Президент Туниса Кайс Саид в воскресенье 25 июля объявил, что замораживает деятельность парламента, приостанавливает неприкосновенность всех депутатов и увольняет премьер-министра Хишама Мешиши после того, как протесты потрясли несколько тунисских городов. Он также объявил, что теперь он займет пост президента исполнительной власти при содействии нового премьер-министра. Действия президента последовали через два месяца после того, как ряд СМИ обнародовали письмо, написанное советниками Саида, призывавшими его захватить контроль над страной, используя статью 80 конституции. В ответ спикер парламента Туниса Рашид Ганнуши обвинил Саида в организации «государственного переворота против революции и конституции». «Мы считаем, что институты все еще существуют, и сторонники «Ан-Нахды» и тунисский народ будут защищать революцию», — добавил Ганнуши, возглавляющий умеренную исламистскую партию «Ан-Нахда», повышая вероятность конфронтации между сторонниками его партии и Саидом. Саид заявил, что его действия соответствуют статье 80 конституции, а также процитировал статью о приостановлении неприкосновенности членов парламента. Напомним, что в том злополучном письме, которое «утекло» в прессу в мае и на котором стоял гриф «совершенно секретно», Саиду было рекомендовано вызвать Мешиши и Ганнуши в президентский дворец и объявить, что он вводит в действие как раз ту самую статью 80, которая позволяет президенту брать в свои руки власть в случае чрезвычайного положения в стране. В документе говорилось, что ни премьер-министру, ни спикеру парламента не будет позволено покидать дворец, и все это будет сопровождаться волной арестов ведущих политиков. В этой связи отметим, что президент в данном случае отступил от плана и самовольно его расширил. В частности, президент объявил, что уволил Мешиши и приостановил работу парламента — ни то, ни другое не в его власти в соответствии с конституцией. Согласно Конституции Туниса, когда применяется статья 80, парламент вынужден проводить непрерывные сессии и не может быть распущен. «Дорожная карта», изложенная в конституции после вступления в силу статьи 80, полностью зависит от решений Конституционного суда. Однако Саид заблокировал попытки парламента создать такой суд, который стал бы первым в своем роде в арабском мире. В мае президент был вынужден признать, что получил такой план от своих советников, но отрицал, что имел какое-либо намерение совершить то, что в то время называлось «конституционным переворотом». В этой связи можно смело констатировать, что он совершил его сейчас, если исходить из духа и буквы конституции страны. Айяд бен Ахур — самый выдающийся тунисский юрист в области конституционного права, который сыграл решающую роль в разработке переходного документа, конституции и закона о выборах, полагает, что это переворот «в самом полном смысле этого слова». Отметим, что он светский человек и не поддерживает исламистов. Точно так же Набиль Бафун, глава Избирательной комиссии, заявил, что комиссия находится «в состоянии шока». Ряд экспертов при этом отмечает, что план захвата власти не был реализован в мае по причине того, что тогда президенту не удалось заручиться поддержкой тунисских сил безопасности, которые выступили в то время с заявлением о том, что они не будут участвовать в политическом процессе. На этот раз воскресное объявление Саида было сделано в присутствии офицеров в форме, но неизвестно, поддержали ли они явно его действия. Степень поддержки действий Саида против хрупкого правительства и расколотого парламента была неясна, и президент предостерег от любых насильственных ответных мер. «Я предупреждаю любого, кто подумает прибегнуть к оружию… и кто бы ни выстрелил пулей, вооруженные силы ответят пулями», — сказал Саид в заявлении, переданном по телевидению. Через несколько часов после этого заявления военные автомашины окружили здание парламента, а люди поблизости приветствовали их и пели национальный гимн. Из всего этого можно сделать смелый вывод о том, что Саид на этот раз получил поддержку военных и спецслужб. Поздно вечером в воскресенье по всей столице разыгрались сцены ликования, когда многие тунисцы нарушили комендантский час, чтобы отпраздновать объявление Саида, размахивая национальным флагом Туниса и сигналя автомобильными клаксонами. Ранее в воскресенье сотни протестующих собрались в Тунисе и других городах, требуя, чтобы правительство ушло в отставку после всплеска случаев заболевания коронавирусом, который усугубил экономические проблемы. Пандемия сильно ударила по Тунису, поскольку он изо всех сил пытается поднять экономику, пострадавшую после революции 2011 года, с ростом безработицы и сокращением государственных услуг за последнее десятилетие. По словам очевидцев, митинги численностью в несколько сотен человек также прошли в городах Гафса, Сиди-Бузид, Монастир и Набель. Демонстранты в Сусе попытались взять штурмом местную штаб-квартиру крупнейшей парламентской партии «Ан-Нахда». В Тозере протестующие подожгли штаб-квартиру этой партии. На прошлой неделе Мешиши уволил министра здравоохранения после хаотических сцен в центрах вакцинации во время праздника Курбан-байрам, где большие толпы людей стояли в очереди за недостаточными запасами вакцины. После года споров с Мешиши и Ганнуши президент Кайс Саид объявил, что армия возьмет на себя борьбу с пандемией, что некоторые аналитики расценили, как попытку расширить его полномочия за пределы внешней и военной роли, отведенной президенту в конституции 2014 года. При этом отметим, что паралич правительства может сорвать усилия по переговорам о займе Международного валютного фонда, который рассматривается как крайне важный для стабилизации государственных финансов, но который также может повлечь за собой сокращение расходов, что усугубит экономический кризис. То же самое можно сказать и о займах в 3 млрд долларов от Катара и КСА. При этом Катара в отличие от ОАЭ, безусловно, не будет приветствовать отстранение от власти местных «Братьев-мусульман» в лице «Ан-Нахды». При этом Саид не только захватил всю исполнительную власть, но и назначил себя генеральным прокурором. Отметим также в данном случае неубедительность довода президента о том, его нынешние действия вызваны пандемией. Обратим внимание на то, что в мае, когда план о перевороте был опубликован, пика пандемии в нынешнем виде в Туниcе не было. Воскресный переворот не имел ничего общего с пандемией коронавируса. Это было запланировано в то время, когда пандемия была под контролем. При первой администрации Саида министр здравоохранения Абделлатиф Мекки, сам врач, был членом партии «Ан-Нахда». Его приказ об обязательном ношении масок на улицах получило всеобщее одобрение как образец, которому должен следовать остальной арабский мир. Так что в совершенном К.Саидом перевороте нет ничего конституционного. Это такой же чистый и простой переворот, как тот, который сверг Мухаммеда Мурси в Египте в 2013 году и пытался свергнуть президента Реджепа Тайипа Эрдогана в Турции в 2016 году. Против него на сегодня выступают почти все партии Туниса от светских до исламистских — «Ан-Нахда», «Аль-Карама», «Кальб Тунис», «Аль-Джумхури» и не в последнюю очередь само Демократическое движение. Сейчас только одна политическая партия, Ахааб, выступает за действия Саида. Саид никогда не скрывал своего желания изменить политическую систему Туниса. Хишам Мешиши, премьер-министр, с которым он столкнулся, был назначен Саидом и утвержден парламентом. Разногласия между президентом и премьером углубились, когда Саид отказался ратифицировать последние по времени министерские назначения Мешиши. При этом важно понимать, что этот конфликт не связан с идеологией — ни один из министров не был политическим ставленником той же «Ан-Нахды», например. Это должно было быть правительство технократов. Спор между ними шел о власти, и Саид хотел обладать ею целиком. В этой связи он принципиально отошел от той схемы баланса и компромисса, которую ранее демонстрировал его предшественник Беджи Кайд Эссебси. Последний, кстати, устоял перед соблазном принять деньги, предложенные Абу-Даби, чтобы отстранить «Ан-Нахду» по примеру египетских военных. Вместо этого он выбрал искусство политического компромисса. В результате его партия распалась, но не случилось гражданской войны. Такое искусство баланса является чем-то недостижимым для Саида, не имеющего за собой никакой политической партии, и которого в свое время поддерживала «Ан-Нахда» как наименее худшую альтернативу кандидату в президенты. Нидхал Мекки, который учился у него, описал Саида как мечтателя, который будет стремиться к трансформационным изменениям в качестве президента. «У г-на Саида есть некоторые оговорки в отношении представительной демократии в том виде, в каком она практикуется и испытывается в Тунисе. Он не против этого категорически, но он хотел бы исправить это, введя дозу прямой демократии», — сказал Нидхал Мекки в 2019 году. Саид доказал, что в принципе он является источником политической нестабильности. В апреле он заявил, что является верховным главнокомандующим как вооруженными силами, так и силами внутренней безопасности страны, когда конституция поставила внутренние войска под контроль премьер-министра. В июне он в одиночку переписал историю Туниса, заявив, что Франции не за что было извиняться за время колониального господства над его страной. Саид заявил, что Тунис находился под французской «защитой», а не под колониальным владычеством. Учитывая, сколько тунисцев было убито во время колониального правления с 1881 года, это утверждение, по крайней мере, спорно. Но все его действия имеют четкую цель. Его единственным мотивом для неоднократного срыва выдвижения кандидатур в Конституционный суд — даже несмотря на то, что четыре его члена избираются президентом, четыре — парламентом и четыре — судебной властью — является недопущение существования органа, который может признать его действия неконституционными. Это поведение очень странно для профессора права. Но одобрения частью населения нынешнего шага Саида имеет свои причины.
Баланс властной вертикали увел Тунис от гражданской воны, но он не изменил самого главного: системы кумовства и наместничества различных партий и кланов во властной иерархии. «Ан-Нахда» не похожа на «Братьев-мусульман» в Египте. Она пошла на компромисс, добровольно отказалась от власти, но забронировала за собой места глав канцелярий в министерствах. Но эта система компромиссов не смогла обеспечить экономические перемены, в которых так отчаянно нуждается страна. Для среднестатистического тунисца, особенно молодого, дела шли все хуже и хуже. Большую часть этого времени партия «Ан-Нахда» не контролировала страну или правительство, но она боролась за создание таких институтов, как парламент, Конституционный суд, которые укрепили бы Тунис как демократию. Но самое главное — дали бы ей с учетом электоральной поддержки в стране достаточный уровень представительства в этих органах. Если тунисский эксперимент с демократией действительно подошел к концу, это означает, что тунисцы примут аргумент диктаторов всего арабского мира о том, что они пока не готовы к демократии и в нынешний момент исторического развития выгоден чисто автократический стиль правления. И если это произойдет, то это будет логическим завершением всей этой иллюзии, которую западные аналитики взахлеб хвалили и называли не больше, не меньше как «арабской весной» или «революцией», хотя речь шла об обыкновенном процессе смены элит в условиях перекоса системы баланса экономических интересов различных кланов.