- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Анализ экспертов Института исследований национальной безопасности ситуации на юге Сирии и политики Израиля

В израильской прессе со ссылкой на сирийские государственные СМИ (информационное агентство SANA) и международные новостные агентства появилось небольшое сообщение об очередном нанесении Армией обороны Израиля авиаударов по территории Сирии. На этот раз, 25 декабря с.г., атаке подверглась центральная провинция Хама, пригород Масиафа. Ракеты были выпущены с территории Ливана. Ассошиэйтед пресс сообщило, что перед атакой израильские самолеты очень низко пролетели над районами Ливана, в том числе над Бейрутом, напугав местных жителей.

Согласно цитируемому израильскими СМИ Сирийскому центру мониторинга за соблюдением прав человека, оппозиционной президенту Башару Асаду организации, расположенной в Великобритании, «ударам подверглись склады оружия поддерживаемых Ираном группировок и объекты по производству ракет малой дальности». «В результате атаки были нанесены удары по позициям поддерживаемых Ираном ополченцев и убиты, по меньшей мере, шесть бойцов иностранных полувоенных формирований». В сообщении Times of Israel говорится, что эти данные не проверены, и сирийские военные аналитики регулярно обвиняют т.н. «сирийскую обсерваторию» в завышении числа жертв и массовых фальсификациях[i] [1].

В Министерстве обороны Сирии заявили, что Израиль «начал агрессию, направив ракетный залп» с севера ливанского города Триполи в сторону Масиафа; сирийские средства ПВО были задействованы «по ракетам противника и перехватили большую их часть». Сирийское государственное телевидение показало кадры работы ПВО во время израильской атаки. При этом Times of Israel отмечает, что «сирийские военные аналитики обычно отвергают регулярные заявления военных о перехватах, считая их ложными и пустым хвастовством».

Со стороны ЦАХАЛа никаких комментариев не поступало. Военно-политическое руководство Израиля придерживается политики двусмысленности в отношении своих действий против Ирана и его прокси в Сирии, отказываясь публично признавать причастность к совершенным атакам.

Масиаф – важный район для президента Сирии Башара Асада, там находится военная академия и научно-исследовательский центр. Территория вокруг Масиафа подвергалась нападениям со стороны Израиля и в прошлом, т.к. считается, что там находится большое количество иранцев. Последний по времени раз об израильских ударах по Сирии сообщалось месяц назад. Тогда атакам подверглась южная часть страны, недалеко от границы Израиля с Сирией на Голанских высотах. Объяснения те же – «нанесение ударов по объектам, связанным с Ираном и его прокси».

В целом с начала войны в Сирии в 2011 г. Армия обороны Израиля нанесла по сирийской территории сотни ударов, объясняя их «противодействием намерениям Ирана создать постоянное военное присутствие в стране и организовать поставки современного, качественно нового оружия террористическим группировкам в регионе, в первую очередь [проиранской ливанской шиитской организации] «Хизбалла»»[ii] [2].

Ситуацию в Сирии и политику Израиля в этом направлении отслеживают и анализируют эксперты одного из ведущих израильских «мозговых центров» – Института исследований национальной безопасности (Institute for National Security Studies, INSS) – Кармит Валенси и Уди Декель. По их мнению, Южная Сирия – это иранский «задний двор» и площадка для нападений на Израиль. В частности, с этой территории иранцы «вполне могут отомстить [Израилю] за убийство Мохсена Фахризаде, главы иранского ядерного проекта»[iii] [3].

Израильские эксперты в своей статье напоминают, что летом 2018 г., после подписания при посредничестве России соглашений о примирении между Дамаском и повстанцами, армия Асада восстановила контроль над югом Сирии. «Россия пообещала США, Израилю и Иордании, что в обмен на их невмешательство будет держать иранские силы подальше от этого района. В отличие от изгнания местного населения из контролируемых повстанцами районов на север страны после соглашений о капитуляции, большинство жителей юга, которые ранее присоединились к повстанческим организациям, не были высланы в Идлиб на север Сирии; они были завербованы региональными силами безопасности, подчиняющимися Асаду, в обмен на обещание, что режим не будет им мстить и восстановит стабильность».

С тех пор, полагают эксперты INSS, несмотря на номинальный контроль режима Асада над территорией, три провинции на юге Сирии фактически находятся под властью и влиянием различных сил.

Дераа с населением около миллиона человек, большинство из которых являются суннитами, находится под властью местных лидеров, которые ранее были в оппозиции Асаду, а теперь обладают определенной автономией в местном управлении. Их поддерживают силы 5-го штурмового корпуса, и особенно 8-й бригады, созданной Россией в качестве уникальной основы боевого состава сирийской армии. В провинции дислоцировано ограниченное количество сил режима Асада, которые, в зависимости от ситуации, могут получить подкрепление от 4-й бронетанковой дивизии. Также в этом районе действуют местные ополчения, поддерживаемые и обучаемые Ираном, совместно с подразделениями «Бригады 313», которая была сформирована иранцами и стала отдельной структурой в сирийской армии, конкурируя с 5-м корпусом, созданным под влиянием России».

Кунейтра на западе Сирии, с населением около 90 000 жителей, в основном суннитов, отличается более влиятельным режимом, опирающимся на 1-й корпус сирийской армии и присутствие «Хизбаллы».

Эс-Сувейда на востоке страны, с населением около 500 000 человек, в основном друзами, находится под контролем местных друзских групп (в том числе вооруженных формирований Эль-Карамы). Несмотря на доминирование друзов, в этой провинции растет присутствие проиранских групп, в основном из числа созданных при содействии Ирана проправительственных добровольческих формирований «Национальные силы обороны». Режиму Асада помогают поддерживаемые Ираном ополченцы, которые добиваются раскола в друзском сообществе и пытаются подавить стремление к автономии в Сувейде и Джабаль аль-Друз.

По мнению израильских экспертов, процесс милитаризации жителей этого района и увеличение числа центров силы привели к тому, что  на юге Сирии установился хрупкий баланс сил, который характеризуется высокой степенью насилия, вооруженными столкновениями, бедностью и нестабильностью.

В INSS полагают, что преобладающая динамика на юге Сирии в последние месяцы и частые столкновения между группами, находящимися под иранским и российским влиянием, указывают на усиливающееся противостояние между Россией и Ираном в борьбе за влияние на Дамаск, а также обострение конфликта интересов этих акторов в регионе, несмотря на их совместную поддержку режима Асада.

Отмечается, что Иран стремится усилить свое влияние и закрепиться в Сирии посредством глубокого и многогранного проникновения в сирийскую оборону, экономику, образование, общество, культуру и религию. Иранцы пытаются установить контроль над критически важной инфраструктурой, поддерживать проиранских ополченцев, участвовать в наращивании военной мощи Сирии и содействовать идеологической и демографической трансформации этой страны. Кроме того, Иран закрепляет свое присутствие в южных сирийских провинциях недалеко от границы с Израилем, чтобы создать дополнительный фронт напряженности для противостояния Израилю посредством прокси. Иран подкупает местные партии и вызывает внутреннюю напряженность, чтобы подорвать общественное устройство и подкупить местных лидеров, одновременно распространяя идеологию иранского режима.

Израильские эксперты считают, что американская политика «максимального давления» на Иран, непрекращающиеся атаки Израиля и конкуренция между Ираном и Россией замедлили темпы закрепления Ирана в Сирии и вынудили Тегеран изменить характер своего поведения на юге арабской республики. В прошлом в этом районе действовали иностранные шиитские ополченцы. Однако сегодня Иран опирается на местные группы: силы обороны страны и местные ополчения, которые он формирует, оснащает и обучает; части сирийской армии, находящиеся под иранским влиянием, особенно «Хизбаллы». В настоящее время на юге Сирии действуют две основные группы этой ливанской шиитской организации: Южное командование, в которое входят офицеры «Хизбаллы», действующие в качестве советников и контролеров в сирийской армии, и подразделение «Голанское досье» под непосредственным командованием «Хизбаллы», которое формирует террористические ячейки из местных сирийцев. «Хизбалла» взаимодействует с иранцами на юге Сирии. Их деятельность выходит за военные рамки и включает контрабанду наркотиков, покупку земли и предоставление основных товаров и услуг с целью расширения своего влияния и получения поддержки среди местного населения.

Россия, по словам Кармит Валенси и Уди Декеля, напротив, «стремится стабилизировать ситуацию на юге Сирии. Российские военные демонстрируют свое присутствие и активность в этом районе и поддерживают контакты с различными силами. В целом Россия хочет добиться стабильности в Сирии, поддерживая центральный режим во главе с Асадом, чтобы конвертировать свой военный успех в политическое достижение, экономические выгоды и долгосрочное влияние в стране и на всем Ближнем Востоке». По их мнению, несмотря на то, что южные провинции официально находятся под контролем Дамаска, «Россия, похоже, все еще рассматривает формулу федеративного управления в соответствии с российской моделью, которая фигурирует в проекте конституции, предложенном в 2016 г., на основе принципа децентрализации власти».

В то же время, полагают эксперты INSS, «Россия заинтересована в том, чтобы на сирийском театре военных действий поддерживать правильные отношения и стратегическую координацию с Израилем. Таким образом, Россия заявила о своей готовности выполнить данное Соединенным Штатам и Израилю обещание убрать иранцев от границы с Израилем на 80 км. Уже в 2018 г. Россия создала 8-ю бригаду, входящую в состав 5-го корпуса, после того, как российские военные приняли активное участие в процессе урегулирования в Дераа. Сегодня эта бригада действует, в частности, для ограничения проникновения иранских прокси на юг страны, а также часто противостоит силам сирийского режима, особенно 4-й дивизии».

Израильские эксперты особенно отмечают одного местного лидера – 38-летнего командира 8-й бригады Ахмада аль-Оду из Бусры аш-Шам, который начинал как сторонник оппозиции, сражаясь против режима Асада. Не так давно его влияние распространилось от Дераа до Сувейды. Несмотря на свое подчиненное положение по отношению к 5-му корпусу, подконтрольному России, он сохраняет определенную степень независимости и открыто выражает свое несогласие с иностранным присутствием на сирийской земле и проявляет враждебность по отношению к Асаду и иранцам.

В INSS полагают, что большое количество игроков на юге Сирии и конкуренция за влияние между Россией и Ираном способствуют децентрализации в регионе. Местное население предпочитает примкнуть к более могущественным силам, особенно тем, которые обеспечивают защиту и помощь гражданскому населению. Несмотря на решимость Ирана усилить контроль над регионом, теперь он вынужден сократить там свою деятельность из-за финансовых ограничений и сдерживающих мер Москвы. Сама Россия, однако, имеет лишь ограниченные возможности сдерживать Иран в его стремлении закрепиться на юге Сирии, не говоря уже об изгнании иранцев и их прокси из этого региона. По сути, Асад принял «пассивный нейтралитет» в соперничестве между Россией и Ираном и допустил локальную борьбу между различными игроками, чтобы позволить им истощить друг друга и предотвратить появление единой доминирующей силы, особенно в настоящее время, когда южная часть Сирии не числится в списке приоритетных задач Дамаска.

Что касается Израиля, то, по словам Валенси и Декеля, «с начала сирийской гражданской войны израильское руководство оставалось в стороне и избегало вмешательства в борьбу за контроль на юге Сирии, проводя только военные операции против конкретных угроз. После восстановления Асадом контроля над югом страны Израиль прекратил операцию «Добрый сосед», цель которой заключалась в оказании гуманитарной помощи местному населению, в основном приграничным общинам на Голанских высотах, для достижения стабильности и предотвращения террористических действий против Израиля».

Эксперты INSS полагают, что политика невмешательства Израиля (за исключением явных и скрытых атак, направленных на предотвращение терроризма и поставок современного оружия из Ирана «Хизбалле» через Сирию) позволила Ирану, сражаясь на стороне режима Асада, создать военный потенциал для действий против Израиля и долгосрочного доминирующего влияния в Сирии. Таким образом, в дополнение к ливанскому фронту, Иран смог создать антиизраильский фронт на юге Сирии для того, чтобы его использовать во время войны или эскалации напряженности. Как только в Израиле это поняли, было принято решение предпринять военные меры, полагаясь на Россию в устранении иранских военных из Сирии и разработке будущего политического устройства, приемлемого для Израиля. Однако Москва своего обещания пока не выполнила.

Израильские эксперты советуют своему военно-политическому руководству воспользоваться слабостью ирано-шиитской оси, включая режим Асада, и не дать Ирану использовать своих прокси для создания напряженности в приграничных районах на Голанских высотах. Они исходят из того, что «Иран полон решимости продолжить консолидацию своих прокси в этом районе и усиление своего гражданского и военного влияния». Они полагают, что Израиль  может использовать механизм координации действий и разрешения конфликтов с Россией, чтобы проводить активную политику на юге Сирии и атаковать подконтрольные иранцам силы, включая «Хизбаллу». В то же время Израиль должен усилить местные группы суннитов и друзов, наладить связи с той частью местного населения, которая выступает против Асада, посредством предоставления гуманитарной помощи (продуктов питания, топлива и оказания медицинских услуг). Тем самым на юге Сирии будет создан «оплот израильского влияния» и будет подорван процесс закрепления иранцев и их прокси.

Другими словами, эксперты Института исследований национальной безопасности считают, что нынешний хаос на юге Сирии стал результатом отсутствия эффективного контроля со стороны Дамаска и наличия конкурирующих интересов многих игроков: сил Асада, поддерживаемых Ираном местных ополченцев, «Хизбаллы», российских военных, а также местного суннитского и друзского населения, среди которых есть оппозиционно настроенные нынешнему президенту. Столь сложная ситуация требует вмешательства Израиля в южную Сирию, прежде чем Иран достигнет своей цели и усилит свое влияние в этом районе.

[i] [4] Reports: Israeli airstrikes in Syria target pro-Iran weapons facilities, kill 6 // The Times of Israel. 25.12.2020 — https://www.timesofisrael.com/syrian-state-media-reports-israeli-airstrikes-in-central-hama-province/

[ii] [5] Там же.

[iii] [6] The Struggle for Control of Southern Syria: Where is Israel? // INSS. 16.12.2020 — https://www.inss.org.il/publication/south-syria-threat/?offset=3&posts=3028