- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О главных задачах, которые надо решить ПНЕ Ливии

В Ливии 10 марта новое Правительство национального единства (ПНЕ) — получило парламентский вотум доверия и было приведено к присяге [1] 15 марта. Его повестка дня уже определена в «дорожной [2] карте», разработанной Форумом ливийского политического диалога (ФЛПД) в ноябре прошлого года. Перед новым премьер-министром Абдель Хамидом Дбейбой и его командой стоит множество сложных задач. ПНЕ, по крайней мере, теоретически, устранило разделение руководства двух частей Ливии и на сегодня примерно 80% существовавших дублирующих структур уже формально объединены.  Предполагается, что ПНЕ в основном  сосредоточит свою деятельность и ресурсы на двух задачах: на проведении  справедливых выборов до конца года и улучшении условий жизни ливийцев. Какие проблемы существуют перед ПНЕ на этом пути? На сегодня эксперты выделяют следующие из них.

Во-первых, Ливия — это страна, все еще не имеющая конституции спустя десять лет после того, как повстанцы при поддержке НАТО свергли  Муаммара Каддафи.  Единственная доступная конституционная основа на сегодня — это  спорная Конституционная декларация. Однако этот документ не имеет статуса постоянной конституции и не пользуется широкой общественной поддержкой. Кроме того, закон о выборах еще не утвержден Конституционным комитетом, который на своем последнем по времени заседании 22 марта зашел в тупик по этому вопросу. Комитет из 17 членов, созданный ФЛПД, должен обеспечить своего рода временную конституционную основу для предстоящих выборов. ФЛПД собрался  23 марта, чтобы найти выход из этого тупика. Даже если соглашение будет достигнуто, это не положит конец переходному  периоду до декабрьских выборов. Любые выборы в свою очередь приведут к созданию нового временного правительства до тех пор, пока конституция не будет принята и одобрена на референдуме.

Во-вторых, самым трудным препятствием на пути стабилизации является вывод примерно 20 000 иностранных боевиков и наемников, находящихся в настоящее время в Ливии, включая сирийских наемников; турецкие войска, введенные Турцией для оказания помощи ПНС в Триполи;  российских сотрудников частных ЧВК, помогающих ЛНА во главе с Халифой Хафтаром. Совместная военная комиссия, представляющая обе стороны, согласилась на прекращение огня на переговорах под эгидой Организации Объединенных Наций (ООН) в Женеве в октябре прошлого года. Режим прекращения огня все еще сохраняется, но комиссия не смогла добиться какого-либо ощутимого прогресса в открытии дорог, соединяющих восток, запад и юг Ливии. В своем последнем по времени заявлении комиссия косвенно признала, что она не имеет никакого контроля над иностранными силами, призвав ООН помочь вывести  их. В этой связи отметим, что какой-то прогресс на этом направлении может состояться только на условиях компромисса между Турцией, ОАЭ и АРЕ в рамках взаимного вывода подконтрольных им сил. Если еще проще, то пока турецкие войска и их прокси находятся в Ливии, ожидать ждать успеха на этом направлении не приходится, и нынешние турецко-египетские консультации в общем-то имеют цель заключение неформального пакта о ненападении по очерченным «красным флажкам» территориям влияния.

В-третьих, для того чтобы любые выборы были безопасными и успешными, разоружение ополченцев является необходимым шагом, в противном случае безопасность и целостность избирательных участков находятся под угрозой. За последние два года эти группы приобрели дополнительную «легитимность», то есть больше денег и власти. Предыдущее Правительство национального согласия целиком и полностью зависело от них. Вместе с протурецкими сирийскими наемниками они защищали столицу от наступления Хафтара в 2019-2020 годах и, в конце концов, разгромили его в июне. Они эффективно контролируют столицу, становясь серьезной угрозой любому политическому процессу, как это было в последнее десятилетие. Нейтрализовать их, не разоружив — это, мягко говоря, тяжелая работа. О полном разоружении до декабря не может быть и речи, и  ПНЕ должно найти способ продолжать свою работу, включая проведение выборов, сотрудничая с ополченцами. Запереть их в казармах, по крайней мере, на время голосования, было бы самым простым решением. Премьер-министр Дбейба еще не раскрыл свой план решения этой проблемы, если таковой вообще есть. От себя заметим, что основную угрозу в данном случае представляют ливийские полевые командиры, а они не «засоряют» местный ландшафт, как говорят те же американцы, так как испокон века там живут со своими бойцами и их семьями. Посягнуть на это право чревато, что показало недавнее убийство командира спецназа ЛНА М.аль-Верфалли в Бенгази. Единственным способом утихомирить ополченцев и привести к какому-то внятному знаменателю – это просто банальный подкуп. Алгоритм их инкорпорации в официальные силовые структуры себя не оправдал, это вообще не имеет смысла при сохранении целиком и полностью структуры, кадрового состава и командиров этих формирований в новом качестве. Только распыление бойцов по различным подразделениям принесет здесь успех, но это принимается в штыки всеми племенными группами.

В-четвертых, объединение разрозненной правительственной бюрократии может показаться самой простой частью, но это неверное предположение. Объединение двух правительств, действовавших раздельно в течение последних шести лет, влечет за собой увольнение людей, реструктуризацию государственных институтов и, самое главное, ревизию расходов каждого из прежних правительств. В стране, где процветает коррупция, клановость и отсутствуют правоохранительные органы, подотчетность — слишком амбициозная цель. Раздутая бюрократия съедает почти треть государственного бюджета. Если еще проще, то очень много соплеменников того или иного чиновника там кормится и собственно его назначение в ту или иную структуру определяется именно этим соображением, а не желанием реально что-то сделать на любом посту. Попытка поменять правила этой игры в том же Ливане или Тунисе привели уже к серьезным политическим кризисам.

В-пятых, объединение двух полупрофессиональных армий — еще один важный вопрос.  Ливийская национальная армия Х.Хафтара и силы подконтрольные бывшему ПНС — это два разных образования, которые годами воюют друг с другом. При этом, силы, лояльные Хафтару, контролируют большие территории Ливии, но не всю страну. Хотя Совместная военная комиссия (СВК) свела обе стороны вместе, она до сих пор не смогла разработать практический план объединения. Хафтар по-прежнему видит себя и свои войска как законную «ливийскую» армию, в то время как другая сторона видит в нем не более чем отступника, пытающегося править Ливией силой. В минувшую субботу Хафтар принял [3] нового спецпосланника ООН Я.Кубиша, хотя сам и не занимает никакого официального поста. Американцы полагают, что это еще одно свидетельство на то, что Хафтар, возможно, передумал о своей прежней поддержке ПНЕ. Мы так не считаем: просто идет торг. Задача создания объединенной ливийской армии под единым командованием стала самым серьезным и спорным вопросом для обсуждения в свете продолжающихся усилий по урегулированию кризиса в Ливии на фоне попыток Халифы Хафтара навязать лояльного себе кандидата. Уход Хафтара с политической  сцены под международным давлением облегчит процесс объединения ливийской армии, но его настойчивое стремление возглавить ее усложнит ситуацию. Новый Президентский совет, возглавляемый Мухаммедом аль-Манфи и его заместителями Мусой аль-Кявни и Абдуллой аль-Лафи, на сегодня официально представляет верховное командование армии, которой к слову по факту нет. Однако решения, исходящие от этого органа, могут приниматься только единогласно, как это предусмотрено политическим соглашением, курируемым миссией Организации Объединенных Наций. Это первый случай с 2014 года, когда три региона Ливии (Триполитания, Киренаика и Феццан) договорились о коллективном главнокомандующем армии, но выбор полевого командования армией остается острым вопросом. Спор о руководстве ливийской армией, в частности о власти гражданского правительства над армией, был главной реальной проблемы, стоящей перед усилиями по урегулированию кризиса до начала военной операции 2019 года, начатой Хафтаром в Триполи, блокируя все  усилия генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша, который посетил тогда ливийскую столицу в рамках подготовки к проведению международной конференции по подписанию «дорожной карты», достигнутой воюющими сторонами. Но когда Хафтар внезапно начал [4] наступление на Триполи, эти усилия потерпели крах. Бывший [5] глава Президентского совета и премьер-министр ПНС Фаиз Саррадж в принципе согласился на назначение Хафтара главнокомандующим армией – еще до нападения на Триполи. Он также призвал поддерживать процесс объединения суверенных институтов и воздерживаться от отделения этого процесса от стремления к всеобъемлющему политическому решению, которое Хафтар категорически отверг. Сегодня, после провала [6] наступления Хафтара на Триполи и, несмотря на его влияние в Восточной Ливии, командующий ЛНА, вероятно, никогда не будет баллотироваться на пост главнокомандующего объединенной армией. Однако это не означает конца его влиянию и вмешательству в планы объединения ливийской армии или возможности того, что он будет работать над тем, чтобы помешать процессу выбора нового главнокомандующего. На самом деле в ПНЕ назревает борьба за портфель министра обороны, поскольку все партии в Триполитании и Киренаике хотят получить это министерство, чтобы контролировать ливийскую армию. Это побудило Абдель Хамида Дбейбу временно лично руководить Министерством обороны, пока не будет выбрана соответствующая фигура на этот пост при консультации с Президентским советом, как это предусмотрено политическим соглашением. С момента формирования ПНС в 2016 году Министерство обороны возглавляли два министра: Аль-Махди аль-Баргати (2016-2017 годы) и Салах аль-Намруш (2020-2021 годы), а также четыре начальника Генштаба: Абд ас-Салам Джабалла аль-Убайди (2014-2016 годы), Абдул Рахман аль-Тавил (2017-2019 годы), Мухаммед аш-Шариф (2019-2020 годы) и Мухаммед Хаддад (с 2020 года по сегодняшний день). Вышеупомянутые армейские руководители были назначены гражданской властью, представленной Ф.Сарраджем. Поэтому некоторые из них были сняты, не вызвав политического кризиса. Однако ситуация В Киренаике иная. С 2014 года Х.Хафтар со своими сыновьями остается главнокомандующим ЛНА вместе с начальником штаба Абдулом Раззаком аль-Назури.  Именно поэтому задача интеграции лояльных Хафтару сил в единую ливийскую армию является сложной. Единственной внятной опцией в данном случае является достижения компромисса с Хафтаром, который предусматривал бы его дистанцирование, но оставление в командной обойме его сыновей, которые не имеют такой печальный бэк-граунд. В том числе, и с точки зрения совершения ЛНА военных преступлений. Или же окончание финансирования ЛНА со стороны ОАЭ и АРЕ, на что надежды мало, пока турецкие военные дислоцируются в Ливии.  Формально, Вашингтон мог бы сдвинуть этот вопрос с мертвой точки одним указом о введении персональных санкций против Хафтара, но в данном случае против этого выступают Париж, Абу-Даби, Каир и Москва. И этот фактор США вынуждены учитывать. В этой связи они пока работают над консолидацией позиций именно своих западных союзников в лице Парижа и Рима.

Наконец, надо учитывать, что десятилетие боевых действий и междоусобиц, усугубленных иностранным вмешательством, еще больше разделило ливийцев по региональному и племенному признаку, и ПНЕ еще не представило свой план примирения, которое  потребует освобождения политических заключенных, введения в действие механизмов правосудия переходного периода и возвращения внутренне перемещенных лиц и лиц, вынужденных бежать за границу. Как именно ПНЕ выполнит это в течение 267 дней до декабрьских выборов, пока неясно.