Совет стражей Конституции Ирана одобрил принятый ранее Меджлисом (парламентом) страны законопроект о наращивании степени обогащения урана правительством страны. Об этом сообщает 2 декабря агентство ИСНА.
Закон теперь должен быть передан президенту Ирана Хасану Роухани для реализации. Отмечается, что проект был одобрен Советом стражей Конституции Ирана после внесенных в него исправлений. Во вторник 1 декабря Меджлис Ирана проголосовал за законопроект, обязывающий правительство нарастить степень обогащения урана. Парламент дал правительству два месяца для отказа от выполнения дополнительного протокола с МАГАТЭ, если остальные участники ядерной сделки не вернутся к полному исполнению своих обязательств. По мнению законодателей, включенные в проект меры помогут отмене санкций в отношении Тегерана.
Законопроект призван обязать правительство производить в год не менее 120 кг урана, обогащенного до 20%. Между тем Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) позволяет Ирану обогащать уран до уровня не более 3,67% в течение 15 лет. Кроме того, власти страны должны будут в течение года ввести в эксплуатацию по одной тысяче дополнительных центрифуг на ядерных объектах в Натанзе и Фордо.
Также закон предусматривает немедленное возвращение к проекту реконструкции ядерного реактора в Араке, который существовал до подписания ядерной сделки. Согласно СВПД, Тегеран обязался перестроить реактор на тяжелой воде в Араке для проведения ядерных исследований в мирных целях. В рамках договоренностей иранские власти разрушили ядро этого реактора. Как полагают американские эксперты, ратификация иранским парламентом нового законопроекта о расширении ядерной программы Ирана отражает растущее давление иранских «ястребов» на президента Ирана Хасана Роухани и их ожидание скорейшего взаимодействия с новой администрацией Байдена для решения двусторонних вопросов. Консерваторы и сторонники жесткой линии, возглавлявшие парламент после февральских выборов 2020 года, добились принятия законопроекта менее чем через неделю после убийства Мохсена Фахризаде, но его быстрое одобрение и незначительные изменения Советом стражей предполагают, что консервативные фракции стремятся ослабить своих умеренных соперников перед июньскими президентскими выборами, оценивая, что любая приостановка давних санкций продемонстрирует избирателям, что более жесткая стратегия была успешной. Тем не менее неясности в законодательстве и политические рычаги по вотированию этого законопроекта со стороны Высшего совета национальной безопасности и верховного лидера ИРИ Али Хаменеи, предполагают, что Тегеран будет реализовывать на практике положения этого закона в зависимости от прогресса с Соединенными Штатами и Европой в преодолении санкционного тупика. При этом 2 декабря на заседании правительства Роухани заявил, что законопроект «вреден для дипломатических усилий». Если же закон будет реализован полностью, это поставит иранскую ядерную проблему на грань кризиса в течение первых 100 дней правления администрации Дж.Байдена, потому что шаги, которые Иран сделает в соответствии с законом, будут направлены на значительное сокращение временного периода ядерного прорыва Ирана, необходимого для производства достаточного количества оружейного материала для одного устройства. Большая часть более трудоемкой и сложной работы по получению обогащенного урана, который мог бы быть использован в ядерной бомбе, выполняется при первоначальном обогащении до 20%. После того, как уран обогащен до 20%, получение более высоких уровней обогащения, необходимых для устройства, таких как 90%, может быть сделано относительно быстро. Согласно Совместному всеобъемлющему плану действий, иранское обогащение было ограничено на уровне 3,67%, и до сих пор оно лишь умеренно превышало этот показатель, увеличив обогащение до 4,5%. Установка более совершенных центрифуг повысит пропускную способность и надежность иранской программы обогащения. СВПД разрешил Ирану использовать только старые центрифуги первого поколения с меньшей мощностью, склонные к отказам. Согласно СВПД, Иран переводил Аракский реактор на тяжелой воде в реактор на легкой воде; изменение этой конструкции встревожило бы Запад, потому что первоначальная конструкция производила бы плутоний в качестве побочного продукта, который мог бы быть использован в ядерном оружии. Производство металлического урана также было бы тревожным, поскольку основное сферой применения металлического урана являются ядерные боеголовки, что ставит на повестку дня основной вопрос: возобновит ли Иран оружейную часть своей ядерной программы, которую возглавлял Фахризаде и которая, по всей общедоступной информации, была в значительной степени приостановлена почти на два десятилетия. Приостановление действия Дополнительного протокола также лишило бы Соединенные Штаты и Европу возможности следить за всеми этими событиями, что сделало бы ситуацию очень похожей на 2011 и 2012 годы, когда удар по ядерным объектам Ирана был очень реалистичной возможностью до начала переговоров между Ираном и Соединенными Штатами.
Администрация Байдена, скорее всего, попытается договориться с Ираном о первоначальном соглашении «соблюдение за соблюдение» в начале 2021 года, чтобы избежать кризиса, но эскалация вероятна, если Байден не сможет быстро вступить в переговоры и предложить уступки. Новая администрация Байдена заявила, что она хочет начать переговоры с Ираном, но она будет находиться под значительным давлением со стороны Республиканской партии, которая захочет сохранить надзор за любым видом смягчения санкций, сродни закону о пересмотре СВПД. Даже возможная новая сделка, в рамках которой Иран вернется в СВПД, будет спорной, потому что иранские «ястребы» хотят использовать рычаги санкций для получения других уступок, таких как ракетная программа Ирана и поддержка региональных союзников. Эти вопросы стали более критичными для национальной безопасности ИРИ в рамках нынешнего регионального противостояния. Тем не менее, Иран четко дал понять, что не будет вести переговоры по его ядерной программе без приостановки санкций США. Таким образом, резкая активность в рамках ядерной программы Ирана направлена прежде всего на увеличение числа уступок, которые Иран может сделать в отношении своей ядерной программы, с тем чтобы ему не пришлось делать столько же уступок по другим вопросам, которые он считает более важными для своей национальной безопасности. Если администрация Байдена не будет или не сможет уделять приоритетное внимание переговорам с Ираном, несмотря на возросшую ядерную активность, Корпус стражей исламской революции и другие сторонники жесткой линии в Иране, скорее всего, будут настаивать на еще более агрессивной региональной стратегии, подобной инцидентам, наблюдавшимся в 2019 году, чтобы сделать иранский вопрос более приоритетным для США.
Эта стратегия по своей сути рискованна, поскольку продвижение вперед с обогащением до 20% и запуск производства металлического урана — это те шаги, которые не только приблизят позиции Европейского союза, Франции, Германии и Соединенного Королевства — всех членов СВПД — к позиции Соединенных Штатов, но и увеличат потенциал для военных и тайных действий против Ирана. Даже Китай и Россия выразили бы некоторую озабоченность. Иранские умеренные и реформисты опасаются, что провокационные шаги объединят Европу с Соединенными Штатами против Ирана. Эти шаги также приведут к активизации тайной войны со стороны Израиля и Соединенных Штатов, направленной на сдерживание ядерной программы Ирана. В то время как убийство Фахризаде, возможно, оказало лишь ограниченное влияние на ядерную программу Ирана прямо сейчас, июньские и июльские взрывы на ракетном комплексе Ходжира и заводе по обогащению топлива в Натанзе — вероятно, осуществленные Израилем — оказали более прямое влияние на фактические операции и являются примерами того, как глубоко в ракетные и ядерные программы Ирана проникли израильские оперативные возможности. Если Иран начнет реализовывать некоторые аспекты законопроекта до ухода Трампа 20 января, то он может подписать решение о превентивном ударе по иранскому объекту, такому как Исфахан, Натанз или Фордо, чтобы разрушить его.
В этой связи отметим, что эти рассуждения американских экспертов по большей части носят характер теоретических, но не практических выкладок. Что касается администрации Трампа, то вероятность прямого военного сценария с ее стороны необходимо рассматривать как маловероятную. Тем более что арабские союзники Вашингтона в лице КСА и ОАЭ категорически высказались против этого сценария. В этой связи приоритетным остается сценарий «повышения ставок» США и Ираном в рамках предполагаемых переговоров. Последний по времени законопроект Меджлиса к тому же еще преследует еще внутриполитические цели в рамках предстоящей президентской кампании. Иран планирует провести президентские выборы 18 июня 2021 года; Роухани не может баллотироваться из-за ограничения срока полномочий. Подход администрации Трампа, возглавляемый госсекретарем Майком Помпео и специальным посланником по Ирану Эллиотом Абрамсом надо рассматривать как попытку нанести максимальный ущерб Ирану в течение оставшегося времени пребывания Трампа на посту президента, а также затруднить Байдену реанимацию ядерного соглашения с Ираном. В последние месяцы администрация Трампа перешла к введению неядерных санкций, включая антитеррористические обозначения, в качестве стратегии срыва будущего возвращения к сделке. «Это не юридическая привязка к администрации Байдена, а политическая привязка, когда они чувствуют, что новой администрации будет труднее доказать, что санкции против целей борьбы с терроризмом должны быть отменены только для того, чтобы вернуться к ядерной сделке», — сказал на прошлой неделе Райан Костелло, директор по политике Национального ирано-американского совета (НИАС). Тот же Абрамс заявил: «Если они (иранцы) хотят ослабления санкций, они знают, что им нужно будет вступить в какие-то переговоры после 20 января, и это означает, что они не будут предпринимать любые действия в период с сегодняшнего дня по 20 января, которые затруднят облегчение санкций». И Помпео, и Абрамс поклялись продолжать вводить более жесткие санкции против Ирана в течение последних недель пребывания администрации у власти. На прошлой неделе Абрамс заявил, что новые санкции, связанные с оружием, оружием массового уничтожения и правами человека, следует ожидать в течение декабря и января. А пока американцы нацелились на предполагаемую иранскую программу химического оружия с новыми санкциями в продолжающемся отходе от связанных с ядерным оружием обозначений. Министерство финансов США в четверг 3 декабря объявило, что группа Шахида Мейсами и ее директор Мехран Бабри были добавлены в список санкций в связи с предполагаемыми связями с иранскими исследованиями химического оружия. Санкции замораживают любые американские активы тех, кто внесен в черный список, и вообще запрещают американцам иметь дело с группой Шахида Мейсами. Казначейство также заявило, что финансовые учреждения, которые облегчают значительные операции либо с организацией, либо с самим Бабри, рискуют также пострадать от санкций США. Департамент утверждал, что он определил многомиллионные проекты, возглавляемые группой Шахида Мейсами, которые включали «тестирование и производство химических агентов и оптимизацию их эффективности и токсичности для использования в качестве средств выведения из строя». До этого и Бабри, и возглавляемая им организация уже попали под санкции США, связанные с иранской ядерной программой, из-за предполагаемых связей с иранской «Организацией оборонных инноваций и исследований» (SPND). Но самое интересное в этой связи заключается в том, что Трамп своими шагами наоборот облегчает жизнь Байдену, все время повышая его переговорные козыри. А заморозить или вообще отменить вводимые сейчас спешно санкции новая администрация сможет без особого труда в случае необходимости. Особенно если учесть тот факт, что существует очень серьезная вероятность потери республиканцами Сената после выборов в Джорджии в начале января. В этом случае любая вероятность серьезной оппозиции со стороны Конгресса США новым внешнеполитическим инициативам Байдена на иранском направлении становится практически невозможной.