Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил 19 февраля, что он хочет наладить «беспроигрышные» отношения с Соединенными Штатами, чтобы положить конец многолетним хрупким связям между союзниками по НАТО. Турецкий лидер подчеркнул, что «общие интересы Турции и США перевешивают разногласия», сообщает AFP. В комментариях, опубликованных президентом в видео в Twitter, Эрдоган сказал: «Мы надеемся укрепить наше сотрудничество с новой американской администрацией на взаимовыгодной основе». Все это прозвучало сразу же после того, как тот же Эрдоган резко критиковал Белый дом за его позицию по курдскому вопросу. На прошлой неделе Турция обвинила США в поддержке «террористов» и вызвала своего посла после того, как Вашингтон отказался немедленно поддержать заявление Анкары о том, что курдские боевики казнили 13 турецких граждан в Ираке. Вашингтон попытался разрядить дипломатический скандал, заявив позже в понедельник, что он принял заявление Анкары о том, что курдские «террористы» РПК казнили 13 турок в Ираке. «Мы ожидаем четкого отношения от всех наших союзников после трусливого террористического акта, унесшего жизни наших 13 граждан2, — заявил Эрдоган поздно вечером 19 февраля. При этом сразу отметим, что помимо дежурных «озабоченностей» Анкара какой-то иной более внятной реакции от «союзников» на этот инцидент не получила. В настоящее время турецко-американские отношения тестируются по пяти вопросам: покупка Турцией российских ЗРК С-400 и последовавшие за этим санкции США в отношении Турции; сирийские курды; кризис в Восточном Средиземноморье; судебное дело против турецкого государственного банка Halkbank, связанного с американскими санкциями в отношении Ирана (в мае Нью-Йоркский суд начнет судебный процесс над турецким государственным банком Halkbank за якобы уклонение от санкций в отношении Ирана, что потенциально может нанести Турции тяжелый экономический удар – авт.); склонность президента Джо Байдена говорить о внутренних событиях и проблемах прав человека в Турции. Как полагают американские эксперты, из этих пяти пунктов кризис по теме С-400 затмевает все остальные. Эта сделка лежит в основе все более тесных отношений между Россией и Турцией [1], углубляя турбулентность в турецко-американских отношениях. С точки зрения США, эта покупка демонстрирует новую геополитическую идентичность Турции и ее перестройку, отход от Запада и сближение с Россией. Собственно ровно по этой причине нынешняя администрация США никак в отличие от других тем не критикует введенные Д.Трампом против Анкары санкции на излете его президентства. Но эти санкции — всего лишь последний серьезный раздражитель в отношениях. Для Турции снятие этих санкций и предотвращение введения новых будут занимать первое место в двусторонней повестке дня. Министр национальной обороны Турции уже предложил [2] «греческую модель» в качестве способа решения кризиса С-400, сославшись на размещение Грецией российских С-300 на Крите и использование их в очень ограниченных масштабах. США, однако, настаивают на том, что для любого ослабления санкций Анкара должна полностью изменить курс [3] в вопросе С-400, что Турция вряд ли сделает в ближайшее время. Если бы Анкара удовлетворила требования США в этом вопросе, она, несомненно, столкнулась бы с еще большими проблемами в отношениях с Россией. Таким образом, этот вопрос может привести к длительному кризису в турецко-американских отношениях. Что касается Восточно-средиземноморского досье, то углубляющиеся экономические проблемы Турции в сочетании с перспективой трансатлантического сближения между ЕС и администрацией Байдена, по-видимому, будут стимулировать Турцию к постепенной или временной деэскалации. Ближайшая цель — избежать возможных санкций ЕС на предстоящем заседании Европейского совета в марте [4] и кризиса с администрацией Байдена на ранней стадии. Турция в последнее время не отправляла новые исследовательские суда в спорные воды, и Анкара и Афины в прошлом месяце начали [5] новый раунд технических переговоров после пятилетнего перерыва. Этот процесс, который пока никаких внятных прорывов не принес, важен прежде всего с точки зрения смещения фокуса спора с военного аспекта на переговоры, но ситуация остается напряженной и может легко перерасти в новую эскалацию. Но что означает деэскалация на данном этапе? Непосредственные элементы включают мораторий на разведку энергоносителей в спорных водах и переговоры между двумя сторонами. Другими словами, европейская дипломатия и посредничество буду направлены прежде всего на возобновление переговоров между Анкарой и Афинами, что было частично достигнуто путем возобновления предварительных консультаций. При этом индикатором успеха такого подхода будет отсутствие проведения сторонами разведочных работ в спорных водах. Следующий вопрос: как можно сделать деэскалацию постоянной? Во-первых, ЕС может попытаться облегчить вступление Турции в Восточно-средиземноморский газовый форум [6]. Если это будет признано невозможным, Брюссель попытается разработать [7] трехстороннюю структуру, в которой члены Форума, ЕС и Турция могли бы изучить пути более эффективного урегулирования своих споров. Во-вторых, Брюссель будет стараться распространить свое видение «зеленой энергетики» на страны Восточного Средиземноморья. Эти два шага не могут быть достигнуты в ближайшее время, если вообще будут достигнуты, но без них деэскалация вряд ли продлится долго. Точно так же ЕС и США должны решительно поддержать дипломатический процесс в Ливии [8], который также влияет на конфликт в Восточном Средиземноморье.
Третий по значимости критический момент для отношений Вашингтона и Анкары — готовность новой администрации США фокусироваться на демократическом регрессе и нарушениях прав человека в Турции. Для Турции этот акцент на демократии и правах человека частично направлен на то, чтобы послать сигнал о том, что политика Трампа, которая не фокусировалась на этих темах, закончились. В более широком смысле она, вероятно, станет неотъемлемой частью любого системного соперничества США с Китаем или Россией. При этом при Байдене президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган вряд ли будет иметь такой же уровень легкости в доступе к непосредственным контактам с ним. И в данном случае надо учитывать плохую репутацию Анкары у ведущих демократических американских институтов и Конгресса. Растущая сотрудничество между США и Европой еще больше сократит пространство для маневра Турции.
Из вышеупомянутых кризисов ни один, по-видимому, не созрел для разрешения. В этой связи отметим, что американская аналитика зря ставит на задний план этих разногласий курдское досье. Оно в среднесрочной перспективе развития ситуации в Сирии будет постоянным тормозом американо-турецких отношений, хотя, может быть не таким выпуклым, как перечисленные выше, но очень болезненным для турок в силу приоритетности внутренней националистической повестки дня для самого Р.Т.Эрдогана. Но, несмотря на важность отдельных досье, дальнейший ход турецко-американских отношений будет определяться, прежде всего, характером конкуренции между мировыми державами, а также формой и глубиной отношений Турции с Китаем и Россией. Это если с точки зрения глобальной политологии, а если более прозаично – наличием у власти в Турции самого Р,Т.Эрдогана, который стал и будет оставаться абсолютно токсичной фигурой как для Вашингтона, так и для Брюсселя. И возможный отказ Анкары от второй очереди сделки по С-400 эту ситуацию коренным образом не поменяет. Такой сценарий лишь даст дополнительный импульс для коллективного Запада окончательно додавить Анкару по всем остальным направлениям.