В последнее десятилетие страны Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА) столкнулись с серьезными внешними и внутренними вызовами, которые привели к значительной перестройке сферы безопасности отдельных государств и оказали существенное влияние на военно-политическую динамику всего региона и роль внешних держав. Таков лейтмотив доклада, опубликованного в начале марта текущего года американо-британским Центром стратегических и международных исследований (CSIS). Как утверждают авторы работы, за прошедший период ситуация с безопасностью в государствах БВСА изменилась радикально и продолжит свои трансформации в обозримом будущем.
Еще в начале 2011 года большинство стран БВСА находились в состоянии мира и казались относительно стабильными. Государства Северной Африки размеренно жили под властью авторитарных лидеров. Арабо-израильские конфликты ограничились столкновениями низкого уровня между Израилем и Палестиной. Египет действовал как стабильная крупная региональная держава. Исламские экстремисты в Ираке, казалось, потерпели поражение. Иран представлялся слабым в военном отношении государством, зависящим от низкосортного и устаревшего оружия. Остальные арабские страны объединились в Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Йемен оставался бедным, но все же стабильным. Военные расходы и закупки оружия, хотя и превышали мировые стандарты, но ложились умеренным бременем на местные экономики.
Теперь же, региональное соперничество, экстремизм и серия политических восстаний и конфликтов, прокатившихся по государствам БВСА в 2011 году и названных «арабской весной», превратили их в арену борьбы за власть. Промежуточным итогом такого развития событий стали крупные гражданские войны в Ираке, Ливии, Сирии и Йемене. Вместо перехода к демократии многие режимы стали более репрессивными и авторитарными. Иран оформился в более серьезную военную угрозу в Персидском заливе. Вторжение США в Ирак в 2003 году привели к новому противостоянию с «Исламским государством» (ИГ – запрещено в РФ) и двум десятилетиям прямого участия армии США в активных боевых действиях и боевой поддержке региональных союзников.
Серьезной угрозой стали негосударственные субъекты, такие как ливанская «Хизбалла», Силы народной мобилизации Ирака (СНМ) и хоуситы в Йемене. В более широком смысле, Иран, силы Б.Асада в Сирии, «Хизбалла», проиранские СНМ в Ираке и хоуситы образовали враждебную коалицию, которая угрожает как интересам США, так и их стратегическим партнерам.
Важные изменения произошли и в роли внешних сил. Европейские державы продолжают действовать в Средиземноморье и Северной Африке. Великобритания и Франция по-прежнему присутствуют в Персидском заливе, но их роль условна, а их возможности проецирования силы продолжают медленно снижаться. Напротив, Россия вновь заявила о себе, как о крупной державе и конкуренте США и Европы. Она играет важную роль в обеспечении безопасности Ливии и Сирии, а также является поставщиком оружия. Китай превратился в крупную мировую державу и потенциального конкурента в регионе БВСА. Вероятно, что он сыграет важную роль в обеспечении безопасности Ирана. Турция принимает активное участие в событиях в Ливии, Сирии и Ираке.
В то же время вооруженные силы и силы безопасности в каждой стране Ближнего Востока и Северной Африке продолжают меняться в размерах, структуре и дислокации сил. По мнению специалистов CSIS, каждая страна БВСА должна разработать свой собственный подход к созданию современных систем командования и управления боем, военного программного обеспечения и использования искусственного интеллекта, а также другим аспектов того, что в США стали называть совместными многодоменными операциями.
Поскольку такие усилия радикально увеличивают стоимость и сложность вооруженных сил и сил безопасности, даже продвинутые американские партнеры в этой сфере – Марокко, Тунис, Египет, Израиль, Иордания, Кувейт, Бахрейн, Оман, Катар, Саудовская Аравия и ОАЭ – хотя и в очень разной степени, но всё же зависят от поддержки со стороны США. Прочие же страны либо малы, либо бедны, чтобы позволить себе такое развитие. Согласно докладу, существуют только три основных внешних державы – США, Россия и Китай – которые могут предоставить полный спектр возможностей, необходимых для того, чтобы совместные силы БВСА могли действовать на этом уровне. В результате зависимость государств региона от США, России, Китая и других внешних сил неуклонно растет и будет продолжать расти в будущем.
В представлении авторов исследования, все перечисленные изменения все еще имеют место и предъявляют новые требования к усилиям в области безопасности. Новой американской администрации Д.Байдена следует заняться как реструктуризацией помощи в данной сфере, так и выработке общей позиции сил США в регионе БВСА. Это особенно актуально, поскольку Соединенные Штаты до сих пор не смогли найти ни широкой стратегии, ни направленного на достижение стабильности продуктивного подхода к оказанию помощи в области безопасности.
Изменение динамики безопасности стран БВСА по субрегионам и странам
Согласно докладу, нет четких региональных закономерностей в изменениях в вооруженных силах (ВС) стран БВСА и той роли, которую США или внешние державы оказывают в области безопасности и налаживании партнерских отношений. Каждая страна БВСА придерживается собственного курса развития ВС и сил безопасности с высокой степенью независимости. Каждая получает разные уровни внешней помощи, которые варьируются от ограниченных мероприятий до развертывания основных средств сдерживания и ведения боевых действий. Тем не менее, в общих чертах, исследователи разделили развитие безопасности в регионе БВСА на три основных субрегиона: Северная Африка, Большой Левант и Персидский (Арабский) залив.
В то же время отмечается, что после 2011 года все более проблематичной становится гражданская сторона безопасности. Алжир, Ливия, Тунис, Египет, Сирия, Ливан, Ирак, Иран и Йемен потратили так много на войну или создание своих ВС и сил внутренней безопасности (СВБ), что это дорого обошлось адекватному гражданскому и экономическому развитию. С начала 2020 года эту ситуацию, по крайней мере, в половине государств БВСА значительно усугубил кризис, вызванный COVID-19. Кроме того, многие государства региона, сосредоточившие внимание на внутренней безопасности, создали более репрессивные режимы, в которых доминируют их ВС и СВБ.
В субрегионе Северной Африки партнерами США в области безопасности названы Марокко и Тунис (в меньшей степени). В Марокко добились прогресса в развитии ВС, в поощрении политических и экономических реформ, а также внутренней стабильности. Однако, страна по-прежнему сталкивается с серьезными проблемами, связанными с нищетой и ограниченным вызовом со стороны повстанцев Фронта ПОЛИСАРИО. Тунис добился определенного прогресса в реформировании, но остается нестабильным и может стать ареной дополнительных гражданских конфликтов.
Алжир столкнулся с серьезными вызовами «своей правящей военной хунте». Выступления в 2020 году привели к некоторому усилению роли гражданского общества, но в начале 2021 года военные все еще остаются у власти. Долгое время основным поставщиком оружия в страну является Россия. Несмотря на серию политических потрясений, Алжир по-прежнему остается «армией со страной, а не страной с армией».
Ливия после падения режима М.Каддафи в 2011 году разделилась на конкурирующие, а затем и враждующие фракции. В этой стране после убийства посла США и других официальных лиц в 2012 году Соединенные Штаты не играли какой-либо последовательной роли в области безопасности. В результате, по мнению экспертов CSIS, в 2014 году страна погрузилась в состояние гражданской войны.
Теперь Ливия разделена на противоборствующие группировки, среди которых основную роль играют две: Правительство национального спасения (ПНС), базирующееся в Западной Ливии и Триполи, и силы, сосредоточившиеся на востоке страны, вокруг Ливийской национальной армии (ЛНА), возглавляемой фельдмаршалом Халифой Хафтаром. Согласно докладу, эти группировки получают поддержку примерно 20 тыс. наемников, а также российских, сирийских, турецких, чадских, суданских и других военных советников.
Курируемое «Братьями-мусульманами» ПНС, поддерживает исламистская коалиция, известная как «Рассвет Ливии». ПНС также получило большую военную помощь от Турции, Катара и Судана. В свою очередь подразделениям ЛНА поддерживают Россия, Египет и ОАЭ. Они предоставили Х. Хафтару истребители, беспилотные летательные аппараты (БПЛА), ракеты класса «земля-воздух», средства ПВО. ЛНА также получила широкую поддержку от российских и сирийских наемников и, возможно, от коммерческих наемников США.
В субрегион Большого Леванта эксперты CSIS к числу партнеров США в сфере безопасности отнесли Египет, Израиль и Иорданию. Каждое из этих государств в высшей степени независимо и преследует собственные интересы.
Израиль располагает самыми передовыми ВС в регионе БВСА, но, все равно, сильно зависит от помощи США в области безопасности. Страна обладает значительной военной мощью и сильной экономикой. В 2020 году Израиль открыто признали Бахрейн, ОАЭ, Судан и Марокко. Однако он глубоко разделен в политическом плане, и уже потерян четкий путь к полному миру с палестинцами. США переместили свое посольство в Иерусалим, поддержка решения о «двух государствах» сомнительна, а будущая политика Израиля в отношении аннексии большей части западного берега реки Иордан остается неясной.
Иордания провела некоторые реформы и остается относительно стабильной. Её армия и силы безопасности достаточно эффективны и могут удовлетворить потребности страны в области внутренней безопасности. С высокой вероятностью Иордания может рассчитывать на дипломатическую помощь США и помощь в проецировании силы в случает возникновения подобных угроз.
Египту события 2011 года не принесли каких-либо прочных новых элементов демократии и гражданских прав. В представлении экспертов, как и Алжир, он остается «армией со страной, а не страной с армией». Государство страдает от серьезных экономических проблем и сталкивается с вызовами безопасности, связанными с боевыми действиями в Ливии и экстремистскими элементами на Синае. Хотя Египет и остается партнером США в области безопасности, его президент Абдель Фаттах ас-Сиси показал, что может обратиться к Франции и России, в случае попыток Вашингтона путем ограничения поставок оружия оказывать давление на Каир для побуждения к проведению политических реформ.
В Ливане правительство и экономика практически рухнули. В результате в глубоко разделенной стране доминирующей военной силой осталась «Хизбалла», обладающая собственными крупными запасами ракетного оружия и прочными связями с Ираном и Сирией.
В Сирии доминирующей внешней силой названа Россия. Иран и «Хизбалла» отнесены к ключевым региональными партнерами. Турция оккупирует часть сирийских северных приграничных районов. Сирия все еще ведет одну из самых разрушительных гражданских войн в современной истории. Эта война продолжается с 2012 года, и «режим Б.Асада выжил, становясь все более репрессивным и авторитарным».
Россия вмешалась в сирийский конфликт в сентябре 2015 года. Согласно докладу, общая численность российского контингента не превышала 5 тыс. чел. и, вероятно, составляла менее 4 тыс. чел. к 2018 году. При этом, количество «наемников» для ведения боевых действий в составе батальонной тактической группы оценивается в пределах 2 тыс. чел. Совместные действия России, Ирана и «Хизбаллы» вернули режиму Б.Асада контроль над большей частью страны, за исключением оккупированной Турцией области на севере, небольшого и сокращающегося анклава повстанцев в Идлибе. США поддерживали курдов на северо-востоке Сирии, а также небольшие арабские анклавы повстанцев недалеко от границы с Иорданией.
Однако сирийская экономика практически рухнула, и Б.Асад все еще сталкивается с проблемами со стороны повстанческих сил на северо-западе, курдско-арабской коалиции на северо-востоке, а также с давлением Турции на северной границе Сирии.
По утверждению аналитиков, США пока не выработали какой-либо четкой стратегии борьбы в субрегионе с Б.Асадом, российским присутствием в Сирии, «Хизбаллой», иранским или турецким влиянием. Отсутствуют четкие индикаторы того, какую долгосрочную позицию займет Россия, если Б.Асад восстановит полный контроль над Сирией. Китай пока не имеет значительного военного присутствия в субрегионе и отметился только ограниченными продажами оружия.
В субрегионе Персидского (Арабского) залива гражданская война в Йемене оказала серьезное влияние на безопасность Королевства Саудовская Аравия, влияние Ирана в регионе БВСА, военное развитие ОАЭ и стратегическое положение Омана. Однако, она также существенно влияет на перспективы Йемена стать единым и развивающимся государством и возможность превращения Красного моря в новый субрегион БВСА.
В случае бедного Йемена падение его бывшего президента Али Абдаллы Салеха привело к борьбе за власть, которая разделила страну на враждующие группировки. Племенной фракции хоуситов и шиитов, поддерживаемой Ираном, противостоит правительство Йемена во главе с Абд Рабо Мансуром Хади, бывшим вице-президентом А.А.Салеха. Ряд других группировок, включая «Аль-Каиду на Аравийском полуострове» (запрещена в РФ) и прочие племенные и экстремистские группировки, сражаются в менее населенных восточных районах страны вместе с формированиями, которые призывают к независимому Южному Йемену.
Внешние региональные державы с ограниченным успехом сыграли определенную роль в реальных боевых действиях в поддержку сил А.М.Хади. Их поддерживали Саудовская Аравия и ОАЭ. США приняли участие в войне в форме поставок оружия, разведки, целеуказания и проведения дозаправок в воздухе. Эти усилия в значительной степени потерпели неудачу. Взаимодействие между ОАЭ и КСА оказалось неэффективным, и ОАЭ в значительной степени отказались от своего участия в конфликте. США прекратили целеуказание и дозаправки, а также поставки оружия Саудовской Аравии в феврале 2021 года из-за чрезмерных ударов авиации КСА по гражданскому населению и роли королевства в нарастании серьезного гуманитарного кризиса.
Иран, напротив, успешно поддержал хоуситов, которые теперь доминируют в густонаселенной северо-западной части Йемена, что угрожает оставшейся территории, контролируемой силами А.М.Хади. При участии хоуситов Иран создал новую угрозу в виде высокоточных ракет и БПЛА. Это расширение иранского влияния дало Тегерану растущую роль в районе Красного моря и Баб-эль-Мандебского пролива.
В будущем эти сдвиги способны на неопределенное время сделать Йемен ареной продолжающейся региональной борьбы за власть. Любое реальное мирное урегулирование станет невозможным. Как и в случае с Ливией, Ливаном, Сирией, Ираком и другими кризисными государствами БВСА, любой очевидный мир может оказаться прелюдией к дальнейшему противостоянию. Кроме того, до сих пор никто еще не выдвинул никаких предложений, способных привести Йемен к развитию после гражданской войны. В представлении специалистов CSIS, вопрос не в том, «чем закончится эта война?» Это скорее вопрос: «Как обеспечить прочную безопасность и стабильность?»
Помимо прочего, неопределенность конечного результата саудовско-иранского соперничества за Йемен, амбиции ОАЭ в районе Красного моря, приобретение Китаем нового порта и военно-морской базы в Джибути, интересы России к строительству ВМБ в Судане, а также нестабильность африканских государств побережья Красного моря – всё это способно превратить Красное море в новый субрегион в военном балансе БВСА. Вероятно, что указанные факторы приведут к новым для США вызовам в области безопасности. Однако, это остается неясным, и США не объявляли о каких-либо серьезных планах по борьбе с такими угрозами.