В то время как проблемы в афганской сфере безопасности начали приобретать критический характер, министр иностранных дел Китая Ван И совершил турне по странам Центральной Азии, которое, по мнению аналитиков, является попыткой Пекина продвигать собственные интересы в регионе. Недельный визит в Туркменистан, Таджикистан и Узбекистан состоялся на фоне продолжающегося массового захвата территории Афганистана талибами и поражения правительственных сил на фоне вывода из страны войск США и НАТО. В результате наступления радикального исламистского движения «Талибан» (запрещено в РФ) Пекин и государства Центральной Азии, а также региональные игроки Иран, Пакистан и Россия, имеющие ключевые интересы в Афганистане, с тревогой наблюдают за ухудшением ситуации у своих границ. Соседствующие с Афганистаном государства активизировали дипломатические ресурсы, стремясь не допустить распространения экстремистских настроений через его границы. Турне Вана И началось с двухдневного визита в Туркменистан 12 июля, за которым последовали встречи коллегами в Узбекистане и столице Таджикистана Душанбе, где проходила ежегодная встреча министров иностранных дел Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). ШОС представляет собой евразийский политический блок, приоритетной задачей которого является борьба с терроризмом. В организации состоят такие государства как Россия, Китай, Индия, Пакистан, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. ШОС является одним из основных инструментов, с помощью которых Пекин расширил свое влияние в Центральной Азии. Нестабильная ситуация в Афганистане может только способствовать усилению его присутствия в регионе. Тем не менее будущая роль Китая в этом вопросе еще не определена. Пекин поддерживает прочные связи с Ираном и стратегические отношения с Пакистаном, который считается основным покровителем талибов. Политическое и экономическое влияние Китая в Центральной Азии также резко возросло за последнее десятилетие. Хотя у Пекина есть влиятельные козыри в афганском вопросе, его стратегия неясна и расплывчата, учитывая, что власти Китая, очевидно, не хотят занимать освобождающееся США место в урегулировании конфликта. Вероятно, прямого вмешательства в разрешение афганского вопроса не последует, а в будущем Пекин просто будет усиливать взаимодействие с различными сторонами конфликта, но только в том случае, если это будет соответствовать интересам Китая в регионе. В свете развития Пекином амбициозного экономического проекта «Один пояс, один путь» самая важная цель для его успешной реализации – положить конец хаосу внутри границ Афганистана, через территорию который планируется проложить часть торгового маршрута. Опасения по поводу роста активности исламистских экстремистов разделяют северные соседи Афганистана в Центральной Азии. Так, 11 июля Туркменистан перебросил тяжелое вооружение ближе к границе с Афганистаном и привел резервистов в состояние боевой готовности. Согласно сообщениям туркменоязычной службы «Радио Свобода», затворническая страна, имеющая границу с Афганистаном протяженностью 804 км, 10 июля принимала делегацию «Талибана». В последние недели представители движения также посетили Исламабад, Москву и Тегеран, стремясь заверить региональных игроков в том, что после ухода США страна не погрязнет в хаосе. Таджикистан, имеющий границу с Афганистаном протяженностью 1357 км, 5 июля направил для ее охраны 20 000 армейских резервистов и обратился за помощью к Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). В последние недели Таджикистан и Узбекистан свидетельствуют массовый приток беженцев и военнослужащих афганских вооруженных сил через свои границы на фоне усилившихся боевых действий на севере Афганистана. Стоит отметить, что Таджикистан остается ключевым центром решения более обширных вопросов безопасности в регионе. В Душанбе на 201-й военной базе размещено около 7000 российских военнослужащих, также на афгано-таджикской границе находится китайский аванпост, который по неофициальным данным используется для сбора разведывательной информации, направленной на борьбу с терроризмом, в частности, о базирующихся в Афганистане уйгурских группировках, которые Пекин хочет контролировать и не допускать их проникновения в Синьцзян. Пекин официально поддерживает правительство президента Ашрафа Гани в Кабуле, при этом сообщается, что он оказывает давление на талибов, призывая руководство движения ограничить связи с уйгурскими боевиками в обмен на финансовые вложения в афганскую инфраструктуру в случае если радикальная исламистская группировка полностью возьмет Афганистан под свой контроль. Пытаясь развеять опасения Пекина по поводу уйгуров, представители «Талибана» проводят разъяснительную работу с общественностью, делая заявления в китайских СМИ и иностранной прессе о том, что Китай является «желанным другом» Афганистана. Представитель «Талибана» Сухейль Шахин заявил репортерам в Катаре 8 июля, что территория Афганистана, находящаяся под контролем группировки, не будет использоваться против других стран и что «Талибан» не будет вмешиваться во внутренние дела Китая.
В настоящий момент Москва остается региональным военным лидером и рассматривает Центральную Азию как «сферу своего влияния». В то время как Китай и Россия разделяют схожие опасения по поводу региональной стабильности, Кремль по-прежнему опасается расширения китайского военного присутствия в этом районе – фактора, о котором, как отмечают аналитики, Пекину следует помнить в условиях развития ситуации в Афганистане.