- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О политике США в отношении Сирии при администрации президента Дж.Байдена

Американские войска в Сирии не охраняют нефтяные месторождения, как ранее приказывал бывший президент Дональд Трамп, а вместо этого сосредоточены на борьбе с остатками группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещена в России), заявил представитель Пентагона на этой неделе. Представитель Пентагона Джон Кирби заявил, что американские войска не были вовлечены в охрану нефтяных месторождений Сирии с тех пор, как американская компания Delta Crescent Energy в августе прошлого года подписала соглашение с курдами на севере Сирии о разработке и экспорте сырой нефти в этом районе. 900 американских военнослужащих и контрактников в регионе «не уполномочены оказывать помощь какой-либо другой частной компании, включая ее сотрудников или агентов, стремящихся разрабатывать нефтяные ресурсы в Сирии», заявил [1] Кирби. Единственное исключение — это когда американские войска в Сирии действуют для защиты гражданского населения, сказал он, что может объяснить продолжающееся присутствие американских войск в районе нефтяных месторождений. Кирби подчеркнул, что целью Вашингтона в Сирии было нацелиться и победить ИГ. «Важно помнить, что наша миссия там по-прежнему заключается в том, чтобы обеспечить прочное поражение ИГ», — сказал он. Как полагают некоторые эксперты, эти комментарии олицетворяют собой сдвиг в тоне администрации президента США Джо Байдена, которая стремится отойти от подхода эпохи Трампа к десятилетней сирийской гражданской войне. В 2019 году, после того как Трамп объявил, что ИГ потерпело поражение, он объявил, что американские войска в значительной степени уйдут из страны, за исключением небольшой силы, которая останется для того, чтобы «защитить» нефть. Американские официальные лица заявили тогда, что войска были там, чтобы предотвратить попадание нефтяных месторождений в руки боевиков. Основные нефтяные месторождения находятся на северо-востоке страны, в регионе, контролируемом союзными США курдскими «Силами демократической Сирии» (СДС), которые зависят от нефти для получения дохода. Delta Crescent Energy, которая подписала сделку с курдами по разработке нефтяных месторождений, была ранее неизвестной компанией и, согласно информации [2] издания Politico, была зарегистрирована только в 2019 году, за год до этой сделки. В прошлом месяце посол Сирии в ООН Башар аль-Джафари обвинил [3] США в использовании многосторонней войны для кражи нефтяных запасов страны и других природных ресурсов. В этой связи отметим, что поддержание контроля над основными нефтяными месторождениями в этой части Сирии останется безусловным приоритетом для США при любой трансформации их политики по сирийскому досье. Вопрос в данном контексте – только в тактике и средствах. А она видоизменяется следующим образом.

1.США оставляют физическую охрану нефтяных месторождений сирийским курдам и нанятым из-вне ЧВК, при этом оставляя за собой поддержку  с воздуха, если это будет необходимо. Именно в этих целях американские военные   сейчас спешно строят на севере Сирии аэродром подскока.

2.США в рамках сдерживания российско-сирийской наступательной экспансии сейчас сосредоточат свои военные усилия   вокруг стратегической трассы М4 и на севере Сирии. Именно там сейчас происходят пока безуспешные попытки Дамаска  расширить свое влияние. Стремясь вернуть себе контроль над северо-востоком Сирии, режим Башара Асада пытается завоевать позиции в анклавах Камышлы и Хасеке с помощью разведывательной службы ВВС. Сотрудники этой спецслужбы в январе провели широкую кампанию арестов членов  курдских сил внутренней безопасности «Асаиш» в контролируемых ими районах Камышлы и Хасеке. Курды в долгу не остались, арестовав несколько десятков сторонников режима, включая членов Национальных сил обороны (НСО), ополченческой группировки, которая контролирует эти два города от имени сирийского режима. Хотя были лишь незначительные инциденты, связанные с присутствием силовиков режима в большинстве традиционных курдских регионах, контролируемых СДС. Как следствие, в  ответ на эти репрессии «Асаиш» увеличили число контрольно-пропускных пунктов в Хасеке, не давая правительственным силам доступа в районы, находящиеся под их контролем. После нескольких месяцев попыток закрепиться на северо-востоке страны, Дамаск теперь пытается прорваться там, организуя прорежимные демонстрации, подобные той, что состоялась в Хасаке 28 января. Утверждение контроля правительственных сил над этими двумя анклавами — не единственная мотивация этого последнего цикла возобновления напряженности. Угроза  турецкого наступления  на  город Айн-Исса, также призвана создать еще один серьезный козырь для того, чтобы, в конце концов, посадить курдские силы за стол переговоров и заставить их добровольно уйти из этого города и передать его под контроль правительственных сил, а не турок. Руководство СДС, при посредничестве России, согласилось возобновить переговоры в декабре 2020 года, которые были остановлены несколько месяцев назад, но при этом оно не отказалось ни от одной из своих позиций на северо-востоке Сирии. Сам по себе факт нынешней напряженности означает, что все неформальные консультации между Дамаском, Москвой и руководством  СДС, которые вроде возобновились в конце прошлого года, закончились провалом. Как полагают французские источники,  в нынешнем переговорном тупике только Россия, по-видимому, добилась каких-либо значительных успехов: разместив дополнительные силы своей военной полиции на авиабазе Камышлы в поддержку правительственных сил, она увеличила свой контингент в этой зоне влияния США. Отсюда, кстати, и переориентация усилий американских военных глубже на север Сирии.

3.Это возможная неформальная координация действий в Сирии с откровенными джихадистами в лице «Джебхат ан-Нусры» (запрещена в России). Собственно такие контакты идут давно, и ликвидация американцами лидера ИГ Абу Бакра аль-Багдади в зоне влияния «Джебхат ан-Нусры»  тому четкое подтверждение. Косвенное тому подтверждение недавнее интервью лидера «Хайят Тахрир аш-Шам» (ХТШ, запрещена в России) Абу Мухаммеда аль-Джулани (позирующего [4] в дорогом костюме)  ветерану американской журналистики Мартину Смиту, который беседовал с ним в Идлибе 2 февраля. Это было справедливо расценено экспертами, как ясный жест лидера террористов в рамках создания своего нового образа на Западе и  нового имиджа его организации, которая ранее именовалась «Джебхат аль-Нусра», которая откололась от  «Аль-Каиды» (Запрещена в России)  в июле 2016 года.
Абу Мухаммед аль-Джулани хочет, чтобы его считали в США  последним «хранителем сирийской революции» в формате  «умеренной оппозиции». Напомним, что ранее Париж и Вашингтон поставляли оружие якобы «умеренному повстанческому движению», которое по существу распалось или было поглощено организацией аль-Джулани. От себя рискнем предположить, что ЦРУ с самого начала затеяла эту игру с «умеренной оппозицией» ровно для того, чтобы замаскировать поставки оружия откровенным джихадистам.   Хотя Госдепартамент поспешил в этой связи прокомментировать с долей иронии [5] это интервью, подчеркнув при этом статус аль-Джулани «как лидера террористической организации», «осадочек остался». А именно, очевидно, что некоторые чиновники в Пентагоне стараются провести зондаж в рамках легализации аль-Джулани, как нового единого лидера «арабского» сопротивления. В принципе цель этого шага — создание еще одного мощного переговорного игрока в рамках мирного процесса. И,  заодно тем самым облегчить   свою координацию с этой организацией в рамках нейтрализации откровенно враждебных исламистских групп. А такая координация ведется, как минимум,  с 2018 года со стороны американского командования специальных операций (USSOCOM) в рамках планирования и нанесения ударов по сторонникам организации «Хуррас ад – Дин» («Стражи религии») — филиала «Аль-Каиды» в Сирии, которая также является главным конкурентом аль-Джулани.

Но это тактика в большей степени, а что со стратегией США на сирийском направлении? Джошуа Лэндис, директор Центра ближневосточных исследований при Университете Оклахомы, специализирующийся на Сирии, сказал, что стратегия Д.Трампа состояла в том, чтобы «превратить Сирию в болото». «Конечная игра состояла в том, чтобы добиться какой-то формы смены режима мирными средствами, что является мешаниной различных политик в прошлом, чтобы сделать их приемлемыми для сегодняшнего дня, — сказал Лэндис. — Но они неосуществимы. Асад вел очень жестокую войну, чтобы остаться у власти и удержать свой народ у власти, и он не собирается проигрывать. Сегодня нет такой оппозиции, которая могла бы его свергнуть».  «Вместо этого установление связей и налаживание отношений США с правительством Асада должно быть приоритетом», — сказал Лэндис, добавив, что «большинство американских санкций против Сирии должны быть сняты». «Экономические и изоляционные меры действительно наказывают народ, а не режим. Это плохая политика, потому что она оставляет в Сирии вакуум, который укрепляет Иран и укрепляет режим», — сказал он.  В замаскированной форме это означает выдвижение тезиса о том, что санкции должны стать предметом торга с Дамаском и Москвой. Джеффри Фелтман, бывший сотрудник Госдепартамента и дипломат ООН, который был выбран госсекретарем США Энтони Блинкеном на должность спецпредставителя по Сирии, озвучил этот же тезис уже официально. В частности, он отверг идею о том, что санкции США сыграли значительную роль в продолжающихся страданиях в Сирии. «Нельзя отрицать, что санкции должны иметь какое-то влияние на гражданское население… но главная причина серьезных экономических проблем — это не санкции; основная причина-это смерть и разрушения от войны, большинство из которых приписывается правительству, потому что они происходят от воздушных ударов, к которым оппозиция никогда не имела доступа», — сказал Фелтман. Критикуя прежнюю политику США в Сирии — вне ее роли в оттеснении группировки «Исламское государство» (ИГ) — Фелтман сказал, что, хотя санкции не должны нести ответственность за экономическую ситуацию в Сирии, они также не смогли оказать давление на правительство Асада. И его вывод — США должны использовать санкции в качестве инструмента переговоров. «Я думаю, что пришло время [положить] на стол какую-то пошаговую транзакционную дорожную карту, которая потребовала бы от сирийцев предпринять определенные шаги для политической реформы, децентрализации, уважения прав человека, освобождения заключенных, что у вас есть.  В обмен на поддающиеся проверке и ощутимые серьезные шаги [со стороны Сирии] США также предпримут шаги по ослаблению или временному приостановлению санкций и посмотрят, может ли ослабление санкций, которые действуют сейчас, привести к таким изменениям в поведении, которых не произошло при введении самих санкций. Я скептик и не уверен, что это сработает. Но я думаю, что стоит попробовать», — продолжил он. Во время пресс-конференции 9 февраля  представитель Госдепартамента Нед Прайс повторил некоторые тезисы Фелтмана, заявив, что администрация Дж.Байдена будет стремиться содействовать многостороннему «политическому урегулированию», чтобы положить конец войне в Сирии. В то же время он также указал, что она будет продолжать использовать санкции в качестве инструмента давления. «Политическое урегулирование должно устранить глубинные причины, которые привели к почти десятилетней гражданской войне. Мы будем использовать имеющиеся в нашем распоряжении инструменты, включая экономическое давление, чтобы добиться значимых реформ и подотчетности», — сказал Прайс. Иными словами, Вашингтон будет стремиться додавить «женевский» путь мирного урегулирования, что позволит в случае его реализации, мирно отстранить Башара Асада от власти. Ну и заодно создать условия для удаления России из Сирии.  Это в Москве понимают отчетливо, отсюда и последние попытки российской дипломатии реанимировать Астанинский формат переговоров.

Тем не менее, до сих пор президент Дж Байдена и его администрация посылали «очень смешанный сигнал», считает Лэндис. Хотя  госсекретарь Э.Блинкен согласен с тем, что попытки США поддержать сирийских повстанцев были «провальной» политикой, в отличие от нового координатора Вашингтона по иранскому досье Малли, он высказался в поддержку продолжения карательных мер против правительства Асада. Во время предвыборной кампании он заявил газете Washington Post, что администрация должна решительно применять санкции Закона Цезаря. Со своей стороны, команда Байдена опубликовала план партнерства арабо-американского сообщества [6], в котором выражались планы «мобилизовать другие страны для поддержки восстановления Сирии», что вызвало вопросы о том, намерен ли Байден полностью реализовать Закон Цезаря. В плане также говорилось, что администрация «вновь подтвердит свою приверженность сотрудничеству с гражданским обществом и продемократическими партнерами на местах». Между тем, Фелтман отметил, что в то время как военная ситуация в Сирии «спокойнее, чем это было в течение длительного времени», экономические и социальные условия быстро ухудшаются. В то время как Россия и Иран выступали за военную поддержку сирийского правительства в течение последних нескольких лет, Фелтман скептически относится к тому, что такая политика будет продолжена с точки зрения оказания экономической помощи. «На данный момент нет никакого реального риска того, что оппозиция оттеснит Башара Асада от власти. Но сможет ли он сохранить ту же роль, что и во время экономического и социального коллапса? И будут ли русские и иранцы спасать его так же, как они спасали его на военном фронте? И как долго они смогут это выдерживать? Сейчас очень интересное время для того, чтобы посмотреть на изменение американо-сирийской политики, когда ситуация на местах в Сирии больше не сводится к военной кампании»,  — заявил Фелтман. Со своей стороны, Лэндис уверен, что США, скорее всего, сохранят свое военное присутствие в Сирии неизменным. Помимо борьбы с угрозой ИГ, американские войска также предоставляют средства «отрезать Ирак от Сирии и разорвать иранские линии снабжения». «Эта политика зависит от того, чтобы позволить Израилю иметь полное господство в воздухе, чтобы он мог бомбить по своему желанию и держать шоссе отрезанными между Ираком и Сирией, что США делают с размещением своих войск на главном шоссе, где почти вся торговля шла через него, чтобы остановить всю экономику», — сказал Ландис. «У Америки действительно есть много рычагов воздействия, чтобы разрушить экономику этих стран и оказать давление на Иран, и она собирается использовать это давление для того, чтобы договориться о сделке с Ираном», — сказал он. Между тем пересмотр ядерной сделки с Ираном рядом с потенциально стабилизирующейся Сирией несет в себе и другие риски для Соединенных Штатов, «поскольку возможность большей сплоченности в регионе может иметь более широкие последствия, которые конкурируют с американскими устремлениями», сказал Лэндис. В частности, он  указал на перспективы строительства нефтепровода, который мог бы соединить Иран, Ирак, Сирию и Ливан и проект которого рассматривался в 2011 году, как раз перед началом войны в Сирии. Хотя это и не соответствует интересам США, поскольку обогатит Иран — одного из крупнейших мировых производителей нефти — и составит конкуренцию предлагаемым трубопроводам через Саудовскую Аравию в Израиль, такая сделка может сотворить экономические чудеса для региона. В то же время это поставило бы под угрозу европейскую зависимость от российского газа, а также турецкие интересы. «[Иранская сделка] должна позволить большую нормализацию экономических отношений, потому что… впервые в современной истории правительства Ирана и Ирака, Сирии и Ливана настроены дружелюбно друг к другу», — сказал Лэндис. О степени этого «дружелюбия» можно поспорить, но в теории реализация такого проекта  потребует времени, но принесет значительные дивиденды Сирии и ее соседям. «Это было бы хорошо для Европы, и это было бы хорошо для Ирана, Ирака и Сирии — но Америка останавливает все это, удерживая всю транзитную торговлю в тупике, имея свои войска на основных границах и продолжая свои санкции», — сказал Ландис. Отметим, что реализация таких крупных проектов не вполне отвечает и интересам  Москвы с точки зрения конкуренции на европейском рынке углеводородов.  Но, теоретически именно этого и хотел бы Иран, потому что это позволило бы ему установить альтернативную экономическую связь с миром и  стать крупным региональным торговым партнером.