Доцент кафедры оборонных исследований Лондонского королевского колледжа и консультант по стратегическим рискам, работающий с правительственными и коммерческими клиентами на Ближнем Востоке А.Крейг в своей статье в Financial Times в прошлом месяце утверждает, что Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) меняют свою напористую внешнюю политику и политику безопасности на более взвешенный дипломатический подход, что не отражается на их стратегии. Этот аргумент очень напоминает ключевую тему разговоров в ОАЭ в последние месяцы, когда Абу-Даби пытается ребрендировать себя в эпоху Джо Байдена как конструктивного, а не разрушительного игрока в регионе. Однако, выходя за рамки официальной риторики, становится ясно, что Абу-Даби остается весьма напористым игроком в регионе, готовым использовать все рычаги власти для достижения своих целей. Они делают это более скрытно и с более правдоподобным отрицанием, но не обязательно менее разрушительно. Трансформируя свою риторику, Абу-Даби не меняет свои стратегические подходы, принятые ОАЭ в регионе, и продолжает использовать все свои источники власти и влияния. Поскольку страна невелика по размеру и численности населения, большинство аналитиков все еще ложно применяют устаревшие показатели традиционной власти, пытаясь понять напористую позицию Абу-Даби в регионе Ближнего Востока и Северной Африки. Федерация семи эмиратов, возглавляемая триумвиратом трех влиятельных братьев семьи Аль Нахайян Мухаммеда, Мансура и Тахнуна бен Заида — может преуменьшать свои амбиции в регионе, но на самом деле они продолжают настойчиво использовать все рычаги власти для достижения своих грандиозных стратегических целей в таких местах, как Ливия, Йемен и Африканский Рог. Не имея обычного военного потенциала и возможностей, Абу-Даби стал мастером ведения войны путем делегирования полномочий, создания сетей с местными общинами и элитами для создания суррогатных боевых сил или для того, чтобы позволить своим наемным силам проецировать власть за границу. При этом ОАЭ продолжают преследовать свои стратегические цели вопреки всему, игнорируя критику со стороны Вашингтона по поводу якобы финансирования российских наемников в Ливии, говорится в докладе генерального инспектора Пентагона по контртеррористическим операциям в Африке, или сотрудничества с Китаем в разработке подрывных информационных и кибернетических технологий. В отличие от Саудовской Аравии, которая обычно поддается американскому давлению, ОАЭ склонны отвечать на такие вызовы пиар-кампаниями в самом Вашингтоне. Мухаммед бен Заид и его братья не рассматривают ОАЭ как чье-либо государство-клиент, и они используют подход с нулевой суммой к взаимодействию в регионе для продвижения своих интересов. Движимые грандиозными стратегическими амбициями построения нео-меркантилистской империи на перекрестке между Востоком и Западом, руководство Абу-Даби за последнее десятилетие пришло к убеждению, что пустота, оставленная в регионе отступающим Западом, может быть заполнена новым авторитарным, контрреволюционным порядком во главе со средней державой, такой как ОАЭ, посредством своих прокси-сил, которые берут на себя основное бремя конфликта, защищая ОАЭ от репутационных издержек. Эти прокси-силы, такие как местные ополченческие группы, наемники и общественные влиятельные лица, должны помочь трансформировать нефтяные богатства ОАЭ в жесткую и умную власть. Используя местные недовольства, ОАЭ тщательно наращивают боевые силы, опираясь на колониальную стратегию «разделяй и властвуй». В Сомали Абу-Даби активно поддерживает отколовшуюся провинцию Пунтленд, опираясь на сепаратистские амбиции созданных и возглавляемых наемниками Сил по борьбе с пиратством, которые должны обеспечить ОАЭ охват вокруг геостратегически важного Африканского Рога. Вокруг южных сепаратистских амбиций в Йемене ОАЭ создали Южный переходный совет – суррогатную силу, которая продолжает обеспечивать доступ Абу-Даби к йеменским портам и морским коммуникациям. В Ливии ОАЭ использовали постреволюционную поляризацию для создания разветвленной сети ополчения под руководством самозваной Ливийской национальной армии (ЛНА), что предоставило этому государству Персидского залива значительный контроль над стратегическим коридором Северной Африки в Восточной Ливии. Кроме того, ОАЭ раздвинули границы того, в какой форме наемники могут быть задействованы в войне. В Ливии Абу-Даби финансирует российскую ЧВК «Вагнера» в поддерживает ЛНА Халифы Хафтара. В Сомали ОАЭ спонсировали Силы по борьбе с пиратством. А в Йемене латиноамериканские наемники в форме армии ОАЭ составляли костяк их операций, в то время как американские и израильские наемники на зарплате ОАЭ руководили отрядами их прокси на юге Йемена. Таким образом, вместо того чтобы фактически уйти, ОАЭ переходят от фазы экспансии к фазе консолидации, где намеченные цели защищаются с помощью разрушительного подхода «разделяй и властвуй». Сокращая свои силы на местах в Сомали, Ливии и Йемене, суррогатная сеть местных прокси продолжает обеспечивать ОАЭ достижение своих целей. Абу-Даби будет продолжать навязывать свое видение региону, защищая при этом инфраструктуру и доступ, необходимые для поддержания своих позиций. Даже если в последние месяцы позиции ОАЭ в Йемене и Ливии были сокращены, не должно быть иллюзий: их политика — это не сокращение влияния и присутствия, а укрепление позиций.
Такая оценка, хотя отчасти и справедливая, но упускает из виду один простой факт о Мухаммеде бен Заиде: в отличие от опрометчивого наследного принца КСА Мухаммеда бен Сальмана, он готов играть в долгую игру и взвешивать последствия и вероятные результаты. Рассмотрим это н примере Йемена. Когда КСА и ОАЭ начали свою войну против мятежных хоуситов, она якобы была направлена на восстановление международно-признанного правительства Абд Раббу Мансура Хади. Во всяком случае, таково было их утверждение. На самом деле у ОАЭ с самого начала была другая повестка дня, чем у КСА. Она предусматривала создание в Южном Йемене государства-клиента с городом Аден в качестве ключевого звена в военной, торговой и портовой стратегии, простирающейся до Африканского Рога и за его пределы. Объединение своих сил с сепаратистским движением на юге страны позволило ОАЭ взять под контроль Аден и жизненно важный остров Сокотра, который находится в Аденском заливе и связывает морские торговые пути на Дальний Восток и в Африку. Тем временем Мухаммед бен Сальман ни на шаг не продвинулся вперед в борьбе с хоуситами, взяв на себя большую часть международной критики за эту кампанию. Именно саудовцы являются мишенью американских политиков в обеих палатах Конгресса США, в то время как ОАЭ практически не подвергаются критике. То же самое справедливо и по отношению к Сомали или Ливии. Там нет саудовцев, но и ОАЭ практически не упоминаются среди основных участников конфликта в Сомали, или в качестве основного из главных контрабандистов оружия в Ливии.