Модель «патрон-клиент» распространяется на отношения правительства с народом в целом. После победы Исламской революции новое руководство ИРИ, пытаясь задобрить население и особенно рабочий класс, стало субсидировать покупку иранцами еды, воды и топлива. По оценкам, проведенным в президентство Махмуда Ахмадинеджада (2005-2013 годы) на субсидии затрачивалось 20% иранского ВВП. Ежегодная сумма таких субсидий составляла 70-100 млрд долларов. На значение топливных субсидий для благосостояния иранцев указывают массовые социальные волнения, имевшие место в Иране в ноябре 2019 года после сокращения этих субсидий. Сумма этих «денежных раздач» существенно уменьшилась после введения администрацией Трампа новых санкций в мае 2018 года. Напомним, что эти санкции привели к колоссальному увеличению инфляции и снижению доходов большинства иранцев. Общий объем бюджета в марте 2019-марте 2020 года составил 76 млрд долларов. Однако 33% бюджета (25 млрд) были потрачены на субсидии. Учитывая, что значительная часть субсидий шла на удешевление горюче-смазочных материалов, они стимулировали контрабандную торговлю бензином и дизельным топливом, которую осуществляли некоторые иранские экономические агенты в сопредельные страны.
В 2010 году, столкнувшись с международными санкциями ООН, правительство Ирана провело серию реформ, нацеленных на сокращение субсидий на еду и топливо при концентрации больших экономических возможностей в руках КСИР и религиозных фондов (боньядов). Им предоставили доступ к государственному капиталу, инфраструктуре. Возросли и их доходы от эксплуатации черного рынка. Все это увеличило экономическое неравенство. Как отмечал в 2007 году бывший министр по делам КСИР в правительстве и автор устава КСИР Мохсен Рафикдуст, «коррупция в рядах бюрократии и инфляция – все это результат вмешательства государства в экономику». Бывший руководитель Организации по наркоконтролю, давший интервью авторам доклада, констатировал: «Проблемой нашего общества является неравенство, вытекающее из отношений непотизма (парти бази)». Он сослался на существование в иранском обществе «священных» категорий, таких как дети ветеранов, дети представителей политического класса и высшего духовенства. Эти молодые люди проходят обучение в престижных университетах, а по их окончании получают хорошую и часто руководящую работу, в то время как молодые иранцы, не имеющие группу поддержки, буквально сражаются за рабочие места.
Возвращаясь к теме незаконной торговли нефтепродуктами, авторы доклада останавливаются и на теме обхода санкций иранскими компаниями при торговле нефтью. С нашей точки зрения, это не является криминалом, так как американские санкции, наложенные в 2018 году президентом США Трампом, являются незаконными и направлены на экономическое удушение ИРИ. По мнению американцев, Иран, «используя тактику обхода, сумел уменьшить негативное влияние санкций и поддержать пусть низкий, но постоянный уровень экспорта». Администрация Дональда Трампа, выйдя из СВПД в мае 2018 года, ставила целью свести иранский нефтяной экспорт к нулю. Действительно, по официальным данным произошло катастрофическое снижение экспорта: с 2,3 млн баррелей в сутки в начале 2018 года до 260 тысяч баррелей в октябре 2019 года. Тем не менее, Иран использовал другие возможности для поставок нефти на мировой рынок. Существует четыре основных способа обхода санкций: размещение нефти в больших танкерах в открытых водах, к которым подплывают потенциальные покупатели контрабандной нефти; смена названий судов и идентификационных кодов для того, чтобы затемнить их принадлежность; вывод из строя Автоматической идентификационной системы для опознавания судов; перегрузка нефти на «дозволенные» суда третьих стран.
Процесс контрабанды иранской нефти часто начинается на берегах реки Шатт эль-Араб, разделяющей Иран и Ирак. В 1980-1988 годах ее берега были ареной ожесточенных сражений во время ирано-иракской войны. С территории Южного Ирака идет на экспорт 2,6 млн баррелей нефти ежесуточно. На этой небольшой территории сосредоточена плотная и очень запутанная инфраструктура ТЭК: нефтяные месторождения, резервуары для хранения нефти, нефтеперерабатывающие заводы, экспортные терминалы. В водах, прилегающих к небольшому иракскому побережью, скапливаются десятки судов: большие нефтяные танкеры, сухогрузы, малые корабли, рыбацкие лодки. В такой неразберихе легко заблудиться и трудно отследить судно. Иранцы используют побережье иракского полуострова Фао и прилегающие воды для того, чтобы перегружать свою нефть на другие суда и смешивать ее с иракской. Эту задачу упрощают подделка накладных документов, плохое государственное управление иракскими портами и масштабная коррупция, а также наличие иранских военных и политических прокси-групп.
Другим хабом по торговле незаконной иранской нефтью, по мнению авторов доклада, являются ОАЭ, несмотря на напряженные политические отношения между двумя государствами. ОАЭ, по убеждению экспертов, давно являются одним из очагов международной незаконной финансовой и торговой деятельности. Порт Фуджейра на востоке ОАЭ содержит крупнейший нефтяной терминал на Ближнем Востоке. Ежегодно здесь заправляются тысячи танкеров. Использование иранцами портов ОАЭ привлекло внимание американских властей. В феврале 2020 года здесь был задержан американскими военными греческий танкер «Ахиллес», загруженный 2 млн баррелей нефти. По мнению американцев, на танкер с другого судна была перегружена иранская нефть. Интересно, что эмир Фуджейры шейх Хамад бен Мухаммед аль-Шарки отрицал все обвинения, заявив, что его компания Fujairah International Oil and Gas Corporation приобрела эту нефть легально у иракских производителей. Другим регионом отгрузки иранской контрабандной нефти является Султанат Оман. Основным покупателем «нелегальной» иранской нефти является Китай. Согласно докладу компании экономической разведки Kepler, в марте 2020 года продавалось 900 тысяч баррелей иранской нефти в сутки, выше показателя февраля (406 тысяч баррелей в сутки) и выше официальных данных.
Одним из основных акторов теневой экономики в Иране является Корпус стражей исламской революции (КСИР). Необходимо отметить, что КСИР ведет и вполне легальную экономическую деятельность. Его экономическая ветвь, корпорация «Хатам аль-Анбия» имеет значительные позиции в капитальном строительстве, газовой отрасли, телекоммуникациях, автомобилестроении (компания «Бахман групп»). При этом данная могущественная организация не брезгует и нелегальной экономической активностью. В условиях высоких пошлин, наложенных правительством ИРИ на ряд импортных товаров, контрабанда становится достаточно прибыльным делом. Еще в 2005 году появилась информация о том, что КСИР использует принадлежащий ему аэропорт Пайам для контрабанды. Регулярные рейсы (от четырех до восьми в сутки) в этот аэропорт совершала авиакомпания Payam Air, принадлежащая Министерству транспорта ИРИ. Нынешний спикер меджлиса Мохаммад Бакер Галибаф, занимавший тогда должность командующего пограничной полицией, открыто обвинил руководство аэропорта в контрабанде товаров и инициировал расследование. Но в результате наказание понес только один из низших служащих. Помимо Пайама КСИР контролирует ряд терминалов в международном аэропорту Имама Хомейни в Тегеране и в аэропорту Мехрабад.
В 2006 году тогдашний спикер меджлиса Мехди Кярруби, реформист и союзник бывшего президента Мохаммеда Хатами, обвинил КСИР в использовании 60 нелегальный пристаней для контрабанды товаров морским путем. Эти сооружения, по его словам, находились вне правительственного контроля. С 2011 года Кярруби находится под домашним арестом в связи с его участием в протестном движении. Советник Кярруби Мохаммад Али Мошаффик отмечал, что 60% нелегального иранского импорта идет через эти порты. В ходе полемики с руководством КСИР в 2009 году несколько депутатов меджлиса утверждали, что его нелегальная деятельность на черном рынке оценивается в 12 млрд долларов в год. Депутат иранского парламента Али Ганбари заявлял в 2007 году: «Треть импортируемых нами товаров идет с черного рынка и нелегальных портов. Институты, назначенные верховным лидером, не подчиняются правилам правительства. Они имеют собственную власть на местах. Эти военные институты, они и виновны в таком положении дел». Здесь содержится прозрачный намек на КСИР. Особый интерес среди этих портов представляет портовый комплекс Шахид Раджаи в провинции Хормозган, откуда, по некоторым данным, за рубеж идет львиная доля контрабандного дизельного топлива.