- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О проблемах в нормализации отношений Бахрейна с Катаром

Спустя несколько недель после того, как лидеры стран Персидского залива подписали в Саудовской Аравии заявление о «солидарности и стабильности», положившее конец трех с половиной летней блокаде Катара, Бахрейн, похоже, все еще не полностью согласился с этим решением. Собственно в этом нет ничего удивительного, поскольку мы уже говорили, что противоречия между «арабской четверкой» и Катаром носят принципиальный характер. И ровно такое же недоверие осталось к Дохе и у Каира, и Абу-Даби. Наряду с Саудовской Аравией, Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ) и Египтом Бахрейн ранее в этом месяце на саммите в саудовском городе Аль-Ула формально согласился полностью восстановить дипломатические, торговые и туристические связи с Катаром. Четыре страны резко оборвали связи со своим соседом в июне 2017 года, обвинив его в том, что он слишком близок к Ирану и финансирует радикальные движения в регионе. Катарцы, проживавшие в этих четырех государствах, впоследствии были изгнаны, а Дохе был выдан список из 13 требований, которые она должна была выполнить, чтобы положить конец блокаде. Эти требования включали закрытие новостной сети «Аль-Джазира», прекращение турецкого военного присутствия в Катаре и разрыв дипломатических отношений с Ираном — все они Дохой были отклонены, и более того, в итоге именно страны «арабской четверкой» были вынуждены все свои условия снять. Несмотря на формальное согласие Манамы нормализовать отношения в целом, она посылает сейчас неоднозначные сигналы. Неопределенность в отношении возобновления поездок между Катаром и Бахрейном, пожалуй, самая красноречивая из них. Источники туристической индустрии в Дохе сообщили, что пока нет ясности относительно того, когда они могут начать бронировать авиабилеты в Манаму, столицу Бахрейна, в то время как рейсы в Катар и из него в Саудовскую Аравию и ОАЭ возобновились. Управление гражданской авиации Бахрейна заявило, что страна откроет свое воздушное пространство для Катара с 11 января. Министр иностранных дел Бахрейна Абдуллатиф аз-Зайани также заявил, что отношения королевства с Катаром вернутся к тому состоянию, каким они были до 5 июня 2017 года, когда поездки между странами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) были безвизовыми для их подданных. Однако двусторонние отношения резко изменились на прошлой неделе, когда аз-Зайяни обвинил Катар в том, что он не проявляет «никакой инициативы» для решения своих проблем с его страной. Заявление министра последовало за сообщениями о том, что катарцам было отказано во въезде в Бахрейн по дамбе Короля Фахда — единственному сухопутному пути между странами через море через Саудовскую Аравию. Это было воспринято Катаром как очередная бахрейнская провокация после того, как министерство городского хозяйства Бахрейна конфисковало 130 объектов недвижимости, принадлежащих детям Халида бен Насера бен Абдуллы Аль Миснада, двоюродных братьев эмира Катара по материнской линии. По меньшей мере, четыре инцидента, в которых Бахрейн был обвинен в незаконном вторжении на территорию Катара, были зарегистрированы в разгар усилий по примирению перед саммитом. В трех случаях бахрейнские рыбаки были задержаны, а затем отпущены. В декабре, когда Доха обвинила четыре бахрейнских самолета в нарушении воздушного пространства Катара, Манама назвал эти обвинения «безосновательными». В недавнем заявлении Министерства иностранных дел Бахрейна Катар обвинили в том, что он «не сделал никакого жеста после саммита Аль-Ула для решения нерешенных вопросов с Бахрейном». В нем говорится о «незавершенных делах» и «ущербе», который королевство понесло за последние десятилетия в результате политики Катара, но не уточняется, что это могут быть за «дела» и «ущерб». В заявлении Доха также обвиняется в том, что она не откликнулся на приглашение направить официальную делегацию в Бахрейн при первой же возможности для начала двусторонних переговоров по нерешенным вопросам. «Эти заявления бахрейнских официальных лиц, вероятно, были намеренно расплывчатыми, чтобы не касаться какого-либо конкретного вопроса, но они отражают ощущение, что бахрейнское руководство не выступало за прекращение раскола и, вероятно, было просто вынуждено последовать примеру Саудовской Аравии. У Бахрейна и Катара в прошлом были территориальные споры, включая вопрос о Хаварских островах, который был решен в 2001 году, но который бахрейнское правительство возродило в период блокады», — заявил в этой связи Кристиан Коутс Ульрихсен, научный сотрудник Института Бейкера Университета Райса. В этой связи отметим, что Доха и Манама долгое время боролись за Хаварские острова, участок земли площадью 50 квадратных километров в пределах одной морской мили от материковой части Катара и 10 морских миль от Бахрейна. В 2001 году Международный суд вынес решение в пользу Бахрейна. Идеологическая пропасть между Дохой и Манамой была еще раз подчеркнута, когда аз-Зайяни выразил озабоченность по поводу иранской ядерной программы, баллистических ракет и «деятельности на Ближнем Востоке» министру иностранных дел Израиля Габи Ашкенази во время виртуальной конференции, организованной Израильским институтом исследований национальной безопасности 26 января. В мероприятии также принял участие государственный министр иностранных дел ОАЭ Анвар Гаргаш. Эти заявления резко контрастирует с позицией Катара, выраженной министром иностранных дел Мухаммедом бен Абдель Рахманом Аль Тани, согласно которой странам Персидского залива пришло время вступить в диалог с Ираном, посредником в организации которого Катар готов выступить. «Что касается нынешнего саботажа Бахрейна осуществлению де-факто нормализации отношений с Катаром после соглашения Аль-Ула, то я подозреваю, что это может быть больше связано с растущим влиянием на принятие бахрейнских решений ОАЭ, а не Саудовской Аравии», — сказал в этой связи Джастин Генглер, научный сотрудник Института социально-экономических исследований Катарского университета. В 2011 году Бахрейн обвинил катарский телеканал «Аль-Джазира» в предвзятости в освещении шиитского восстания в Бахрейне, что привело к дипломатическому кризису в августе того же года, несмотря на то, что Катар направил своих военных для работы под руководством саудовской коалиции по подавлению протестов в Бахрейне. Ранее в этом месяце Бахрейн официально раскритиковал «Аль-Джазиру» за «необоснованные» утверждения о пытках и одиночном заключении арестованного в тюрьму шиитского священнослужителя Шейха Зухайра Джасима Аббаса, отрицая сообщения о жестоком обращении с ним. Вообще иранское досье в данном контексте играет серьезную роль. В то время как все три бывшие блокадные страны имеют свои специфические проблемы с Тегераном, для Бахрейна эта тема является наиболее острой. Более 60% его населения — шииты, как и большинство населения Исламской Республики Иран, в то время как правящая семья в Бахрейне — сунниты. До 2014 года Катар предоставил подданство многим бахрейнским мусульманам-суннитам, как раз когда Манама пыталась увеличить их число в противовес шиитскому населению.
Чем же было вызвано официальное согласие Манамы на нормализацию отношений с Дохой? Прежде всего, экономикой. Бахрейн, небольшой производитель нефти, уже давно зависит от своих соседей, главным образом Саудовской Аравии, в отношении удовлетворения своих энергетических потребностей, и он будет нуждаться в дальнейшей финансовой поддержке со стороны своих соседей по Персидскому заливу, несмотря на меры по реформированию. Эта незавидная финансовая ситуация объясняет изменение лояльности Бахрейна от Саудовской Аравии к ОАЭ. Это объясняется существенными эмиратскими инвестициями в страну в течение десятилетия после восстания в 2011 году, на фоне очень скромной роли в этом КСА в силу, в том числе и финансовых трудностей в королевстве. «Ни для кого не секрет, что ОАЭ пришли на саммит Аль-Ула неохотно, и я думаю, что продолжающееся упрямство Бахрейна является посланием как Дохе, так и — через Абу-Даби — Эр-Рияду. Я бы даже сказал, что Бахрейн стал новым полем битвы за влияние между Саудовской Аравии и ОАЭ на Аравийском полуострове», — сказал Генглер. Катар прямо не отреагировал на заявления Бахрейна. Представитель Министерства иностранных дел Катара Хатер заявил, что продолжаются усилия по урегулированию разногласий между Катаром и соседними странами, такими как Бахрейн и ОАЭ. Когда ее спросили, почему две другие страны не соответствуют энтузиазму Саудовской Аравии в разрешении кризиса и почему они неохотно стали партнерами, он ответил: «Мы хотим сосредоточиться на позитивной стороне. То, что мы до сих пор видели из Саудовской Аравии, — это очень позитивный знак, и за этим последовало несколько позитивных мер. Если в СМИ появляются сообщения о проблемах между Катаром и некоторыми другими государствами Персидского залива, то мы не фокусируемся на этом, и наш путь вперед-сосредоточиться на единстве стран Персидского залива. Мы знаем только, что Саудовская Аравия представляет остальные страны ССАГПЗ, и поэтому нас не беспокоят слухи».