Начало июля ознаменовалось размолвкой между двумя еще недавно незыблемыми союзниками в регионе Персидского залива: Саудовской Аравией и Объединенными Арабскими Эмиратами (ОАЭ). Официальная причина разногласий заключается в споре относительно повышения квот на добычу нефти в рамках соглашения ОПЕК+, но это является лишь верхушкой айсберга, так как между Эр-Риядом и Абу-Даби наметились глубокие и гораздо более масштабные разногласия.
Политический альянс между КСА и ОАЭ существенно укрепился после фактического прихода к власти в Саудовской Аравии наследного принца Мухаммеда бен Сальмана (МБС) в 2015 году. Тесные дружеские отношения, связывавшие МБС с наследным принцем Абу-Даби Мухаммедом бен Зайедом (МБЗ), привели многих экспертов к мысли о том, что последний является наставником саудовского кронпринца. Мухаммед бен Зайед убедил Мухаммеда бен Сальмана начать в КСА «авторитарную либерализацию», направленную на то, чтобы превратить это крупнейшее государство Персидского залива из средневековой монархии в динамично развивающуюся постиндустриальную державу по образцу ОАЭ. Одновременно руководители двух стран взяли курс на противодействие политическому исламу, политическим интерфейсом которого является движение «Братья-мусульмане». Этим объясняется развязанная летом 2017 года аравийской четверкой блокада Катара, оказывающего помощь «Братьям-мусульманам». МБЗ также убедил своего саудовского коллегу начать военную кампанию в Йемене. При этом данная кампания в мире воспринималась как ведущаяся в военном и политическом плане под руководством Эр-Рияда. В результате Саудовская Аравия оказалась в проигрышном положении, не достигнув в военных успехов в борьбе против хоуситов в Северном Йемене, а все победы достались ОАЭ, которые фактически превратили Южный Йемен в свой протекторат, опираясь на Южный переходный совет (ЮПС) южнойеменских сепаратистов. После прихода к власти в США в 2016 году Дональда Трампа наследный принц Абу-Даби Мухаммед бен Зайед специально ездил в Вашингтон, чтобы убедить нового американского президента признать МБС в качестве будущего короля Саудовской Аравии. Лидеры двух стран регулярно обменивались визитами и телефонными звонками, вместе ездили на охоту. Однако последняя по времени беседа по телефону состоялась сразу же после победы Джозефа Байдена на президентских выборах в США.
Американский эксперт по монархиям Персидского залива Андреас Криг считает, что в настоящее время руководство ОАЭ будет налаживать партнерские отношения с новой американской администрацией в одиночку и не станет лоббировать своего саудовского союзника. Причина заключается в том, что к самим ОАЭ у демократической администрации накопилось много претензий. К ним относятся: эмиратская прокси-война в Йемене с использованием наемников и ведением террора; тесное экономическое сотрудничество ОАЭ с Китаем, усиливающее позиции КНР в регионе (например, желание перейти на стандарт 5G с использованием китайских компаний); альянс с Россией в Ливии. Исходя из этого, Абу-Даби попробует самостоятельно налаживать отношения с Байденом, игнорируя интересы Саудовской Аравии, к которой в Вашингтоне также накопилось немало претензий.
Как уже было упомянуто, формальным поводом для «похолодания» в двусторонних отношениях стали разногласия в рамках ОПЕК+. Правительство ОАЭ дважды, в ноябре 2020 года и в начале июля 2021 года выразило свое недовольство некоторыми положениями соглашения об ограничениях на нефтедобычу, принятых в рамках ОПЕК+ в апреле 2021 года. Перед ним в настоящее время стоит выбор: выйти из соглашения ОПЕК, руководствуясь своими экономическими интересами или подчиниться саудовской линии и «потерять лицо», что на Востоке неприемлемо. Эмираты хотят увеличить свою нефтедобычу в рамках общего увеличения на 2 млрд баррелей в сутки с августа по декабрь нынешнего года (по 400 млн баррелей ежемесячно), но при этом выступают против продолжения ограничений с апреля по декабрь 2022 года, которые даже были увеличены с 3,2 до 3,8 млрд баррелей. Напомним, что ограничения в рамках ОПЕК+ были введены в апреле 2020 года в связи с обвальным падением цен на нефть и резким уменьшением спроса, вызванным пандемией COVID-19. На падение цен на нефть весной прошлого года повлияли также разногласия между КСА и Россией. В настоящее время нефтедобыча в ОАЭ составляет 2,6 млрд баррелей в сутки. Правительство этой страны хочет довести ее к 2030 году до 5 млрд баррелей.
Россия, Мексика, Казахстан и Кувейт в рамках ОПЕК+ поддерживают позицию Саудовской Аравии. Позиция Саудовской Аравии, поддерживающей ограничения, вызвана беспокойством за будущее нефтяного рынка и уровень цен. Эр-Рияд не хочет нового снижения цен на нефть, особенно, учитывая перспективу снятия санкций с Ирана и возвращение этой страны на глобальный рынок «черного золота». Одновременно в Эр-Рияде не исключают новой вспышки пандемии коронавируса, которая приведет к новому спаду спроса. При этом в Эр-Рияде не скрывают своего намерения активно участвовать в регулировании глобального нефтяного рынка как крупнейший экспортер «черного золота» в мире (13,8 млрд баррелей после снятия ограничений). Об этом недавно открыто заявил министр энергетики королевства принц Абдель Азиз бен Сальман. В то же время министр нефти ОАЭ Сухейль Мазрауи озвучил другую точку зрения. По его словам, его страна понесла наибольшую нагрузку в ходе выполнения апрельского соглашения 2020 года и сейчас намерена восполнить убытки. Разница в подходах двух государств обусловлена еще и тем, что экономика КСА зависит от экспорта нефти в гораздо большей степени, чем более диверсифицированная экономика ОАЭ. Саудовская Аравия заинтересована в сохранении стабильных цен на нефть в долгосрочной перспективе. В то же время ОАЭ стремятся извлечь краткосрочную, но большую прибыль.
Разногласия вокруг квот на нефтедобычу являются далеко не самым главным фактором охлаждения отношений между двумя государствами. Можно перечислить еще нескольких серьезных причин. Во-первых, недовольство КСА эмиратской позицией по Йемену. В Эр-Рияде недовольны тем, что руководство ОАЭ в свое время вовлекло КСА в йеменский конфликт и заставляло «таскать каштаны из огня». В результате Южный Йемен в настоящее время является эмиратским протекторатом, а ракеты хоуситов падают на саудовские города. В 2019 году ОАЭ в одностороннем порядке вышли из военной операции в Йемене, бросив своих союзников на произвол судьбы. Во-вторых, Абу-Даби проявляет недовольство тем, что примирение КСА с Катаром в январе 2021 года состоялось без учета позиции ОАЭ и без предварительных консультаций. В-третьих, руководство ОАЭ пеняет саудовскому союзнику на то, что он не подписал по их образцу соглашение о дипломатическом признании Израиля («соглашения Авраама»). В ОАЭ говорят о том, что Мухаммед бен Сальман дал в свое время такое обещание МБЗ, но не урегулировал отношения с Израилем, опасаясь негативной реакции в самом королевстве. В-четвертых, свою роль играет экономическое соперничество между КСА и ОАЭ. Правительство КСА развивает туризм, отменяет ограничения для женщин, привлекает инвестиции в строительство города Неом, который должен заменить Дубай для самих саудовцев. В настоящее время 50% туристов в Дубае составляют подданные КСА, приезжающие в соседнюю страну на шопинг, а также, чтобы насладиться более свободными нравами ОАЭ. По мысли руководства Саудовской Аравии Неом должен заменить саудовцам Дубай, что больно ударит по экономике этого эмирата. В-пятых, политика КСА, направленная на привлечение в королевство транснациональных компаний в ущерб ОАЭ.
На последнем факторе надо остановиться подробнее. 16 февраля 2021 года правительство КСА заявило, что прекратит отношения с международными компаниями, которые не перенесут свои штаб-квартиры на территорию королевства. Такая стратегия проводится в рамках реализации программы «Саудовское видение-2030» и способна нанести значительный удар по экономике Дубая, являющегося на сегодняшний день безусловным хабом для ТНК в регионе. В настоящее время по уровню легкости ведения бизнеса ОАЭ находятся на 16-м месте в мире, а Саудовская Аравия на 63-м. Однако КСА представляет собой самую крупную экономику в регионе, и терять контракты в ней ни одна компания не намерена. Райан Бол, аналитик по Ближнему Востоку в компании Startfor уверен, что эта мера «открыто задевает ОАЭ и является пощечиной Дубаю». Министр по делам инвестиций Саудовской Аравии Халед аль-Фалих отметил, что данное решение «направлено на создание в королевстве тысяч новых рабочих мест, привлечения знаний и экспертизы, создает хорошие условия для инвестиций». Такие гиганты как Google Cloud, Alibaba и Western Union уже перенесли свои региональные штаб-квартиры в королевство. Их примеру вскоре последуют Pepsico и французская компания по производству нефтедобывающего оборудования Schlumberger.
Пока непонятно, будут ли осложнения в отношениях между КСА и ОАЭ долгосрочным трендом или закончатся каким-то компромиссом между элитами двух государств. Однако уже сейчас понятно, что саудовский кронпринц не собирается и дальше быть ведомым в тандеме со своим эмиратским коллегой.