По оценке американских экспертов, экономический рост, наблюдаемый Турцией в этом году, вряд ли будет устойчивым в долгосрочной перспективе, поскольку президент Реджеп Тайип Эрдоган настаивает на снижении процентных ставок, что еще больше рискует дестабилизировать и без того хрупкую валютную и финансовую ситуацию в стране. Эрдоган ясно дал понять в своих недавних заявлениях, что он хочет начать снижение высоких процентных ставок, несмотря на продолжающуюся высокую инфляцию, что не сулит ничего хорошего для начала цикла смягчения. Валютный, платежный и долговой кризисы не неизбежны, но бегство капитала и ужесточение условий на финансовых рынках ускорят тенденции в этом направлении. Эрдоган хорошо известен своей неортодоксальной денежно-кредитной политикой, которая включает в себя смягчение любой ценой, чтобы способствовать экономическому росту и, по его мнению, помочь укротить высокую инфляцию [1]. Этот неортодоксальный подход вызвал многочисленные кадровые перестановки в руководстве Центрального банка Турции в последние годы, вызвав отток валюты и подорвав доверие к политической независимости банка [2]. Недавнее небольшое снижение инфляции подольет масла в огонь стремления Эрдогана снизить процентные ставки до того, как Центральный банк будет готов технически принять смягчени [3]е [3]. Майские показатели инфляции показывают первое замедление за последние семь месяцев, остановив рекордный рост на данный момент, но все же оставив Турцию с одними из самых высоких уровней инфляции в мире. Годовая инфляция индекса потребительских цен (ИПЦ) снизилась до 16,6% в прошлом месяце с 17,1% в апреле. Несмотря на то, что он остается значительно выше официального целевого уровня инфляции в Турции в 5%, недавнее падение — даже временное — будет стимулировать Эрдогана к снижению процентных ставок, что сделает такой сценарий более вероятным в ближайшие месяцы. Базовая инфляция в Турции также снизилась с чуть более 17% в апреле до 17,0% в мае. Цены на услуги, однако, продолжают расти. Вполне возможно, что майское падение данных по инфляции искажено блокировкой в конце месяца рамадан, которую турецкое правительство ввело в мае, что делает слишком ранним говорить о том, изменились ли инфляционные приливы в Турции. Недавний экономический рост Турции, вероятно, не является устойчивым, поскольку лира продолжает ослабевать из-за отсутствия доверия инвесторов к валюте и правительству страны. Согласно официальным правительственным данным TurkStat, опубликованным 31 мая, экономика Турции росла быстрее, чем во всех остальных странах G-20, за исключением Китая, в первом квартале 2021 года, а ее ВВП вырос на 7%. Но этот стремительный рост был подпитан правительственными стимулами и кредитами, которые в конечном итоге только усугубят долговые проблемы страны. Недавний рост также происходит на фоне ослабления покупательной способности на фоне скользящего обменного курса лиры, что делает его еще более неустойчивым в долгосрочной перспективе. Потребление домашних хозяйств в Турции подскочило на 7,4% в первом квартале этого года по сравнению с предыдущим годом, а производство существенно выросло, что, по данным TurkStat, является основным фактором роста. Но значительные государственные расходы и рост кредитования, а также более слабая валюта также поддерживают эти факторы. Турецким банкам было рекомендовано предоставлять кредиты предприятиям и потребителям в течение всего 2020 года, особенно во второй половине, чтобы сохранить высокий рост. Риторика Эрдогана продолжает оказывать давление на курс лиры, а также ослаблять настроения инвесторов, что приводит к бегству капитала. После заявления Эрдогана от 1 июня о том, что снижение процентной ставки является «императивным», турецкая валюта достигла новых минимумов. Недавнее падение курса лиры также усугубилось тем, что в июне турецкие компании были вынуждены пролонгировать валютные кредиты на сумму более 6,9 млрд долларов. Мрачные долгосрочные экономические перспективы Турции могут в конечном итоге поставить под угрозу власть Эрдогана и его правящей Партии справедливости и развития (ПСР). Давление со стороны Эрдогана на снижение процентных ставок [4] в условиях высокой инфляции может еще больше ослабить валютный курс и спровоцировать другие негативные политические и экономические последствия. Хрупкий экономический рост даст политической оппозиции еще один повод для выступления против экономической стратегии ПСР, поскольку оппозиционные газеты и политики критикуют эти цифры как чрезмерно оптимистичные и не отражающие более суровую экономическую реальность в Турции. Хотя до выборов 2023 года осталось еще два года, число избирателей ПСР в последнее время достигло рекордно низкого уровня, главным образом из-за ухудшения экономической ситуации в стране. Настроения иностранных инвесторов рискуют еще больше ухудшиться, что значительно снизит приток иностранной валюты — особенно если рейтинговые агентства продолжат понижать кредит Турции (что, согласно недавнему отчету Reuters, S&P Global Ratings рассматривается как возможность). Долларизация, вероятно, продолжится по мере ослабления обменного курса, отвлекая внимание от постоянной риторики Эрдогана, направленной на увеличение внутренних инвестиций и доверия к лире. Быстрое смягчение рискует усугубить кризис платежного баланса Турции, который уже неуклонно ухудшался в течение последнего года, поскольку правительство быстро истощает свои чистые валютные резервы. В период с 2019 по 2020 год турецкое правительство распродало резервы на 128 млрд долларов, чтобы стабилизировать курс лиры. Резервы Центрального банка сейчас находятся на уровне дефицита в 47 млрд долларов, что вызывает опасения по поводу платежного баланса. Годовая инфляция в марте достигла почти 16%, а реальный уровень безработицы в стране составляет почти 30%. Ибрагим Кахвечи, известный экономист и автор газеты «Карар дейли», сказал, что турецкий народ, к сожалению, больше не инвестирует в малый и средний бизнес, несмотря на то, что он является основой экономики. «Мы теряем самый важный элемент, который имеет ориентированную на производство экономику. Люди действительно ищут быструю прибыль и больше не думают о каких-либо долгосрочных инвестициях. Они даже не вкладывают деньги в недвижимость», — сказал он. На сегодня население в основном прибегает к четырем основным формам хранения своих сбережений. Первый способ – криптовалюта. За последний год многие турки — от строителей до парикмахеров и серьезных бизнесменов-обратились к криптовалютам. Считается, что ежедневные рыночные операции с криптовалютами, базирующимися в Турции, стоят 1-2 млрд долларов. [5] Несколько опросов показывают, что от 16 до 20% турецких граждан [6] использовали или владели криптовалютами в 2020 году. По некоторым оценкам, число криптовалютных инвесторов в Турции составляет примерно 5 млн [7]. Использование биткоина выросло на целых 600% за последние 12 месяцев, намного опередив другие криптовалюты. Данные, опубликованные агентством Reuters, показывают, что в период с февраля по март в Турции было совершено криптовалютных транзакций на сумму 26 млрд долларов, что почти в четыре раза больше, чем за аналогичный период годом ранее. Между тем ЦБ Турции запретил использование криптовалют при покупке товаров и услуг, аргументируя это тем, что такие операции «безвозвратны». Он также предупредил, что цифровые валюты могут быть использованы некоторыми группами для финансирования незаконной деятельности. Позже Анкара ввела налоги на местные криптовалютные биржи и ужесточила ограничения в отношении торговли криптовалютами на внешних рынках. Второй способ — в последние два года турки также активно инвестировали в Стамбульскую фондовую биржу. Независимо от профессии или дохода, почти каждый в стране мог обсудить инсайдерскую информацию о следующей горячей акции. «Турецкие инвесторы традиционно предпочитают хранить свои сбережения в турецких лирах, чтобы заработать проценты, а также недвижимость и золото или форекс», — сказал Фиген Озавчи, помощник генерального директора инвестиционной компании Meksa Yatirim. Последние по времени данные свидетельствуют о том, что число инвесторов на Стамбульской фондовой бирже увеличилось на 87% [8] за последние 12 месяцев, достигнув 2,57 млн в марте. «В прошлом году правительство вливало на рынки более 700 млрд турецких лир [9] (86 млрд долларов) в качестве кредитов. Большая часть денег не пошла на депозиты, а была вложена в фондовый рынок и криптовалюты», — сказал он. Третий вариант – золото. Турки традиционно вкладывали деньги в золото для долгосрочных сбережений. В прошлом году, когда в [10] стране разразился коронавирусный кризис, миллионы людей купили золото, и его цена выросла на 28%. Импорт золота в Турцию в прошлом году вырос на 100% и достиг 26,6 млрд долларов в 2020 году. Но Кахвечи предупреждает, что этот бум может быть недолгим. «В этом году интерес к золоту снизился по двум причинам: оно теряет свою ценность, и рынки не жаждут дальнейших покупок, поскольку граждане уже инвестировали в золото или другие продукты, независимо от того, что у них есть на самом деле», — сказал он. Еще одна причина такой тенденции – это кредитные платежи. Большинство кредитов, которые были взяты в прошлом году во время правительственной кредитной кампании, должны быть погашены в ближайшие несколько месяцев. Четвертый способ — иностранная валюта, но в основном доллары К концу 2020 года турецкие граждане и компании имели в банках более 235 млрд долларов. После увольнения Агбала с поста главы Центрального банка Турции турки продали на форекс более 11 млрд долларов, воспользовавшись резким ростом курса доллара по сравнению с лирой. Общая сумма долларов США и валютных активов в стране по состоянию на [11] 9 апреля составила 223 млрд долларов.