В течение последних лет отношения между двумя полюсами и главными державами суннитского мира: Саудовской Аравией и Турцией, демонстрировали неуклонные признаки ухудшения. Тем более удивительным было сообщения о состоявшемся 20 ноября 2020 года по инициативе саудовской стороны телефонном разговоре между королем Саудовской Аравии Сальманом бен Абдель Азизом и президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. В ходе этой беседы саудовский монарх выступил с инициативой проведения между двумя государствами всеобъемлющих переговоров для обсуждения улучшения и выведения на новый уровень двусторонних отношений, а также выработки общей стратегии в арабском и исламском мире. Данный разговор состоялся в преддверии проведения в КСА саммита «двадцатки» (G20, наиболее развитые в экономическом и политическом плане государства мира).
Турецко-саудовские отношения претерпели за последние двадцать лет разительные и странные метаморфозы. В первые голы после прихода к власти Партии справедливости и развития (ПСР) они находились на подъеме. Ориентация нового турецкого руководства на исламские ценности и альянс с с монархиями Персидского залива импонировали Эр-Рияду. Американский исследователь Майк Рубин показал в своем исследовании роль «зеленых денег» в турецком экономическом чуде нулевых годов. По его данным в турецкую экономику в это время было инвестировано не менее 30 млрд долларов из исламских благотворительных фондов и личных финансов представителей саудовской королевской семьи. Одним из мотивов инвестиций в турецкую экономику стало то, что 200 млрд долларов саудовских денег, хранившихся в США на 2000 год, оказались под угрозой после терактов 11 сентября 2001 года, совершенных саудовскими подданными. В результате часть этих капиталов была выведена из американских банков и перемещена в другие страны мира. Наряду с Турцией другими главными объектами приложения инвестиций стали Франция, Малайзия и Ливан.
Турецко-саудовские отношения достигли уровня стратегического партнерства в начальный период «арабских революций». В частности, Анкара и Эр-Рияд координировали свои действия по свержению законного правительства Башара Асада в Сирии. Однако, начиная с 2015 года отношения между двумя крупными суннитскими государствами стали неуклонно ухудшаться. Главной причиной стал альянс между Турцией и Катаром, главным региональным противником КСА. Турецко-катарская ось поддерживала движение «Братьев-мусульман» в попытках свержения авторитарных режимов в регионе. В то же время Саудовская Аравия вместе с ОАЭ заняла позицию поддержки «контрреволюции», в частности в Египте, где Эр-Рияд и Абу-Даби привели к власти фельдмаршала Абдель Фаттаха ас-Сиси в результате переворота, свергнувшего избранного президента М.Мурси из «Братьев-мусульман». В 2015 году на территории Катара была размещена турецкая военная база. На ней находится около 6 тысяч военнослужащих, но при случае она может принять 30 тысяч. Закрытие турецкой военной базы в Катаре было одним из тринадцати требований, предъявленных Дохе «аравийской четверкой» (КСА, ОАЭ, АРЕ и Бахрейн) в июне 2017 года после начала блокады. Существование этой базы стало сдерживающим фактором для КСА и предотвратило саудовскую интервенцию в Катар в начале конфликта. Турецко-саудовские отношения окончательно испортились в октябре 2018 года после убийства в генеральном консульстве КСА в Стамбуле известного саудовского журналиста и диссидента Джамаля Хашогги.
Главный редактор издающейся в Лондоне газеты «Рай аль-Йаум» Абдельбари Атван отмечает несколько факторов обострения саудовско-турецких противоречий за последний год.
Во-первых, «дело Хашогги». Анкара давно уже угрожает Эр-Рияду международным расследованием по этому поводу. Во время президентства Дональда Трампа влиятельные покровители в Вашингтоне прикрывали саудовское руководство. Однако с приходом в Белый дом Джо Байдена отношение американской администрации к наследному принцу КСА Мухаммеду бен Сальману (МБС), похоже, меняется. Новый руководитель Национальной разведки США заявила о том, что в ближайшее время будет обнародована информация о причастности МБС к совершенному убийству.
Во-вторых, экономические санкции, введенные Эр-Риядом против Турции 5 октября 2020 года. В начале октября прошлого года Торгово-промышленная палата КСА, транслируя волю высшего руководства страны, объявило о бойкоте турецких товаров. Одновременно правительство КСА выпустило для своих подданных предостережение, призывающее их воздержаться от посещения Турции, что должно сократить количество саудовских туристов, направляющихся в эту страну. Ежегодный турецкий экспорт в Саудовскую Аравию достигает суммы в 5 млрд долларов, а эта аравийская монархия занимает 15-е место среди турецких внешнеторговых партнеров.
В-третьих, состоявшееся в начале ноября прошлого года объявление Высшим советом улемов Саудовской Аравии движения «Братьев-мусульман» «организацией с извращенной идеологией, основной целью которой является захват власти и распространения раскола (фитны) среди мусульман». Общеизвестно, что движение «Братьев-мусульман» патронируется Катаром и Турцией.
В-четвертых, опасения КСА в том, что Турция может перехватить у королевства лидерство в исламском мире, особенно в суннитской его части. В последнее время турецкое руководство занято сколачиванием международного мусульманского альянса, альтернативного Организации исламского сотрудничества (ОИС), штаб-квартира которой находится в КСА. При этом ставка делается на крупные исламские неарабские государства. Подтверждением этому является проведение в декабре 2019 года Международного исламского форума в Куала-Лумпуре (Малайзия), в котором приняли участие главы государств и правительств Турции, Малайзии, Ирана, Пакистана и Катара.
Пятым фактором обеспокоенности руководства КСА, по мнению Атвана, могут быть опасения турецкого руководства по поводу возможного турецкого вмешательства в войну в Йемене. В Эр-Рияде боятся, что турецкое руководство, вдохновленное последними по времени внешнеполитическими успехами, в частности, фактической победой Азербайджана (при поддержке Турции) над Арменией в военном конфликте в Нагорном Карабахе, попытается повторить карабахский опыт в Йемене. Это опасение является отнюдь не беспочвенным, учитывая появление 16 ноября в турецкой проправительственной газете «Ени шафак», выражающей точку зрения ПСР, статьи советника президента Эрдогана Ясина Актая под названием «После спасения Ливии и Азербайджана. Вмешается ли Турция для спасения народа Йемена от операции «Буря решимости»?». Речь идет о военной операции, которую проводят в Йемене с 2015 года КСА и ОАЭ, и которая уже привела к гибели 50 тысяч йеменцев и гуманитарной катастрофе в этой беднейшей арабской стране. Автор констатирует, что операция «Буря решимости», начавшаяся в марте 2015 года для восстановления власти законного правительства Абд Раббо Мансура Хади не достигла своих результатов. Итогами военной кампании Саудовской Аравии и ОАЭ стали углубление раскола между Севером и Югом Йемена, конфликт в йеменском обществе, разрушение инфраструктуры и экономики, массовый голод и эпидемии заболеваний. Автор задает риторический вопрос: «Может ли Турция провести миротворческую операцию в Йемене и спасти ситуацию, также как она спасла положение в азербайджанском Карабахе?». С нашей точки зрения, данное предложение было скорее блефом и попыткой запугать Эр-Рияд, так как у турок нет ни ресурсов, ни желания серьезно вмешиваться в йеменский конфликт. Однако у правящих кругов КСА оно вызвало глубокое беспокойство.
Состоявшееся 6 января с.г. примирение между Саудовской Аравией и Катаром меняет расстановку сил в регионе. Если ранее Катар уделял большое внимание своему турецкому союзнику и дважды (в 2018 и 2020 годах) спасал его от дефолта, то сейчас значение Анкары для Дохи существенно уменьшается. Это, по мнению ряда экспертов, может поставить вопрос о существовании турецкой военной базы на территории Катара. С одной стороны, Турция не может позволить себе распыления сил, когда главными региона приложения военных усилий становятся Закавказье и сирийско-турецкая граница. Последнее особенно актуально в свете предполагаемого увеличения военной помощи США сирийским курдам при новой администрации. С другой стороны, в обмен на вывод турецких войск из эмирата есть шанс выпросить у Эр-Рияда льготные кредиты и инвестиции. О возможном закрытии турецкой военной базы в Катаре заявил бывший министр иностранных дел Турции Яшар Якыш, близкий к руководству правящей партии ПСР. В своем выступлении на канале You Tube он отметил, что закрытие базы было в интересах восстановления хороших отношений между Турцией и государствами Персидского залива (читай – Саудовской Аравией и ОАЭ).
Таким образом, окончание конфликта и нормализация отношений представляются в интересах обеих сторон: как Саудовской Аравии, так и Турции. Саудовская Аравия хочет наладить конструктивные отношения с новой администрацией Джо Байдена в США и очень не желает попасть под американские санкции в связи с «делом Хашогги». В то же время Анкара обеспокоена растущей изоляцией в регионе. В настоящее время Турция имеет напряженные или враждебные отношения с крупнейшими государствами Ближнего Востока: Саудовской Аравией, ОАЭ Египтом, Израилем, Сирией. Настало время исправить ситуацию. Вопрос состоит лишь в том, на какие уступки готовы пойти стороны для примирения.