Турция отвергла «поверхностные» требования о прекращении огня в зоне Нагорного Карабаха, где она поддерживает Азербайджан, после недели ожесточенных боев с этническими армянскими силами в отколовшемся нагорно-карабахском анклаве, сообщил 3 октября Reuters. В то время как Россия, США и Франция призывали к прекращению военных действий, региональная держава Турция твердо поддерживала азербайджанцев и повторяла, что те, кого она называла армянскими «оккупантами», должны уйти. Ереван заявил 2 октября, что будет работать с тремя крупными державами в направлении прекращения огня. Но президент Турции Р.Т.Эрдоган заявил, что они не должны играть никакой роли в миротворчестве, и 3 октября заявил, что Анкара поддерживает «угнетенных» на Южном Кавказе. Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявил итальянской газете La Stampa, что Россия может сыграть посредническую роль в прекращении огня «только в том случае, если она будет нейтральной». «Поверхностные требования немедленного прекращения боевых действий и постоянного прекращения огня на этот раз не будут полезны», — цитирует его турецкое государственное агентство Anadolu. Все эти заявления плюс турецкая военная поддержка усилиям Баку породило целый вал умозаключений российских политологов о том, что «Эрдоган стремится воссоздать «Великий Туран» и планирует в этой связи за счет своего участия в нынешнем конфликте выйти к Каспийскому морю» (Зачем? Купаться в нем? У Турции есть более серьезные выходы в мировой океан. В этой связи некоторые российские эксперты, похоже, мыслят категориями Второй мировой войны, когда захват побережья считался главной составляющей военного успеха – авт.). В этой связи рискнем предположить, что цель выхода к побережью Каспия не является главной задачей Анкары в настоящее время: это просто не имеет никакого политического и экономического смысла. Насчет «Великого Турана» тоже не все однозначно: откровенно говоря, местные элиты не стремятся ложиться под Эрдогана; деньги и военную помощь готовы брать, а лишать себя экономической и политической самостоятельности ради великой идеи не готовы. Да и денег на такие проекты у Анкары просто нет. Тогда какая основная цель Эрдогана в данном случае? Рискнем предположить, что причины такой политики Анкары (да и Баку) прежде всего кроются во внутриполитической повестке дня. А если точнее — в серьезном экономическом кризисе, которому пока конца-края не видно. Отсюда перенос внимания населения на внешнее направление на фоне активизации «националистической повестки дня». Иных вариантов, кроме участия в локальных конфликтах, для такой активизации и повестки просто нет. В этой связи подчеркнем, что вход Турции в армяно-азербайджанский конфликт произошел после возникновения паузы в военной экспансии турок в Ливии, патовой ситуации в Восточном Средиземноморье и начала тягучей партизанской войны против протурецкого присутствия на севере Сирии. Опасность эксплуатации националистической повестки дня заключается в том, что она выдыхается без новых конфликтов: она нуждается в постоянной подпитке. Но все сказанное совершенно не означает того, что Анкара собирается участвовать в армяно-азербайджанском конфликте «по полной». Да и не только в нем. В данном случае турецким руководством четко учитывается тот простой факт, что националистический угар быстро превращается в обструкцию власти на фоне возрастающего количества «цинковых гробов». Отсюда и сирийские наемники, которых снова бросили на передовую, и активное использование беспилотников. Эта общая черта политики минимизации собственных потерь, которые турки исповедуют свято и в Сирии, и в Ливии, а теперь и в Карабахе. Этот момент фактически полностью исключает появление в Азербайджане постоянного военного присутствия Турции. Таким образом, в такой политике много «публичного надувания щек» при четко взвешенной степени своего непосредственного военного участия. В чем основной тезис этой новой политики Анкары, которую можно смело назвать «новой политикой по спасению самого института правления Эрдогана»? Если суммировать все высказывания турецких идеологов и чиновников на эту тему, то она в общем следующая. «В разгар процесса массовой перестройки мировой системы Турция переосмыслила себя; новая Турция сильно отличается от того, чем она была в прошлом. Тем не менее, некоторые люди все еще живут в прошлом, не верят в новую концепцию Турции, имеющей «национальные интересы», и думают, что только США могут и будут определять интересы других стран. Этот мир больше не существует. Раньше великие державы руководили и ослабляли другие страны в угоду своим собственным интересам, но сегодня надо признать, что то, что мы считали истинным, уже не так. Все страны мира изменили свою политику. США хотят выйти из НАТО, несмотря на то, что являются его основателем, в то время как Китай стремится выйти за пределы своих границ на все континенты. Тем временем Россия достигла своей цели-постоянного военно-морского присутствия в портах в «теплых морях». Европейский союз, тем временем, страдает от своих собственных проблем. Некоторые малые и слабые государства остаются пешками старых держав. Репозиционирование Турции можно понять, спросив, смогла бы она почувствовать свое присутствие в качестве регионального фактора на международной арене и была бы услышана, если бы она не проводила «силовую политику»? Нет. Турция активизировала стратегию, которая демонстрирует свою жесткую мощь, используя резкий тон для официальных заявлений и усиливая свой военный потенциал на местах. Смысл всех этих маневров в том, что Турция — это военная сила, к которой нужно относиться серьезно. Она обладает не только передовым вооружением, но и отечественной оборонной промышленностью, которая его производит. Это послание, похоже, дошло до мира, поскольку некогда бряцающие оружием страны теперь стремятся к диалогу и переговорам с Анкарой, чтобы снизить напряженность. Развивая свой военный потенциал и выставляя его напоказ, турецкие дипломаты сыграли свою роль в разрешении споров путем переговоров. Тот факт, что кризис в Восточном Средиземноморье и Эгейском море достиг этой стадии, является результатом этого двойного подхода. Главная цель всегда заключается в мирном урегулировании споров без необходимости вооруженного конфликта (это самое важное: воевать турки не хотят: шантажировать своим военным присутствием сколько-угодно, но не воевать – авт.). Точно так же целью турецкой поддержки народа и правительств в таких местах, как Азербайджан и Ливия, является стабилизация ситуации в этих странах, а не нагнетание напряженности. Международные институты, веками проводившие в регионе политику «ни войны, ни мира», вызвали рост хаоса и упустили из виду гибель уязвимых слоев гражданского населения из-за несправедливых решений, принятых в интересах могущественных партий». Вот такая программа действий, которую можно и должно критиковать. Прежде всего, конечно, с точки зрения утверждения о том, что турки могут производить самостоятельно современные виды вооружений. Они могут это делать, только получая современные технологии, комплектующие и образцы из стран НАТО и ЕС. Те же беспилотники без австрийских двигателей, электроники и немецкой оптики не полетят. И ровно по этой причине турки никогда сами не выйдут из НАТО: за счет этого они участвуют в программе обмена и получения новых образцов вооружения. Что касается способности Анкары самостоятельно играть роль регионального или мирового игрока, то это сильно преувеличено. Стоило Вашингтону и Брюсселю открыто пригрозить санкциями Анкаре, тут же «нормализовался2 переговорный процесс по вопросу бурения на шельфе у Кипра; стоило встать российской ЧВК «Вагнер» при поддержке систем РЭБ «Красуха» и неких самолетов у Аль-Джуфры и Сирта, и наступление сил ПНС при поддержке Турции завершилось. Более того, начались межличностные трения между премьером ПНС Ф.Сарраджем и Р.Т.Эрдоганом. Этот сценарий, кстати, очень вероятен и в случае отношений Баку с Анкарой, если «победоносная война» на получится. Тем более, что вышеприведенные заявления М.Чавушоглу уже трудно трактовать, как просто заявления союзника: это скорее заявления главного игрока в этом конфликте. Этот тон в Баку совсем не нравится. Тот же тупик маневра образовался у турок и в Сирии: там по факту началось уже настоящая партизанская война против их присутствия. И в последних двух случаях «хвост» Анкаре прищемила Москва, а в случае с Сирией — еще и Вашингтон. Так что алгоритм обуздания участия Анкары в такого рода конфликтах уже в принципе отработан, было бы желание. Первые признаки реализации такого подхода Москвы уже есть: по ряду данных, через Иран в Армению уже переброшены 3 дополнительных МиГ-29. А пока Москва разумно ждет, когда выйдет первоначальный националистический запал сторон на фоне незначительного военного прогресса и роста потерь, и наступит время для «спасения их лица».