Государственный департамент США недавно сообщил, что Израиль присоединился к инициативе «Чистая сеть» как страна, взявшая на себя обязательство защищать свою сеть 5G от «ненадежных поставщиков», таких как системы 5G Huawei. В Израиле отмечают, что пока из Китая не последовало официального ответа на это сообщение, но ведущий корреспондент одного из китайских правительственных органов написал в Twitter, что это «скандал и неблагодарность» со стороны Израиля, который не ценит многолетнюю дружбу с Китаем.
Эяль Проппер[i] [1], руководитель отдела по изучению Китая в Институте исследований национальной безопасности (Institute for National Security Studies, INSS), напоминает, что в последние годы, когда Пекин стал сильнее, китайское руководство проводит политику ответных мер против стран, наносящих ущерб его интересам, что зачастую связано с их тесным взаимодействием с США и официальным следованием американской политике. Ответные меры заключались в ограничении торговли для нанесения удара по важным производственным секторам с целью обозначения «красных линий» Китая. Эксперт напоминает, что такую политику уже испытали на себе Норвегия, Южная Корея, Канада, Австралия и другие страны. В связи с этим он задался вопросом – приведет ли политика израильского руководства, включая вышеупомянутые события или подобного им рода, к кризису в китайско-израильских отношениях и, возможно, к карательной китайской дипломатии против Израиля или его делового сектора?[ii] [2]
Эксперт INSS отмечает, что китайская «карательная политика» проводится не только в случае нанесения ущерба основным интересам Пекина, таким как Тайвань, принцип «Одного Китая», и аспекты, относящиеся к китайскому суверенитету. Это происходит также тогда, когда наносится ущерб другим интересам Китая в сфере безопасности и торговли, а также в случае действий, классифицируемых в Пекине как грубое вмешательство во внутренние дела или оскорбление высших руководителей Коммунистической партии. Даже когда настоящая причина не указывается, «вполне очевидно», что предпринятые шаги являются ответным наказанием со стороны Пекина.
По словам Э.Проппера, китайцы прибегают к тактике «кнута и пряника» в надежде, что, когда ведущие экспортеры в «провинившейся» стране понесут экономический ущерб, их представители потребуют от своего центрального правительства предпринять соответствующие шаги для уменьшения убытков. Поскольку демократические страны действуют в соответствии с западными демократическими правилами и законами, пишет эксперт INSS, Китаю иногда трудно решить краткосрочные задачи с помощью карательных мер. Однако в долгосрочной перспективе их применение позволяет Китаю обозначить «красные линии» и границы терпения по отношению к политике той или иной страны.
В качестве примера китайских ответных мер, в основном экономических, Э.Проппер указывает случай с Норвегией. В октябре 2010 года Норвежский Нобелевский комитет вручил Нобелевскую премию мира китайскому правозащитнику Лю Сяобо, который в Китае был приговорен к 11 годам тюремного заключения за деятельность против руководства в Пекине. Представитель МИД Китая назвал награду «кощунством». В ответ Китай на шесть лет приостановил официальные встречи с официальными лицами из Норвегии. Китай также перестал импортировать норвежский лосось, что обошлось Осло более чем в 1 млрд долларов в год, пока в 2016 году не было достигнуто соглашение о возобновлении отношений. В соглашении, в частности, говорилось: «Норвежское правительство… придает большое значение основным интересам и основным проблемам Китая, не будет поддерживать действия, которые их подрывают, и сделает все возможное, чтобы избежать любого будущего ущерба двусторонним отношениям».
Южная Корея упоминается экспертом в качестве другого примера. В 2016 году Сеул объявил о решении разместить на своей территории американскую систему ПВО THAAD против возможного нападения Северной Кореи. Китай категорически возражал против этого шага, утверждая, что радар системы нанесет ущерб его национальной безопасности. После того, как в феврале 2017 года система была все-таки развернута, Китай приступил к экономическим мерам, при этом Пекин не признал, что вводит санкции, заявив лишь, что действия Сеула «вызвали сильные чувства у широкой общественности в Китае». В частности, был объявлен неофициальный бойкот Samsung, и китайцы практически полностью перестали покупать телефоны этого производителя. Доля Samsung на китайском рынке упала с 20% в 2015 году до менее 2% в 2017 году, тогда как Huawei и другие китайские компании за эти годы значительно продвинулись за счет Samsung. Китайцы бойкотировали Lotte, популярную южнокорейскую сеть супермаркетов, потерявшую 880 млн долларов в период с 2016 по 2018 год. Сеть прекратила деятельность и ее филиалы были проданы китайской Liqun Commercial Group. Экономический ущерб (примерно 15 млрд долларов, включая падение китайского туризма на 48%) привел к переговорам, и нормализация отношений стала возможной после того, как Южная Корея согласилась не размещать дополнительные системы ПВО на своей территории, не присоединяться к продвигаемой США региональной системе обороны или трехстороннему союзу с Японией и США против Китая.
В качестве третьего примера Э.Проппер приводит Канаду, где в декабре 2018 года была арестована Мэн Ваньчжоу, старшая дочь и наследница основателя Huawei, заместитель председателя и финансовый директор компании. Ее арест, который стал результатом американского запроса об ее экстрадиции по обвинению в нарушении санкций против Ирана, был расценен китайским руководством, по словам израильского эксперта, «как личное оскорбление, отчасти из-за важности Huawei и семьи Мэн для экономической и коммунистической элиты Китая». После нескольких дней безуспешных попыток добиться ее освобождения дипломатическими средствами Китай арестовал двух канадцев, бывшего дипломата Майкла Коврига и бизнесмена Майкла Спавора, которым впоследствии были предъявлены обвинения в шпионаже. Четверо канадских граждан, проживающих в Китае, были обвинены в контрабанде наркотиков и приговорены к смертной казни.
В дополнение к этим арестам Китай также ударил по канадской экономике. В частности, был приостановлен импорт мяса и масла канола, двух важных статей канадского экспорта. В январе 2019 года власти Китая объявили, что в партиях рапсового масла из Канады были обнаружены вредители, в результате чего импорт был приостановлен; экономический ущерб оценивается в 2 млрд долларов в год. В июне 2019 года, накануне приезда премьер-министра Канады Джастина Трюдо на саммит G20, китайцы объявили об обнаружении запрещенных пищевых добавок в партиях свинины, ошибки в документах на экспорт, и прекратили импорт мяса из Канады.
Несмотря на официальные опровержения, израильский эксперт не сомневается в том, что арест канадцев и экономические меры были козырями, призванными обеспечить освобождение Мэн. Ее возможная экстрадиция в Соединенные Штаты почти наверняка приведет к суровым приговорам в отношении арестованных канадцев, а также к возможному дальнейшему ущербу для канадского делового сектора.
Пятой жертвой китайских ответных мер, напоминает Э.Проппер, стала Австралия, которая поддержала политику Соединенных Штатов в отношении Китая. После того, как премьер-министр Австралии Скотт Моррисон в апреле 2020 года призвал к международному расследованию источников пандемии COVID-19, Китай приступил к карательным мерам без какого-либо официального заявления. Экономика Австралии очень зависит от торговли с Китаем; в 2019 году 38% австралийского экспорта приходилось на эту страну. В мае 2020 года Китай объявил о запрете на импорт говядины от четырех австралийских поставщиков, на долю которых приходится 35% всего экспорта мяса на сумму более 1 млрд долларов в год. Позже Китай объявил, что планирует ввести 80,5% тариф на импорт ячменя из Австралии после обвинений в демпинге и субсидиях, что отрицательно повлияет на реальную цену ячменя. Австралия оценила ущерб своему экспорту в 2020 году в 750 млн долларов. Газета South China Morning Post (SCMP) 18 августа 2020 года сообщила, что Министерство торговли Китая начало расследование импортных поставок австралийского вина в Китай после жалобы Китайской ассоциации импорта и экспорта вина и спиртных напитков на демпинг, наносящий ущерб местному рынку. Согласно австралийским отчетам, экспорт австралийского вина в Китай в 2019 году составил 1,3 млрд долларов, что сделало Поднебесную основным экспортным рынком для этого вина.
Отмечается, что австралийские производители вина были «удивлены решением Китая, которое было продиктовано политическими мотивами и не было направлено против правильной страны». Вслед за китайскими мерами в Австралии начались дискуссии о ее политических и экономических отношениях с крупными державами, особенно об экономической зависимости страны от Китая.
На фоне вышесказанного, полагает эксперт INSS, израильскому руководству необходимо извлечь уроки. Он отмечает, что в июне 2000 года продажа Китаю усовершенствованной израильской системы дальнего радиолокационного обнаружения и управления Phalcon была отменена под давлением американцев. После отмены Китай приостановил официальные отношения с Израилем на два года, пока израильское руководство не согласилось выплатить сотни миллионов долларов в виде компенсации. Прошли годы, прежде чем была выстроена новая база для израильско-китайских отношений, основанная на торговле в гражданской сфере.
Растущая напряженность между Соединенными Штатами и Китаем и давление Вашингтона на Израиль, чтобы он выбрал одну из сторон, могут привести к новым кризисам в израильско-китайских отношениях. Одним из примеров предпринятых Китаем антиизраильских мер (что, по мнению эксперта, является сигналом для израильского руководства) стало сокращение количества китайских туристов в Израиль в начале 2018 года примерно на 30%, что нанесло ущерб израильскому туристическому сектору. Это произошло после объявления президентом США Д.Трампом о переводе американского посольства из Тель-Авива в Иерусалим.
Израиль должен действовать в соответствии со своими стратегическими интересами и сохранять особые отношения, которые выстраивались с Соединенными Штатами на протяжении многих лет. В то же время рекомендуется учиться на прошлом опыте, поддерживать каналы диалога с китайским правительством, воздерживаться от лишних заявлений и избегать нанесения ненужного ущерба Китаю.
Наконец, хотя Китай является вторым по важности торговым партнером Израиля, а объем торговли с Поднебесной в 2019 году составил 13 млрд долларов, ни один сектор в Израиле не зависит от китайского рынка или китайских инвестиций. Исходя из этого, Израилю следует продолжать диверсифицировать свое экономическое сотрудничество, чтобы избежать ситуации, в которой иностранное государство, такое как Китай, может использовать дипломатию принуждения против ключевых секторов израильской экономики.
[i] [3] Посол Эяль Проппер – старший научный сотрудник и руководитель отдела исследований Китая INSS. Он приступил к работе в Институте после многолетней карьеры на дипломатической службе, где специализировался в основном на Китае и вопросах контроля над вооружениями. Сразу после установления израильско-китайских отношений он много лет проработал в Китае: генеральный консул в Шанхае (2017-2020), Министр и заместитель посла в Пекине (2002-2006) и сотрудник по СМИ, науке и культуре в Пекине (1992-1995). Д-р Проппер занимал должность директора по контролю над вооружениями и начальника бюро в отделе стратегических вопросов МИДа Израиля, а также возглавлял несколько правительственных делегаций в ООН. Его книга (на иврите) о Китае «Панда или дракон? Управление внешней политикой Китая в период реформ» была опубликована издательством Открытого университета в 2017 г. — https://www.inss.org.il/person/eyal-propper/
[ii] [4] When Beijing Is Angry: China’s Punitive Reprisals when Its Interests are Harmed // INSS. 27.08.2020 — https://www.inss.org.il/publication/china-punishments/?offset=1&posts=2957