Генерал Маной Мукунд Нараван станет первым начальником штаба Сухопутных войск ВС Индии, посетившим Саудовскую Аравию в ходе исторического турне, которое началось 5 декабря и станет сигналом о более тесных связях между Нью-Дели и Эр-Риядом. Индийский генерал поделит свою четырехдневную поездку между Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами. Нараван встретится со своими коллегами в Эр-Рияде и выступит в Колледже национальной обороны Саудовской Аравии, прежде чем отправиться в Абу-Даби. Визит происходит в связи с тем, что дипломатические отношения между Саудовской Аравией и Пакистаном, традиционным союзником, достигли небывалого минимума. Дополнительным индикатором этого стали итоги очень краткого визита главы пакистанской армии генерала Камара Джаведа Баджвы, который посетил Саудовскую Аравию в августе после критики Исламабада в адрес Эр-Рияда за то, что он не созвал чрезвычайную сессию ОИК для обсуждения Кашмира. Баджве было отказано в аудиенции с наследным принцем КСА Мухаммедом бен Сальманом — также известным как MБС — и вместо этого он встретился с его младшим братом, заместителем министра обороны Халидом бен Сальманом. Генерал пакистанской армии принес Халеду бен Сальману личные извинения от премьер-министра Имрана Хана за высказывания пакистанского министра иностранных дел и сразу же после этого отправился домой. В начале августа министр иностранных дел Пакистана Шах Мехмуд Куреши заявил, что Эр-Рияду необходимо созвать встречу по спорному региону Кашмир, иначе Исламабад будет добиваться встречи мусульманских стран, не входящих в Организацию исламского сотрудничества (ОИС). Этот демарш был воспринят в Эр-Рияде как прямой вызов руководству Саудовской Аравии в ОИС и вызвал гнев лично наследного принца. С учетом того, что КСА является крупнейшим источником денежных переводов в Пакистан и входит в число его крупнейших кредиторов, он тут же потребовал от Исламабада досрочно выплатить 1 млрд из 3,2 млрд долларов кредита и сейчас требует погасить еще 1 млрд. Как говорят, некоторые эксперты это требование может быть связано не только с Кашмиром. Эр-Рияд, возможно, пытается заткнуть дыры в своем пораженном коронавирусом бюджете. Экономика Саудовской Аравии сильно пострадала от пандемии и резкого падения цен на нефть, что вынудило королевство утроить НДС и сократить расходы более чем на 25 млрд долларов. Хотя официально визит Баджвы был «в первую очередь ориентирован на военные дела», по словам представителя пакистанской армии, генерал попытался разрядить ситуацию, которая может негативно сказаться на валютных резервах Центрального банка Пакистана. Сейчас очевидно, что этого сделать не удалось. В принципе провал миссии Баджвы стал только видимой кульминацией кризиса двусторонних отношений. Исламабад никогда не был просто доверенным лицом Эр-Рияда, и трещины в их отношениях уже некоторое время проявляются по очень четким направлениям. Во-первых, Пакистан уже давно поддерживает теплые отношения с Ираном, заклятым антагонистом Саудовской Аравии. Мало того, что эти две страны имеют протяженную сухопутную границу, но около 20% населения Пакистана составляют шииты, а основатель страны Мухаммед Али Джинна был шиитом. Во многом именно из-за этой многочисленной шиитской общины и ее влияния Пакистан старался избегать участия в саудовско-иранском соперничестве. Присоединение к антииранским действиям Эр-Рияда может разжечь межконфессиональную напряженность и погрузить Пакистан в хаос, подобный тому, что наблюдается в Сирии и Ираке. Пакистан неоднократно голосовал против поддерживаемых Саудовской Аравией резолюций ООН, критикующих Иран. В 2015 году Исламабад отказался предоставить войска для вторжения Саудовской Аравии в Йемен. Во-вторых, когда в том же году разразился кризис между «арабской четверкой» и Катаром, Пакистан оставался подчеркнуто нейтральным в силу заинтересованности сохранения поставок катарского газа.
Интересно, что на прошлой неделе Индия также раскритиковала возглавляемую Саудовской Аравией Организацию исламского сотрудничества (ОИС) за принятие предложения, призывающего премьер-министра Индии Нарендру Моди отменить решение своего правительства о прекращении полуавтономного статуса Кашмирского региона. Нью-Дели также раскритиковал Эр-Рияд за выпуск банкноты в знак своего председательства в G20, поскольку она изображала Кашмир как независимое образование. Однако это никоим образом не отразилось на сроках визита индийского генерала. Кабир Танеджа, сотрудник Исследовательского фонда Observer Research Foundation в Нью-Дели, прогнозирует, что визит Наравана будет еще одним признаком того, что разрыв Пакистана с Саудовской Аравией предоставил новые возможности для Индии. «Когда Пакистан объединился с Малайзией и Турцией, это только помогло Индии продвинуться дальше в своих отношениях в Персидском заливе. Это подчеркивает ограничения теологического моста между Пакистаном и Саудовской Аравией, поскольку MБС планирует вывести экономику Эр-Рияда из зависимости от нефти, для чего ему нужен огромный рынок Индии», — сказал Танеджа, который считает, что этот визит является признаком адаптации Индии к новым экономическим реалиям и геополитическим сдвигам в регионе. Другими словами, охлаждение пакистано-саудовских отношений на фоне аналогичной положительной динамики отношений КСА с Индией имеет в основе прежде всего экономику. Поездка Наравана последовала за визитом в Бахрейн в конце прошлого месяца министра иностранных дел Индии Субраманьяма Джайшанкара. Наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед бен Сальман посетил Нью-Дели в феврале 2019 года и пообещал огромные инвестиции в различные сектора индийской экономики. В августе, всего через несколько дней после решения Индии по Кашмиру, было объявлено об энергетической сделке на сумму 15 млрд долларов. Во время той же зарубежной поездки МБС заключил с Индией сделки на 100 млрд долларов. Энергозатратная экономика Индии в девять раз больше экономики Пакистана, и она может предложить гораздо больше в плане торговли и инвестиций, чем ее подверженный кризису сосед. Обвал экспорта иранской нефти позволил Саудовской Аравии захватить часть доли индийского рынка. Индия уже получала значительную часть импортируемой нефти из королевства, но импорт увеличился на 32% после того, как Трамп вновь ввел санкции в отношении иранского энергетического сектора. В то же время экономические отношения Пакистана с Саудовской Аравией демонстрируют признаки долгосрочного упадка. Нефть становится все менее важной для Пакистана, поскольку он все больше полагается на сжиженный природный газ из Катара и поддерживаемые Китаем угольные проекты. Экономика Пакистана, как правило, сильно зависела от денежных переводов рабочих, находящихся в королевстве. Но с момента окончания глобального товарного бума в 2014 году потоки денежных переводов снизились, и они резко упадут в этом году из-за пандемии коронавируса. В рамках «саудизации» КСА стремится сократить число трудящихся-мигрантов и нанять больше местных жителей. Эта тенденция, вероятно, наберет обороты благодаря коронавирусному кризису и падению цен на нефть, которые затрудняют Эр-Рияду субсидирование безработных саудовцев. Но даже при снижении импорта нефти и числа трудовых мигрантов экономические отношения Пакистана с Саудовской Аравией все равно будут больше, чем его связи с Ираном. Товарооборот с Ираном в 2019 году составил чуть более 500 млн долларов, что составляет лишь небольшую часть от товарооборота с Саудовской Аравией. При всем этом очевидно, что Пакистан останется важным партнером Саудовской Аравии в области безопасности, и экономическое сотрудничество будет продолжаться, хотя и в сокращенной форме. Отношения Пакистана с Саудовской Аравией сохранятся, но они уже не будут такими «особенными», как раньше. В долгосрочной перспективе Нью-Дели может превзойти Исламабад в качестве ключевого стратегического союзника Эр-Рияда в Южной Азии. Пакистан, со своей стороны, может все больше тяготеть к лагерю Турция-Катар-Иран-Малайзия, как ответ на саудовско-индийское партнерство. Он имеет тесные и давние связи с Турцией, получает СПГ из Катара и мог бы добиться большего прогресса в Кашмире, сформировав единый фронт с этими государствами.