы Востока), которые состоят из: Ауляд Салим (Свалим) и Ауляд Сулейман.

Араб аль-Гарб (арабы Запада), и они состоят из племен: Аль-Джавари и Аль-Махамльда.

Такое деление, на арабов Востока или арабов Запада — всего лишь указание на их географическое положение по отношению к Триполи. Восток здесь означает территорию, простирающуюся, как на восток, так и на юго-восток от Триполи до Сирта. Тогда как запад, означал все области, простирающиеся к западу и юго-западу от Триполи до границ Туниса.

Ибн Халдун утверждал, что племя Бану Загб поселилось в Джофре и Феццане. Oни были полукочевниками, бродившими по этой местности, и от них произошли Аль-Магарха, Аль-Хасаунна, Аль-Завайид, Аль-Хутман и Аль-Кавайид.

Что касается Бану Хаиб и Бану Лабльд, то они обосновались в Киренаике. Среди арабских ученых существует консенсус в отношении того, что эти племена и некоторые из Бану Даббаба, а также Раваха, Фазара, Нушра, Аза и Джафар, а также, арабизованные берберы Киренаики, составляют большинство жителей этого региона. Среди этих арабов выделяются Саади из Бану Хайб. Утверждается, что они ведут свои корни от своего основателя Зуайба (Зуйиба) Аби аль-Лейла ас-Сулейми из Хайба, из Бану Сулайм. Он был главой Бану Сулайм и Бану Хилаль, поселившихся в этом регионе. Как гласит легенда, он женился на Сааде, дочь берберского вождя Халифы аз-Занати, одного из командиров и доверенных лиц ибн Бадла. Саада родила Зуайбе аби аль-Лейлу, трех сыновей, Баргута, Чакара и Салама.

Выходит, что самая сильная арабская племенная группа в Киренаике имеет берберское происхождение по материнской линии.

Эта новая порода придерживалась строгой арабской генеалогии, к которой согласились привыкнуть арабские и берберы. Это еще больше усилило берберо-арабские отношения, поскольку они стали кровными родственниками и, отныне, имели общий знаменатель для сосуществования.

Особый вид брака между арабами и берберами означал брак класса лидеров для обеспечения непрерывности этого самого лидерства, и это, очевидно, проявлялось Саади в Киренаике на протяжении всей ее истории.

Это было еще больше подтверждено потребностями и желанием других, включая Аль-Ашраф, потомков Пророка, быть включенными в блок Саади. Аль-Бараса является классическим примером того, что, несмотря на свои заявления о своем ашрафском происхождении, они, в первую очередь, настаивают на том, чтобы быть и вести себя как Саади. Значительная часть племен в Киренаике относит себя к дому Саади, несмотря на отсутствие материальных доказательств их нисходящей связи с последними. Поэтому, в частном порядке признается, что многие вещи это выдумка, но, что наиболее важно, мы, политически, считаемся Саади. Однако, в большинстве случаев выражение «Саади» предназначено для описания тех, у кого нет связи с ними. Честно говоря, у большинства из них, ее нет. Таким образом, это, обычно термин, используемый для демонстрирования гордости и значимости в связи с этой довольно свободной, но хорошо защищенной и надежной коалицией. К такому выводу пришли почти все историки, и в первую очередь, покойный киренаикский историк Базама, который после изучения этой традиции считал, что Саади и предполагаемое дерево ее потомков являются, в основном, фольклорной легендой.

И, наконец, берберы, также известные, как амазиги, были слабо признаны другими как одно этническое сообщество, несмотря на то, что они неоднородны в своих диалектах, религии и образе жизни.

Происхождение берберов, как мы показывали ранее, далеко не определено, но бесспорным является факт их ассоциации с арабами-завоевателями в 643 г. (24 г. Х), что привело к всеобъемлющей трансформации Ливии. Несмотря на противоречивые мнения о происхождении берберов, существовало множество берберских племен, которые неизмеримо играли разные роли в разное время, что влияло на события и людей в регионе.

Северная Африка, в целом, и Ливия, в частности, были преобразованы в результате притока арабских племен на берберские земли. Этот процесс изменил не только этническую принадлежность, но также культуру и язык в пользу арабов, а не других народов. Однако, считает Ф.Наджм, несмотря на сильный арабский лагерь, берберы всегда продолжали оставаться правителями региона, даже после своей исламизации.

С цивилизационной точки зрения концепция арабизма, особенно арабских бедуинов, живущих в самом сердце пустыни в Хиджазе, Неджде и Аль-Руб аль-Хали (Пустом квартале), на Аравийском полуострове, достаточно давно изменилась на новый арабизм, прилегающий к берегам морей и океанов. Это изменение привело к возникновению, так называемой, арабской «расы» пустыни, реконструированной другими расами. И произошло это благодаря силе и благословению ислама. Кроме того, другим изменением была модификация традиционного института кровной мести, преобразованного на основе сосуществования посредством смешения в более терпимый.

В этой связи, концепция арабизма в Магрибе, по своему содержанию и проявлению, отличается от концепции арабизма в восточной части арабского мира. Одна из предпосылок арабизма в Магрибе — ислам. Тогда как на Арабском Востоке это не так. Ислам и арабизм в Магрибе, особенно в Ливии, являются двумя ближайшими линиями и не могут допустить разделения между ними. Тот, кто принимает ислам как религию, признает арабский в качестве официального языка и укрепляет свою связь с землей и мусульманами соседних народов региона. Это возвестило культурную и политическую лояльность и экономическую интеграцию жителей региона как побочный продукт единения арабизма и ислама.

Таким образом, термин арабизм был и остается эластичным по своей природе и ассимилировал другие по своему подходу. Это, без сомнения, один из основных механизмов его выживания, а также необходимость, продиктованная социально-общественными эволюционными обстоятельствами.

Как известно, традиционно арабы делятся на три типа в соответствии с исторической эволюцией и генеалогией: «Баида» (Вымершие), «М Устаариба» (Арабизированные, обращенные в арабов) и «Хадиса» — постисламских, современных арабов. В прошлом и настоящем арабизм включал не только мусульман, но и другие конфессии, особенно христиан и, в меньшей степени, евреев и другие. Но, в Ливии он был ограничен только мусульманами, которые говорили по-арабски и гордились тем, что называли себя арабами, независимо от того, были ли они арабского, берберского, африканского, европейского или другого происхождения. Таким образом, арабизм в Ливии имел одно главное условие: его апологетам надлежало исповедовать ислам в рамках государства и с намерением «ливиизироваться», в долгосрочной перспективе. Однако, эта связь между арабизмом и арабским языком должна была сосуществовать в мире, на приобретенной земле, во имя ислама, и с целью ее окончательной исламизации.

Следовательно, мы видим необходимость в изучении тесной интеграции арабов и берберов и пытаемся найти объяснение их, почти этническому растворению друг в друге. В прошлом, с берберами никогда не происходило такого, за исключением финикийцев. Европейцы, как правило, никогда не могли легко слиться с берберами. Будь они греками, римлянами, до прихода ислама, или современными европейцами, такими как испанцы, французы или итальянцы, к удивлению европейских наблюдателей, которые не могли понять исламизацию и арабизацию берберов происшедшие с такой беспрецедентной скоростью. Одним из таких исследователей был француз, Жорж Марсе, писавший «Менее чем за столетие большинство христианских [берберских] детей стали мусульманами с рвением, которое заставило их захотеть стать мучениками за дело ислама». Это обращение было успешным в первые два столетия истории ислама или в последующие три столетия, не оставив никого в стороне от ислама в Магрибе, за исключением очень немногих мест».  До ислама племена Химьяра были евреями, а Наджрана — христианами. В арабском мире есть много арабов-христиан, особенно, в Египте, Судане, Ираке, Ливане, Сирии, Иордании и Палестине, а некоторые евреи все еще живут в Марокко, Тунисе, Ираке, Сирии и Йемене. Но мы задаемся вопросом, почему все берберы, в отличие от арабов, с тех пор стали мусульманами и навсегда прекратили отступничество от ислама?

Арабизация лавировала между запугиванием, принуждением и побуждением. Несмотря на противоречие, и побуждение, и запугивание, во многом, послужили делу ислама и арабизма. Они, оба, отправили жителей региона на путь арабизации.

Чтобы обсудить это потрясающее социальное развитие в ливийской истории, начнем с особенностей побуждающего характера

Ислам: религия и идентичность

С приходом ислама концепция арабизма сильно поляризовалась. Народы разных этнических оттенков растворялись в исламе, поскольку он отстаивал призыв к братству и стремление освободить человечество от крепостного права и порабощения. Простота и близость ислама к характеру и природе берберов облегчили его распространение среди них. Таким образом, ислам устранил все социальные барьеры между мусульманами разного происхождения, особенно между берберами и арабами. Это привело к гармонии в соответствии с исламским учением о равенстве.

Более того, ислам не был религией, предназначенной для определенной области, и не был открыт исключительно для одной конкретной расы в данное время, и, безусловно, его цивилизация не была продуктом одного конкретного племени, расы или национальности. Более того, это не было изобретением арабов, но божественное послание и дар свыше. Коран решительно поддерживает этот постулат, когда он гласит:

«О человечество! Мы создали вас из одной (пары) и превратили вас в народы и племена, которые могут знать друг друга, не для того, чтобы презирать. Поистине, самый почитаемый из вас перед Аллахом тот, кто есть самый праведный из вас. И религия перед Аллахом — ислам».

Однако, арабский язык был выбран в качестве языка Священного Корана, следовательно, арабизм, по сути, является овладением языком поклонения и общения.

Итак, исламский арабизм был единственным мотивом, который сделал арабов нацией, способной соперничать с величайшими цивилизациями в культурном, социальном, экономическом и политическом плане. Такое возвышение и возвышение арабов произошло исключительно благодаря исламу. Коран превозносит арабский язык и делает его священным и интернациональным как в этом мире, так и в будущем, как верят мусульмане. Также будет справедливо сказать, что ислам иммунизировал арабский язык от фрагментации на такое количество языков, как то, что случилось с латынью, когда она разделилась на испанский, итальянский, французский, португальский и другие языки.

Тем не менее, в Ливии ислам очень скоро стал свидетелем разногласий и соперничества, прежде всего, ибадитов и маликитов. Ибадитская школа имела преимущество в распространении своего учения, особенно в районе Триполи и Джебель-Нафуса. Их учение распространилось всего за 20 лет, на всей территории между Сиртом и Тлемсеном около 737 г. (120 г.) трудами Сальмы ибн Саада, пришедшего с востока в Ифрикию. На востоке он встретил Асима ас-Сидрати, Исмаила ибн Адрара аль-Гадамси, Давуда аль-Кибли аль-Нифзави и Абд ар-Рахмана ибн Рустама. Все они учились у него принципам ибадитской доктрины, затем перешли в Басру, где провели пять лет, изучая юриспруденцию, получили квалификацию, что позволило им стать учеными и защитниками ибадизма в Магрибе. Учение ибадитов нашло в Магрибе благодатную почву для его послания о противостоянии тирании и диктатуре в форме центральной власти. Он узаконивает борьбу с деспотическими правителями, если те отклоняются от «правильного пути ислама».

Берберы видели в этом не только инструмент реагирования и выражения их неприязни к диктату арабов, но, возможно, стремление к самоуправлению, отделенному от посторонних, в рамках своего собственного «берберизированного» ислама.

Учение ибадитов распространилось в Ливии до появления суннитской школы Малики. Маликиты обязаны своей популярностью и преобладанием в Ливии Али ибн Зияду аль-Кабси. Он был триполитанцем по происхождению, который представил учение имама Малика (аль-Мутты) в Ифрикии, преподавал в его большой мечети Крайвана. Абдель Салам ибн Сахнун был одним из лучших учеников Али ибн Зияда аль-Касби, который впоследствии стал влиятельным ученым и судьей, распространив это учение. Берберы называли всех, кто не был ибадитами, «урмийн», что буквально означает «римский», но они использовали его как другое слово для обозначения христиан, а не мусульман (ибадис). Они догматически верили в ибадитскую школу с ее исламским проявлением, выражающим их чаяния, но маликиты быстрее распространились по территории, которая традиционно считалась территорией ибадитов в Ливии. Те были сильно ослаблены и сосредоточились в изолированных районах, а затем, были вынуждены отправиться в горы Нафуса и прибрежный город Зуара в качестве безопасного убежища для сохранения своей ибадитской веры и берберской идентичности.

Эта атмосфера вызвала конкуренцию между ибадитами и маликитами за умы людей. Чтобы закрепить и укрепить свои позиции, они должны были максимизировать свои познания в исламе, а для этого они должны были хорошо знать арабский язык, чтобы добиваться своей интерпретации исламских текстов, и произвести впечатление на свою аудиторию. В конечном итоге это привело к тому, что большее количество людей перешло из ибадитской школы в маликитскую, и, к последующей арабизации берберов, а также к увеличению знаний ибадитов для тех, кто остался берберами. Во всяком случае, это не было воспринято как победа арабов и поражение берберов, а скорее, как безоговорочный триумф арабизации в Ливии, как таковой, а также крепости исламских уз, вне зависимости, были ли они на стороне ибадитов или маликитов.

Это схоластическое соревнование было почти мирным по своему характеру, в отличие от соперничества между суннитами и шиитами в восточной части исламского мира. Такое мирное соревнование увеличило темпы, с которыми арабизация охватила регион, из-за использования арабского языка в качестве существенно выгодного механизма для доказательства своей точки зрения. Ученые-ибадиты пошли еще дальше, постановив, что берберы, изучающие арабский язык, получат больше религиозных добродетели и награды, и шейх Абу Камран ибн Закария — сам бербер из племени Мизата — говорил своим ученикам: «Выучить одну арабскую букву, как выучить восемь предметов, и изучение одного предмета эквивалентно поклонению Аллаху в течении шестидесяти лет».