26 декабря, итальянский эксперт по международному морскому праву, Фабио Кавео заявил, что с освобождением сицилийских рыбаков, удерживаемых в Бенгази, «созрели условия для структурирования итало-ливийских морских отношений на новой основе», указав на то, что их целью является согласованный предел исключительных экономических зон в перспективе будущего заключения «нового всеобъемлющего морского соглашения».
В статье под названием «Как изменились итало-ливийские отношения после освобождения рыбаков?», опубликованной итальянским журналом Policy Maker, Кавео объясняет, что необходимо решить две проблемы. Первое: это статус залива Большой Сирт, и откуда исчислять морскую границу, и второе: расширение присутствия в ливийских водах для итальянских граждан, позволяющее им получить доступ к рыбным угодьям. Эксперт при этом ссылается на то, что тема ливийской рыболовной зоны в Италии была «несколько раз, блестяще проанализирована профессором международных отношений в Риме, Наталино Ронцетти», который подчеркнул, что деятельность в районах, на которые претендует Ливия, является незаконной, если будет вестись без одобрения этого прибрежного государства.
Италия никогда не высказывалась неконструктивно в этом отношении и не возражает против прав Ливии, считает Фабио Кавео и добавляет: «По случаю визита премьер-министра Джузеппе Конте в Бенгази распространились слухи о наших официальных извинениях и нашей приверженности предотвращению дальнейших посягательств на собственность других лиц, поэтому кажется, что нашим признанием относительно существующих реалий, все решено, но правительство в Триполи не было об этом никак проинформировано».
Мы уже сообщали ранее об истории с задержанием ЛНА и последующим освобождением 18 сицилийских рыбаков, которая, помимо прочего, и, скорее всего, невольно, запустила еще один процесс. Активизацию переговорного процесса об итало-ливийском сотрудничестве на море. Вопрос этот, что называется, оказался на повестке дня не случайно. Он логически вытекает из подписанного недавно итало-ливийского оборонного соглашения и из активности соседей, занятых дележкой морского шельфа и начертанием границ экономических зон. Как известно, Турция и ПНС подписали соглашение о разграничении, из которого следует, что экономические зоны Ливии и Турции смыкаются, тогда как аналогичное соглашение, заключенное между Грецией и Египтом, точно таким же образом соединяет морские экономические зоны этих стран, аннулируя ливийско-турецкое начертание.
Ф.Кавео считает, что для предотвращения эксцессов Рим должен сначала выяснить, каковы они, эти границы, объясняя это тем, что, например, в прошлом веке Ливия установила на одном из участков акватории зарезервированный за собой рыболовный район в зоне, где глубина моря составляет до 200 метров, а, затем, в 2005 году, в одностороннем порядке, преобразовал его в рыболовный район, распространившийся от территориальных вод на 62 мили.
Затем, в 2009 году также была объявлена исключительная экономическая зона, которая частично совпадает с бывшей рыболовной зоной и распространяется до пределов, разрешенных международным правом, отметив, что последующие соглашения о демаркации еще не подписаны, и поэтому границы исключительной экономической зоны еще не определены.
«Район рыболовства, который описывал Ронцетти, находится ниже предполагаемой средней линии с Италией и, таким образом, не может быть предметом спора,» — рассуждает Кавео, указывая на то, что Европейский союз высказался по этому вопросу от имени государств-членов, подчеркнув незаконность претензии в результате закрытия Большого Сирта, при который граница региона промыслового рыболовства автоматически смещается на север.
В предыдущем материале, опубликованном под заголовком «Тень Сирта» Ф.Кавео провел ретроспективу истории чисто экономических границ, указав, что, почти через 50 лет, после начала обсуждения проблемы Большого Сирта (проведения 306-мильной замыкающей линии), она, все еще, не является официально признанной линией входа в экономическую зону, как требуется в соответствии с Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву, поскольку залив не признан на международном уровне в качестве исторической бухты в соответствии с системой исключений, предусмотренной в самой конвенции.
«Несомненно то, что Ливия, в целом, по-прежнему, гордится претензиями ныне оспариваемой эпохи Каддаф», тем не менее, текст инициативы все еще доступен на веб-сайте Организации Объединенных Наций, и нет никаких указаний на его пересмотр. Фактически, ее влияние на границы экономических зон было подтверждено эксклюзивно только для Мальты, Италии и Греции, что делалось на основе двусторонних соглашений. Помимо Европейского союза, Соединенные Штаты были первыми, кто возражал против этого, и продолжают делать это до сих пор», отметив при этом, что никаких конкретных итальянских протестов против объявления ливийцами внутренних вод Большого Сирта, территориальными, не было – рассуждает эксперт.
«С другой стороны, наша позиция может быть связана с тем фактом, что мы также заявляем, что залив Таранто является историческим заливом (60-мильная линия эксклюзива, установленная Указом Президента Республики №816-1977», — добавляет Ф. Кавео.
Что касается переговоров с Ливией и Мальтой Кавео сказал: «Дело Сирта не может помешать нам вести переговоры с Триполи об установлении временных границ для его юрисдикционных районов восточнее Мальты. Прилегающий участок итальянского континентального шельфа открыт для разведки углеводородов и этот предел может быть подтвержден, когда окончательное начертание итальянской исключительной экономической зоны вступит в силу» отметив, что Триполи очень чувствителен к морским вопросам, особенно сейчас, когда он заключил союз с Мальтой и Турцией, которые придерживаются того же подхода.
Кавео предлагает привлечь Мальту к переговорам с Триполи в качестве стороны, заинтересованной, и в качестве необходимого партнера для создания общей структуры для региона (временной и пространственно ограниченной), отмечая, что проблема заключается в совместном управлении ресурсами и защите окружающей среды в том, что он назвал «нейтральной зоной» посреди Средиземного моря. В этом контексте он полагал, что Италия могла бы попытаться добиться от Триполи ограниченного присутствия итальянских рыбаков в своей исключительной экономической зоне, поскольку этот вопрос не будет связан с рыболовным соглашением (закрепленным за Европейским союзом), и позволит Италии получить доступ к излишкам рыбного промысла вне компетенции последнего.
В заключение эксперт посоветовал пересмотреть вариант соглашения о частном партнерстве с Бенгази или соответствующими организациями в Триполи, подчеркнув, что, иногда, конкуренция между итальянскими промысловыми ассоциациями — это больше, чем конкуренция между ливийскими противоборствующими фракциями.
Попробуем сформулировать облик будущего итало-ливийского морского соглашения. Одним из его принципиальных элементов будет вопрос о статусе Большого Сирта. С середины 1980-х гг. несколько волюнтаристское решение М. Каддафи, считать его воды внутренними, а условную линию, проведенную между двумя крайними точками суши на востоке и западе, там, где залив начинает вдаваться в берег, линией государственной границы, именно государственной, а не экономической. Совпавшая с географической протяженностью известной широты, эта «линия смерти» стала тогдашним «мемом», а ее пересечение ВМС США поводом для нескольких стычек с ливийцами, иногда перераставшими в морские, воздушные и противовоздушные бои. Следует здесь признать и тот факт, что определение статуса залива есть компетенция ООН, в вот, согласись итальянцы в той, или иной степени с такой его трактовкой Ливией, это могло бы сыграть в пользу Триполи при дальнейших обсуждениях этого вопроса. Хозяйственная деятельность станет еще одним важным предметом соглашения. Для Италии не столько критична разработка углеводородов на шельфе и мы ниже скажем, почему, сколько создание благоприятных условий для своих рыбаков. Весь этот район богат рыбой, особенно теми видами, которые ценятся на рынке: тунцом, барабулькой и др. Это сотни и сотни тонн рыбы и десятки миллионов евро в год, плюс – экономическая занятость депрессивного итальянского юга, Калабрии и Сицилии. Кроме рыбы, это, как ни странно — туризм. И подводная археология, поскольку все ливийское побережье это огромный музей под открытым небом. Это и контроль над нелегальной иммиграцией, контрабандой и, конечно же, шельфовые нефть и газ, где Италия может требовать существенных уступок, поскольку является почти монополистом в этой области, ее консорциум Eni-Agip-Saipem как раз тот, кто будет бурить, обустраивать и транспортировать углеводороды почти во всем Восточном Средиземноморье.
Mare Nostrum – наше море, древнее латинское название Средиземного моря может снова оказаться на слуху, договорись Ливия с Италией о разделе морских экономических зон. Появление Италии в случае достижения позитивного результата способно серьезно укрепить ось морского сотрудничества Рим – Триполи – Стамбул и противопоставить его оси Афины – Каир. На руку итало-ливийскому морскому соглашению играет и то, что к нему, практически неизбежно, подключатся Тунис и Мальта. Разумеется, для этого Ливия должна, прежде всего, выступать как целостный субъект международного права.
Этим материалом мы заканчиваем публикации 2020 года на страницах Института Ближнего Востока, выражая признательность всем его авторам, коллегам – экспертам и читателям, а также надежду на то, что все неблагоприятные и конфликтные сценарии в Ливии и не только в ней, останутся нашими предположениями, тогда как на деле, возымеют место политическая ответственность, воля и умение идти, когда необходимо, на компромисс и последовательность в действиях. Этого очень не хватало в уходящем году.