Как полагают эксперты Центра мусульманско-христианского понимания Джорджтаунского университета, решение Вашингтона уйти из Афганистана имеет большой смысл с точки зрения национальных интересов США, которые понесли слишком большие потери и потратили большие финансовые средства в Афганистане, а американский народ устал от «бесконечных войн». США также сталкиваются с другими вызовами безопасности, особенно в Тихоокеанском регионе. Но уход США из Афганистана может иметь негативные последствия по всему региону, разжигая соперничество за влияние. Во время длительной афганской гражданской войны в 1990-х годах региональные государства поддерживали различные афганские группировки; с уходом США, вероятно, возобновится внутриафганское и региональное соперничество. Гражданская война в Афганистане велась в основном на этнической и религиозной почве. «Северный альянс» представляли таджики, шииты-хазарейцы и узбеки. Его главным врагом было движение «Талибан» (запрещено в России), в котором доминировали пуштуны-сунниты. Пакистан, Саудовская Аравия, а позже ОАЭ поддержали талибов. Исламабад предоставлял военную помощь и обучение, а Эр-Рияд — финансы. Когда талибы пришли к власти в Афганистане, только Пакистан, Саудовская Аравия и ОАЭ признали их власть. До 1998 года по экономическим и геополитическим причинам, в том числе из-за желания сдержать Иран и исключить его из трубопроводных маршрутов экспорта энергоресурсов Центральной Азии, даже Вашингтон поддерживал «Талибан», несмотря на экстремистские взгляды этой группировки и связи с террористическими организациями, такими как «Аль-Каида» (запрещена в России). Но отношение Вашингтона изменилось после того, как в августе 1998 года «Аль-Каида» атаковала посольства США в Танзании и Кении. Однако даже тогда США не сделали ничего против талибов. Именно теракты 11 сентября в Нью-Йорке заставили Вашингтон в октябре 2001 года напасть на Афганистан и свергнуть талибов. Иран, в силу своего шиитского характера, был особой мишенью враждебности для «Талибана» и «Аль-Каиды». Среди пуштунов также были широко распространены антииранские настроения. Тегеран едва не вступил в войну с талибами в 1998 году после того, как иранские дипломаты были убиты в Мазари-Шарифе (это большая натяжка – авт.). Таким образом, Иран поддержал «Северный альянс» и афганские шиитские группировки, борющиеся с талибами (опять же непонятно, откуда это взяли американцы – авт.) Индия из — за своего соперничества с Пакистаном и страха перед экстремистским исламом талибов — и Россия по тем же причинам — также поддерживали «Северный альянс». В то время Турция не была глубоко вовлечена в афганскую политику, хотя она стала более вовлеченной после вмешательства США и НАТО. От себя отметим, что данные аналитические выкладки вызывают массу вопросов. Прежде всего, подчеркнем, что шииты-хазарейцы собственно никогда в «Северный альянс» не входили. Их позицию за исключением ряда групп можно было охарактеризовать как нейтралитет. Кроме того, американская аналитика напрочь умалчивает о том, что вторжение США в Афганистан вкупе с обострением до предела отношений с пакистанскими военными в период президентства Барака Обамы привело к созданию впервые в истории пакистано-иранского альянса в рамках поддержки талибов. И теперь очень возможен сценарий фрагментирования этого временного альянса с обострением борьбы между Тегераном и Исламабадом. И хотя отношения между «Талибаном» и Пакистаном не так близки, как в 1990-е или 2000-е годы, они по-прежнему крепкие. Но надежды американцев на возрождение оси «Талибан»-Пакистан-Саудовская Аравия против Ирана является натяжкой. Такой сценарий вряд ли сейчас реализуем, даже несмотря на улучшение отношений между Исламабадом и Эр-Риядом после периода охлаждения.
После ухода США талибы быстро продвинулись вперед и теперь утверждают, что контролируют 85% территории Афганистана. Многие афганские граждане и более тысячи правительственных военнослужащих уже бежали в Таджикистан. Тем временем, несмотря на призывы к внутриафганским переговорам и политическому компромиссу, талибы не проявляют интереса к разделению власти. Это нежелание «Талибана» идти на компромисс неизбежно приведет к тому, что его противники будут сопротивляться и, в конечном счете, призовут к вмешательству внешних сил. Тем не менее, старая модель выравнивания сил вряд ли возродится. Во-первых, Иран не желает противостоять талибам, несмотря на потенциальные угрозы его восточным границам. Тегеран, похоже, ищет компромисс с «Талибаном», недавно проведя переговоры между афганскими группами, включая представителей талибов. В то время как некоторые эксперты утверждают, что талибы изменились и больше не являются опасными, антииранскими и антишиитскими, независимо от этого любая сделка с участием Ирана и талибов оттолкнет традиционных союзников Тегерана в Афганистане и подорвет его способность влиять на развитие событий в стране. Даже при ограниченном взаимодействии с Ираном талибы останутся ближе к суннитским арабским государствам, таким как Саудовская Аравия и ОАЭ. Если того потребуют обстоятельства, КСА и ОАЭ могут использовать талибов для давления на Иран по таким вопросам, как Йемен. Победа талибов может также снизить готовность Эр-Рияда нормализовать отношения с Тегераном. Снова отметим о себя: такие наивные несколько рассуждения о природе талибов и их приверженности суннитской идентичности страдают желанием выдавать желаемое за действительное. В центре переговоров иранцев с талибами: выработка условий ненападения между проиранскими хазарейцами и пуштунами, и в данном случае талибы заинтересованы в продолжении получения от иранцев материально-технической поддержки и тренировки своих бойцов в лагерях КСИР.
США, скорее всего, поддержат обострение этой региональной конкуренции. Прежде чем покинуть Афганистан, США вели переговоры с талибами, и они могут рассчитывать на их противодействие Ирану и, возможно, даже России. Китай более проблематичен, поскольку любое будущее афганское правительство будет нуждаться в китайской экономической помощи. Индия, вероятно, не будет так вовлечена, как раньше, в афганскую политику, если только талибы не настроят Нью-Дели против себя какими-либо террористическими действиями. То же самое относится и к России. Скорее всего, Россия сосредоточится на сдерживании действий талибов в Центральной Азии, особенно в Таджикистане. Таким образом, создание оси Индия-Иран-Россия 1990-х годов вряд ли возродится. Важным неизвестным является Турция. Анкара может рассматривать Афганистан как еще одну точку входа в Центральную Азию и способ дальнейшего снижения влияния Ирана. Турция может рассчитывать на тюркские группы Афганистана в качестве союзников, и как суннитская страна Турция более приемлема для талибов, чем Иран. Исламабад также был бы более готов сотрудничать с Анкарой, чем Тегеран. Хотя будущее Афганистана все еще неясно, захват власти талибами принесет пользу Пакистану, некоторым арабским государствам и, возможно, Турции. Самым большим проигравшим будет Иран. Вот почему иранские лидеры, несмотря на свои антиамериканские настроения, вполне могут пожалеть об уходе США из Афганистана. Опять же рискнем не согласиться с американскими экспертами: иранцы планомерно ведут региональную политику по максимальному снижению военного присутствия США, рассматривая это как основное условие усиления своего регионального влияния.