По мере того как стороны внутриафганского конфликта пытаются договориться о новых условиях перемирия, центральное место в переговорах занимает давний неразрешенный вопрос о роли ислама в политической жизни Афганистана. Радикальное исламисткое движение «Талибан» (запрещено в РФ), которое десятилетиями боролось за установление исламской политической системы в стране, начало мирные переговоры с правительством Афганистана в сентябре 2020 года после долгих месяцев отсрочки. Изначально талибы отказывались сесть за стол переговоров с правительством Ашрафа Гани, так как не признавали итоги выборов и легитимность президента. Вместе с тем, проведение переговоров с действующим правительством – необходимая мера для «Талибана», так как руководство движения осознает, насколько непросто убедить граждан Афганистана и международное сообщество принять их понимание ислама. В этой связи можно выдвинуть предположение, что «Талибан» осознает невозможность полной реализации своей прежней модели правления. Захватив власть в Афганистане в 1996 году, талибы основали Исламский Эмират Афганистан, не согласуя свои действия с другими политическими и религиозными группами. Результатом деятельности движения стал стиль правления, при котором гражданам Афганистана под угрозой применения оружия навязывались нормы и образ жизни в соответствии с законами шариата. Навязывание идеологии исламского фундаментализма и игнорирование призывов международного сообщества привело к тому, что Афганистан стал «изгоем» на международной арене. Тем не менее, на сегодняшний день становление «исламской системы управления» продолжает оставаться главным требованием талибов в рамках переговоров с афганским правительством и представителями политической оппозиции. Однако руководству движения необходимо четко изложить свои представления о роли ислама в политической и общественной жизни Афганистана. Правительство страны, в свою очередь, считает, что роль ислама в политической системе проявляется в достаточной мере. В ходе мирных переговоров представители действующей власти, напротив, делают упор на защиту достижений последних двух десятилетий, включая права женщин, свободу выражения мнений и избирательную демократию. Для того, чтобы в результате внутриафганских переговоров было достигнуто перемирие, обеим сторонам необходимо согласовать точки зрения на то, как должно выглядеть исламское управление в Афганистане. «Талибан» утверждает, что нынешняя афганская политическая система была создана под тенью западных вооруженных сил и удовлетворяет главным образом западные нормы, отводя недостаточную роль религиозным властям. Руководство движения рассматривает правительственные элиты Кабула как секуляристов, стремящихся к вестернизации афганского общества. Талибы же ставят активное продвижение исламских ценностей и морали во главу угла как одну из основных функций «истинного исламского правительства». Стремление к гендерному равноправию в нынешней афганском обществе расценивается движением как противоречие исламским нормам. Талибы считают, что относительно свободные афганские СМИ поощряют деморализацию общества, вместе с тем движение возражает против банковской системы, выстроенной в рамках международных правил и продвигает идею исламского банкинга. Руководство талибов выступает за то, чтобы религиозные лидеры играли большую роль в политике и законодательстве, а также поощряли религиозное образование. Многие афганцы опасаются, что талибы выступят за возвращение к своему деспотическому стилю правлению конца 1990-х годов, так как движение на корню отрицает относительную либерализацию афганского общества, происходившую в последние годы. Однако в то же время ряд заявлений «Талибана» указывает на то, что общественное мнение способно повлиять на риторику движения, и, возможно, это оставляет возможность для компромисса. Так, талибы допускают возможность посещения школ девочками в районах, находящихся под их контролем, что идет вразрез с их изначальными принципами, ограничивающими доступ женщин к образованию. Во время правления «Талибана» в 1990-е годы любые средства коммуникации и прогрессивные технологии попадали под запрет. С тех пор движение стало довольно продвинутым в вопросах использования интернета и мобильной связи, а в некоторых подконтрольных талибам провинциях были установлены телекоммуникационные вышки и предоставлен доступ в интернет. Верховный лидер «Талибана» Хайбатулла Ахунзаде поручил Мавлави Абдул Хакиму, самому высокопоставленному религиозному деятелю движения, возглавить делегацию на переговорах с афганским правительством в Дохе. Хаким не имеет опыта в политических переговорах, но личное участие такого авторитетного религиозного деятеля предполагает, что талибы намерены прояснить свою позицию относительно роли ислама в Афганистане в ходе переговоров. Тем самым руководство движения намерено убедить боевиков движения в том, что любое соглашение, подписанное лидерами группировки, будет поддерживать фундаментальные исламские ценности. Компромисс по государственному устройству, вероятно, потребует разработки новой конституции. Гани уже предложил «Талибану» внести поправки в действующую конституцию, но только через существующие процедуры, которые дадут правительству контроль над процессом. Афганская политическая оппозиция заявила о своей готовности рассмотреть структурные реформы существующего конституционного строя при условии сохранения и защиты гражданских и политических прав. В последние недели лидеры «Талибана» заявляли, что во главе будущего афганского правительства должен стоять авторитетный религиозный деятель. И даже если он не будет занимать должность главы исполнительной власти, то, по их словам, он должен возглавлять орган, обладающий полномочиями контролировать исполнительную власть. Переговоры будут напряженными в том числе и из-за отказа талибов признать гендерное равенство, в частности, право женщин занимать должности на государственной службе. Без согласия «Талибана» на компромисс в вопросах прав и свобод личности мирное соглашение не будет достигнуто. Фактически, позиции и взгляды талибов основаны на афганских культурных нормах в такой же степени, как и на положениях исламской доктрины, влияющей на них как в ультраконсервативном, так и в относительно прогрессивном направлениях. Консервативные взгляды на общественную жизнь, которых придерживаются талибы, распространены среди афганцев, проживающих в сельских районах, а также среди значительной части городской образованной молодежи. В отличие от других современных джихадистских группировок, идеология «Талибана» не зиждется на буквальном прочтении текстовых источников. Движение возникло из сочетания исламской устной традиции и доисламских культурных норм и не имеет единого идеологического фундамента. Фактически, его отсутствие побудило некоторых представителей движения из рядов более радикально настроенной молодежи присоединиться к конкурирующим группировкам, таким как ответвление террористической организации «Исламское государство» (запрещена в РФ) в Афганистане. Теоретически, смягчение идеологии могло бы позволить «Талибану» в большей степени интегрироваться в афганскую политику, однако многие члены афганского общества глубоко скептически относятся к подлинным переменам в «Талибане» и перспективам будущих преобразований. В любом случае, для трансформации политического мышления талибов потребуется много времени. Спешка в переговорах может привести к нестабильному результату, который в конечном итоге лишь углубит разногласия между афганским правительством и талибами. Успешные внутриафганские переговоры потребуют не только терпения, но и более сдержанного подхода к прорабатыванию вопросов с обеих сторон.