7 октября 2020 г. в Алжире началась двадцатидневная предвыборная кампания по проведению референдума о пересмотре конституции, намеченного на 1 ноября. Президент Абдельмаджид Теббун считает, что национальный плебисцит, о проведении которого он объявил еще 24 августа текущего года, позволит «заложить основы нового Алжира в условиях демократии и свободы».
Примечательно, что в своем выступлении во время визита 10 октября в штаб-квартиру Министерства обороны он заявил, что национальный референдум знаменует собой «возвращение власти народу», которому предлагается свободно и суверенно озвучить свое отношение к конституционным поправкам. Которые, как он надеется, будут им одобрены, «чтобы мы могли вместе заложить основу нового Алжира, опирающегося на два столпа — национальный суверенитет и подлинную реализацию социальной справедливости».
По его словам, «мы пойдем по правильному пути, потому, что отказ от поддержки данной инициативы был бы заблуждением».
Одновременно он похвалил алжирскую армию за выполнение своих обязанностей по обеспечению безопасности Алжира.
В свою очередь, начальник штаба Вооруженных сил АНДР генерал-лейтенант Саид Шенгриха заявил, что всенародный референдум по проекту пересмотра конституции, «несомненно, станет еще одним днем победы алжирского народа», выразив тем самым недвусмысленную поддержку президенту.
По его словам, «подлинные алжирцы проголосуют «за», полностью осознавая, что они своим массовым участием в этом референдуме категорическим и недвусмысленно предостерегают «что-то замышляющих против нашей страны»».
Однако многие алжирцы выступают против навязываемых им изменений. Так, Ассоциация алжирских улемов оспаривает закрепление в новой конституции официального статуса за берберским языком.
Тем самым они солидаризировались с исламистами. По их мнению, «некоторые статьи предлагаемого текста изменений представляют собой бомбы замедленного действия, угрожающие национальной идентичности и месту ислама в стране», в чем они видят угрозу её будущему.
Также исламисты не принимают в предлагаемом конституционном проекте «оговорок относительно личности и образования». Они ссылаются на «двусмысленность подготовленной статьи о свободе вероисповедания и устранении идеологических влияний из образовательных учреждений», которые-де «оттолкнут школу от ее идентичности», что в итоге, согласно улемам, создаст Алжиру «серьезные проблемы».
Они недовольны тем, что в системе образования «закрепится обучение на чуждых ей берберском и французском языках», а ее саму оградят от религиозного влияния.
Такая реакция понятна, ибо на основе данной поправки президента государство сможет надежно перекрыть внешние каналы подпитки религиозных организаций.
Вместе с улемами единым фронтом выступают Движение общества за мир (MSP) Абдерразака Макри, считающего, что текст новой конституции продвигает требования «светского» течения.
Лидеры алжирских «Братьев-мусульман», Партии справедливости и развития (PJD) Абдалла Джабалла и главы «Ан-Нахды» Язид Бенайши прямо утверждают, что конституционные изменению представляют опасность для арабского языка, ислама и «национальных корней».
Причем первый назвал сторонников конституционных изменений «атеистами».
Светская оппозиция же усматривает в попытке конституционных изменений «явный регресс демократических свобод и разворот государства спиной к претензиям алжирского народа».
Так, по словам президента партии Союза за перемены и прогресс (UCP) Зубиды Ассуль, «конституционный референдум не может быть решением нынешнего политического кризиса, в котором живет наша страна».
Светские оппозиционеры полагают, что «алжирские власти пытаются устранить кризис политической легитимности, решение которого заключается в освящении народного суверенитета и уважении демократических принципов» и что его «нельзя урегулировать конституционной поправкой».
Они утверждают, что принятию конституционных изменений препятствует «атмосфера террора в обществе». В подтверждение своих слов они заявляют о волне арестов, обрушившихся на активистов протестного движения «Хирак», о задержании журналистов и политических активистов, (в частности, о случаях Халеда Драрени и Халеда Тазагхарта), а также о запрете оппозиционным партиям осуществлять свою политическую деятельность.
Еще одна претензия – «новая Конституция наделяет президента АНДР фараоновой властью, в частности, статья 91», которая, по мнению светской оппозиции, усиливает исполнительную власть.
Оппозиционеры ссылаются на советника президента Буалема Буалема, согласно которому «срок работы главы государства будет увеличен до 20 лет вместо 15 лет» и утверждают, что полномочия главы государства после этого будут заметно увеличены.
Кроме того, оппозиция заявляет о «полном отсутствии полноценного обсуждения содержания этого конституционного проекта» и «отмене положений, гарантирующих свободу вероисповедания и совести».
Заметим, что даже руководство проправительственных партий огорчено правилами, установленными Независимым национальным органом по выборам, обязавшем политические объединения, ассоциации и деятелей, желающих принять участие в кампании, передать его представителям свою программу (формат встречи, личности выступающих, содержание выступлений).
Это беспокоит и расстраивает руководство даже крупнейших «партий власти» — Фронта национального освобождения и Национального движения за демократию, усматривающих в этом проявление к ним недоверия.
Однако, несмотря на это, они готовы исполнить привычную роль старых добрых слуг, заявляя о готовности предложить свои национальные, местные структуры и материально-техническое обеспечение для обеспечения проекта пересмотра конституции.
Трагикомизм ситуации состоит в том, что среди активистов, поддерживающих конституционные изменения, отметились представители партий, чьи бывшие лидеры фактически сидят в заточении у Теббуна. Среди них и вторая по значимости «партия власти» — Национальное движение за демократию (RND), чей бывший генеральный секретарь Ахмед Уяхия находится в тюрьме.
Заметим, что светская оппозиция полагает, что представители власти таким образом пытаются «устранить дефицит собственной легитимности». Между тем, практически никто из критиков не задумывается, для чего это делается и что будет после одобрения конституционных изменений, уже подготовленных окружением президента.
Предположим, что, протолкнув конституционные изменения, президент получит карт-бланш на самые серьезные и непопулярные изменения в условиях происходящего ухудшения ситуации в стране.
Причем ожидаемое в связи с конституционными изменениями разрешение на отправку алжирских войск за пределы страны не является единственной крупной новацией.
Главное – каким именно будет ожидаемое ужесточение социально-экономических мер внутри страны, у которой остается все меньше золото-валютных резервов.