Алжирские легальные исламисты, оказавшись неспособны получить большинство в новом составе национального парламента и обвиняющие в этом власти АНДР, традиционно предпочли согласиться с этим и продолжить работать с ними.
Это следует из заявлений лидеров прошедших в него партий политического ислама. Так, глава «Движения общества за мир» (ДОМ) Абдерразак Макри, выразив традиционное послевыборное негодование относительно «похищения» в ряде провинций целого ряда депутатских мандатов, обещает своим избирателям активно бороться против совершившей их «политической мафии» в парламентских стенах.
При этом он упорно продолжает характеризовать итоги выборов как «победу», хотя его прежние заявления о предстоящем формировании им национального правительства останутся в очередной раз лишь мечтами.
Заметим, что его партия стала лидером среди объединений, выступавших под «исламскими» лозунгами и почти вдвое улучшила результаты по сравнению с голосованием 2017 года: если тогда она довольствовалась 34 депутатскими мандатами, теперь их уже 64.
А в целом «Зеленый альянс», который может быть сформирован как межфракционное объединение, в сумме имея более четверти депутатских мест – 107 мандатов из 407 имеющихся: коллеги-конкуренты из «Эль-Бина» получили 40 мест, Партия справедливости и развития (ПСР) – два и еще одно получил «Фронт новый Алжир».
И хотя эти результаты явно не означают в парламенте «исламского прилива» или «наводнения/затопления», о которых предупреждали перед голосованием 12 июня многие, представители пока еще неоформленного «Зеленого альянса» заметно увеличили свое там присутствие, что их доля в 2017 г. составляла менее четверти от его состава.
Если к этому добавить ряд их прошедших кандидатов по спискам «независимых» кандидатов, доля попавших в парламентские стены «легальных исламистов» будет еще выше.
Однако подобные результаты могут лишь «подсластить пилюлю» испытанного 12 июня поражения – поскольку Макри, Бенгрина и Ко, одержав тактический успех, не смогли достичь успеха стратегического, в чем они и обвиняют алжирские власти.
Причем Макри стал заметно повышать степень политических акцентов своих обвинений – кроме провинциального руководства от него стало доставаться и самому президенту Абдельмаджиду Теббуну, в парламентской игре которого он в очередной раз принял участие с неизменным результатом.
Тем самым он явно пытается поднять свои политические ставки перед ожидаемым формированием правительства АНДР, в котором легальные исламисты рассчитывают возглавить как минимум треть позиций, включая «социальные».
Казалось бы, здесь самый подходящий момент отреагировать на «выборный обман» должным образом, заявив о сложении полученных депутатских мандатов.
Но этого не произошло ни с одной из прошедших исламистских структур и их лидеры традиционно, как это всегда бывало на подобных голосованиях, выражая дежурное возмущение, в очередной раз соглашаются исполнять унизительную роль политических клоунов в парламентском театральном действе.
И, разумеется, традиционно это делается с самыми благими намерениями – бороться против «остатками той мафиозной банды, которой удалось удержаться у власти в 2019 году, и которая украла наши мандаты».
Одновременно Макри и Ко обосновывают свое дальнейшее присутствие в парламенте и разделение с прочими прорежимными «партиями» законодательной власти необходимостью ведения «борьбы за национальное развитие против коррупции, выполнением воли народа, противодействием маневров сионистского образования».
Между тем, прирученные легальные алжирские исламисты ведут с нынешним политическим режимом взаимовыгодный бизнес – так, в результате за минувшие годы им удалось фактически подмять под себя Семейный кодекс и резко ограничить права алжирских женщин.
Более того – им удалось это закрепить в выборном законодательстве, благодаря чему прежние квоты за ними на треть депутатских мест были отменены и реальное женское представительство в парламенте АНДР составляет всего 8%.
Таким образом, в результате такого симбиоза националистов и исламских консерваторов Алжир демонстрирует тенденцию, обратную общемировой, нацеленной на феминизацию брачных отношений.
Впрочем, возникает вопрос, насколько далее властям АНДР удастся эксплуатировать исламистскую тему и сотрудничать с его носителями. Ведь реально, по сравнению с 2017 годом, число голосующих на фоне обрушения общей явки голосующих также снизилось.
Электорат легальных исламистов также стремительно сокращается в пользу более радикальных оппозиционеров и при таком раскладе необходимость в подобном сотрудничестве начинает уменьшаться.
Так, лидер еще одной исламистской Партии справедливости и развития Абдалла Джабалла, комментируя удручающие итоги своей кампании, признает, что не только его избиратели, но и даже активисты и представители руководства данной партии отказались от легальных форм борьбы, видя ее бесперспективность, в пользу пока еще уличных акций.
И можно предположить, что по мере дальнейшего ухудшения социально-экономического положения в стране процесс разочарования в легальных исламистах на практике будет происходить и далее.
Тем более, что сами легальные исламисты, призывающие бороться против коррупции, против сего плохого и за все хорошее, дорвавшись до министерских постов (например, печально знаменитый Амар Гуль, член ДОМ, возглавлявший Министерство транспорта), сами нередко оказываются замешаны в коррупционных делах. Что и вызывает дополнительное разочарование простых алжирцев.
Впрочем, на ближайшую перспективу и легальным исламистам, и исполнительной власти АНДР придется сотрудничать.
Однако будут ли далее у алжирской исполнительной власти столь жирные куски, которыми бы их носители держали и далее прирученных исламистов в повиновении? Ведь в противном случае они быстро «обрастут дикой шерстью» и начнут демонстрировать когти и клыки своим «укротителям».
Еще один вопрос – чего они сами захотят за дальнейшее сохранение своей лояльности. Как известно, политическая проституция – вещь дорогая, а в Алжире она может стоить особенно дорого. В том числе и стране в целом.
И, судя по всему, националисты и «исламисты на доверии», «оттоптавшись» вволю на «женском вопросе», имеют соблазн повторить подобное и в отношении не менее проблемного национального вопроса.
Так, спустя три дня после проведения парламентских выборов Абделькадер Бенгрина, лидер еще одной исламистской партии «Эль-Бина», угодливо обслуживший на выборах 2019 г. Абдельмаджида Теббуна в качестве спойлера и даже набравший тогда 17.37% голосов, обрушился на берберов вообще и кабилов в частности.
Произошло это ровно после того, как появились первые предварительные итоги, согласно которым явка в большинстве берберских регионов не превысила одного процента имеющих право голоса.
Причем во многом именно национальные районы внесли свою заметную лепту в создании неприлично низкого уровня голосования по стране, общая доля которого составила порядка 23.03%.
И вот Бенгрина назвал кабилов «французской партией» и «зуавами – французскими колониальными солдатами», и на этом основании высказался резко против сохранения за берберским языком статуса второго государственного.
Разумеется, произошедшее вызвало негодование берберов вообще и кабилов в частности, которые массово на своих форумах называют его за внешнее сходство «очкастой лягушкой, пытающейся раздуться до размеров исламистского вола», критикуя его речи и заявления как экстремистские и направленные против единства Алжира.
Разумеется, понять негодование берберов вполне можно, поскольку слова этого «алжирского Жириновского», не стеснявшегося в своей предвыборной кампании обещать в случае его победы «рай на земле», являются грубой ложью.
Да, в свое время часть кабильской знати сотрудничала с французской колониальной администрации, а некоторые простолюдины действительно шли в зуавы. Особенно в тяжелые годы Первой мировой войны, чтобы воевать против Германии и ее союзников, а не прочих алжирцев, как пытается показать Бенгрина.
Так, впрочем, поступали и многие этнические арабы.
Соответственно, возникает вопрос, кто преобладал среди харки, (профранцузских коллаборционистов), воевавших против борцов за независимый Алжир.
С другой стороны, именно берберы, особенно кабилы и шавийя, нередко шли в авангарде антиколониальной борьбы. Не случайно, что даже в самые тяжелые для алжирского антиколониального сопротивления месяцы и годы именно берберские районы оставались его оплотами. А о боях в ходе войны за освобождение 1954 – 62 гг. в одном из них, алжирской смоленщине – регионе Эль Аурас (Орес) среди ветеранов-французов до сих пор ходят страшные легенды.
Между тем, нападки Бенгрины на многомиллионное национальное меньшинство (в общей сложности доля берберов вместе с родственными им туарегами и потомками от смешанных браков с арабами и может доходить до 30% и даже трети алжирского населения) являются проявлениями плохо закамуфлированной ярости со стороны правящего алжирского режима за явку 12 июня.
Не случайно, что он и прочие лидеры легальных исламистов презрительно именуются более радикальной оппозицией «рупорами Теббуна», а кто-то – и «шнурками от его ботинок».
Как бы там ни было, слова Бенгрины, увы, во многом отражают настрой представителей правящего алжирского режима.
Вопрос – какой каре подвергнут берберские регионы за такое демонстративное отрицание политической общности с ним. Заметим, что они и так снабжаются всем необходимым, включая денежные субсидии, по остаточному принципу и многие из них считаются депрессивными.
Если же власти продолжат давление, которое националистическо-исламистский дуэт проявлял в отношении женщин, уже в отношении берберов, это будет наихудший сценарий развития событий для Алжира.
Во всяком случае, вместо попытки диалога с представителями влиятельного национального меньшинства «сверху» демонстрируют готовность еще больше «закрутить гайки» на данном направлении.
Впрочем, зная гордый и чрезвычайно сильный национальный характер берберов, можно предположить, что может кончиться для всей страны очень плохо.
Их состояние можно оценить как близкое к готовности к взрыву, подготовленного самим правящим режимом. По сути он, используя свои парламентские прокладки, усугубляет уже существующий раскол Алжира по национальному признаку.
Напомним, что обострения национального вопроса сгубили уже не одно государство в мировой истории. Особенно когда он усугубляется многими прочими проблемными моментами, как это наблюдается в той же АНДР.
И предположим, что пока наличие исламистско-националистического симбиоза в алжирской власти будет и далее уводить страну от давно перезревшего реформирования в сторону консервации, чреватой взрывом.