Иранская сторона после отмены оружейного эмбарго рассчитывает в большей степени экспортировать оружие, а не импортировать его. Об этом заявил в воскресенье 18 октября министр обороны Ирана бригадный генерал Амир Хатами. «Нет сомнений, что мы будем экспортировать значительно больше [оружия], нежели импортировать», — сказал он. Министр добавил, что «с прошлого года к Тегерану [по вопросу экспорта и импорта вооружения] обратилось несколько стран, с которыми были проведены переговоры». Выступление Хатами транслировало государственное телевидение Ирана. По его словам, многие 2не верят, что таких результатов [в сфере оборонной промышленности] иранская сторона смогла добиться в условиях санкций». Эмбарго на поставки в Иран, а также экспорт из этой страны обычных вооружений истекло 17 октября. В этот день исполнилось ровно пять лет с момента вступления в силу Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы и принятой в его поддержку резолюции 2231 Совета Безопасности ООН, которыми был установлен соответствующий срок ограничений. Это означает, что Иран может теперь свободно покупать и продавать обычные вооружения, и дипломатическую победу над США, которые потерпели неудачу в своих усилиях по продлению эмбарго два месяца назад, против чего выступили члены Совета Безопасности Россия и Китай, две страны, которые широко считаются одними из первых, кто торгует с Ираном и извлекает выгоду из отмены санкций. Против отмены оружейного эмбарго в отношении Ирана в течение последних нескольких месяцев выступали США. 21 сентября Вашингтон ввел санкции за продажу Тегерану оружия на национальном уровне. Американский лидер Дональд Трамп подписал указ об ограничительных мерах в отношении тех, кто будет причастен к поставкам Ирану «ядерных технологий, технологий [производства] баллистических ракет и обычных вооружений». «Даже если snapback [в санкциях] будет выполнен, он будет стрелять холостыми выстрелами», — сказал в этой связи генерал-майор Хосейн Салами. «Мы пойдем дальше и примем наши меры, если наши права не будут выполнены в рамках ядерной сделки. Мы не боимся блефа, угроз и запугивания».
В связи с вышеприведенным заявлением А.Хатами отметим, что Иран добился в последнее время больших успехов в разработке собственных вооружений, и они, по-видимому, пользуются спросом в определенных странах. Но в данном случае есть одно важное «но»: все эти дроны и ракеты в общем-то являются продуктом модифицированных с разной долей успеха образцов российского, американского, китайского или северокорейского оружия. В этой связи Иран стремился и будет стремиться приобрести дорогостоящую российскую систему ПВО С-400, учитывая наличие американских истребителей F-35 в арсенале Израиля, которые также стремятся приобрести ОАЭ и Катар. В этой связи именно Россия, скорее всего, будет выбрана Тегераном основным поставщиком вооружений. Агентство оборонной разведки США в прошлом году предположило, что в случае отмены санкций на поставки оружия Ирану, иранцы будут искать возможности приобрести российские истребители Су-30, учебно-тренировочные самолеты Як-130 и танки Т-90, а также систему С-400. Эти прогнозы находят и другие подтверждения. Тегеран и Москва сотрудничают в вопросе развития иранской авиации, соответствующие договоренности между странами уже достигнуты. Об этом заявил в 19 октября в том же интервью министр обороны Ирана бригадный генерал Амир Хатами.»У нас есть важные договоренности с Россией с целью развития [иранских] ВВС», — цитирует его агентство ИСНА. Министр добавил, что у Ирана «есть соглашения о военном [сотрудничестве] на новом этапе после отмены оружейного эмбарго [в отношении Тегерана] с Китаем и РФ». Но, как полагают американские эксперты, Москва, заявляя, что готова иметь дело с Ираном после прекращения санкций в отношении оружия, возможно, не захочет ставить под угрозу новый договор о сокращении вооружений СНВ с США, срок действия которого истекает в феврале. Это, конечно, большая глупость, поскольку Москва совершенно точно не будет увязывать смутные на сегодня перспективы продления договора СНВ с интересами своего оружейного экспорта. Другой вопрос — негативные последствия для российского ВПК с точки зрения активности на иранском рынке из-за ущерба для аналогичных усилий на других направлениях. Главным проблемой в этой связи являются даже не санкции, а платежеспособность Тегерана. Ровно такая же постановка вопроса справедлива и по отношению к еще одному потенциальному экспортеру в лице Китая. Пекин, который еще не продал свои беспилотники Ирану, также будет осторожен в своих отношениях в области ВТС с Тегераном, с одной стороны, и странами Персидского залива — с другой. Тем не менее, Китай заинтересован в расширении двусторонних связей с Тегераном в рамках 25-летнего всеобъемлющего стратегического партнерства, которое в настоящее время находится на стадии переговоров и может привести к тому, что Пекин инвестирует 400 млрд долларов в обанкротившуюся экономику Ирана в обмен на удовлетворение его энергетических потребностей по сниженной ставке. Контуры этой сделки в области ВТС еще предстоит увидеть, но самые последние сообщения предполагают, что в рамках сделки с Китаем Иран может импортировать северокорейские ракеты, в частности мобильные баллистические ракеты «Хвасон-12» с дальностью полета 4500 километров. Одновременно ряд экспертов указывает на то, что северокорейские инженеры помогут иранским коллегам строить новый ядерный объект «в самом сердце гор», что стало актуальным после последних по времени актов саботажа на ядерном объекте в Натанзе летом сего года.