По состоянию на май Южный Судан наряду с Йеменом, Нигерией и Мадагаскаром вошел в список стран с наиболее угрожающей и динамично развивающейся тенденции наступления массового голода в первом полугодии 2021 года. По данным экспертов, по масштабам обострения нынешняя ситуация в Южном Судане одна из самых сложным с момента обретения независимости этой страной в 2011 году.
По данным Управления по координации гуманитарных вопросов (УКГВ), в стране оценивается около 7.2 млн человек в состоянии острого голода, что составляет 55% населения. Это вторая высокая доля голодающего населения после Сирии. Это означает, что фактически более половины населения в Южном Судане находится в фазе 3 (кризис) и выше по пятибальной международной шкале оценки продовольственной безопасности. В том числе сюда входит 108 тысяч человек в высшей, пятой категории, то есть в состоянии «катастрофического2 голода или буквально на грани голодной смерти, в первую очередь это женщины и дети. Причем эта самая уязвимая группа населения выросла практически с нуля в мае-июле прошлого года до 92 тысяч осенью и вероятно продолжит и далее расти, особенно с наступлением в Южном Судане так называемого «тощего» межурожайного сезона, когда продовольственные запасы истощены, а проливные дожди размывают дорожную инфраструктуру и таким образом блокируют гуманитарный доступ нуждающихся, препятствуют доставке им продовольствия.
Чтобы упредить острый гуманитарный кризис ООН в начале мая обратилась к донорам с просьбой о выделении финансовых ресурсов на сумму 1.6 млрд долларов для этой группы стран. В то числе Южный Судан срочно нуждается в новых инвестициях на сумму 427 млн долларов, 81% которых планируется израсходовать на продовольственную помощь и средства к существованию для голодающих. Остальное на медикаменты, санитарно-гигиенические средства и защиту населения.
Физический доступ к продовольствию и его экономическая доступность являются двумя по сути главными бичами для большей части населения Южного Судана с первых дней образования этого молодого государства. Главные причины – длительный вооруженный конфликт, разрушенные агро-продовольственные цепочки поставок, массовые внутренние перемещения людей, а также добавившийся с 2020 года коронавирус, обваливший цены на энергоресурсы. Кроме того, по причине отсуствия совершенной инфраструктуры хранения продовольствия, в том числе холодной цепочки поставок, большая часть его теряется еще на этапе сбора и хранения, до поступления на рынки. В частности, фермеры в Южном Судане теряют от 15% до 50% своей продукции и не имеют доступа к совершенным технологиям и наработкам для сохранения продукции после сбора урожая.
Cохраняющееся военно-политическое напряжение в стране является серьезной угрозой для дальней эскалации продовольственного кризиса. Несмотря на соглашение о мире между противоборствующими сторонами от 2018 года и его фактическое воплощение в жизнь в форме нового коалиционного правительства в феврале 2020 года, политическая ситуация в стране остается очень шаткой. Ряд неприсоединившихся к мирному соглашению оппозиционных групп продолжает противостояние с центральной властью. Южный Судан продолжают сотрясать межклановые, межэтнические конфликты и столкновения, новая серия которых возникла на протяжении нескольких месяцев в конце 2020-начале 2021 гг. В конце прошлого года в результате этого противостояния в восточных регионах страны вооруженные группы заблокировали местные рынки поставок продовольствия, что еще более подстегнуло продовольственный кризис.
В мае президент С.Киир распустил парламент, и по условиям мирного договора 2018 года был сформирован новый законодательный орган, численность которого была увеличена с 400 до 550 человек. По договоренностям сторон, 323 депутата выбирал президент, 128 – вице-президент и лидер оппозиции Р.Машар, и еще 90 депутатов – другими партиями-подписантами мирного договора.
Также триггером для роста продовольственной проблемы является ситуация с внутренне перемещенными лицами, общая численность которых внутри Южного Судана составляет 2.3 млн человек, третий по численности результат после Сирии и Афганистана. А вместе с беженцами из Южного Судана в соседних странах их число уже достигает 3.8 млн человек.
С учетом масштаба и частоты климатических катаклизм в Южном Судане, включая наводнения, засухи и нашествие саранчи, местное производство злаков в стране в 2021 году оказалось ниже, чем предполагалось. Большой урон также нанесен животноводству. В прошлом году жертвами ущерба, нанесенного в результате длительного сезона дождей (март-июнь), оказалось 856 тысяч человек. В этом году окончательные итоги ущерба пока не подсчитаны, но он будет не меньшим, чем прошлогодние.
Наконец, спровоцированная пандемией волатильность цен на нефтяном рынке подкосила бюджет Южного Судана, доходная часть которого во многом зависит от экспорта нефти. С 2018 года Южный Судан начал постепенно восстанавливать обрушенный в ходе гражданской войны экспортный потенциал нефти и к началу пандемии смог довести уровень добычи нефти до 150 тысяч баррелей в день, планируя в перспективе достичь довоенного уровня в 350 тысяч баррелей в день. Одновременно, Джуба наладила отношения с Суданом и смогла договориться о налаживании экспорта нефти через его территорию. Однако планы эти оказались подорваны глобальной пандемией и новой сделкой ОПЕК плюс, которая вновь ограничила квоту Южного Судана до 110-120 тысяч баррелей в день. Можно предположить, что в среднесрочной перспективе по мере замедления роста мировой экономики, особенно в Китае, и ускоренного перехода многих развитых стран на рельсы «зеленой» экономики, доходы Южного Судана от нефти будут падать, что неизбежно будет тормозить экономическое развитие страны. По прогнозам аналитиков, годовой доход на душу населения в странах-производителях нефти и газа может сократиться в 2030-е гг на 75%. Южный Судан совместно с Анголой и Экваториальной Гвинеей входит в тройку наиболее уязвимых стран.
Думается, складывающиеся военно-политические и экономические предпосылки будут и далее толкать Южный Судан к обострению гуманитарной, и главным образом продовольственной ситуации, по меньшей мере до конца 2021 года. Особое внимание гуманитарного сообщества уделяется сегодня группе повышенного риска – это более 100 тысяч человек на грани голодной смерти. Но даже решение этой наиболее острой проблемы не решает ситуацию с продовольственным кризисом, в котором сегодня перманентно пребывает более 50% населения страны.