Соединенные Штаты готовы вновь принять решительные меры, если сочтут их необходимыми, в ответ на обстрел базы с американскими военнослужащими в Ираке. Об этом заявила в среду 3 марта пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки на регулярном брифинге для журналистов. В прошлую среду в районе расположенной в иракской провинции Анбар используемой американскими войсками военно-воздушной базы Айн-эль-Асад упали по меньшей мере десять ракет. «Мы все еще оцениваем последствия этой последней ракетной атаки, в том числе определяем кто именно несет за это ответственность», — отметила Псаки.
«Если мы посчитаем, что дальнейшая реакция является оправданной, мы снова предпримем действия в той манере и тогда, когда мы сами пожелаем. Мы оставляем за собой этот вариант. <…> Чего мы не примем, так это поспешных и необоснованных решений, которые усугубят [ситуацию] <…> или будут играть на руку нашим противникам», — сказала представитель Белого дома. «Недавно мы отреагировали на поддержанные Ираном атаки на коалицию и силы США расчетливым, соразмерным и полностью контролируемым законными властями образом. Это будет нашей перспективной моделью», — добавила пресс-секретарь. По ее словам, президент США Джо Байден проинформирован об атаке на базу в Ираке.
В начале прошлого года ракетный удар по базе нанес Иран. Это произошло после того, как 3 января 2020 года в районе аэропорта Багдада при атаке американского беспилотника погиб командующий силами специального назначения «Аль-Кудс» Корпуса стражей исламской революции (КСИР, элитные части ВС Ирана) Касем Сулеймани и заместитель командир иракского шиитского ополчения («Аль-Хашд аш-Шааби») Абу Махди аль-Мухандис.
США в ночь на 26 февраля нанесли авиаудары в районе сирийско-иракской границы по объектам проиранских групп. Пентагон заявил, что это было сделано в ответ на недавние нападения в Ираке на представителей США и коалиции, вместе с которой они проводили операцию против террористической группировки «Исламское государство» (запрещена в РФ). Мы уже подробно писали о всех тайных пружинах этого инцидента, которые .собственно и объясняют поведение сторон инцидента. Но в данном случае важен главный вывод американских аналитиков из этого, в общем-то эпизода, в котором больше от внутрииракской политической борьбы, нежели чем от реальных угроз американским целям в рамках какой-то целенаправленной политики Тегерана. Они полагают, что Иран использует своих доверенных лиц в Ираке, Сирии и Йемене для усиления давления на интересы США на Ближнем Востоке, поскольку он стремится создать рычаги влияния до возобновления переговоров с Вашингтоном. Но даже если будущие переговоры с США приведут к ослаблению санкций, Тегеран вряд ли откажется от своей мощной региональной ополченческой сети. Именно в этой связи американцы и рассматривают последние по времени ответные действия Пентагона. Недавние авиаудары по поддерживаемым Ираном иракским ополченцам в Сирии. были первыми военными действиями администрации Байдена с момента его вступления в должность и были направлены на то, чтобы послать сигнал Ирану. Байден даже заявил журналистам, что авиаудары были направлены на то, чтобы донести до Ирана, что он не может действовать «безнаказанно». Но авиаудары также действовали как прямой ответ на растущую угрозу, которую иракские шиитские ополченцы представляют для американских сил на Ближнем Востоке, подчеркивая, что деятельность прокси является как аспектом многих слоев напряженности между США и Ираном, так и серьезной проблемой региональной безопасности самой по себе. Поддержка Ираном региональных доверенных лиц является краеугольным камнем его асимметричной стратегии национальной безопасности, которая также обеспечивает Тегерану рычаги давления на Соединенные Штаты [1]. Оснащение, обучение и политическая поддержка ополченческой сети выполняют ценные наступательные и оборонительные функции для Ирана, который является более слабой военной державой в классическом понимании, чем его соседи, отчасти из-за западных санкций, препятствующих оборонным закупкам. В этой связи сразу не согласимся с американскими аналитиками: новое оружие без достаточной подготовки кадров в штабной и боевой подготовке ничего не значат. Та же Саудовская Аравия это блестяще «доказала» в Йемене.
Прокси — это прежде всего инструмент регионального влияния. Связи Ирана с союзными группировками ополченцев функционируют как своего рода передовое развертывание на театрах военных действий, таких как Сирия и Ирак, где Иран хочет сохранить доступ к ключевым районам. Ополченческие связи Тегерана также долгое время укрепляли его региональное влияние, поддерживая его связи как с шиитскими, так и с суннитскими группами [2]. Помимо этих основных функций, поддержка союзных ополченцев создает точку давления в области безопасности в тех местах, где пересекаются интересы США и Ирана, предлагая Тегерану способ проецировать региональную мощь, которой не хватает Вашингтону, а также рычаг, который он может использовать против Соединенных Штатов. В этой связи Иран отвергнет любые требования отказаться от своей ополченческой сети, что повысит риск дальнейшего насилия в зонах конфликтов, таких как Ирак. При этом Иран, однако, не имеет полного контроля над своими союзными ополченцами, а это означает, что насилие на опосредованных театрах военных действий будет продолжаться независимо от того, что произойдет на его переговорах с Соединенными Штатами. Снова не согласимся: в случае консенсуса между иранцами и американцами такие прокси будут управляться в достаточно уверенной степени. Даже несмотря на то, что у всех поддерживаемых Ираном ополченцев есть свои собственные интересы, внутренние избиратели и идеологии, которые мотивируют их поведение. Повстанцы-хоуситы в Йемене, например, придерживаются своих собственных антиамериканских и антисаудовских настроений, которые никак не связаны с их связями с Ираном. Союзные Тегерану ополченцы также действуют в различных зонах региональных конфликтов, что делает каждый театр военных действий угрозой безопасности по-своему. Эта реальность дает Ирану некоторую правдоподобную возможность отрицать свое непосредственное участие в нападениях боевиков против интересов США или американских партнеров. Таким образом, Тегеран смягчает непосредственный риск того, что нападения боевиков спровоцируют прямую эскалацию американской агрессии против Ирана.
Как полагают американские эксперты, оказывая давление на Соединенные Штаты с целью ослабления санкций, Иран, скорее всего, поддержит своих ближайших региональных доверенных лиц, занимающих агрессивную позицию в отношении Вашингтона [3]. Это в свою очередь рискует усилить давление США на решение проблемы регионального поведения Ирана в дополнение к его ядерной программе. Иранское правительство хочет, чтобы переговоры по смягчению санкций были сосредоточены только на его ядерной программе, а не на региональном поведении Ирана, включая деятельность ополченцев-посредников. Тегеран в этой связи может направить и ускорить некоторые свои прокси-театры насилия против американских целей, чтобы напомнить Соединенным Штатам о рычагах влияния, которые они имеют на переговорах, а также о том, каким региональным влиянием пользуется Иран. Но это рискованная стратегия для него, потому что насильственная деятельность против США и/или их партнеров в регионе могли бы заставить Вашингтон с большей долей вероятности требовать от Ирана уступок в отношении его регионального поведения, а не только ядерной деятельности. Тегеран при этом, однако, с большей долей вероятности,, отвергнет любые требования США отказаться от своей региональной прокси-стратегии [4], которая выполняет множество иных важных геополитических функций, помимо простого предоставления Тегерану переговорных козырей по отношению к Соединенным Штатам. В Ливане и Сирии связи Ирана с ливанской «Хизбаллой» вряд ли будут принципиальным образом ослаблены или когда-либо станут предметом потенциальных переговоров для Ирана. Помимо того, что влияние «Хизбаллы» в Сирии служит критической точкой давления на Израиль, оно также помогает Тегерану поддерживать ценную территориальную связь со своим ближайшим арабским союзником. Ирак остается наиболее вероятным театром потенциальной военной эскалации из-за большой численности военного контингента США и связанных с Ираном ополченцев, а также важности, которую Иран придает поддержанию связей с местными иракскими ополченцами, и сильного политического стимула, который эти ополченцы имеют для нападения на Соединенные Штаты. Таким образом, ополченцы, скорее всего, продолжат проводить удары по американским и союзническим целям [5] в Ираке в преддверии переговоров между США и Ираном. Поддержка ополченцев на театрах военных действий, таких как Афганистан и Йемен, ценна для Ирана, но более периферийна по сравнению с такими местами, как Сирия и Ирак. Иранская поддержка йеменских повстанцев-хоуситов является одним из наименее важных региональных направлений Ирана и, таким образом, может повлиять на будущие американо-иранские переговоры. Но хоуситы будут продолжать свою борьбу против йеменского правительства (а также Соединенных Штатов, Израиля и Саудовской Аравии) независимо от уровня иранской поддержки, которую они получают.