Об экономической деятельности ЛНА
Экономический захват и распределение ренты через Управление военных инвестиций (УВИ) являются средством экономической экспансии ЛНА в государственном и частном секторах. Закон о военных инвестициях, принятый Палатой представителей в 2016 году, способствовал развитию этого органа. Его создание представляло собой сдвиг в видении ЛНА своей роли и явную попытку подражать модели в соседнем Египте (то есть подчеркнуть ведущую роль военных в экономике). В июне 2017 г. Хафтар назначил руководителем этой структуры генерала Мухаммеда аль-Мадани аль-Фахри и он, в то время, стал ключевой фигурой в ЛНА и архитектором большей части ее экономической активности. М.аль-Мадани аль-Фахри был заменен в декабре 2019 года, но по-прежнему тесно связан с экономической деятельностью ЛНА. Аун аль-Ферджани и Саддам Хафтар также тесно связан с УВИ, что еще раз иллюстрирует доминирование ближнего круга Халифы Хафтара во всех ключевых сферах. Саддам Хафтар женился на дочери аль-Мадани аль-Фахри в ноябре 2020 года. УВИ быстро расширялось под руководством аль-Мадани аль-Фахри и в настоящее время оно контролирует широкий спектр экономических областей, от сельскохозяйственных проектов, строительства дорог и инфраструктуры до экспорта металлолома. 5 декабря 2017 года Хафтар передал 96 проектов – в сельском хозяйстве и тяжелой промышленности – под «защиту» ЛНА. Положения Закона 3(2018), который официально учредил УВИ, являются широкими и расплывчатыми. Четких механизмов подотчетности не существует, а надзор осуществляется только Хафтаром в качестве командующего ЛНА. Преимущества этого механизма для УВИ значительны. Например, закон гласит, что оно освобождено от экспортных налогов и административных сборов, что дает компаниям и организациям, принадлежащим ЛНА, значительное конкурентное преимущество. Закон предоставляет УВИ большое количество юридических полномочий, позволяя ему инвестировать в проекты по своему выбору, создавать компании, открывать офисы и счета за рубежом, а также искать кредиты и займы, Благодаря этой структуре УВИ обеспечивает плацдарм для вмешательства ЛНА в государственный и частный секторы и обеспечение контроля надо основными прибыльными предприятиями. Контроль в государственном секторе иллюстрируется попытками УВИ продавать субсидированное топливо на международный рынок, что демонстрирует, как оно выходит за рамки своего оспариваемого правового мандата. В сентябре 2019 года власти в Киренаике объявили о создании параллельной маркетинговой компании Brega Petroleum (BPMC), отделившейся от базирующейся в Триполи BPMC. Это было использовано ЛНА в качестве средства получения контроля над топливным сектором. В ноябре 2019 года УВИ и BPMC подписали контракт о передаче ответственности за распределение топлива от BPMC к УВИ. Затем УВИ подписало контракт с недавно сформированным фрахтователем судов из ОАЭ и создало компанию «Нефть и дерривативы» для продажи топлива. УВИ планировало создать плавучую заправочную станцию, которая будет продавать топливо с ливийского побережья коммерческим клиентам, не являющимся ливийцами. Это обеспечило бы значительную прибыль УВИ, поскольку оно либо получало топливо по сильно субсидированным ценам, либо вообще не платило за него. Это также означало бы, что топливо, предназначенное для ливийского рынка в виде субсидированных поставок, будет продаваться на международном уровне. Однако международное давление вынудило УВИ отказаться от этого проекта. Распределение экономической ренты между ключевыми командирами ЛНА и аффилированными лицами особенно заметно в секторе недвижимости, а также на незаконных рынках. Экспансия УВИ в Феццан и его попытки контролировать крупные сельскохозяйственные проекты иллюстрируют эту активность. В рамках своей экспансии на запад страны УВИ создало Торговую палату для Западной и Южной Ливии. Это возглавляет Салем Маатук аль-Задма, брат командира «батальона 128» Хасана Маатука аль-Задмы. Под названием «Силы защиты сельскохозяйственных проектов» южные «батальона 128» взяли под контроль сельскохозяйственные проекты Макнуса и Иравен в мае 2020 года. Аналогичный процесс произошел в Куфре в результате создания УВИ Агентства по развитию и инвестициям Куфры и Вахата в январе 2019 года, но затем эта структура стала яблоком раздора между соперничающими группировками ЛНА. Глава УВИ аль-Мадани аль-Фахри назначил командующего военной зоной Куфра ЛНА генерала Белгасима аль-Абаджа директором агентства. Однако решение аль-Абаджа передать местный строительный фонд в ведение нового местного органа УВИ вызвало негативную реакцию. Это решение посягнуло на финансовые интересы связанной с ЛНА бригады «Субул аль-Салама», которая доминирует в городе. Саддам Хафтар попытался выступить посредником в разрешении конфлита. В октябре 2020 года аль-Абадж был вызван в Бенгази для допроса в связи с событиями, которые, как представляется, были непосредственно связаны с конфликтом между группировками. Источники утверждают, что вряд ли он вернется на руководящую должность в ЛНА. Этот инцидент иллюстрирует баланс сил, который командование ЛНА стремится достичь с помощью распределения ренты и непростых отношений между элементами своего альянса, а также объективные ограничения, связанные с попытками централизовать командные структуры местных групп, таких как «Субул аль-Салама». Аль-Абадж, сотрудник разведки времен Каддафи, с подозрением относился к бригаде «Субул аль-Салама», особенно за ее предполагаемый примирительный подход к отношениям с местной общиной тубу, в которой у «Субул аль-Салама» есть родственники.
Появление нового Правительства национального единства в марте 2021 года угрожает экономическим интересам ЛНА и представляет собой разворачивающуюся перестройку структур и полномочий, которая нарушает ее доминирование в государственном секторе. 5 февраля 2021 года ПНЕ под руководством премьер-министра Абдель Хамида Дбейбы и председателя Президентского совета Мухаммеда аль-Манфи были выбраны под эгидой Форума ливийского политического диалога (ФЛПД) под руководством ООН. Правительство было одобрено Палатой представителей на заседании как в Триполи, так и в Бенгази – 10 марта, став первым объединенным ливийским правительством с 2014 года. Характер отношений Хафтара с ПНЕ неясен. Хотя Хафтар не был приглашен стать членом ФЛПД, он сохранил влияние на этот процесс через своих сторонников из числа членов Форума. Хафтар смог оказать влияние на процесс формирования ПНЕ, включив в него лояльных ему министров, но его влияние имеет пределы. Ярким примером этого было изменение Дбейбой состава своего предлагаемого правительства, чтобы заручиться одобрением со стороны Палаты представителей. Накануне голосования в Палате представителей имена ряда кандидатов в министры были изменены. Среди тех, кто был исключен из списка, были лица, имеющие тесные личные связи с Хафтаром. Примечательно, что мэр Бенгази Сакр Буджвари был отстранен в последнюю минуту с поста заместителя премьера в пользу Хусейна аль-Катрани, который имеет тесные связи с Акилой Салехом. Катрани, который родом из племени Авагир, с тех пор руководил передачей правительственных министерств Временного правительства в Тобруке а состав ПНЕ. На фронте безопасности это воссоединение представляет собой вызов архитектуре, в которой доминируют ЛНА в Восточной Ливии. Напряженность в этой системе проиллюстрирована проблемами обеспечения любого вида правосудия в отношении внесудебных казней. Однако правительство Дбейбы фактически оставило вакантным важнейший пост министра обороны, поставив во главе его самого премьер-министра. Давние проблемы, связанные с предполагаемой цепочкой командования в вооруженных силах, связанных с государством, остаются нерешенными. Условия повторного утверждения полномочий базирующиеся в Триполи вооруженной силы также остаются неясными. Контроль ПНЕ над экономическими институтами государства ставит под угрозу вышеупомянутую экономическую и финансовую модель ЛНА по получению средств от Временного правительства и восточного отделения Центрального банка Ливии. Воссоединение Палаты представителей также ослабит влияние блока, выступающего за ЛНА. В январе 2021 года представители ПНЕ и Временного правительства согласовали «единый» бюджет, который будет представлять собой соглашение о расходах и деятельности вновь объединенного Центрального банка Ливии. Это был важный шаг, поскольку отделение ЦБЛ в Аль-Байде до этого момента проводило отдельную денежно-кредитную политику, отличную от ЦБЛ в Триполи. В результате ПНЕ унаследовало соглашение о восстановлении правительства, базирующегося в Триполи, путем воссоединения ЦБЛ и воссоединения правительственных министерств. Критически важно, что условия повторного утверждения полномочий власти базирующимся в Триполи ПНЕ остаются неясными, что создает двусмысленность в отношении воздействия на ЛНА. На экономическом фронте соглашение о бюджетных расходах представляло собой «консолидированный» бюджет (т. е. оно объединяло планы расходов Киренаики и Триполитании), а не представляло собой бюджетное урегулирование, которое согласовывало бы единый бюджет в рамках единой национальной экономической программы. Этот нюанс важен, поскольку он говорит о том, в какой степени ЛНА сможет напрямую получать доступ к ресурсам государственных структур, как это было в 2015-2021 годах. Хотя этот баланс еще предстоит определить, ясно, что ЛНА будет иметь более ограниченные рычаги влияния на базирующиеся в Триполи ПНЕ и ЦБЛ, чем на Временное правительство и восточное отделение ЦБЛ, что делает вероятным резкое ограничение ее способности извлекать средства из государства. Это также может стимулировать филиалы ЛНА вести переговоры с должностными лицами, ответственными за это распределение и дальнейшее ослабление власти Хафтара. С другой стороны, потенциальный приток капитала на восток Ливии, ставший возможным после создания ПНЕ и его формуле разделения власти, предоставит ЛНА возможности для получения дополнительных средств, особенно если расходы не будут прозрачно контролироваться.
Выводы
Перспективы ЛНА в конечном счете ограничены доминированием личностей над его институтами и противоречивыми политическими целями и мотивами его фракций. Провал наступления ЛНА на Триполи поставил силы Хафтара под беспрецедентное давление. Его амбиции по контролю над всей Ливией оказались преувеличенными, что привело к многочисленным спекуляциям относительно ее будущего. В сложившихся обстоятельствах громоздкий альянс ЛНА оказался устойчивым, но в настоящее время находится под растущим напряжением после сбоя системы безопасности в Бенгази и формирования ПНЕ. ЛНА сталкивается с жесткими вызовами в этой связи. ЛНА не стала глубоко интегрированной организацией по двум основным причинам. Во-первых, в то время как искусное манипулирование популистскими нарративами использовалось Хафтаром для вербовки широкого круга групп и сообществ, отдельные компоненты ЛНА уже продемонстрировали противоречивые политические цели и мотивы. Стремления тех, кто стремился к автономии Киренаики, всегда расходились с устремлениями Хафтара в рамках централизации его авторитарных тенденций на всю Ливию, в то время как создание ЛНА сталкивается с препятствиями для налаживания сотрудничества между ее подразделениями. Более того, конечные социальные цели групп мадхали-салафитов плохо сочетаются с другими элементами альянса. В результате разные фракции ЛНА преследуют свои конкретные цели и задачи. Это ограничивает их способность создавать горизонтальные отношения доверия и сотрудничества. Во-вторых, образ действий ЛНА показывает, что в ней правят личности, а не институты. В первую очередь это, конечно, Хафтар, но также и его сыновья Саддам и Халид. Отражая определяющую особенность местнических сетей, эта цепочка командования отделена от фактического фокуса власти. ЛНА содержит внутренние и внешние группы, и ей не хватает отношений доверия, необходимых для институционализации ее власти. Это видно из резкого обострения внутрифракционной борьбы на фоне сообщений о том, что Хафтар умер или страдает от серьезной болезни, которые появились в 2018 году. На фоне политических событий в Триполи и ослабление контроля ЛНА в Бенгази трудно понять, как она сможет преодолеть эти недостатки. Действительно, вышеперечисленные факторы напрямую связаны с потенциальными причинами ее дальнейшего ослабления. Уроки, извлеченные из неудач других местных групп, показывают, что отсутствие прочных горизонтальных связей может привести к междоусобицам между соперничающими командирами. Такая борьба может быть вызвана внутренней конкуренцией между соперниками. Например, как в назревающем конфликте между местными вооруженными группировками в Бенгази. Тем не менее, преторианские подразделения сохраняют способность защищать Хафтара в центральных районах Киренаики за пределами Бенгази, даже если у них нет возможности проецировать власть по всей стране. Роль Хафтара как личности, между тем, делает здоровье этого семидесятилетнего командующего ЛНА ключевым фактором выживания альянса. С другой стороны, установление другими командирами ЛНА прямых отношений с внешними государствами может положить конец монополии Хафтара и привести к появлению конкурентов. Внешняя поддержка имеет решающее значение для развития ЛНА и необходима для ее поддержания. Основной путь к объединению или «слиянию фракций» предусматривал, прежде всего, внешнее спонсорство, которое обеспечило Хафтара ресурсами. В сочетании с потенциалом распределения ренты – за счет экономических возможностей и государственного финансирования –также создало фактор притяжения потенциальных союзников. Это делает ЛНА особенно уязвимой при изменениях в политике этих внешних государств. Уже есть неофициальные свидетельства того, что ОАЭ устанавливают прямые отношения с командирами ЛНА и, в частности, с вооруженными группами из Дарфура. Более того, есть интересы России, которая влияет на ЛНА с позиции ЧВК «Вагнер». Москва могла бы перенести свою поддержку с Хафтара на других политических деятелей, если она сочтет это целесообразным. Наконец, если ПНЕ сможет наложить ограничения на получение ЛНА государственных средств, это также ограничит ее способность распределять покровительство своим союзникам, потенциально заставляя их искать других покровителей. Понимание социально-институциональных сетей, составляющих LЛНА и ее партнеров, имеет практические последствия для ключевых областей взаимодействия в сфере безопасности, политической и экономической сферах. На уровне безопасности обсуждение реформы этого сектора находится в центре внимания. Широкие последствия социально-институционального анализа здесь заключаются в том, что ЛНА не может быть просто интегрирована в реформированные национальные силы, чьи элементы страдают от некоторых из тех же недостатков, что и ЛНА: персонализированные командные структуры, ограниченная подготовка, участие в незаконной деятельности и нарушение прав населения. В своих преторианских подразделениях ЛНА сформировала ядро подготовленных и хорошо оснащенных сил, которые установили прочные связи между новобранцами и командирами и поддерживают прочные горизонтальные связи между лидерами различных общин. Эти силы были бы сильными кандидатами на включение в единую ливийскую армию. Но ясно, что преобладание семейных отношений в их существующем командовании должно для этого измениться. Другие элементы ЛНА являются более узкими сетями по своей природе, обладающими слабыми горизонтальными связями. ЛНА полагалась на отдельных лиц для объединения таких сил, а не на их осмысленное включение в свою структуру, фактически делают такие силы коньюктурными. На политическом уровне западные политики должны признать, что Хафтар не обладает и никогда не обладал монополией на интересы районов, находящихся под контролем ЛНА. Его появление в качестве единственного переговорщика для Восточной Ливии на международных переговорах в период с 2017 по 2020 год укрепило его полномочия на местном уровне, обеспечив ему дальнейшее доверие. Социально-институциональный анализ ЛНА показывает, что, в то время как Хафтар стремился централизовать власть вокруг членов своей семьи и близких соратников, он критически зависит от продолжения переговоров с другими группами, поскольку основная часть его сил функционально не интегрирована в альянс. Урок здесь заключается в том, что для содействия подлинному примирению и предотвращения непреднамеренного обострения произвольного различия между Восточной и Западной Ливией от международного сообщества требуется дальнейшая прямая работа с этими группами населения. Международные попытки приспособиться к Хафтару также дали карт-бланш ЛНА на доминирование в «государственном» пространстве на востоке Ливии. ЛНА использовала свое положение для получения доходов за счет механизмов государственного финансирования, а также доминирования в частном секторе, используя государственные ресурсы для содействия развитию своей сети патронажа. Дискуссии при международном посредничестве по вопросам экономической реформы и распределения ресурсов еще не затронули этот деликатный вопрос, и их основное внимание по-прежнему сосредоточено на осуществлении краткосрочных мер по предотвращению дальнейших экономических трудностей. Однако экспансию ЛНА в этой сфере больше нельзя игнорировать. Значимое соглашение по институциональному воссоединению в Ливии и консолидированном национальном бюджете должны включать в себя четкие ограничения на ЛНА в рамках получения ей дохода.