Стабилизация обстановки в Ираке остается стратегически важной для Соединенных Штатов – такова идея экспертов Института изучения войны (Institute for the Study of War, ISW), изложенная в работе «Ирак хрупок, но не безнадежен» (Iraq is fragile, not hopelles). По утверждению авторов, хроническая внутренняя нестабильность Ирака создает пространство для иностранных игроков (Ирана, Турции, Саудовской Аравии, Китая и России), позволяя им разыгрывать собственные прокси-войны и усугубляя региональную напряженность. Возрождение же суверенного иракского государства (очевидно под эгидой США) станет предпосылкой стабильности на Ближнем Востоке и сохранения интересов Вашингтона в регионе.
Вместе с тем, в начале 2020 года иракский парламент принял решение о выводе иностранных войск с территории страны. Решение принято после убийства американскими военными в Багдаде генерала иранского спецподразделения «Аль-Кудс» КСИР Касема Сулеймани. Как известно, приказ на его устранение отдал лично президент Д.Трамп. Войска США должны покинуть 15 баз. В этой связи, аналитики ISW пытаются разобраться в текущем состоянии Иракских сил безопасности, их способности обеспечить суверенность страны и воспрепятствовать возрождению террористического халифата.
Как отмечают сами авторы, англоязычный термин «Иракские силы безопасности» (Iraqi Security Forces, ISF) является общим и относится к вооруженным силам страны. Причем, в рамках проведенного исследования в их составе выделены «иракская армия» (все соединения сухопутных войск и других видов ВС) и состоящая при Министерстве обороны Ирака небольшая, но элитная Контртеррористическая служба (Counterterrorism Services, CTS). К ВС Ирака в работе также отнесено народное ополчение, или «скомпрометированные Ираном» Силы народной мобилизации (Popular Mobilization Forces, PMF). По оценке экспертов, составные элементы ВС Ирака столь же фрагментированы, как и политический ландшафт страны и не способны выполнять свои миссии без поддержки возглавляемой США коалиции и НАТО.
Иракская армия
В представлении аналитиков ISF, на рубеже 2011 года США сформировали в составе вооруженных сил эффективную иракскую армию, которая, однако, «сломалась» под давлением мятежников ИГ («Исламское государство» – террористическая организация, запрещенная в РФ). Сегодня же после многих лет боевого истощения и политически мотивированных изменений в руководстве, исторически, национальная иракская армия «находится на обочине». Она лишена как монополии на применение силы, так и доверия иракского народа.
Вместе с тем, этот элемент Иракских сил безопасности смог постепенно восстановиться и превратиться в более эффективный инструмент для борьбы с ИГ, но он по-прежнему сохраняет существенные недостатки. Согласно приведенной в марте 2020 года оценке военных экспертов Совместной объединённой оперативной группы — операция «Непоколебимая решимость» (Combined Joint Task Force-Operation Inherent Resolve, CJTF-OIR) ВС Ирака, в частности иракская армия и Контртеррористическая служба, стали проводить все более независимые оперативные мероприятия против ИГ. Их результаты позволили коалиции перейти к фазе IV операции по стабилизации и сократить оказание тактической поддержки и помощи в пользу институционального наставничества. С тех пор в связи с улучшением оперативных возможностей иракской армии США объявили о наличии предпосылок для вывода войск.
Тем не менее, иракская армия по-прежнему испытывает недостаток сил и средств разведки, структур руководства и подвержена коррупции. Представители оборонного ведомства США в сентябре 2018 года заявили, что ВС Ирака «годами, если не десятилетиями2 были вынуждены противостоять ИГ без поддержки сил коалиции и при отсутствии разведывательного обеспечения. Структура их управления имела перекрывающиеся цепочки командования, а отличительным признаком коррупции являлось фальсифицированное кадровое делопроизводства, включающее «солдат-призраков», чье денежное довольствие присваивалось армейским руководством. Нынешняя иракская армия менее боеспособна, чем десятилетие назад, и не сможет противостоять возрождающемуся ИГ или другим угрозам безопасности.
Переменный успех иракских армейских формирований в борьбе с ИГ ограничил их способность обеспечить монополию на применение силы в Ираке. В настоящее время во многих частях Ирака армия разделяет ответственность за обеспечение безопасности с отрядами нерегулярных и плохо подготовленных – и преимущественно связанных с Ираном – Сил народной мобилизации (СНМ). Сменявшие друг друга иракские правительства приказывали армии оставаться в стороне от безопасности Ирака в пользу политически ангажированных, зачастую менее эффективных, а иногда и преступных группировок СНМ. При этом, авторы отмечают, что отдельные отряды СНМ, особенно связанные с иранскими силами «Аль-Кудс» КСИР, хорошо обучены, имеют достаточное финансирование и могут считаться элитными.
Ополченцы СНМ установили контрольно-пропускные пункты и занимались вымогательством на севере Ирака, в провинциях Найнава и Дияла. Безнаказанность, с которой группы СНМ управляют преступными предприятиями в этих районах, демонстрирует слабость иракской армии и подрывает уверенность гражданского населения в её возможностях. Исторически армия Ирака являлась источником национальной гордости, однако более не пользуется доверием иракского населения.
Популярность армии также пострадала после того, как руководство страны использовало армейские подразделения для насильственного подавления антиправительственных протестов в 2018 и 2019 годах. Передача армией власти СНМ и их последующая преступная деятельность во многих провинциях Ирака нанесли ущерб репутации армии. Неспособность армейских формирований защитить протестное движение от репрессий со стороны ополченцев нанесло ущерб их легитимности.
Вместе с тем, иракская армия в равной степени несет ответственность за ряд санкционированных правительством репрессий в отношении иракского народа во время пребывания на посту премьер-министров Х.аль-Абади и А.Абдельл-Махди. Возглавлявший оперативное командование Басры генерал-лейтенант Джамиль аль-Шаммари (Jamil al-Shammari) обвинялся в жестоком подавлении населения, протестовавшего в сентябре 2018 года против нехватки электроэнергии и загрязнения воды. Вместо того, чтобы привлечь аль-Шаммари к ответственности за его действия, занимавший в то время пост премьер-министра А.Абдель-Махди вновь поручил аль-Шаммари разобраться с протестующими в провинции Ди-Кар (Dhi Qar) в ноябре 2019 года. Командование аль-Шаммари кризисными силами в Ди-Каре продолжалось менее суток, но привело к гибели, по меньшей мере, 33 протестующих, осуждению действий правительства со стороны великого аятоллы Али ас-Систани и отставке премьера А.Абдель-Махди. По состоянию на декабрь 2020 года аль-Шаммари не был ни арестован, ни уволен. Действующий премьер-министр страны Мустафа аль-Казыми призвал генерала к преждевременному выходу на пенсию.
Начиная с октября 2019 года, в командовании ВС прошли замены нескольких высших офицеров, возглавлявших операции по насильственному подавлению протестов в Ираке. Вместе с тем, как полагают эксперты, свою ответственность за гибель большого числа протестующих несут и проиранские ополченцы, местная и федеральная полиция общественного порядка, а также новые, связанные с Ираном, силы правопорядка Ирака. Публичная ответственность армейских офицеров за некоторые из этих репрессий еще больше подрывает легитимность армии. Кроме того, отчетливо имеет место тревожная практика использования иракским правительством армии в качестве внутриполитического инструмента, противостоящего иракскому народу.
Иракская служба по борьбе с терроризмом
Обученная американскими инструкторами Контртеррористическая служба (КТС) остается, в понимании специалистов ISW, самой компетентной и уважаемой структурой в составе ВС Ирака. На её статус работают героические усилия службы по борьбе с ИГ и значительные потери, понесенные в боях с террористами.
Общественный авторитет КТС еще больше укрепил премьер-министр М.аль-Казыми, когда вернул в состав службы чрезвычайно популярного и эффективного заместителя командующего КТС генерала Абдул-Ваххаба аль-Саади (Abdul Wahhab al-Saadi). Генерал был отстранен от должности правительством А.Абдель-Махди в ходе чистки руководителей служб безопасности, выступавших против всё возрастающего влияния Ирана на Силы народной мобилизации. Утверждается, что увольнение аль-Саади содействовало началу протестного движения в октябре 2019 года. Премьер М.аль-Казыми не только восстановил аль-Саади на его должности, но и повысил до уровня командующего КТС.
С тех пор М.аль-Казыми в значительной степени полагается на КТС в выполнении своей правительственной программы и использует Контртеррористическую службу далеко за рамками её первоначальной миссии и далеко за пределами её возможностей, определенных малой численностью формирования. Премьер прибегал к силам КТС, чтобы отбить некоторые пограничные переходы у коррумпированных, связанных с Ираном групп боевиков, ограничить их спекулятивную деятельность и восстановить государственные доходы. М.аль-Казыми направил силы КТС для защиты протестующих в провинции Басра после того, как против них стали действовать другие элементы ВС Ирака.
Наиболее спорным эксперты считают то, что М.аль-Казыми использовал военнослужащих КТС 25 июня 2020 года для ареста 14 членов ключевого иранского ополчения «Катаиб Хизбалла» (Kata’ib Hezbollah), отнесенного США к террористическим организациям. Причиной ареста стало обвинение ополченцев в подготовке атак на силы армии США и коалиции в международном аэропорту Багдада. Этот рейд спровоцировал последующую демонстрацию сторонниками «Катаиб Хизбалла» своей решимости отомстить непосредственно у штаб-квартиры КТС и резиденции премьер-министра. Задержанных боевиков быстро отпустили, не привлекая к какой-либо ответственности.
Оценивая состояние КТС, американские исследователи отмечают, что служба остается лояльной к иракскому правительству и преуспевает в своей миссии. Однако её готовность действовать против других структурных элементов ВС Ирака, находящихся под иранским влиянием, ставят КТС в прямую оппозицию к иранским прокси-группировкам ополчения и подразделениям федеральной полиции. В действительности силы КТС слишком малы, чтобы в случае прямого столкновения защищать иракское правительство или иракский народ от согласованных усилий этих менее эффективных, но значительно более многочисленных вооруженных группировок.
Неконтролируемые Силы народной мобилизации
Силы народной мобилизации Ирака первоначально были сформированы для борьбы с ИГ. Однако, после территориального поражения ИГ они сохранили и попытались повысить свой политический статус.
Формирование СНМ началось после фетвы оборонительного джихада 2014 года, изданной великим аятоллой Али ас-Систани, который призвал всех трудоспособных иракских мужчин сражаться с ИГ. Многие из откликнувшихся на призыв А.ас-Систани присоединились к уже существовавшим отрядам ополчения, которые изначально создавались для сопротивления американской оккупации Ирака после вторжения 2003 года. Эти ополченцы финансировались и обучались иранским режимом. На короткий период прочие национальные элементы ВС Ирака оказались в тени стремительного роста отрядов СНМ.
Свой престиж ополчение заработало успехами в боях против террористов, когда его отряды заполняли бреши, возникавшие в боевых порядках истощенной иракской армии. Лидеры СНМ, такие как иранские ставленники Кайс аль-Хазали (Qais al-Khazali) и Хади аль-Амери (Hadi al-Ameri), стремились преобразовать этот престиж в усиление политической власти. Занимавший в 2016 году должность премьер-министра Х.Абади отдал формальное распоряжение интегрировать СНМ в состав вооруженных сил, но эта интеграция так и не была осуществлена полностью.
Несмотря на то, что отряды СНМ финансируются из национального бюджета, по большей части, они остаются вне контроля государства. Многие из примерно 150 тыс. окладов, выплачиваемых правительством ополчению, по факту набивают карманы коррумпированных лидеров СНМ. Бывший премьер-министр Х.Абади заявил в интервью в сентябре 2020 года, что до 60 % бойцов СНМ, получающих денежное довольствие от правительства, – «солдаты-призраки», которых не существует. Настоящим рядовым бойцам ополчения платят меньше, чем их армейским коллегам, и зачастую они не получают льгот, на которые имеют право военнослужащие. Такое состояние дел вынуждает простых ополченцев полагаться на своих командиров для оплаты повседневных расходов. По данным американских исследователей, лидеры ополчения не соблюдают государственные директивы или приоритеты национальной безопасности Ирака. В настоящее время некоторые боевики СНМ сражаются на стороне режима Б.Асада в провинции Дейр эз-Зур на востоке Сирии.
После гибели заместителя председателя СНМ Абу Махди аль-Мухандиса (Abu Mehdi al-Muhandis) и командующего иранскими силами «Аль-Кудс» КСИР генерала К.Сулеймани разрушение единства СНМ продолжилось. Еще до устранения США К.Сулеймани и А.Мухандиса, связанные с Ираном отряды СНМ жестоко подавляли невооруженных иракских демонстрантов, вызывая осуждение со стороны великого аятоллы А.ас-Систани, разрушая репутацию и легитимность СНМ. Без харизматичных К.Сулеймани и А.Мухандиса, контролировавших противоборствующие фракции СНМ, четыре группировки ополчения, наиболее близкие к великому аятолле А.ас-Систани, региональное формирование в Наджафе и бригада «Хавза» (Hawza) вышли из состава СНМ и переподчинились непосредственно премьер-министру.
Как полагают американские аналитики, «этот прямой упрек со стороны А.ас-Систани» еще больше подрывает легитимность СНМ и обнажает фундаментальные связи оставшихся группировок СНМ с иранским режимом. Тем не менее, лидеры бригады «Хавза» продолжают встречаться с командованием СНМ и иракской армии, пытаясь обсудить возможность полной интеграции с традиционными ВС Ирака.
Распространение вооруженных групп, неподконтрольных государству, – это величайшая угроза стабильности Ирака. Связанные с Ираном группировки СНМ действуют практически безнаказанно. Их прямая оппозиция правительству М.аль-Казыми представляет наибольший риск гражданского конфликта в Ираке и наибольшую угрозу интересам США. Бойцы СНМ в основном плохо обучены, оснащены и организованы, но их намного больше, чем более лояльных и компетентных организаций, таких как КТС. Посредники Ирана среди СНМ получают прибыль за счет коррупции и вопиющей преступной деятельности, такой как контрабанда, похищение людей и шантаж. Некоторые также получают прямую поддержку от КСИР Ирана. Ополченцы ключевого иранского представителя в составе СНМ бригады «Катаиб Хизбалла» поклялись, что их оружие «не будет передано государству», и восприняли конституционное восхождение М.аль-Казыми на пост премьер-министра, как «объявление войны иракскому народу».
Определенные США, как террористические формирования «Катаиб Хизбалла», «Асаиб Ахль аль-Хак» (Asa’ib Ahl al-Haq) и «Харакят Хизбалла аль-Нуджаба» (Harakat Hezbollah al-Nujaba) классифицируются экспертами, как иранские прокси-силы в составе СНМ. Их лидеры выступили с заявлениями о десятках ракетных обстрелов баз США и коалиции и атаках с применением самодельных взрывных устройств автоколонн иракских подрядчиков, обслуживающих коалицию в Ираке. Подобные рейды «теневого ополчения» поставили под угрозу успех борьбы с ИГ и подорвали американо-иракские отношения.
Подводя итог своему исследованию, аналитики ISW отмечают, что «без политических реформ, смягчения иностранного вмешательства и постоянной международной поддержки Иракские силы безопасности, почти наверняка, останутся раздробленными и неэффективными». Они, скорее всего, окажутся неспособными сохранить непреходящее поражение ИГ или противостоять иранскому доминированию в сфере обеспечения безопасности Ирака. Иранское прокси-господство над иракской безопасностью усугубляет межконфессиональные разногласия и делает возможным иранское марионеточное руководство остальной частью государства.
Полагаем возможным согласиться с выводами авторов о текущем состоянии ВС Ирака. Вместе с тем, следует отметить, что многолетнее пребывание США и их союзников в стране по факту имеет нулевой результат как в сфере политики, так и безопасности. По каким-то причинам, эффективная, по утверждают экспертов, иракская армия образца 2011 года «сломалась» под ударами ИГ, вероятно, по схожим причинам она остается «раздробленной» и сегодня. Как показывает опыт Ирака и других стран Ближнего Востока общая стабилизация государств не является сильной стороной американского присутствия в регионе.