В начале октября генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш зарегистрировал турецко-ливийскую сделку о разграничении морской юрисдикции в Средиземном море. Согласно статье 102 Устава ООН « каждый договор и каждое международное соглашение, заключенное любым членом Организации Объединенных Наций… должны быть как можно скорее зарегистрированы в Секретариате и опубликованы им». Зарегистрировав свое соглашение с ООН, Турция и Ливия фактически подняли его до уровня международного договора. Согласно процедурам ООН, страны-члены сообщают организации о подписании соглашений. Регистрация в ООН не означает, что международный орган должен одобрить какое-либо соглашение, в данном случае сделку между Турцией и ливийским Правительством национального согласия (ПНС). В этом контексте не существует такого понятия, как механизм утверждения. Согласно Конвенции ООН по морскому праву, страна может расширить свои территориальные воды только на 12 морских миль. Что касается исключительной экономической зоны (ИЭЗ), где она имеет права на рыболовство, добычу полезных ископаемых и бурение, то эта территория может простираться еще на 200 миль. Когда Кипр и Египет договорились о делимитации ИЭЗ между ними в 2004 году, Турция возразила на том основании, что часть ее континентального шельфа находится в том же районе. Такие утверждения основаны на том мнении, что возможности островных государств по созданию морских зон должны быть ограничены по сравнению с материковыми прибрежными государствами. Турецко-ливийское морское соглашение было в значительной степени ответом на Восточно-средиземноморский форум, который был запущен в 2019 году с участием семи государств-членов, причем Турция не была одним из них. Чтобы обеспечить свои интересы в этом районе, Анкара должным образом заключила соглашение с ПНС Ливии 27 ноября прошлого года; оно было ратифицировано парламентом Турции 5 декабря. Затем Анкара представила соглашение в ООН для регистрации, чтобы защитить свои права от односторонней и незаконной деятельности других региональных стран и международных корпораций.
Таким образом, нынешняя напряженность в Восточном Средиземноморье подпитывается спором между сторонами об использовании исключительных экономических зон в качестве средства отстаивания национальных прав на разведку энергоресурсов и природных ресурсов. Это было продемонстрировано через несколько месяцев после соглашения между Турцией и Ливией, когда Греция ответила подписанием отдельных соглашений о морской границе с Египтом и Италией. Контр-адмирал Джихат Яйджи был одним из первых, кто подчеркнул важность соглашения об ИЭЗ между Ливией и Турцией. В своей статье он указал на ключевую роль Ливии в усилиях по ограничению морских юрисдикций в Восточном Средиземноморье. По словам Яйджи, после подписания соглашения с Турцией Ливия получила 16 700 кв. км морской территории. Он отметил далее, что если Ливия подпишет соглашение с Италией и Грецией в рамках прав, защищаемых этим соглашением, подписанным с Турцией, то она может получить по меньшей мере 39 000 кв. км. Очевидно, что регистрация соглашения между Турцией и ПНС Ливии в ООН является четким сигналом для других прибрежных стран, что Анкара стремится иметь право голоса в будущем развитии газовых и углеводородных запасов региона.
Ответом оппонентов Анкары стали учения «Немезида-2020» (NEMESIS 2020), которые проводились в Восточном Средиземноморье в то время, когда турецкое сейсморазведочное судно Oruç Reis проводило работы в этом регионе. Кипр, Египет, Франция, Греция, Италия, Израиль, Великобритания и США, а также шесть частных компаний приняли участие в многонациональных учениях «Немезида-2020» со своими активами и персоналом 14 октября. 11 октября Турция выдала новый Navtex (навигационный телекс) для сейсморазведочного судна Oruç Reis для проведения работ к югу от Кастеллоризо (Meis), греческого острова, расположенного в двух километрах от южного побережья Турции недалеко от курортного города Каш, до 22 октября. Судно должно будет проводить сейсмические исследования в Восточном Средиземноморье вместе с двумя другими судами – «Атаман» и «Ченгиз Хан». NEMESIS 2020 сосредоточилась на «антитеррористических, поисково-спасательных и антиполяционных операциях с целью обеспечения безопасности экономической деятельности в Средиземноморском регионе». 21 морское подразделение и 12 воздушных средств присоединились, и группы специальных операций выполнили различные сценарии во время учений. Турецкий буровой корабль «Явуз» действовал к юго-западу от Кипра и покинул этот район 5 октября. Совсем недавно его деятельность была продлена до 12 октября. «Явуз» впервые начал свою деятельность к востоку от Кипра в июле 2019 года. Летом Турция выпустила Navtex для поиска нефти и газа к югу и востоку от Кастеллоризо. Днем позже еще один Navtex был выпущен Грецией в ответ на рекомендацию, опубликованную военно-морским флотом Турции. Затем Турция временно приостановила свои исследовательские планы по разведке нефти и газа в регионе. Но «Явуз» продолжал бурение в спорных средиземноморских водах у берегов Кипра.
В этой связи надо подчеркнуть несколько моментов.
- Сам факт регистрации соглашения между Турцией и ПНС в ООН ничего практически не означает. Иных вариантов действий ООН в отношении договоров двух субъектов международного права просто быть не могло.
- Речь в данном случае идет пока в большей степени о борьбе амбиций ряда стран в рамках контроля над бассейном Восточного Средиземноморья в принципе. Совершенно очевидно, что рассуждения ряда политологов о том, что Турция в состоянии самостоятельно проводить промышленную добычу газа на шельфе лишены всяческих оснований. Прежде всего, с точки зрения того, что у Турции нет компаний с солидной технической историей и кадрами для такого рода деятельности, а также соответствующих финансовых средств. Последнее четко иллюстрируется объемом проблемных кредитов турецких компаний: более 700 млрд долларов. Без новых кредитных линий со стороны международных банковских структур и технического участия крупных углеводородных компаний говорить о серьезном подходе к разработке этих месторождений нельзя. Два буровых судна турок, о которых с придыханием говорят некоторые эксперты, — это корабли разведки, а не добычи. С учетом резко негативной позиции коллективного Запада и Израиля к действиям Анкары в Восточном Средиземноморье рассчитывать Анкаре на какую-то реальную техническую и финансовую поддержку со стороны международных углеводородов «тяжеловесов» также неоправданно.
Таким образом, в данном случае мы видим в очередной раз попытку Турции заявить себя в качестве ключевого регионального партнера в рамках любых переговорных форматов. До сих пор такая роль Анкары Западом игнорировалась. Стать полноправным участником этих политических форматов — это на сегодня основная цель Анкары, и именно эта цель преследуется ей в рамках своих операций в Ливии, Нагорном Карабахе и Восточном Средиземноморье. И как мы видим, пока такие претензии напрочь отрицаются коллективным Западом и Россией.