Еще одной арабской страной Ближнего Востока, где начало распространяться, при этом совсем недавно, турецкое влияние, стал Йемен. По мнению Саида Рамадани, здесь опорой Турции является партия «Ислах», идеология которой близка к «Братьям-мусульманам» (1). Руководство партии «Ислах» давно поддерживает доверительные отношения с турецким правительством. В настоящее время Турция стремится вновь сблизиться с Саудовской Аравией, отношения с которой были испорчены в 2017 году из-за турецкой поддержки Катара в катарско-саудовском конфликте, а позже в связи с «делом Хашогги». Площадкой для реабилитации двусторонних отношений, по мнению иранского эксперта, должен стать Йемен. Здесь турецкие клиенты воюют против союзников Ирана – хоуситов. Автор упоминает о сбитых хоуситами турецких беспилотниках марки «Карайель».
Большое беспокойство у иранского аналитика вызывает и усиление турецкого влияния в Азербайджане. Необходимо отметить, что азербайджанская тема вообще является «больной» для многих представителей иранской политической и интеллектуальной элиты. Они все еще не могут забыть, что в течение полутора тысяч лет Северный Азербайджан (Арран, территория современной Азербайджанской Республики) являлся частью Ирана. Выходцами из Азербайджана были в частности, предки династии Сефевидов (1500-1722 годы), при которых средневековая Персидская Империя достигла наивысшего расцвета. В частности, многие интеллигентные иранцы до сих пор ставят в вину России Туркманчайский мирный договор 1828 года, по которому Северный Азербайджан был отторгнут от Ирана и присоединен к Российской Империи.
Неудивительно поэтому, что последняя по времени военная кампания в Нагорном Карабахе, поддержанная Турцией осенью прошлого года, рассматривается иранским экспертом как угроза. Он считает иранцев и азербайджанцев братскими народами, объединенными шиитской религией. Связи между этими народами, по его мнению, существенно ослабли в советский период, когда правительство СССР проводило атеистическую политику подавления религии. Это вызвало рост секуляризма и ослабление шиизма в Азербайджане. После распада СССР в 1991 году идеологическим вакуумом воспользовалась Турция. В стране началась агрессивная суннитская миссионерская пропаганда. При этом правительство Азербайджана в президентства Гейдара и Ильхама Алиевых всячески препятствовало налаживанию ирано-азербайджанских религиозных связей, но смотрело сквозь пальцы на рост количества суннитских мечетей и даже на появление салафитских общин. В результате Турция по итогам последней карабахской войны получила преобладающее военное и политическое влияние в Азербайджане. Констатацией этого факта стало заявление президента Реджепа Тайипа Эрдогана о том, что Турция и Азербайджанская Республика являются «двумя государствами, но одной нацией». Негативный результат всего этого для Ирана заключается в том, что ИРИ все больше оттесняется от решений проблем Закавказья. Тегеран в 1992-1994 годах сыграл большую роль в урегулировании первой фазы карабахского конфликта. Затем его позиции ослабли после образования в 2001 году Минской группы ОБСЕ по Нагорному Карабаху. Результаты последней войны в Карабахе способны обнулить здесь иранское влияние.
По мнению автора, вызовом для Ирана является и усиление турецкой экспансии в Афганистане. Она осуществляется в основном среди тюркских народов этой страны – узбеков и туркменов, составляющих около 15% афганского населения. Турецкое проникновение в Афганистан началось после того как осенью 2001 года США провели военную операцию «Несокрушимая свобода». В результате Афганистан был оккупирован военным контингентом НАТО. В начале 2000-х годов большое внимание к Афганистану проявлял тогдашний министр иностранных дел Турции, автор концепции «нулевых проблем с соседями» Ахмет Давутоглу, совершивший в это государство несколько визитов. В то время целью Давутоглу было обеспечение безопасности НАТОвского контингента в северных провинциях страны, населенных тюркскими народами. В настоящее время Турция проводит в Афганистане, как и в других регионах самостоятельную политику.
Примером усиления турецкого влияния в этой важной стране Среднего Востока является, по мнению автора, проведение в Стамбуле 16 апреля с.г. конференции «Мир и политическое будущее Афганистана». Автор считает, что американцы «доверили» туркам проведение этой конференции, так как турецкие политики имеют большой опыт взаимодействия с радикальными и экстремистскими организациями, такими как «Исламское государство», поэтому контакты с Талибаном были доверены турецкому правительству.
Конференции в Стамбуле посвятил свою статью и другой иранский аналитик Джалал Хошчахрэ. Его статья называется «Турция обогнала Иран в Афганистане» (буквально «перебросила через голову»). Автор отмечает, что первоначально проведение этой конференции планировалось в Пакистане, но Турция перехватила инициативу. Американцы предпочли Стамбул в качестве места проведения форума, так как позиция Пакистана по афганскому вопросу в последнее время сблизилась с иранской, а Вашингтон поставил задачу исключить Тегеран из сторон, участвующих в урегулировании конфликта в Афганистане. По информации иранского аналитика, на таком варианте настаивал главный американский переговорщик по Афганистану Залмай Халилзад. Эксперт по международным отношениям Джалал Хошчахрэ с беспокойством отмечает попытки США заместить свои войска в Афганистане «мусульманскими миротворческими силами». На роль идеального кандидата для таких сил подходят вооруженные силы Турции. По сведениям автора, турецкие дипломаты пытаются склонить на свою сторону для лоббирования таких сил руководителя миротворческого форума Афганистана Ахмада Гилани и авторитетного полевого командира Абдель Расула Сайяфа (2).
Возвращаясь к статье Саида Рамадани, отметим, что автор выделяет и другие факторы турецкого влияния на ситуацию в Афганистане. Он констатирует успешное использование турками «мягкой силы». В стране растет сеть турецких школ, турецкие культурные организации проводят там выставки и концерты и в свою очередь приглашают афганцев на фестивали тюркской культуры на своей родине. Иранский эксперт заключает свою обстоятельную статью несколькими выводами. Он пишет: «Внешняя политика Турции противоречит национальным интересам Ирана и интересам оси сопротивления (блок проиранских сил на Ближнем Востоке, включающий в себя Ирак, Сирию, ливанское движение «Хизбалла», хоуситов Йемена — авт.). Если мы проигнорируем этот факт, мы рискуем растерять те позиции в регионе, завоеванию которых мы обязаны деятельности шахида Касема Сулеймани». По мнению автора, у Турции нет постоянных друзей, а есть только постоянные интересы. В качестве доказательства он приводит казус с покупкой Турцией российских систем ПВО С-400. Это государство не отказывается от членства в НАТО, но в то же время, несмотря на американские протесты, покупает российское оружие. Более того, Анкара даже временные трудности превращает в шанс для достижения своих целей. Саид Рамадани считает, что турецкое руководство умело использовало Иран для решения свои вопросов в Сирии, а затем «кинуло» его. Для этого турки использовали Астанинский формат. В марте 2021 года в Дохе была проведена конференция по политическому будущему Сирии, в которой приняли участие министры иностранных дел Катара, России и Турции, а представителей Ирана туда не пригласили. Иранский аналитик выделяет три основных вызова для Ирана, которые несет турецкая внешняя политика. Во-первых, ослабление иранского влияния в Ираке и Сирии. Во-вторых, блокирование выхода ИРИ к Средиземному морю через иракскую и сирийскую территорию путем оккупации части территории этих государств и создания там нестабильности. В-третьих, препятствия на пути будущего возможного экспорта иранских энергоносителей в Европу. Доказательством является превращение Турции в энергетический хаб Евразии и превращение Азербайджана в клиентское государство Анкары.